В тебе нет ничего святого.

Ее руки были в шрамах от уколов. Ее глаза были подведены чёрной подводкой, подкрашены чёрными тенями и обрамлены длинными ресницами. Голова свисала вниз, пока ноги были задраны на спинку дивана. Ярко красная помада была размазана. Длинные розовые волосы беспорядочно размотались по полу, а глаза, что впитали в себя весь сок кайфа, пусто смотрели куда-то в стену. Она напоминала цветок, что расцвёл и уже начал увядать, изживая своё. Ей всего двадцать три, а чувство смерти уже было под боком. Его слова врезались в голову, пока мысленно она хотело его выгнать из своей жизни. Своего кумира. Своего Диллер. 'В тебе нет ничего святого' Кайф не приходил в одночасье. Он медленно, словно выстрелами, метался по телу, разнося истому, как от оргазма. Тело достаточно разогнало кровь. Вещество достигло мозга и зрачки, что прежде выглядели так, будто обладательница мертва, начали хаотично сужаться и расширяться в бешеном темпе. Ее снова накрыло. Она уже не считала какой это раз. Какой раз он вводил в неё разную наркоту, а потом имел как последнюю шлюху. Но имело ли это для неё значение? Нет. Для неё уже ничего не имело значение. Тело было ужасно тяжелым. Голова словно просилась упасть на пол. Ноги чрезмерно ватные, а руки бездельно мотались. Нужно идти к нему, он точно ждёт. Ждёт, что она снова придёт и отдаст ему все и всю себя ради дозы. Она, наверное, даже убила бы. Но стоило ли это того? А какая разница? Она не было одной такой. Ох, нет! Их было тут десятки. Только вот, разница между ней и ими была. Сакура не использовалась, как общий продукт. Ее брал лишь один и единственный. - Ты долго, - он ухмыльнулся, когда увидел Ее на пороге. - Прости, что заставила ждать, - розоволосая упала рядом с ним положив свою голову ему на колени. Стоит влюбиться и твоя жизнь пойдёт по наклонной. Наверное, правду говорят: 'Найди то, что любишь, и это убьёт тебя' Он точно так же убивал и Ее. Он даже не ласкал Ее. Просто грубо вошёл и долбил, словно изголодавший. Это происходило каждый день. Сакура уже не чувствовала что-либо. Ни боли, ни наслаждения - ничего! А ему и нравилось это. Бревно, так сказать. Саске закончил свои дела, кончив в неё. Его холодные руки уже затянули ремень на Ее руке. Шприц с болью вошёл в еле виднеющуюся вену. Белая жидкость разлилась ртутью по венам девушки и она закрыла глаза. - И все таки, в тебе нет ничего святого.