Лучший враг

Лес полон опасностей как видимых, так и скрытых. Чем ближе он подбирался к убежищу Учихи, тем осторожнее приходилось ступать по вязкой кашице размытых тропинок и скользим щупальцам деревьев. Очередной кунай просвистел над ухом, за ним последовала россыпь сюрикенов с взрывными печатями. Хаширама ловко увернулся от летящих орудий и продолжил свой путь, не задерживаясь ни на секунду. Он знал, что идет в правильном направлении и знал, кого ищет. Однако не мог найти ответа на вопрос, назойливо вертевшийся в мозгу последние несколько часов: «Зачем?». На самом деле все было очень просто и в то же время запутанно, как-будто с их судьбами порезвились котята, намеренно перемешав их всевозможными способами. Что он скажет ему, когда они встретятся? Что его клан отлично справляется со своей новой ролью и практически не вспоминает о своем злополучном лидере, чья гордость едва не погубила их всех? Или может, что старейшины признали его опаснейшим врагом Конохи и не сегодня-завтра лучшие шиноби скрытого листа получат приказ разыскать и уничтожить Учиху Мадару? Хаширама усмехнулся. С чего он вообще взял, что Учиха захочет говорить с ним? Слова могут так и не сорваться с его губ, Мадара нападет прежде. Скорее всего так и случится, ведь он винит его во всех своих бедах и едва ли согласится выслушать и понять. Особенно теперь, когда он занял пост Хокаге, фактически утвердив главенствование в деревне клана Сенджу. Но он все продвигался вглубь леса, то и дело замечая на стволах деревьев знакомые засечки. Мадара намеренно оставляет следы, но зачем? Неужели хочет, чтобы его нашли и случился бой? Скоро он это узнает, ибо с каждым метром все сильнее слышит его чакру. Из-за дождя она почти неуловима, но Хаширама опытный воин и научился использовать любую погоду в свою пользу. Мадара, скорее всего, находится в таком же положении, и появление врага будет для него неожиданным. Дождь же поможет усилить этот эффект. - Катон: Рьюен Хока но Дзюцу!* Огромные огненные шары ринулись на него со всех сторон. Значит охотником ему в этой игре не быть… - Мокутон: Мокуджо Хеки**, - прошептал Хаширама, быстро складывая печати. Бревна надежно укрыли его, но и сквозь них он ощутил жар огненной техники. Сдерживать напор пламени не сложно, ведь, как показали их прошлые многократные сражения, они равны по силе. Значит победа за тем, кто проявит большую смекалку. К тому же сегодня они должны не драться, а говорить… так, по крайней мере, предполагалось изначально. - Мадара, - громко произнес Шодай, не ослабляя мокутона, - я пришел не за этим. Молчание в ответ, но он отчетливо чует его чакру, значит Учиха где-то поблизости. Чтобы понять, где именно, ему нужно выбраться из укрытия хотя бы на долю секунды, но тогда он рискует попасть под стену пламени катона. - Техника замены. Едва он убрал защиту, как его древесный клон скрылся в объятиях огня. Сам Сенджу проворно переместился за близлежащее дерево и, затаившись, стал быстро осматривать территорию вокруг себя. Мадара не дурак и не купится на трюк с клоном. Где он? Откуда ждать нападения? Хаширама внимательно скользил взглядом по листве деревьев и кустарников и обнаружил его в нескольких метрах от себя. «Скрыт в листве», - не к месту подумал Хокаге. Учиха мало изменился с их последней встречи. Черные жесткие волосы, те, что покороче, своенравно топорщатся, а другие, что ниже плеч, висят послушными прядями до поясницы. Причудливый узор шарингана словно подсвечивает глаза изнутри, само лицо выражает полную сосредоточенность. И все-таки он не видит его, а значит Хаширама в выигрыше, ему и предпринимать попытку диалога. - Оставим эти игры, я хочу поговорить. Мадара резко повернул голову в его сторону, и Сенджу отвел взгляд. Попасть в гендзюцу означает верную смерть, ибо Мадара не отпустит своего заклятого врага живым. - Сенджу, сегодня ты совершил самую главную ошибку в жизни, - голос Мадары, зловеще тихий и бесстрастный, заставил Хашираму вздрогнуть. Они никогда не ладили, но это не значит, что Учиха не был ему интересен. Наоборот, он делал все со своей стороны, чтобы расположить к себе гордого шиноби, но каждый его дружеский посул встречал ледяную стену презрения. После заключения союза он никогда открыто не выступал против него, но и не стремился укрепить отношения между кланами, предпочитая находиться в стороне. Мадара не плел интриг и не провоцировал конфликтов между его людьми и Сенджу. Он намеревался занять пост Хокаге, чтобы обеспечить своему клану передовые позиции, но потерпел сокрушительное фиаско, когда выяснилось, что старейшины, как впрочем и само население Конохи, настроены против него в пользу Хаширамы. Охваченный страхом за собственный клан, он попытался устроить заговор с целью свержения Сенджу, которые после избрания Хаширамы окончательно подчинили себе Учих. Однако никто из одноклановцев не поддержал его, и Мадара, восприняв подобное как личное оскорбление, покинул деревню. Ходили слухи, что он строит планы о нападении на селение, но Хаширама отказывался верить в них. Не посмеет Мадара покуситься на жизнь остальных Учих, какой бы сильной не была обида. Наверное, он поэтому и искал с ним встречи столь упорно, чтобы разузнать о его намерениях относительно деревни. Само собой Сенджу понимал, что так просто Учиха карт не раскроет, но и действовать силой ему претило. Он слишком уважал своего противника, несмотря ни на что считал его одним из талантливейших ниндзя мира шиноби. Заклятый враг подобен лучшему другу, со временем он становится частью тебя, и ты уже не мыслишь своей жизни без теплой, колючей ненависти и вечного соперничества. Однако Хаширама никогда не ненавидел Мадару, он хотел узнать его и понять, что движет этим гордым, расчетливым существом. Ходячей легендой Учиху делали и его глаза. Жертва Учихи Изуны вернула его брату свет и наградила чудовищной силой Вечного Мангёке, но лишила самого дорогого в жизни человека. Доподлинно известно, что Учиха Изуна не уступал старшему брату ни в чем, они всегда стояли плечом к плечу, оба были яркими личностями и великими воинами. После потери им зрения Изуне ничего бы не стоило захватить власть в свои руки, и то, что он сделал, свидетельствовало об его истинной любви и преданности Мадаре. Поговаривали, что незадолго до смерти Изуны отношения между ними перестали быть только братскими, несколько раз их даже вроде бы заставали в недвусмысленном положении. Хашираму же это волновало в последнюю очередь. Качества человека не зависят от его половых признаков и предпочтений, зацикливаться на них означает добровольно ограничивать себя в возможностях и способе мышления. Хокаге привлекала и воспламеняла личность, а не тело человека, и желание обладать душой превышало потребность в физическом удовлетворении. А обладание красивой душой в красивом теле было сродни прикосновению к самой божественной сути мира, но с подобным Хаширама сталкивался чрезвычайно редко. Одними из тех редких исключений были юная куноичи Узумаки Мито, его младший брат и… Учиха Мадара. Этот мужчина был поистине удивительным. На благородном лице едва ли можно было прочесть и половину того, что он на самом деле чувствует, гибкое, жилистое тело, скрытое традиционной черной одеждой клана Учиха и тяжелыми красными доспехами, вызывали у Хаширамы сладкое ноющее ощущение внизу живота и желание прикоснуться к гладкой смуглой коже. Однако свою страсть он предпочитал держать в тайне, будучи уверенным, что Мадара никогда не ответит ему взаимностью, особенно если слухи об их отношениях с Изуной правда. Да и не так уже это и важно по сути... Но Хаширама многое бы отдал за возможность сблизиться с Мадарой, подружиться с ним, а не стоять сейчас под дождем в грязи, в жалкой попытке воззвать к его разуму, держа под прицелом мокутона. - Может, просто поговорим? Нам не нужно драться, чтобы выяснить кто сильнее. - Я не ставлю это своей целью, но говорить с тобой не собираюсь. - Не будь ребенком, Мадара… Кап кап кап… дождь настырно бил по щекам, стекая прохладными дорожками за ворот. Идея пришла внезапно, и она была безумной. Медленно поднявшись, Хаширама вышел с поднятыми руками, показывая, что безоружен. - Как видишь, мои намерения чисты. Как бы сильно Мадара не ненавидел его, он не нападет на невооруженного человека. Законы чести для него священны, как и для Хаширамы. Он не ошибся. Учиха неслышно выскользнул из-за кустарника и, не сводя с Сенджу настороженного взгляда, встал напротив него, скрестив руки на груди. «Он убрал шаринган, значит, что-то может и получиться…» - Говори, зачем пришел. - Я хочу вернуть тебя в деревню. Мадара удивленно изогнул бровь, но промолчал, давая Сенджу возможность продолжить. - Ты - часть деревни и один из ее основателей, ты должен быть там… - И стать частью вашего хитроумного замысла? – ядовито усмехнулся Учиха, - Мне кажется, вы уже достаточно унизили мой клан, теперь, по-видимому, решили добраться до его сердцевины? - Никто не собирался вас унижать, - Хаширама порывисто шагнул к нему и напрасно, черные глаза мигом подернулись красной дымкой, - Учих уважают и почитают не меньше, чем Сенджу. А ты…ты правильно сказал, ты их сердце. Ты нужен им и всей деревне. - Само собой, - Мадара многозначительно хмыкнул, - я представляю потенциальную опасность, значит необходимо приручить меня раньше, чем я сделаю свой первый ход. И что же они послали самого Хокаге решить этот вопрос? - Нет, я явился сюда по своей собственной воле и тайно. - Зря, ты можешь умереть здесь сегодня, и никто не узнает, что с тобой случилось. - Не стоит угрожать мне, - спокойно заметил Хаширама, расправив плечи, - повторяю, я пришел не сражаться. - Так говори, что тебе нужно? Достаточно игр в благородство. Ты ведь хочешь знать, что я замышляю, верно? Врать не имеет смысла, это значит лишь еще больше настроить Учиху против себя. - Ты слишком долго думаешь, Хокаге, значит я прав. Можешь возвращаться обратно в Лист. - Нет. - Как хочешь, но ты теряешь здесь время, - надменно вздернул подборок Учиха, - которое мог бы потратить на защиту Конохи. Он буквально выплюнул последнее слово. Он ненавидит деревню, хотя она их совместное детище и носит в себе печать и его прикосновения. Как бы ни отнекивался Учиха, ему никуда не деться, ибо его имя уже заложено в основе ее истории. - Не играй со мной, Мадара. Ты действительно опасен, но не для деревни, а для самого себя. Клан Учиха стоит на костях, ты и сам по локоть в крови, ибо зашел за границы дозволенного, точнее вы сделали это вдвоем. Ваши глаза, твои и Изуны, результат… - Убийства? – равнодушно произнес Учиха. - Да, ты прав. А та сила, которую я ношу в себе теперь после его смерти, способна уничтожить само воспоминание о Листе. Это часть твоей миссии, прочитать мне нотации? Опоздал, Сенджу, я уже вырос. - Я хочу лишь помочь тебе… - Мне не нужна твоя помощь, - жестко отмел Учиха. - Ты бредешь во тьме… - Я потерял свет очень давно, с того момента, как он пожертвовал собой ради меня. Не бывать миру с Сенджу, ибо Изуна пал от вашей руки. Если другие забыли об этой досадной мелочи, то я нет. - Учиху Изуну убила война, - Хаширама знал, что Мадара припомнит ему это, - война, которой теперь положен конец. Мадара пронзил его взглядом, полным ненависти. - Война - часть нашего мира, Сенджу, и ни ты, ни кто другой не изменит этот порядок вещей. Сам Рикудо Сеннин определил так. Ты желаешь спорить с божеством, Сенджу? Не слишком ли много ты на себя берешь? - Я хочу лишь, чтобы люди были счастливы и спокойны за собственные жизни. - Всемирное счастье - это утопия, так как то, что означает счастье одного, зачастую предполагает страдание другого. Хочешь подарить мне счастье? Тогда отдай мне своего младшего брата. - Причем здесь Тобирама? - Я знаю, кто нанес смертельный удар Изуне, - лицо Мадары исказилось до неузнаваемости. - Я повторяю, твоего брата умертвила война, - четко, по слогам проговорил Хаширама, - ты не единственный, кто потерял близкого человека. Обе стороны понесли невосполнимые потери… - Да плевать я хотел на других, - вскричал Учиха, - раз их устраивает хлипкий мир, и они верят в твои бредни. Мир шиноби зиждется на крови, ненависти и войне, которая является бесконечной местью одного другому и переходит штандартом от поколения к поколению на протяжении веков. Ты ничтожество, возомнившее себя вершителем истории, я не стану применять против тебя шаринган и катон, я уничтожу тебя и с помощью тайдзюцу. С этими словами Мадара сорвался с места, делая бросок всем телом в сторону Хаширамы. Последний ловко увернулся от его ударов, сгруппировавшись, рванул к ветвям деревьев. Мадара не отставал, мощным прыжком он обогнал Сенджу, перекрывая ему дальнейший путь и бросился на него. «Придется ответить ему, иначе живым мне отсюда не уйти» Контрудар ногой отбросил Мадару на добрых двадцать метров. Нескольких мгновений хватило, чтобы Хаширама принял боевую позицию, однако Мадара исчез среди листвы. Дождь хлестал по лицу, затрудняя зрение, боевые доспехи сковывали тело. Подумав секунду, Хаширама быстро избавился от них, сразу почувствовав облегчение. Отсутствие брони лишало его львиной доли защиты от урона, наносимого атаками Учихи, но в то же время добавляло ловкости. - Разумно, Сенджу, - Мадара появился, словно из ниоткуда, обрушив на своего противника град ручных и ножных ударов. Хаширама, не успевавший ставить блоки, поскользнулся на ветке, почувствовал, что теряет равновесие, но он успел-таки отпрыгнуть, прежде чем Мадара нанес сокрушающий удар ногой. Ветка под ними жалобно хрустнула, и они отскочили в разные стороны за долю секунды до ее падения. Мадара двигался чуть неуклюже, обремененный тяжестью намокших доспехов и слегка припадал на правую ногу. Другой на месте Хаширамы, скорее всего, не заметил бы этого, но не зря он считался самым сильным и проницательным из клана Сенджу. Теперь его очередь атаковать. Легкая тряпичная одежда не сковывала движения, позволяя Хашираме в полной мере контролировать свое тело, но удары, наносимые по стальной броне Мадары, несли в себе не более пятидесяти процентов действительного урона. Он мог сколь угодно кружить вокруг него, атакуя со всех сторон, но Мадара с легкостью блокировал его, вертясь на месте, как волчок, а те удары, которые он пропускал, не наносили ему ощутимого вреда. И тут вмешалось провидение. Охваченный боем Мадара не сразу заметил торчащий из ветви сук и, споткнувшись об него, полетел вниз. Хаширама словно в замедленной съемке видел, как его противник, ошалело вращая глазами, ударяется всеми частями тела о ветви деревьев и, наконец, со всего размаху приземляется на землю с неприятным хрустом. Это невероятно. Учиха Мадара стал жертвой злой шутки, которую с ним сыграла судьба, не иначе. Такого просто не может быть, чтобы взрослый шиноби сорвался с дерева как неопытный мальчишка, и более того, не сумел сгруппироваться для того, чтобы предотвратить падение. Мадара между тем не шевелился. Сенджу, забыв об опасности, устремился к нему. Приблизившись, он прикоснулся к его руке, пытаясь найти пульс, затем осторожно начал снимать красные, металлические щитки с груди и плеч. Полностью освободив его, Сенджу мягко поднял Мадару на руки. Где-то здесь в лесу должна быть его хибара, и сначала следует найти ее. Там должно быть все необходимое, хотя существенных повреждений он не видит, но все-таки стоит убедиться в этом путем более детального осмотра. «Вот и поговорили», - подумал с горечью Хокаге. Пристанище Учихи обнаружилось в нескольких милях от места их сражения. О том, что это именно оно, свидетельствовала усиленная защита близлежащей территории, и то, что Хаширама добрался до него со своей ношей невредимым, было чудом. Небольшой, но крепкий шалаш из листвы и веток надежно защищал от дождя и ветра. Вход в него был занавешен куском грубой материи. Неприхотливый, привыкший к походной жизни Мадара обставил свое жилище весьма скромно. Еще теплый очаг посередине, несколько предметов кухонной утвари рядом и широкая лежанка из мягкой травы, прикрытая сверху традиционным плащом с символом клана на спине, составляли все его нехитрое убранство. Бережно опустив на нее Мадару, Хаширама обратился взглядом к очагу. В котле наблюдался суп, судя по запаху из каплуна и лука, кожаный бурдюк среднего размера был наполнен водой. Царивший полумрак порядком раздражал. Прежде чем начать осмотр, Хаширама выбил несколько искр и развел огонь, шалаш сразу наполнился приятным, теплым светом. Удовлетворенно хмыкнув, он вернулся к Учихе. Медицинские техники зачастую являлись единственным, что спасало на поле боя, поэтому Хаширама самостоятельно обучился их основам. В который раз они сослужили ему верную службу, когда, засучив рукава повыше, он прикоснулся к груди Учихи. - Шосен, - прошептал Хокаге, пустив в нее потоки обжигающей чакры. Как он и думал, Мадара в порядке, не считая легкого вывиха ноги, и то он появился не в результате падения, а задолго до их встречи. Исправив его, Хаширама снял накидку и, укрыв ею Мадару, стал внимательно разглядывать бледное лицо шиноби. Скоро он придет в себя, и все начнется сначала. Опутать его ноги и руки, а на глаза надеть повязку, что ли? Может тогда он снизойдет до нормальной беседы. Хотя кого он обманывает, в этом случае он почувствует себя вдвойне оскорбленным и возненавидит Хашираму еще больше. - Куда уж больше, - пробормотал Хокаге, убирая с лица Учихи волосы. На секунду его рука замерла в нерешительности, а потом легко погладила прохладную щеку. Мадара без сознания, с выражением полнейшего спокойствия на лице казался таким беззащитным, что у него возникла кощунственная мысль. Его пальцы переместились на чуть приоткрытые губы и стали медленно очерчивать их изгиб. «Заклятый враг подобен лучшему другу…» - А лучший друг самый умелый любовник, - вслух произнес Хаширама, не переставая своего занятия. Он наклонился к самому лицу Учихи и несмело провел языком по впадинке между губами. В ноздри ударил сладко-свежий букет, в котором смешались свежесть дождя и естественный запах Мадары. Он вдохнул его полной грудью и углубил поцелуй. Плотно сомкнутые зубы Учихи позволяли ему исследовать только внутреннюю сторону губ, однако это воспламеняло еще больше. Даже без сознания Мадара бросал ему вызов, оставаясь недоступным и отчужденным. Заставить его стонать от удовольствия, умолять о продолжении и извиваться в своих руках, подобно змею… Сенджу задохнулся от желания. Картины, возникающие в его воображении, опьяняли; забыв обо всякой осторожности, он навис над Учихой, раздвигая коленом его ноги, и продолжил свое путешествие, оставляя дорожку поцелуев от губ через шею и плечи. Кожа Мадары, чуть влажная и солоноватая на вкус, оставляла восхитительный осадок на языке, провоцируя на дальнейшие, более смелые прикосновения. Приподняв Учиху, Хаширама быстро стянул с него водолазку и, отбросив ее в сторону, впился глазами в рельеф мышц груди и пресса. С силой прижавшись к нему, он лихорадочно начал водить языком по его животу, дразня пальцами темные соски. Мадара что-то пробормотал и медленно открыл глаза. Первое, что он увидел, это макушку Сенджу в опасной близости от себя и подкинулся на своем лежбище. Мгновение и члены его тела, кроме головы, опутали лианы. Глаза, едва успевшие изменить очертания, скрылись за повязкой из мягких древесных волокон. Хаширама сожалел, что ему пришлось прибегнуть к подобному методу усмирения, но он вожделел его слишком сильно, а процент того, что Мадара добровольно позволит ему все то, что крутилось в мозгу, был ничтожно мал. - Что ты делаешь? – процедил Учиха, заходясь в приступе неконтролируемой ярости. Он то и дело дергал руками и ногами, безрезультатно пытаясь освободиться. - Отпусти меня, ублюдок! – заорал Мадара, когда почувствовал, что пальцы Сенджу мягко гладят низ его живота. «Прости, не могу…» Жаль, что он пришел в себя, теперь придется действовать быстро, Хаширама ужаснулся собственным мыслям, но отступать было поздно. Мадара не простил бы ему даже легкого прикосновения к своей персоне, а теперь, когда он уже зашел так далеко, в любом случае, последствий не избежать. Поэтому, игнорируя отборную ругань, которую сыпал на него Учиха, забыв о своей вечной невозмутимости, Хаширама расстегнул его брюки и резко опустил их до колен вместе с бельем. Мадара взвился всем телом, очередная бесплотная попытка потонула в его истошном рыке. - Не смей продолжать, Сенджу! - Даже в таком состоянии ты пытаешься управлять ситуацией, - насмешливо откликнулся Хокаге, беря в рот вялый член Учихи. Мадара взвыл, отчаянно замотав головой. Его тело реагировало в противовес разуму. Едва язык Хаширамы проник под крайнюю плоть и начал раздражать головку, как член стал наливаться кровью, предательски поднимаясь. - Сколько времени уже длится твое воздержание, если ты так отзываешься на невинную ласку? - Невинную? – Учиха тщетно пытался подавить дрожь, - То, что ты делаешь со мной - неправильно и мерзко. - Ошибаешься, - Хаширама пробежал языком по всей длине его члена, - с тобой не в первый раз случается подобное. - То был мой брат, а не мразь из клана Сенджу. - Я заставлю тебя забыть о нем на ближайшее время. - Да как ты смеешь… Учиха захлебнулся в собственном хриплом стоне, но тут же спохватившись, плотно сжал губы. Хаширама полностью завладел его естеством, помогая себе одной рукой, а второй теребил его соски. Бархатистая кожа рта Хокаге приятно обволакивала член Учихи, ритмичные движения губ, плотно обхвативших ствол, пробуждали давно позабытые ощущения. Учиха что-то прерывисто шептал, невольно двигаясь ему навстречу. Чувствуя, что Учиха готов кончить, Сенджу сильнее стиснул его член, ускоряя темп. Когда в горло выплеснулась горячая вязкая жидкость, он проглотил все до капли и отстранился. Учиха полностью обмяк, тяжело дышал, взмокшие волосы разметались по лицу и лежанке. Не будь у него повязки на глазах, Хаширама едва ли бы осмелился взглянуть на него. Когда через несколько мгновений он освободил одну его ногу, чтобы снять штаны, и притянул к себе за бедра, Мадара и не думал сопротивляться. Его вид больно резанул Хокаге, в тайне надеявшегося, что подобное поведение сведет на нет или хотя бы уменьшит обуревавшую его страсть. Однако этого не случилось. Смочив пальцы собственной слюной, Хаширама приставил их к заднему проходу Учихи и, помедлив долю секунды, вошел сразу двумя. Мадара зашипел, дернувшись назад, он попытался вытолкнуть их из себя, но Хаширама прибавил еще один и резко растопырил их. Сначала он двигал пальцами осторожно, а, когда, задев внутри нужную точку, услышал сдавленный вздох Учихи, с силой начал стимулировать ее. - Нет, - донеслось до него. Однако это слово послужило сигналом. Убрав пальцы, он поднес свой член к анусу Мадары. Быстро размазав по нему капли смазки, проступившие на его головке, Сенджу вошел в затрепетавшую под его напором дырочку. Хаширама блаженно закрыл глаза. Как давно он желал этого. Сжав ноги Учихи под коленями, он развел их широко в стороны, проникая в него полностью, и стал двигаться глубокими толчками. Всякий раз, задевая заветную точку, он слышал приглушенные рваные всхлипы Мадары и продолжал вколачиваться в него с новой силой, намеренно давя на простату. Учиха ругался сквозь зубы, когда Сенджу причинял ему боль. - Ты не представляешь, как я ненавижу тебя, Сенджу, - надсадно пыхтел он, но Хокаге старался не обращать внимания на его оскорбления, так как понимал, что что бы не говорил Учиха, его тело отвечало за него. - Он так не думает, - улыбнулся Хаширама, водя рукой по стоявшему колом члену Учихи, тот зарычал в ответ. Особо чувствительный толчок буквально подбросил его, заставив издать странный булькающий звук, который Хаширама принял за одобрение. Выйдя из Мадары, он лег на спину и посадил его на себя. Деревянные путы крепко держали Учиху, лишали всякой возможности руководить своим телом, делая похожим на куклу. Как бы он хотел, чтобы все было по-другому… увидеть бы его глаза, затянутые поволокой, и уставшую улыбку, вместо этого стоило ему снова войти в Учиху, как тот зашелся в угрожающем реве. Сопротивления мышц почти не было, зато внутри было до невозможности тесно. Положив руки на худые ягодицы, Хокаге стал резко насаживать его на себя, не давая ему возможности привыкнуть к новому углу проникновения. Учиха, закусив нижнюю губу, давился стонами то ли боли, то ли удовольствия. Стонать в голос ему не позволяла гордость, изрядно пострадавшая от наглости Хаширамы. Даже в таком положении Учиха сохранял остатки достоинства, надменно кривя рот. Челка легла на его лицо, почти полностью скрыв его от Хаширамы. Не переставая двигаться в нем, Сенджу принял сидячее положение, крепко прижав его к себе, он уткнулся мокрым поцелуем ему в губы, срывая с них мимолетные ответы на собственные ласки. Учиха запрокинул голову назад, впуская его язык, выдыхая стоны прямо ему в рот. Жар его тела, внезапная покорность и липкая влага, повторно исторгнувшаяся из его плоти, оглушили Хашираму. Излившись в него, он в изнеможении рухнул на измятый плащ Мадары, увлекая его за собой. Учиха прерывисто дышал, позволяя сперме стекать по внутренней стороне его ноги, а чуть шершавым рукам Сенджу освобождать себя от пут и пропитавшейся потом повязки. Сейчас самый подходящий момент, чтобы напасть на чертового древесного ниндзя, но у него совершенно не осталось сил… Хаширама, наконец, справился с лианами и, обняв его за талию, притянул к себе. Мадара уставился пустым взглядом в лиственную стену своего временного жилища, чувствуя, как по телу разливается усталость вкупе с удовлетворением. Он прикрыл глаза, мысленно обещая, что не позволит себе уснуть в объятиях врага… Сколько времени они так пролежали? Минуту, час или вечность - никто из них не знал. Когда Сенджу неторопливо поднялся, Учиха мгновенно проснулся, проклиная собственную глупость. Огонь давно догорел, и очертания фигуры Сенджу теперь только угадывались. - Лучше убей меня сейчас, - он едва мог пошевелиться от свинцовой тяжести, сковавшей каждый его член, - ибо следующего раза может не представиться. Сенджу стоял на корточках спиной к нему, шаря по полу в поисках своей накидки. Услышав его голос, он вздрогнул, но не обернулся. В отличие от Учихи, Хаширама был полностью одет, наготу же последнего скрывал только царящий вокруг полумрак. Найдя, что искал, Хокаге легко поднялся. - Нет, - ответил он, набрасывая накидку на плечи. - Значит, ты предаешь свою деревню, - зловеще произнес Учиха, следя за ним тяжелым взглядом, - я не прощу ни тебя, ни Коноху и уничтожу, будь уверен в этом. - Мадара… - Если не получится при жизни, то я восстану из мертвых и сотру с лица земли Скрытый Лист вместе со всем населением и твоими потомками. Хаширама вздохнул и направился к выходу. - Я не допущу этого, но и убивать тебя не стану, - он отодвинул рукой грубую ткань и бросил еще один взгляд на Учиху, полный невыносимой тоски и сожаления, - день нашей битвы еще не пришел. Прощай. * катондзюцу Учиха Мадары, при котором он, после формирования печатей, изрыгает множество огненных шаров в форме драконьих голов, наносящих огромный урон при попадании. **техника мокутона, при которой, после того как пользователь складывает нужные печати, из земли появляются бревна, которые смыкаются над пользователем защищая его и других от атак