Заблудилась в твоей тьме…
Маленькая девочка стояла посреди поляны с ароматным разнотравьем и снизу вверх смотрела на странное лохматое создание из осенних листьев. Она была испугана и восхищена одновременно. Ей хотелось сбежать, но сделавшиеся деревянными ноги, которые, казалось, пустили корни в землю, не позволяли рвануть прочь и скрыться среди деревьев. Чудище молча сверлило ребёнка горящими голубым огнём глазами. Поправив вполне человеческой рукой рога из сухих веток, оно недовольно вымолвило: — Ты мне не нравишься. Уходи. — Я… Я не могу, — одними губами прошептала девочка. — Что значит «не могу»? — взвился монстр и угрожающе навис над хрупкой незнакомкой, тут же попятившейся назад. — Как ты смеешь не слушать меня? Я тебе не кто-нибудь! Моё имя Ванахальб! Я Лесной царь, могучий гаюн, сын ужасного Верлиоки, повелитель ветров и хранитель этой чащи! — А я… я Сашенька, — нервно сглотнув, промямлила девочка, а затем вдруг ляпнула: — И никакой ты не царь! — Что?! — Ничего! — решительно воскликнула малышка и, сделав шаг вперёд, заставила растерявшееся чудовище отшатнуться в сторону. Зажмурившись и сжав крошечные кулачки, она громко повторила: — Ты не царь! Где ты видел таких царей?! Цари должны быть старыми, седыми и серьёзными! Настоящему царю полагается сын, прекрасный принц! Не пытайся меня надуть, я видела картинки в сказке про Золушку! А ты… ты… ты страшилище, за которым гоняются рыцари в блестящих консервных банках! — Наглый… Наглый человеческий детёныш! — злобно зашипел монстр на сжавшуюся в беззащитный комок девчушку. — Кто тебе позволил распускать свой язык и оскорблять меня? Да как ты только мог вторгнуться в мои владения?! — Никуда я не вторгалась. Я заблудилась… — буркнула Саша. — И ты об этом так спокойно говоришь? — сердито фыркнул слегка умеривший пыл собеседник. — А чего мне переживать? Ты ведь выведешь меня отсюда. — Нахальству твоему нет предела. С какой стати, позволь узнать, я должен тратить на тебя своё драгоценное время? — Ну… Ты тут всё знаешь. А значит, быстро вернёшь меня домой. Ты же Лесной царь! — Минуту назад ты утверждала, что я никакой не царь. Я не стану тебе помогать. — А вот и станешь! Иначе я начну громко и противно кричать! — Да пожалуйста. На твой ор тут же слетится вся чаща. А в чаще, знаешь ли, обитает много неизведанного. Монстры, например. Эти ребята быстро тебя найдут, уж поверь мне. — Не поняла? — и девочка задумчиво склонила курчавую головку набок. — А ты как меня отыскал? — Что ты имеешь в виду? — Я ведь не кричала. — Ах ты ж маленькая!..*
— Я вывел тебя из леса. Ты довольна? — выглядывая из-за деревьев, грубо спросил Ванахальб. — Вполне! — радостно выдохнула Саша, заметив вдалеке красную черепицу бабушкиного дома. Обернувшись к Лесному царю, она счастливо выпалила: — Спасибо! — Не за что, — неохотно ответило чудище. — А теперь ступай прочь и никогда больше не попадайся мне на глаза. — Ты ворчишь, как наша соседка. Ей девяносто лет и она всех ненавидит, — заметила Саша и, надув губки, обиженно скрестила худенькие ручки на груди. — Нет, ну вы только посмотрите на неё! Этот беспардонный карлик снова хамит мне! — Один в один! — просияла девочка, немало удивлённая поразительным сходством противной старухи с могущественным правителем чащи. — Ну встреться мне ещё раз!.. — процедил сквозь зубы монстр и скрылся во тьме, слившись с разноцветной листвой. — Пока, царь! — весело крикнула вслед Ванахальбу Саша. Помахав новому знакомому рукой на прощание, ребёнок развернулся и вприпрыжку помчался домой.*
…Утонул в твоих глазах.
Счастливая Саша носилась по огромному саду. Напевая под нос разные песенки, она не заметила, как очутилась перед огромной кучей опавшей листвы. Окинув задумчивым взглядом свою находку, девочка хитро улыбнулась. Оттащив подальше невероятно тяжёлые грабли, она отошла назад и, как следует разбежавшись, со всего маху сиганула в пёстрый ворох. — Ай! — вдруг гневно вскрикнула опавшая листва и стремительно выпрямилась. Саша с громким визгом рухнула в сухую траву. — Я Лесной ца… Опять ты?! — не успев толком представиться, возмутилось прекрасно известное девочке чудовище. — Ой, — округлила карие глаза Саша, — ты вернулся… — В каком смысле «вернулся»?! — моментально вспыхнул Ванахальб. — Я никуда и не уходил! — А… А почему? — Да потому что это мои владения! Вышедшая из ступора Саша озорно хихикнула. Поднявшись с холодной земли, она отряхнула покрытые слоем репьяков штаны, прокашлялась и важным тоном произнесла: — Это не твои владения. Моё имя Александра. Я — Садовый царь, человечный человек, дочь своего отца, повелитель сладкой ваты и алычи. — Повелитель сладкой ваты? Ничего глупее в своей жизни я не слышал… А пожил я достаточно, уж поверь! — Как ты посмел вторгнуться сюда? Я… — Перестань паясничать! — не выдержал монстр. Глядя на давящуюся смехом девчонку, он злобно изрёк: — Вы, люди, вероломно заняли принадлежащие лесному народу территории. Кто, скажи на милость, позволил вам строить здесь свои дома? Раньше у вас хотя бы хватало ума делать подношения, а теперь… Совсем охамели! В общем так, если ты ещё раз дерзнёшь нарушить мой покой, я в щепки разнесу ваши жалкие постройки! Убирайся. Завершив свою гневную тираду, чудовище отвернулось. Саша ничего не ответила ему. Одарив грустным взглядом его сутулую спину, она молча удалилась прочь. Ванахальб облегчённо выдохнул. Уверенный в том, что ребёнок больше ни за что не придёт, он уселся под первым попавшимся деревом и тут же схлопотал яблоком по голове. — Это тебе за твою чёрствость, Ньютон ты несчастный, — проворчал старик-ветер и упорхнул в неизвестном направлении, оставив своего повелителя наедине с невесёлыми мыслями.*
Ванахальб с тоской в глазах наблюдал за тем, как над его головой сгущаются чёрные тучи. В бочку с водой упало несколько холодных капель, и через секунду на землю обрушился жуткий ливень. Монстр, увлёкшись подсчётом пузырей в грязных лужах, не сразу услышал чьи-то шаги. Кто-то невысокий и невероятно упорный, прорываясь сквозь серую пелену дождя, хлюпал в сторону чудища. — Сторожишь свои владения? — ехидно поинтересовалась Саша. Крепче сжав в руке прозрачный зонт, она неуверенно опустилась на корточки рядом с Лесным царём, который пытался мрачным взглядом прожечь в девочке дыру. — Как ты меня нашла? — Твои злобные иллюминаторы светятся во тьме, как два маяка. — Ясно. Повисла неприятная тишина. — Нет, ну ты так и будешь дуться? — разбила неловкое молчание Саша. Придвинувшись ближе к неразговорчивому собеседнику, она достала что-то из кармана жёлтого дождевика и сказала: — На, держи. Монстр, до этого момента созерцавший непогоду и старательно игнорировавший маленькую гостью, наконец удостоил девочку своим вниманием и бесцветно спросил: — Что это? — Как что? Неужели непонятно? Это подношение! Я не хочу, чтобы ты поломал нам дом. Бабушка, если узнает, кто это сделал, убьёт тебя! Или «Сникерс» не подойдёт? Если тебе не нравятся «Сникерсы», то ты так и скажи. Я этот батончик съем сама, а тебе попозже что-нибудь другое принесу. Обещаю. — Я не не люблю «Сникерсы». — И Ванахальб устало усмехнулся. — Я их никогда не пробовал, так что понятия не имею, о чём ты. — Ну тогда забирай и пробуй, блин! Чего выпендриваешься-то?! — Что делаю? — Ох, до чего же ты противный! — закатила многострадальные очи Саша и, всучив чудищу сладость от именитого бренда, уже собралась уйти, но, вспомнив что-то важное, вернулась и отдала монстру зонт: — Если что, то я всё свалю на тебя. Скажу, будто ты, повелитель ветров, просто отнял его у меня.*
Расплескалась на окне…
— Ваня, — хвостиком увивалась за недовольным Ванахальбом Саша. — Не называй меня так. — Ваня. — Ну чего тебе?! — Ваня, а что ты делаешь? — Тщетно пытаюсь отвязаться от тебя. — А-а-а… То есть мы играем в догонялки? — Нет. — Значит, мы играем в прятки? — Нет. — Тогда мы играем в «кошки-мышки»? — Нет! — Ты мышка! — заявила девочка и, наступив на волочащийся по земле аметистовый шлейф Лесного царя, бесцеремонно схватила правителя чащи за рукав «шубы» из листьев. — Что ты творишь?! — возмущённо завопил чуть не потерявший равновесие монстр. — Немедленно отцепись от меня, гадкая малявка! — Попался, попался! — болтаясь на предплечье ругающегося нехорошими словами чудища, хохотала Саша. — Пусти меня, двуногий паразит! Я ведь сейчас разозлюсь! По-настоящему разозлюсь! Внезапно чуткий слух разошедшегося не на шутку ребёнка уловил голос матери. — Сашенька! — звала женщина. — Сашенька, пора обедать! Девочка тут же стихла и растерянно уставилась на оцепеневшего Ванахальба. Лесной царь, не мешкая, сгрёб источник своих неприятностей в охапку и поспешил спрятаться за розовыми кустами. Голос звучал всё ближе. Монстр поставил запаниковавшего ребёнка на ноги. — Что нам делать? — Конкретно тебе — ничего! — огрызнулся Ванахальб. — Ты уже достаточно наворотила! И не успела Саша что-либо возразить, как листва сомкнулась над её макушкой, а вздёрнутый носик стараниями пары белых рук, так неожиданно вынырнувших из пестрой «шубы», довольно больно ударился о грудную клетку пахнущего осенью и лесом чудища. — Александра, — начала терять всякое терпение мама девочки. — Александра! Ц! Ну что за дитё такое? Остынет ведь всё! Александра, немедленно выходи! Не смешно уже! Немало озадаченный ребёнок поднял голову вверх и в немом изумлении открыл рот. На Сашу, не мигая, светящимися синими глазами с вертикальными зрачками в упор смотрел молодой человек. Опустившись на колени, он поставил девочку перед собой, приложил когтистый палец к тонким губам и, сведя к переносице чёрные брови, прошептал: — Тс-с-с… Молчи. Но Саша и так была не в силах что-либо произнести. Когда мама скрылась в глубине сада, отошедшая от шока девочка, просияв, восторженно выпалила: — Ты… ты не страшилище! — Да неужели? — и юноша раздражённо повёл заострёнными ушами. — Но ты ведь и не царь? — Не начинай, — на доселе хладнокровном лице, будто высеченном из мрамора, промелькнула тень раздражения. — Ты… принц! — констатировал ребёнок. — Только чумазый какой-то, — немного недовольно добавил он и со скепсисом воззрился на благородную физиономию, покрытую загадочными символами. — Впрочем… ты мне всё равно ужасно нравишься! — и девочка радостно взвизгнув, захлопала в ладоши. — Принц, принц, принц! Я встретила живого принца! — Немедленно прекрати верещать! Я царь! Ясно тебе? Я Лесной царь! Сколько раз можно это повторять?! — Ты такой красивый! — не унималась слегка подпрыгивающая на месте Саша. — Однажды я обязательно стану твоей женой! — Че… чего? — Или ты всё-таки не принц? — и девочка задумчиво посмотрела на Ванахальба. — Слава лесным духам! Неужто тебя озарило, «неве-е-еста»? — Да! Я всё поняла! Ты принцесса! — Совсем с ума сбрендила?! — вспыхнул молодой человек. — Ну, а зачем тебе тогда халат и… и… волосы длинные? — Это не халат! Это платье! — Платье? — Ну не платье, балахон! Не придирайся к словам! Тебе-то, в конце концов, какая разница, в чём я хожу?! — Ну всё, всё, не обижайся. Просто я подумала, что принцесса из тебя бы тоже ничего получилась. — Ненавижу тебя… — нервно тряхнув угольной шевелюрой, зло выплюнул юноша. — Ах-ах-ах, ты такой чудной! — хохотнула ничуть не обидевшаяся девочка и легонько чмокнула Ванахальба в нос. Опешивший от такой наглости правитель чащи рухнул на спину, чем вызвал внеочередной приступ смеха у Саши. Приподнявшись на локтях, донельзя смущённый Ванахальб выпалил: — Да что ты себе позволяешь, беспардонное создание?!*
…Осень странная для нас.
В поле с подсолнухами были слышны жалобные детские всхлипы. Саша сидела среди высоких солнечных цветов и, уткнувшись лицом в сбитые коленки, тихо плакала. Горькая соль успела пропитать джинсовую ткань, но расстроенная до крайней степени девочка определённо не собиралась успокаиваться. Внезапно болтающийся в небе яркий огненный шар заслонила высокая тень. Нервно вздрагивающий ребёнок обернулся, чтобы взглянуть на того, кто осмелился так невовремя потревожить его. Ванахальб сегодня предстал перед Сашей в одном синем балахоне. Увешанный бусами с головы до ног, он поправил слегка съехавшую набок диадему из папоротника и непонимающе уставился на девочку, растрёпанную и жутко несчастную. — Чего припёрся? Катись отсюда… — и «двуногий паразит», обиженно шмыгнув носом, отвернулся от преисполненного важности посетителя. Ванахальб вопросительно приподнял густые брови, но промолчал. Уже по привычке он бесцеремонно сгрёб Сашу в охапку, перекинул её через костлявое плечо и понёс в сторону деревни. Девочка брыкалась, но юноша просто не обращал на все эти телодвижения внимания. В конце концов повелитель чащи не выдержал и сказал: — Если ты не перестанешь лупить меня ногами по спине, я скину тебя на землю. — Отпусти! — продолжала вырываться Саша. — Я знаю, что ты хочешь меня съесть! Ванахальб резко остановился. — С чего ты это взяла? — Я разбила бабушкин сервиз! А бабушка говорила мне, что если я буду плохо себя вести, то за мной придёт Бабай и утянет меня в лес! — Ты намекаешь на то, что я — это прячущийся под кроватями гадкий старик, который, вместо того чтобы заниматься чем-то полезным, ворует бестолковых детишек? Звучит оскорбительно. Знаешь, если ты продолжишь называть меня Бабаем, я и правда тебя съем, — усмехнулся Ванахальб и, повернув голову в сторону девчонки, для пущего эффекта клацнул перед красной от слёз физиономией зубами. Верхние клыки, белые и острые, произвели неизгладимое впечатление на Сашу. Желание наносить увечья грозному собеседнику у неё моментально отпало. Поудобнее перехватив свою ношу, Лесной царь, даже не стараясь скрыть блуждающую по лицу усмешку, продолжил свой путь. Немного пройдя вперёд, он будто бы невзначай добавил: — Можешь врать, сколько влезет, но я в жизни не поверю, что ты закатила такую истерику из-за каких-то дурацких черепков в красивеньких узорчиках. Признайся, ты просто маленькое чудовище, смысл существования которого заключается в том, чтобы создавать проблемы. — Неправда! — Разве? Мне так не кажется. Я в монстрах разбираюсь получше твоего. До того, как ты объявилась в этих краях, я любил бродить по саду твоей бабушки. Но теперь туда невозможно заглянуть. Там постоянно стоит нестерпимый шум! Сегодня у меня должен был быть праздник. Я тебя не нашёл на месте. В кои-то веки! Вот только шума стало в три раза больше, поскольку теперь все переполошились и не в силах понять, куда пропала мелкая заноза по имени Сашенька. Знаешь, по твоей вине я начал проникаться сочувствием к роду человеческому. А это неправильно. Ведь ты стала вести себя как маленькое чудовище. — Ничего такого! — возмутилась девочка. — Тогда на кой чёрт ты портишь нервы окружающим? — Просто я… Просто мне… Я некраси-и-и-ивая! — и немного успокоившаяся Саша снова разрыдалась. — Если ты думаешь, что я сейчас покроюсь цветами, то увы, все твои старания напрасны. Ты зря орошаешь мою одежду слезами. Лучше потрудись объяснить, почему ты вдруг решила, что некрасивая. — Потому что это самый ужасный день в моей жизни! У меня выпал передний зуб… — И? — И Витя обозвал меня уродиной! — Дикарь. У него совершенно нет вкуса. Ладно, что ещё случилось? Банши так не надрываются по ночам, как ты сейчас. — Я поругалась с Настей. — Помиритесь. — А потом я пнула Барсика. А… а… а бабушка это увидела и сказала, что если я продолжу себя так бессовестно вести, то меня заберёт Бабай, — сбивчиво затараторила Саша. — Но Барсик гадкий! Он постоянно царапает меня и не даёт себя гладить! Его даже собаки боятся! — Что ещё? — Всё. Я зацепила локтем поднос, на котором сох сервиз и… всё. Я поняла, что ты меня сожрёшь. — Не сожру. — Тогда куда ты меня тянешь? — К твоим родителям. Пусть разбираются с тобой. — Ты дурак, что ли?! Тебя же увидят! — Я скажу, что ролевик. Эти безумцы с картонными мечами каждую осень вваливаются в мой лес и устраивают свои идиотские игрища. Так что, думаю, мне поверят. Не смотри на меня так. Больше твоим родственникам на глаза я не попадусь, будь покойна. — Не хочешь поставить меня на ноги? — Поставлю, если пообещаешь не убегать. — Даю слово. — Этого мало. — Пусть у меня вывалятся абсолютно все зубы, даже коренные, если я обману тебя! — Неплохо, — и Ванахальб, вернув девочку на землю обетованную, сказал: — Улыбайся, малявка. Улыбка делает красивее любого. Даже особ, волею судьбы лишившихся передних клыков. Подозрительно покосившаяся на юношу Саша вдруг хитро прищурилась и сказала: — Наклонись-ка. — Зачем? — Надо! — Я отвинчу тебе голову, если ты снова учудишь какую-то глупость, — предупредил молодой человек, но ослушаться не посмел. Не хотел ещё больше огорчать ребёнка. Девочка подошла к Лесному царю и приподняла уголки его губ вверх. Задорно хохотнув, она с очень серьёзными глазами сказала: — Следуй своим советам, умник! Хотя бы иногда.*
Мы с тобою неслучайны…
Ванахальб сидел на ступеньках покосившегося сарая и, наблюдая за болтающимся на ветру фонарём, недовольно морщился. Саша плела слишком тугие колоски, но юноша не сдавался и терпеливо ждал, когда «маленькое чудовище» вдоволь наиграется с его волосами. — Кажется, я поспешил жалеть человечество. Люди — зло, а их дети — зло вселенского масштаба, — проворчал молодой человек и попытался повернуть голову в сторону девочки, удобно устроившейся на его одеянии из опавшей листвы. — Не дёргайся! Ты сейчас всё испортишь! Неужели так сложно подождать пять минуточек? — Ты меня уже целый час просишь подождать пять минуточек! — Красота требует жертв! Думаешь, работать с тобой — сплошное удовольствие? Как бы не так! В твоих расчудесных патлах только что грибов нет! Листья, ветки, ягоды… Ужас! И вообще ты должен радоваться, что меня отпустили после вчерашних приключений погулять. Тебе-то хорошо. Ты сказал, что ролевик, и ушёл. А я осталась! И осталась я… Ну этой… Ну как её? А! Я осталась персоной нон граната! И поскольку я не знаю, что такое «нон граната», это очень плохо. Наверное. — Не «нон граната», а «нон грата», мелкий ты ирод… — сердито буркнул Лесной царь. Устало посмотрев на унизанные перстнями пальцы, он перевёл незаинтересованный взгляд на запястье, перевязанное красной нитью, и испуганно вздрогнул. Появившаяся с неделю назад алая отметина судьбы ужасно нервировала всесильного правителя чащи. — На! — и девочка всучила своему «подопытному» надтреснувшее зеркальце. — Дава… — закончить фразу Ванахальб не смог, ибо время для него не просто замедлило свой ход, а замерло. И почему он раньше не увидел, как красная нить обвила Сашину руку? — Ух ты! У тебя тоже есть такой шнурок? — заметив идентичный подарок высших сил, удивлённо воскликнул ребёнок. — Не смей ей врать, — шепнул кронами деревьев ветер. — Она этого не заслуживает. — Да, у меня тоже есть такой шнурок, — набравшись духу, изрёк юноша. — И если ты хочешь знать, что он значит, я объясню тебе. — Конечно же, я хочу знать! Я снимаю его на ночь, теряю, забываю в гостях, а он всё равно возвращается! — Тут нет ничего необычного. Это нить судьбы. Мы связаны ею на века. То есть, даже если мы будем далеко друг от друга, даже если ты однажды исчезнешь, я не смогу отделаться от тебя, малявка. Равно как и ты от меня. — Получается… Ты мой друг на все времена?! — просияла девочка. — Э… Да. Друг, — неуверенно ответил молодой человек. — Ладно, давай уже я оценю твои парикмахерские способности! Критичным взором окинув собственное отражение, Ванахальб лишь цокнул языком. — Я теперь похож на Лесную царицу, а не на Лесного царя. Впрочем, если эта причёска для девчонки, то вышло недурно. — Правда? — Я когда-нибудь тебе лгал? — Нет. — Что ж, тогда ответь мне честно на один вопрос. Почему ты всё время ходишь лохматая? — Ну… — замялась девочка. — Мама не всегда успевает меня причесать, а я… А я не умею плести себе косички. — В этом мы похожи. — Что?! — Ох… Язык мой — враг мой. — Ага! Так ты можешь делать причёски! И ты молчал?! Заплети, заплети меня!*
— Ваня. — Не сбивай меня. — Ваня! — Ну что?! — Ваня, тебе срочно нужна корона! — У меня есть корона, — и Ванахальб, на минуту оторвавшись от непослушных локонов Саши, указал чёрным когтем на венок из астр и ягод рябины. — Если ты ободрал бабушкину клумбу и слепил из неё какую-то ерунду, это вовсе не значит, что у тебя есть корона! — заявила и девочка беспокойно заёрзала на месте. — Не шевелись, малявка. — Но ведь… — Ничего не желаю слышать. Отстань. — Ну уж нет! Какой ты царь? Мало того, что у тебя короны нет, так ты ещё ни разу не показал мне свой дворец. — Лес — мой дворец. Если захочешь, то он станет и твоим дворцом, — спокойно парировал правитель чащи. — Всё, готово. Можешь посмотреться в зеркало.*
…Расскажи мне о себе. Поделись своею тайной.
По голубому сентябрьскому небу белыми перьями расплылись облака. В чаще, оплоте тишины и векового умиротворения, царил самый настоящий хаос. — Надень! — кричала Саша, гоняясь за Ванахальбом с пластмассовой короной в руках. — Я в ней на праздник в детский садик ходила! Самая красивая среди всех была! — Немедленно убери эту блестящую пакость! — требовал юноша, за которым во все глаза наблюдали потрясённые до глубины души лесные чудища и звери. — Ну, Ваня! — ныла девочка. — Ты меня совсем не любишь! — Да люблю я тебя! — надеясь отвязаться от надоедливой малявки, ляпнул Ванахальб и чуть не врезался в столетний дуб, когда осознал, какие слова он только что произнёс вслух. — Тогда надевай! — ухватив молодого человека за ногу, воскликнула запыхавшаяся от длительного бега Саша. — Ещё чего не хватало! — воспротивился Лесной царь. — Я сейчас залезу тебе на голову! Давай уже по-хорошему! — Нет, нет и ещё раз нет! Ни за какие сокровища на свете я это не надену! — Ну, Ваня! Ну пожалуйста! Я ведь должна оставить тебе подарок! — То есть? — и Ванахальб за шкирку поднял ребёнка в воздух. Когда Саша оказалась на одном уровне с уж слишком высоким собеседником, она, подавив тяжёлый вздох, призналась: — Мы скоро уезжаем. Мама уже собирает сумки. И я не знаю, как скоро тут снова появлюсь. А я хочу оставить тебе на память хоть что-то. Синий огонь голубых глаз потускнел. Ванахальб не проронил ни единого слова. Нацепив на голову дурацкую корону, он, горько улыбнувшись, поинтересовался: — Так лучше?*
Не останусь в стороне.
После смерти бабушки Саша стала появляться на даче всё реже и реже. И однажды она просто пропала. Кто знает, сколько времени прошло, когда она всё-таки вернулась. Превратившаяся в невысокую девушку с лохматыми косичками, Саша носилась по огромному саду. Забавно, было время, когда она видела здесь монстров и, кажется, даже дружила с эльфом. Или её буйная фантазия придумала не эльфа, а кого-то другого? Точно вспомнить подобные детали теперь не представлялось возможным. Года умертвили лишние воспоминания, усыпив плоды детских грёз. Напевая под нос разные песенки, брюнетка не заметила, как очутилась перед огромной кучей опавшей листвы. Окинув задумчивым взглядом свою находку, она хитро усмехнулась, но улыбка быстро сползла с её лица. — Дурацкая затея… — буркнула девушка. Запястье, на котором находилась красная нить, вдруг начало неприятно покалывать. — Пора бы уже повзрослеть. Тупица. Вот поэтому у тебя до сих пор нет парня! Развернувшись, она собралась уйти в дом, но внезапно передумала и, как следует разбежавшись, со всего маху сиганула в пёстрый ворох. — Ай! — вдруг вскрикнула опавшая листва и, стремительно выпрямившись, обернулась, чтобы посмотреть на того, кто дерзнул потревожить её. Рухнувшая в сухую траву Саша округлила карие глаза и неверяще произнесла: — Быть того не может… Ты вернулся! — В каком смысле «вернулся»? — не без ехидства спросил Ванахальб. — Я никуда и не уходил. Впрочем, я приношу тебе свои искренние извинения, Садовый царь. Поверь мне, человечный человек, дочь своего отца, повелитель сладкой ваты и алычи, я не хотел нарушать границу твоих владений. Время пустилось вспять. Воспоминания, от которых остался лишь пепел, ожили, подобно фениксу возродившись из горелого праха. Из оранжево-красной мишуры вынырнул усыпанный иолитом белоснежный рукав. Лесной царь склонился над девушкой, которая, помедлив, неуверенно коснулась холодных мужских пальцев. — Алекса-а-а-андра! — так не вовремя раздался вдалеке голос матери. — Александра, пора готовить обед! И не успела Саша испугаться, как через долю секунды она оказалась в уже знакомых объятьях сурового правителя чащи. — Может быть, спрячемся для разнообразия? — глядя в сделавшиеся ультрамариновыми глаза Ванахальба, севшим голосом спросила девушка. «Он ни капельки не изменился», — подумала она. — А что мы сейчас, по-твоему, делаем? — Пытаемся быть пойманными! — грозно пискнула Саша и стукнула нахально улыбающегося молодого человека в плечо. — Можешь уйти. Если пообещаешь больше не исчезать надолго, — шепнул Ванахальб и как-то странно посмотрел на девушку, которая даже не старалась вырваться. — Знаешь, а это несправедливо, — добавил он и слегка отпрянул от Саши. — Ты о чём? — Разве маленькие чудовища имеют право безвозмездно похищать сердца Лесных царей? Девушка не выдержала и глупо хихикнула в кулак. Рука, перевязанная красной нитью, перестала ныть. — Дитя, я пленился твоей красотой*. Око за око, сердце за сердце. Я теперь тоже должен у тебя что-то украсть. Или ты не согласна? — Согласна… — буркнула зардевшаяся Саша и отвела взгляд. — Что ж, тогда держись, — лукаво изрёк юноша и, прежде чем раствориться среди деревьев, запечатлел на губах девушки поцелуй.