Филипп и Дизели

Работать в паре с кем-то — для Филиппа сродни увлекательному приключению. Он обожал выезжать за пределы сортировочной станции и много разговаривать с тем, кому повезло быть его напарником. Сегодня привычная схема дала сбой — Филипп молчал, боясь сказать хоть слово, пока его напарник мрачно хмурился, выполняя лишь ему посильную работу. Напарника звали Дизель-10, и он пугал Филиппа как никто другой. Маленький мотовоз хорошо запомнил свое небольшое приключение на сталелитейном заводе, когда Эрри и Берт едва не отправили его в чан с расплавленным металлом. С тех пор Филипп уяснил для себя одну важную вещь: тепловозы делятся на «хороших» и «потенциально небезопасных для его функционирования». Дизель-10 как раз относился к неофициальной третьей категории, которую Филипп придумал только что, поддавшись иррациональному испугу: «очень-очень опасный для функционирования». Их задание было довольно простым: на трехколейном пути Филипп держит полувагоны, а его напарник с помощью своего манипулятора-захвата загружает в них бревна недавно спиленного сухостоя. Все было вполне обыденно: Дизель-10 с треском сгребал клешней древесину, а Филипп перемещался чуть назад, чтобы убрать полный и подставить под захват пустой вагон. Когда Филипп поравнялся бок о бок с Дизелем-10, играть в молчанку стало чуть сложнее. Испещренное хмурыми морщинами лицо огромного тепловоза, казалось, неспособно на радостные или добрые эмоции — настолько оно привыкло корчить недружелюбные или пугающие гримасы. Сквозь гул работы гидравлики проскользнул едва слышный щелчок. Манипулятор на крыше дрогнул, выронив одно из бревен. Оно упало за кромку первого вагона, слегка оцарапав маленькому мотовозу бок. — Ой! — взвыл Филипп, скорее от неожиданности, чем от боли, но быстро пожалел об этом, потому что Дизель-10, который до того старательно игнорировал сородича, вдруг обратил на него внимание. — Прости, — сказал огромный тепловоз, бережно поднимая упавшее бревно и отправляя обратно в вагон. — Я не хотел. Филипп ожидал услышать что угодно, но не извинения. Он взглянул на лицо Дизеля-10 и с удивлением обнаружил, что тот улыбается: глубокие морщины разгладились, брови приподнялись вверх домиком, а губы сложились в доброжелательную улыбку. Такое впечатление, словно все это время он думал о каких-то тяжелых и мрачных мыслях, но внезапно забыл об этом и расслабился. — Да ничего! — нервно затараторил Филипп, ощущая, что если не проговорится, то лопнет. — Меня такой слабой деревякой не взять! Я же еще совсем новенький. — Хорошо тебе, — грустно продолжил Дизель-10. Его манипулятор со скрипом крутанулся, чтобы взять еще бревен. — А я уже давно не получал надлежащего ремонта. — Почему? — Филипп вопросительно сдвинул брови. Он всегда считал, что за тепловозами на Содоре следят не хуже, чем за паровозами. — Потому что Толстый инспектор нас, тепловозов, недолюбливает, — Дизель-10 так тяжко вздохнул, что не поверить в искренность сего заявления было просто невозможно. — Он всегда заказывает кучу деталей для ремонта паровозов, а про нас забывает. Филипп удивился. Толстый инспектор не заботится обо всех своих локомотивах одинаково? Дизель-10 выглядел таким печальным и искренним… Тот хмурый и страшный тепловоз, который был здесь минуту назад, словно исчез. Филипп даже не ожидал, что этот грозный тип способен проявлять еще какие-то эмоции, кроме… грозности. Неужели все россказни о его коварстве — неправда? — Может, стоит ему напомнить? — осторожно предложил мотовоз. — Эх, мы уже пытались, — Дизель-10 снова вздохнул, опустил свой захват и клацнул им, словно демонстрируя напарнику. — Видишь, как скрипит мой Пинчи? Его давно не смазывали. А бедняга Сидни однажды два года провисел под потолком, ожидая новых колес. Давать имя манипулятору-захвату и разговаривать с ним — весьма странно, но Филипп все равно посочувствовал. Он и сам был тепловозом! Да, с момента прибытия на остров он ни разу не ломался, поскольку был еще совсем новым, но если сломается, то и его не починят? — Я… — запинаясь, начал Филипп, — не хочу два года висеть под потолком… — Никто не хочет, малыш, — понимающе согласился Дизель-10. — Во всем виноваты паровозы — любимчики нашего начальника. Если бы не они — о нас бы не забывали! — Ну, паровозы хорошие… Вряд ли это их вина, что дизелям не дают запчастей. Знал это Филипп не понаслышке: в конце концов, он жил с ними в депо Тидмат. И именно паровоз спас его от жестокой расправы от парочки сородичей. Филипп не хотел вспоминать это, и надеялся, что с Эрри и Бертом Дизель-10 не дружит. — О, ты еще так молод. Многого не видел и не знаешь. Дальше еще минут десять они работали в тишине. Дизель-10, напевая какую-то песенку, хватал бревна и сбрасывал их в вагон. А Филипп напряженно думал, как отнестись ко всему сейчас услышанному. Впереди послышался громкий свист, заглушающий работу гидравлического механизма. В небо поднялся сизый дым, за густыми кустарниками замаячила красная клякса. Когда Джеймс показался в поле зрения, Филипп обрадовано загудел. Джеймс, едя по линии, где стоял большой тепловоз и везя крытые товарные вагоны, раздраженно закатил глаза, но ответил высокочастотным приветствием свистка. Самый красивый красный паровоз Содора, как известно, терпеть не мог возить грузы. Но еще больше он не любил, когда его за этим недостойным занятием заставали дизели. Знаки путевых обходчиков подсказали ему, что впереди препятствие, но увидеть здесь именно этих двоих, работающих в паре, все равно стало сюрпризом. Джеймс начал плавно замедляться — врезаться в такую грузную громадину, как Дизель-10, казалось чертовски плохой идеей. Внезапно для всех клешня тепловоза, поднимающая с земли очередное бревно, дернулась, выпустив свой груз. Бревно упало на рельсы, глухо ударилось и по инерции покатилось прямо под колеса едущему впереди поезду. Филипп испуганно ойкнул, а Джеймс экстренно затормозил чуть быстрее, чем планировал первоначально, со скрежетом пройдясь бандажами колес по рельсам. Грохот стоял просто неимоверный. Судя по выражению Дизеля-10, для него все происходящее тоже стало неожиданностью. — Ты что, ослеп? — возмутился Джеймс, когда немного опомнился после столь грубой остановки. Он, конечно, любил тормозить резко и со скрежетом, но обычно на путях при этом не лежат опасные препятствия, способные пустить состав под откос. — Твои вагоны в другой стороне! — Ох, мне так жаль! — сказал Дизель-10, но, как он ни старался, полностью скрыть сарказм ему не удалось. — Пинчи сам дернулся, не знаю, что произошло… А ты так сильно испугался несчастного бревнышка? — Испугался? — Джеймс приподнял одну бровь. — Если хочешь узнать, чего я испугался — посмотри в мое до идеального блеска отполированное покрытие и узри свое отражение. Дизель-10 щелкнул клешней перед красным локомотивом, словно желая отхватить ему нос, шепотом притворно пожурив манипулятор: — Плохой Пинчи, нельзя. Джеймс поморщился на громкое «клац», явно не веря, что Пинчи живет своей жизнью отдельно от хозяина и тот здесь совершенно ни при чем. Неприязнь между этими двумя была буквально осязаема для кого угодно, кроме Филиппа, который раздумывал, чтобы такое сказать, чтобы поднять всем настроение. — Держи эту штуку от меня подальше — еще не хватало получить царапину, — сказал Джеймс, сдавая назад, чтобы добраться до разделительной стрелки, которая позволит ему перебраться на не занятый тепловозами путь. — Меня только недавно красили. — О, поверь мне, после Пинчи перекраска тебе уже не поможет. — Поэтому я и прошу держать это подальше от меня, — Джеймс фыркнул, демонстративно показывая, что угрозы его не беспокоят. Филипп с любопытством рассматривал Джеймса: гладкое покрытие выглядело отлично, как и всегда. Его ярко-красная краска на контрасте с черным и золотым блестела на солнце, под нужным углом умудряясь даже ослеплять. Затем он посмотрел на Дизеля-10. Тот, безусловно, выглядел менее приглядно, даже несмотря на яркий цвет корпуса: желтая краска с белыми полосами давно потускнела, покрывшись черной сажей, словно многолетней патиной. Покрытие испещряло множество неглубоких царапин и потертостей. — Джеймс! — Филипп с нескрываемым энтузиазмом позвал его, нетерпеливо поддав вперед так, что вереница его вагонов с сухостоем сдвинулась, грохотнув. — У меня тоже есть царапина на боку. Вот, смотри! И у Дизеля-10 есть. Если и у тебя будет — то мы организуем клуб царапин. Здорово, да? — Нет, — Джеймс закатил глаза на наивность младшего локомотива. — Уж лучше пусть меня перекрасят в голубой, чем я позволю затащить себя в клуб по интересам с кучей поцарапанных дизелей. — Но ведь… — Если доходчивее: прости, Филипп, но никакой дружбы с агрессивными дизелями, которые бросаются бревнами. Когда Джеймс проехал мимо них, Дизель-10 успел взглянуть на себя в отражении красного тендера, ехидно усмехнувшись и лишь на секунду вернув себе свое знаменитое пугающее выражение. — Оу, — расстроился Филипп. — Как жаль… — Вот видишь, — сказал Дизель-10 страдальческим тоном, когда последний из вагонов состава скрылся где-то позади него, — как паровозы нас не любят, обвиняя во всех своих бедах. Поэтому нас не любит и Толстый инспектор. Кажется, Филипп начал понимать. Грустный Дизель-10 весьма располагал к себе. — Я могу чем-то помочь? — Эх… не знаю… А ты хочешь? — Да, очень! — Тогда слушай, — тихо заговорил желтый тепловоз. — Завтра в порт Брендама привезут запчасти для тепловозов. Это… жалкие крохи, но только с их помощью мы сможет продержаться хоть месяц, стараясь не создавать путаницу и задержку. Филипп понимающе угукнул, сочувствуя собратьям еще больше. — Если ты заберешь вагон с деталями ровно в восемь утра и привезешь его в дизельную мастерскую «Викарстаун» — мы будем тебе очень благодарны. — Конечно, это очень легко! — Ты только… никому не говори, что это я тебя попросил. — А почему? — Это я должен забрать этот вагон, но… — Пинчи опустился и легонько стукнул Дизеля-10 по корпусу. — Мне нездоровится совсем. Не хочу, чтобы кто-то знал, что я такой немощный. — О. — Филипп понял. Ему было так жаль беднягу Дизеля-10. И как кто-то мог считать, что он — плохой? Скорее, он просто несчастный старый тепловоз, которому нужна помощь и поддержка. И Филипп готов был дать собрату эту поддержку. — Я понимаю! Я просто заберу вагончик и доставлю его в «Викарстаун», не выдав тебя!  — Спасибо тебе, Филипп, — Дизель-10 улыбнулся настолько добродушно, насколько позволяла закостенелая мимика лица. — Ты очень… очень полезный тепловоз.