Жизнь, если

Коноха кипела жизнью. В прочем это ее нормальное состояние. В деревню тянулись шиноби окончившие миссии или некоторые высокопоставленные заказчики. Привычный день скрытого селения, пусть и с каким-то странным привкусом то ли горечи, то ли вины. На одной из улиц стояла группка генинов, почти что легендарный выпуск в полном составе. Еще дети, но уже так похожи на родителей. Учиха Сарада чуть впереди, упрямо вскинув подбородок и прямо смотря на обидчика, у нее за спиной Боруто, сжав кулаки и готовый броситься в драку. За их спинами Шикадай к которому прижалась Химавари, Иноджин как и остальные из ИноШикаЧо замерли напряженно. – Не смейте говорить подобное о моем отце! – Сарада почти рычит, как никогда походя на свою мать в этот момент. – Если бы не он, наш Хокаге… – Замолчи! – голос говорящего прохладен и спокоен, немного насмешлив. Мизуки стоит очень близко от говорившего шиноби и проецирует слабое, но устойчивое Ки. Белая змейка любопытно выглядывает из-за ворота. – А ты вообще молчи, отродье! – Мизуки на это только улыбается немного не естественно и Боруто готов сорваться в атаку… На улицу падает удушливое, густое Ки, прижимающее к земле и заставляющее в подробностях видеть собственную смерть. – И что здесь происходит? – чуть шипящий голос с хрипотцой, длинные черные волосы и желтые как у сына глаза. Орочимару в лучшем своем проявлении, внешне мирный как последний крестьянин, но при этом давящий Ки так, что дышать трудно. – Ничего, – сквозь зубы цедят ему в ответ и шиноби быстро ретируются. Вообще улица подозрительно пустеет. Санин только качает головой. – Дети? – Спасибо, Орочимару-сан, все хорошо. – Сарада, как примерная девочка благодарит, а из фигуры Мизуки уходит напряжение. Вообще весь их курс успокаивается. – Идите по домам. Нечего сейчас по улицам шляться. Некоторые шиноби хуже гражданских подвержены сплетням. И хоть бы кто головой подумал. Нет, это трудно и неинтересно… – мужчина качает головой. – Вы еще тут? – генины почти мгновенно испарились в сторону полигонов. Орочимару резко развернулся, ловя удлинившимися руками двух куноичи за шиворот. – А вот вас, я попрошу остаться! Девушки покорно замирают на месте. Одна из них – брюнетка с правильными чертами лица и черными глазами с выдающимися формами обтянутыми майкой из чакросетки и прикрытыми черным косоде. Вторая девушка – рыжая в медь, более худая и тонкокостная, чем её товарка. – И как вы объясните мне все происходящее? Вы неделю отсутствовали, причем без весточки или еще чего-то. Вас почти похоронить успели! – Орочимару-сан, неужели вы волновались? – Черноволосая непосредственно улыбается и повисает на санине беззастенчиво прижимаясь аппетитными округлостями. Орочимару только чудом не дергается, но коситься очень так настороженно. Смотрит на скривившуюся медноволосую. – Наруто? – на всякий случай уточняет. – Ага, – брюнетка довольно улыбается. – Хорошо придумал? – Неожиданно, – дипломатично отвечает Орочимару. – И все-таки что произошло? Вы можете мне объяснить? – Это длинная история. – брюнетка легкомысленно накручивает черную прядь на палец. Медноволосая, хорошо знакомым Санину голосом его ученика, хмыкнула и чуть выгнула бровь. – Очень длинная. – У нас есть некоторое время. Я бы с удовольствием послушал...