Как плачет любовь

POW Макс. Знаешь, я очень люблю, просыпаясь слышать, как ты бегаешь своими голыми ножками по моему белому линолеуму. Я люблю, просыпаясь видеть рядом тебя. Вставая по утрам видеть, как ты готовишь завтрак. Это все так умилительно. Вот и сейчас. Зима. Снегопад за окна. Восемь часов утра, а на улице еще темно. Я иду на кухню и вижу, как ты готовишь завтрак. Ты все также одета, бело-серые джинсы, клетчатая футболка, черный пиджак рукава которого закатаны и твои любимые перчатки. Да, да именно перчатки, такие красивые, сетчатые перчатки. Ты все также стоишь босиком на белом линолеуме. Вот ты оборачиваешься, видишь меня, улыбаешься. Я подхожу к тебе. Я люблю тебя. Да,да именно люблю. Я не хочу просто иметь тебя, нет. Я хочу просыпаться по утрам рядом, слышать, как ты бегаешь босиком по линолеуму, видеть как ты в своем неизменном стиле, готовишь завтрак. Я обещал тебе. Да нам всего лишь пятнадцать лет и мы живем вместе. Ничего плохого я в этом не вижу. Знаешь, многие называют нас идиотами, пусть. Многие ругают родителей, из-за того разрешили жить вместе. Родители таким людям ничего, даже не объясняют. Мы любим друг друга, и родители видят это в наших глазах. Мы с тобой идем после прогулки. Да, мы ездили к родителям. На дорогу вылетает, какой-то пьяный идиот. Да он сбивает тебя. Мои глаза расширяются, а зрачки уменьшаются. Он тащит тебя несколько метров. Я просто стою и смотрю в одну точку. Я не верю. Только что ты вот тут стояла, а теперь лежишь в нескольких метрах, вся в крови и без улыбки. Я медленно поворачиваю голову и вижу: ты лежишь в неестественной позе, глаза заволокла дымка, на лице уже нет улыбки, на твоем лице много крови. Я вижу, что вокруг тебя начинают собираться люди. Я не могу двинуться с места. Он уехал. Я найду тебя тварь. Я клянусь, Лина, я найду эту мразь. Кто-то дергает меня за рукав. Я смотрю на этого человека своими затуманенными от слез глазами. Эту маленькая девочка, она очень напоминает тебя. - Дядя, а что случилось с тетей? – спрашивает она, своими детскими и наивными глазами. - Она умерла, малышка - я уже в открытую начинаю плакать. Эта девочка тянет меня за рукав, так чтобы я наклонился. - Она тебя очень сильно любит. Я знаю это – девочка улыбается. Она улыбается твоей улыбкой. Я сошел с ума. Я тряхнул головой, и этой девочки уже нет. Я везде оглядываюсь, но ее нет. - Мужчина вызовите скорую – говорит мне какая-то женщина. - Да отстань ты от него! Не видишь ему и так плохо – говорит ей мужчина. Я просто опускаюсь на колени и начинаю плакать. Нет, не плакать, реветь в голос. Мне плевать, что тут проезжая часть. Я не могу поверить, только что ты была рядом, шла со мной и тянула меня за руку, чтобы я шел быстрее. Если бы я тебя тогда отдернул, ничего бы этого не было. Я понимаю, что больше не увижу тебя с утра, не услышу как ты бегаешь босиком по моему белому линолеуму, не увижу, встав с утра как ты готовишь завтрак. Я слышу, подъехала скорая. Они приехали довольно таки давно. Ко мне подошел врач. - Ты ее парень? – я просто киваю. – Прости, но мы не могли ее спасти. Она умерла сразу после столкновения. Я просто качаю головой. Я вижу, как забирают твое тело. Два санитара подхватывают меня под руки и тащат туда же. Я не могу поверить, ты умерла. Ты была так близко, но я тебя потерял! Мне нельзя было доверить тебя! Я тебя потерял. Я хочу умереть. Я не могу поверить, не могу. Меня отпустили домой, и сказали отлежаться. Я даже сесть на нашу кровать не могу. Я разу вспоминаю тебя. Тебя смеющеюся, когда вечером я тебя щекотал. Я начинаю видеть галлюцинации. Я вижу все, что было связано с тобой. Как ты тихо посапывала на моей груди. Топот ножек по линолеуму. Я слышу его. Я тоже слышу его. Я иду на кухню и вижу, там стоишь ты как обычно в джинсах, футболке, пиджаке и перчатках. Я бросаюсь обнять тебя, но нет, я больно ударяюсь об подоконник. Галлюцинация или иллюзия? Я не могу тебя забыть. Убейте меня. Через 2 дня. Похороны Лины. Стоим в церкви слушаем, как тебя отпевают. Тут все, родители, друзья, родственники, одноклассники. Все, все, все. Тебе это все не нужно. Тебе не нужно чтобы тебя отпевали, чтобы друзья плакали, чтобы плакали родители. Ты просто лежишь в гробу, красном гробу, белое пышное платье. Нет, это не свадебное, это твое платье на выпускной. Я купил тебе его именно в тот день, когда произошла эта трагедия. Оно лежало дома как сюрприз. Я представлял себе, как ты обрадуешься. Нет, этому быть не суждено. Ты лежишь. Гримёры постарались, не видно ссадин которые были, не видно синяков и кровоподтеков. Все идеально, но ты мертва, это рушит всю идиллию. Ты лежишь, как и тогда, произошла авария, без улыбки. Только глаза закрыты. Все твой гроб заколачивают, этот звук отдается в ушах с усилением в 1000%. С каждым ударом. Я не могу. У меня по лицу текут слезы. Замечаю, что твои родственники не плачут, плачут только родители. До меня доносится то, о чем они шептались: « Так ей и надо, шлюха. Спала с этим парнем, хотя такая маленькая еще. Шалава». Твоя мама плачет еще сильнее. Я стираю слезы с глаз и подхожу к этим мразям. - Слушай ты, еще раз услышу, что ты что-то в этом роде сказала, голову оторву! Ты меня поняла? – злости во мне было много, прости меня. - Д-да – отвечает мне какая-то дрянь. Вот и твой гроб выносят. Мама вся сжалась. Я стою ровно, но глаза все так же на мокром месте. Тебя несут к могиле. И вот снова я вижу ту девочку, что была рядом со мной в день аварии. Я срываюсь к ней. В отдалении слышу: « вот мразь убежал». Но мне плевать я верю что это ты. Я подбегаю к тебе и приседаю на корточки. - Кто ты? – спрашиваю я, держа тебя за плечи. - Я? Я это она – говорит эта девочка и улыбается твоей улыбкой. Ко мне подходит, твоя мама. Она положила руку мне на плечо. Она не видит тебя. Ты смотришь на нее в упор. По твоим глазкам текут слезы. - Идем, Макс, пора – говорит она мне сквозь слезы. - Д-да уже иду – отвечаю я и зову тебя с собой. Ты идешь. Мы подходим, а тебя уже отпускают. У меня опять беззвучные слезы. Я не могу поверить. Тебя нет. Нет больше той, которая будет бегать босиком по квартире. Нет больше той, которая будет лежать рядом и тихо сопеть. Нет больше той, которая будет готовить завтрак по утрам. Нет больше той, которая будет меня любить. Твоя маленькая копия стоит рядом и смотрит на всех. Она тоже плачет. Все тебя закапали. Ставят крест. На нем написано: « Линкова Лина Алексеевна. 25 мая 1997 – 25 мая 2012. Да, ты умерла именно в свой день рождения. Поэтому мы ездили к родителям, потому тогда дома тебя ждал сюрприз в виде платья, но ты его не получила. Вдвойне обидно, то что ты умерла в день рождения. Я теперь прихожу туда постоянно. Каждое воскресение. Каждый день. На этом кладбище меня уже все знают. Даже сейчас, спустя 5 лет, я прихожу к тебе и рассказываю, что случилось и что произошло. Постоянно когда я прихожу, меня ждешь ты маленькая. Я улыбаюсь ей, а она мне. Я очень сильно скучаю, Лина. Я не могу жить без тебя. Все как обычно, побыл с тобой два часа, больше мне не разрешают, сажусь в машину, выезжаю с кладбища и разгоняюсь до 150. Я е вписываюсь в поворот и авария. Нет, не волнуйся, я никого не сбил, я просто врезался в стену. Я ничего не вижу и не чувствую, значит ли это что я умер? Значит ли это то, что я увижу тебя? Значит ли это то, что мы теперь будем вместе? Да, именно это все это значит! Мы скоро встретимся, дождись меня.