— Ты только это… Не спрашивай, зачем, ладно? — пискнула бывшая Непогода, схватила проходящего мимо парня за руку, и побежала к дому Агрестов.
— Аврора! — Курцберг уже задыхался от пятнадцатиминутного бега, а блондинке, которая так и не расставалась со своим зонтом от солнца даже в такой момент, хоть бы хны.
— Семнадцатый год, как Аврора, — сухо усмехнулась она, прищурившись к особняку Агрестов, который напоминал огромный дворец, нежели обычный дом. — Мы почти справились. Осталось только достичь последнего в нашем плане…
Довольно потерев ладошки друг о друга, Аврора выдохнула, улыбаясь своей успешности, хотя толком-то они ничего не сделали.
— Меня-то за что-о?! — расстроенно протянул художник, изображая маленькую плачущую девочку, которая вытирает слезы кулачком. — Кто ж виноват в том, что Твое Величество, — язвительно продолжал Злолюстратор, — по чистой случайности оказалось рядом со мной.
Бореаль поспешно закатила глаза, массируя виски круговыми движениями указательных пальцев.
— Ноешь и ноешь, ноешь и ноешь, — после секундной паузы не позабыла добавить, — как девочка. Пятилетняя.
Так оскорбить его еще никто не догадывался. Задеть самооценку художника так шустро никому из его знакомых не удавалось. Парень поник, но быстро перевел взгляд на особняк.
— Напомни, зачем мы тут? — взглядом указывая на поместье Агрестов, спросил Натаниэль, ненавязчиво переводя тему в другое русло. Действительно, она даже не огласила причину присутствия их тут.
— Что-нибудь стащить… — словно не заметив быстрого перевода темы, невинно пролепетала девушка, улыбаясь как ангелок. А что? Она и по внешности на ангела смахивает. Голубые глаза, блондинистые волосы. Только характер та-ак себе… Сложный, одним словом.
— Что?! Ты, вообще, с головой на плечах, или как?! — повысил голос рыжик, нахмурившись и разозлившись из-за беззаботности подруги. — Это статья!
— Ну-у… Статья за кражу большого имущества, или что-то в этом роде, — пискнула Аврора, стараясь как можно быстрее разрядить кипящую обстановку, — а мы так, по-маленькому. Вилку стащим, или лампочку присвоим…
— …кошелек с деньгами ненароком захватим, — продолжил за нее художник, оглядывая здания с фундамента до крыши, оценивая постройку взглядом. Сквозь черную решетку видно было много. Двор, бледно-желтые стены. Все в духе классики. Пф, дизайнер же, в конце-концов.
А вот Курцберг стиль не оценил, назвав его, цитирую, «
нудным и не оригинальным».
— Ну уж кошелек с деньгами я тащить отсюда уж точно не собираюсь! — насупилась Бореаль, складывая руки на груди и тоже оценивая взглядом будущую
жертву их нападения. — На счет тебя не знаю-не знаю…
Последнюю фразу она протянула с неким поддразниванием, с трудом сдерживая собственное хихиканье.
— В смысле?! На что это ты намекаешь, Аврора Бореаль?! — от удивления, обладатель бездонных бирюзовых глаз аж подпрыгнул.
— Пф… На то и намекаю, Натаниэль Курцберг! — блондинка знала слабость своего хорошего друга: он ненавидит свою фамилию. Правда, почему, семнадцатилетняя так и не поняла.
— За. Живое, — разделяя каждое слово захныкал парень, грустными глазами глянув на собеседницу, которая ломала голову, как проникнуть в особняк.
— Слышь, нытик, — с наездом начала любительница зонтиков, — лучше помоги проникнуть туда незамеченными. А то нам капут.
Последнее слово вогнало художника в недоумение. Их, что, могут в обезьянник закинуть?!
— Аврора-а-а… — тихо пропел парень, вздыхая. — Если тебе так хочется найти неприятностей, то просто пройди мимо камер, — съехидничал тот, хмыкнув.
— Хватит ныть! — прыснула Бореаль, выдохнув. Она ходила вокруг особняка, ломая голову, откуда же можно залезть.
Дата, часто становящаяся неудачной, а именно пятница 13, смущала Натаниэля, который уже давно перестал верить в хорошее, ну, а уж тем более в гостеприимство Агрестов. Насупившись он наблюдал за расхаживающей туда-сюда Авророй.
— О! Ты отвлекаешь, я залезаю. Отвлеки внимание секретарши, а я тем временем что-нибудь утащу. Хорошо? — не дожидаясь ответа собеседника, блондинка развернула художника к себе спиной, и толкнула, по направлению к забору.
Пискнув три, а также постаравшись чтобы весь Париж не услышал этой цифры, любительница зонтиков всё же была вынуждена оставить свой голубой зонт от солнца на земле.
— Я вернусь за тобой, — пролепетала она зонту, улыбнулась, и начала попытки перелезть через забор.
Поставив левую ногу на какой-то странный выступ на каменном ограждении, она приподнялась, быстро схватилась руками за верх забора и начала прерывисто дышать. Толком ничего не сделала, а уже устала от физических упражнений. После этого приключения ей явно придется заняться своей физической подготовкой на досуге.
***
И почему именно он должен заниматься отвлечением? У Авроры лучше получается заговаривать людей!
«Что ж, ни пуха, Натаниэль!» — пожелал он сам себе, прикладывая руку к груди.
Так… Нажать на кнопку… Художник резко жмякнул на серебряную кнопку, которая так и молила «Нажми… Нажми…» А потом продолжала: «Говорите… Кого вам?..»
Только спустя две секунды, или же две минуты, до заторможенного мышления рыжеволосого дошло, что это не красивая серебряная кнопочка разговаривает с ним, а холодный голос секретарши, пронизывающий до костей.
— Мне… Э… Как пройти, — Курцберг изо всех сил пытался изобразить английский акцент, что выходило, скажем, не самым лучшем образом, — до Лувра?
Несколько удивленным тоном Натали объяснила, как дойти до указанного места, протерпев уточняющие вопросы Ната, и не теряя надежды намекнуть ему о том, что она торопится.
— I’m sorry*, а как дойти до школы Франсуа Дюпон, не подскажите? — продолжал расспрос художник, тяжело дыша. Какое напряжение он испытывал, сказать сложно.
— Молодой человек, я вообще-то, эм, — не тактично начала женщина, постепенно сглаживая свой тон на более размеренный, — несколько тороплюсь.
— Что? Я Вас не понимаю, — ответил он, в голове хваля себя за эту прекрасную идею иностранца.
— Ох, ничего, — шумно выдохнула секретарша, очевидно, складывая какие-то бумаги, судя по характерному шелесту, — заверните туда и пройдите метров тридцать. Увидите. Всё? — как-то обреченно ответила женщина, понимая, что отвязаться от «иностранца» так легко, как хочется, не выйдет.
— А… Оттуда, куда я дойду, точно будет видно Франсуа Дюпон? — издевался над секретаршей художник, ухмыляясь. Но ухмылку Натали видно не было, так как камера, видимо, сломалась.
***
Аврора все-таки успешно спрыгнула с другой стороны забора, на территории особняка Агрестов. Гордая собой, она на цыпочках подкралась к самому зданию. Рядом с ним Бореаль почувствовала себя такой мелочью, что стало аж не по себе, и стая мурашек пробежала по телу.
Прокравшись к какому-то окну, девушка оглянулась, дабы убедиться в отсутствии слежки. Окно было приоткрыто, чем блондинка не побоялась воспользоваться.
Просунув аккуратную руку в то, чудом открытое, окно, Аврора нащупала тумбочку, а на предмете интерьера что-то маленькое и, очевидно, налезающее на ее большой палец. Схватив это, вытащила руку из окна, и осмотрела наворованное.
Какой-то странный серебряный перстень Бореаль выудила из дома Агрестов. Чтож, она была безумно рада и этому.
Обратно выбежав к каменному ограждению, она сунула украденное сокровище в небольшую сумочку, девушка набрала побольше воздуха в легкие, схватилась за верх забора, и, отчаянно пытаясь найти какой-нибудь выступ ногами, дабы опереться на него.
Немыслимыми усилиями ей все же удалось перекинуть одну ногу, а через минуту сидения на заборе, как на верном коне, девушка перекинула и вторую ногу, а потом и вовсе оказалась на твердой земле.
Сломя голову она побежала к Нату, опасаясь того, что ее все-же засекли.
— Драпаем, Нат! — пискнула Аврора, схватила парня за левую руку, и побежала куда глаза глядели, лишь бы подальше от того пугающего здания Агрестов.
