Глаза не могут солгать

Арсений не помнит, когда все это началось. Когда простая дружеская симпатия переросла во что-то большее. А может быть, это поселилось в нем в день их знакомства, и с каждым днем только крепло, взращивая внутри него доселе незнакомые чувства. Эти чувства пустили корни, оплетая намертво сердце, диким цветком проросли в его душе и расцвели, затапливая всю его сущность теплотой и нежностью лишь к одному человеку. Он засыпает, словно проводя какой-то ритуал, проигрывая в голове все их совместные моменты за день, все разговоры, на повторе все его солнечные улыбки и звонкий смех, эхом отдающий в черепной коробке. Арсений рядом с ним словно превращается в того смущенного подростка, который, казалось бы, давно в нем вырос, исчез, закрывшись толстой стеной серьезности. Но мужчина замечает, как нервно потеют его ладони и подрагивают колени, стоит Антону оказаться слишком близко к нему, заигравшись на сцене. В этот момент он не столько боится той толпы фанатов в зале, сколько этого мальчишку, способного разрушить всего Арсения целиком. Он зависает на нем. Сколько раз старался не следить за каждым его движением, не ловить его улыбки, не оборачиваться ему вслед. Но все тщетно. Это выше его сил. Антон, будто бы сильнейшим магнитом, притягивает к себе его взгляд. Невозможно сопротивляться. Не хочется. Кончики пальцев зудят желанием прикоснуться, когда стройное теплое тело оказывается в пределах его досягаемости, но Арсений лишь с силой сжимает пальцы в кулак, впиваясь короткими ногтями в кожу. Ему не позволено. Арсений завидует Ире. Той, кто может улыбаться ему, может повиснуть на такой, казалось бы, хрупкой шее, обвить руками эту узкую талию. Той, кому позволено касаться Антона. Каждый день тянется бесконечно, состоящий из мимолетных, нагло украденных, прикосновений, из его улыбок, направленных кому угодно, но не ему. Если бы только Антон знал, что творится в его душе. Мне многого не надо - Коснуться только взглядом До кончиков ресниц твоих На несколько секунд. Ведь он правда ничего не требует, лишь бы можно было вот так смотреть на Антона всегда, обнимать, хотя бы, взглядом, просто с м о т р е т ь на него. Тебя я заколдую, Тебя ко всем ревную, Но, может быть, по взгляду Прочтёшь и отобьётся Твоё сердце вдруг. У него нет права на ревность, ему не позволено. Но Арсений ничего не может с собой поделать, кривясь и демонстративно уходя в гримерку, стоит только Ире оказаться рядом с Антоном. Лучше так, чем улыбаться и переживать свое маленькое цунами в душе, чувствуя, как стальные оковы сдавливают его сердце. Арсений правда не знает, каким чудесным образом Антон не замечает всех его взглядов и случайных касаний. На дне его глаз плещется океан, выходя из своих берегов, стоит лишь только подольше задержать взгляд на высокой фигуре. Иногда Арсению правда очень хочется, чтобы Антон понял его взгляд, заметил с какой нежностью он на него смотрит. Стоит только поймать ответный взгляд на себе, у Арсения сладко сосет где-то под ложечкой и ноет в сердце. Ему так хочется верить, что Антон все понимает. Быть может, ему нужно время, чтобы осознать, принять. Быть может, в скором времени в их отношениях-взглядах что-то изменится. Арсений каждый день перед сном проматывает это у себя в голове.