Последний фонарь надежды

      Шелтэр в ответ взглянул на Спаркл, с такой-же непредвзятостью.  — Ты разве ожидала, что я скажу что-то иное? — с абсолютным безразличием в глазах спросил Шелтэр.  — Н-нет, но всё-же можно немного посерьёзнее? — довольно безэмоционально ответила Спаркл.  — Ну зачем-же так серьёзно? — голос Шелтэра стал чуть писклявее, и на секунду начал напоминать клоуна из цирка.  — Да затем, что теперь на волоске весит не только моя жизнь, но и жизнь тех, кто меня окружает!  — Ого. Надо-же. Оказывается, тебе нужно было всего-то остаться практически без эмоций, дабы твоё логическое мышление заработало. Я честно говоря немного в шоке. Я ожидал что из тебя выйдет какой-нибудь рогатый-пернатый баклажан, но никак не огурец.  — Не поняла.  — Ты постоянно «не поняла». Погнали. Нужно Судье сообщить об этом. Лови. — Шелтэр швырнул Спаркл её сумку.  — А ты сам этого сделать не можешь?  — Могу, но Судья сказал захватить тебя с собой. Зачем-то.  — Мне кажется, я знаю, зачем.  — Ну и отлично — значит не нужно будет тратить лишнее время на «Кипячёный мозговой пунш».       С чувством крайней неопределённости, Спаркл накинула на себя сумку, и, вздохнув с отчаянием, направилась за Шелтэром к Башне. По пути они наткнулись на тот-самый горе-конвой, ставший началом всего дня и последующих за ним происшествий. Шелтэр подал им весьма заметный сигнал — зажёг красный фальшфейер. Конвой постепенно остановился. Водитель первой фуры выглянул из-за кабины, ожидая приказа от главного. Шелтэр подошёл к водителю, и сказал:  — Маршрут меняется. Катите по третьей улице, затем в седьмой район, и к Башне через подземку. И нас заодно захватите.  — Вас понял, шеф. — произнёс водитель, меняя маршрут в навигаторе, что получал сигнал с некоторых работающих радиовышек на верхушках ещё целых зданий.       Шелтэр, не задумываясь, взобрался на по стене кабины фуры прямо наверх, и подхватив рукой-тентаклей Твай, тот встал по центру кабины, ожидая дальнейшего продвижения. Конвой тронулся, и Шелтэр, либо от инерции, либо притворившись что его задело инерцией, уселся, положив рядом с собой Спаркл. Та, не отойдя от того резкого и внезапного захвата, плюхнулась на круп, слегка неравномерно придавив хвост. В попытке его поправить, она не учла того, что все фуры движутся шементом, а при поворотах — чаще всего их заносит, хоть и относительно слабо. Как результат — она соскользнула с места, и чуть-ли не свалилась с фуры. Благо, Шелтэр успел её подхватить, при чём на этот раз ногой, так-как руки у него были заняты пачкой сигар и зажигалкой.  — Фух, спасибо… — произнесла Спаркл, немного отдыхиваясь от испуга.  — Не благодари, пока не извлечёшь из этого выгоду. — заявил Шелтэр, затягиваясь сигарой, и выдыхая тёмноватый газ из пары отверстий в шее, похожих на жабры. — Не думаю, что попади ты туда, исход был-бы иной.  — В плане? Попади я туда, я-бы скорее всего погибла-бы.  — Тоже верно. Хотя, в любом случае прийдётся убить троих, чтобы вся Вселенная не пошла по раскройке.  — Почему троих?       Снова резкий поворот со слегка более мощным заносом, но теперь в другую сторону. И теперь Спаркл упёрлась плечом о бок Шелтэра. Почувствовав прилив мелкой паники, Спаркл схватилась за Шелтэра, и стала пялить выпученными глазами вперёд. По окончанию заноса та резко отпрыгнула от Шелтэра, ощутив весьма противный запах гнили и засохшей крови.  — Тебе не мешало хотя-бы сменить прикид. — заявила Спаркл, зажав свой носик копытцами. — От тебя за километр несёт.  — А ты наглеешь с каждым перезапуском. Тебе надо по-реже умирать.  — Даже при том, что половина из этих смертей — конкретно твоя вина? — Спаркл посмотрела на Шелтэра осуждающим взглядом.  — Я думал, что под страхом смерти твоя голова начнёт соображать быстрее. Однако, видать, инстинкта самосохранения у тебя отродясь не было. Что и неудивительно, если так поразмыслить.  — И что-же ты предлагаешь? Я не могу изменить то, что уже произошло. У меня даже моей магии нету, если так подумать.  — Можно подумать, будь у тебя эта способность, что-то изменилось-бы. Я лично никогда не пользуюсь подобной возможностью. Серьёзно. На кой-нужна эта возможность, если она бесполезнее руки-вилки Нэро?  — В каком смысле?  — Ну вот представь себе: парню, которому оторвало одну из его рук, сделали полноценно рабочий протез. И тут ему предлагают специальный съёмный протез, на котором вместо культяпки установлена вилка, моторчик и пару банок с соусом. Вопрос: накой нужна эта вилка, если простой руки более чем достаточно? Мало того — на неё установлен пневматический механизм, швыряющий раскрученную пластиковую вилку кому-то в рожу. Иначе говоря: эта хрень, мало того что по назначению она практически неприменима, ибо простой кибер-культяпки более чем достаточно, так ещё и на неё установили функцию, совершенно бесполезную для неё, как таковой. Также и с этими оборотами времени.  — Бред какой-то.  — А я о чём? — Шелтер вышвырнул окурок в сторону от конвоя. — Кстати, там по дороге дальше растяжки, так-что советую ухватиться за что-то.       Спаркл, услышав последнюю реплику, начала бегать глазами по укреплённой поверхности фуры, и в итоге остановилась на одной, специфично расположенной на всей поверхности кузова фуры, сетке. Та резво запрыгнула на кузов, и ухватилась за сетку всеми копытами, и даже зубами, попутно положив сумку под себя.       Ещё один поворот, фура входит в занос, и именно в этот момент одна из растяжек взорвалась именно в момент поворота, из-за чего фура слегка подпрыгнула, заставив Спаркл подпрыгнуть на месте, и удариться о кузов.  — Ох, хорошо пошла! — вскрикнул Шелтэр, доставая из возникшей в воздухе пентаграммы шестилитровую баклажку с весьма странным содержимым. Жидкость внутри была густая, как кровь, и переливалась следующими цветами: кроваво-красный, тёмно-серый, серо-чёрный, светло-голубой, огненно-оранжевый. А сама баклажка смотрелась так, словно её с пяти сторон укрепляли адские, обугленные, местами шипастые цепи, дабы сосуд не произвёл спонтанное самоуничтожение. Шелтэр раскрыл пасть настолько, что фразы в стиле «улыбка до ушей» были-бы приуменьшением в данной ситуации, и начал даже не пить, а вливать в себя жидкость в позе пионера, дополнительно обливаясь этим-же веществом с головы до пят, и заливая её за шиворот. Как только баклажка опустела, Шелтэр начал светиться огненно-оранжевым оттенком, а биологическая часть его тела во мгновение ока трансформировалось в некое подобие смеси Призрачного гонщика и терминатора в одном лице. И, как бонус, запахнул жжёным машинным маслом. — Сейчас кто-то испепелится!       После этой фразы из-за закутков улиц начали выезжать по два-три вооружённых всадника на мотоциклах, транспорт которых выглядел так, словно их сперва собрали из разных частей, бросили на свалку, кое-где переплавили и спаяли заново, попутно понавешав различного среднего по весу огнестрела на подвижное крепление и пару взрывных палок на хвостовую часть транспорта. Пилотами сего транспорта были какие-то явно недружелюбные панки относительно среднего телосложения, и одетые в типичную одежду постапокалиптических рейдеров: рваные лохмотья, железные защитные пластины на старых ремнях, мотоциклетные очки повязка на лицо, а, судя по всему, у самого главного ещё и ковбойская шляпа. В итоге, конвой постепенно окружили в общей сложности 21 мотоцикл, включая лидерского: по четыре на каждую фуру, два с хвоста и трое, вместе с лидером, спереди. Самих-же рейдеров было немного больше — на каждый второй мотоцикл, не считая лидерского, приходился дополнительный стрелок на пассажирском сидении с МП5 на обе руки и тремя коктейлями Молотова на поясе. Находились они весьма схематично: спереди каждой из фур был только один всадник, а сзади — всегда по два. Всадники-пассажиры, сопровождавшие ведущую фуру, уже начали зажигать фитили коктейлей, готовясь напасть на конвой.       Однако и это далеко не худшая новость — землетрясение вновь дало о себе знать, но на этот раз куда массивнее. Невооружённым глазом было видно, как разлом начал срезать пути отхода конвою, не говоря уже о разрушающихся вдали бывших небоскрёбах, что начали разваливаться, словно кубики масла в микроволновке. Облако пыли начало нарастать и превращаться в бесконтрольное цунами из бетонной крошки, к которому стремительно приближался конвой. Увидев эту картину, Шелтэр превратил свою руку в арбалет-самострел, и пристрелил мотоцикл всадника-пилота у передней-левой стороны фуры. Попал таким образом, что мотоцикл взрывом разорвало на семь частей. Одна из палок с динамитом слетела с крепления, и угодила в мотоцикл у задней-левой части, подорвав и его. Цепная реакция завершилась на том, что коктейль молотова выпал из руки всадника-пассажира и врезался об асфальт. Другие всадники были уже готовы, и просто увернулись от ошмётков транспорта и языков пламени. Итого: один водитель увеличил длину своих ног за счёт своего тела, второй теперь должен склеить своё тело обратно в Аду, а пассажира ожидает увлекательная игра под названием «Собери свои раздавленные внутренности с поверхности автострады».       Шелтэр повис на двери водителя фуры, и прокричал:  — Сворачивай на 41, а там через мост и по 62 выйдем на главное, а там уже по прямой да Башни! — водитель, показав жестом «Так точно!», резко развернул конвой налево. А Шелтэр запрыгнул обратно на фуру, подхватил не понимающую что происходит Спаркл, закинул её себе на спину, и готовясь к бою заявил: — Пора смазать шестерёнки!