Мы выбираем не случайно друг друга. Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании.
Длинные темные коридоры, запутывающие любого смелого (вряд ли другие бы смогли по абсолютно собственной воли зайти в столь пугающее место), решившегося в одиночку побродить тут. Лампочки то и дело мигали, словно человек, часто моргающий от того, что освещение с плохого резко сменилось на сильно яркое. Комнат на одном этаже было не так уж и много, от пяти до десяти. Всего этажей шесть, следовательно, там около сорока двух комнат, в каждой по две кровати (но не обязательно занятых). Человек шестьдесят пять — семьдесят было в больнице. Не так уж и много. На каждой двери было высечено,
казалось, кровью, красной густой краской имя и фамилия того, кого волей случая занесло в столь отдаленное место. Людей здесь, ходивших по коридору, Вы найдете мало, обычно эту численность составляют врачи, одетые в свою униформу,
чем-то заляпанную. Но, так же, (хотя очень редко) тут проходят посетители, решившие навестить своих друзей, близких или же коллег. А такого, как правило, не случалось. На удивление, на полу было чисто, видно, что его недавно помыли, хотя, признаться честно, никто ни разу не видел, как тут шагала уборщица с тряпкой, дабы помыть полы. Туалеты. Есть ли они вообще? Задав такой вопрос кому-нибудь из только что вышедших, Вы бы почти точно получили ответ, что нет, их там нет. На самом же деле, они есть, в каждой палате. Под замком. Как бы это странно не звучало, но больных водили туда три раза в день, сразу после приема пищи. Жутковато, не правда ли? Но, все, кто там лежал хотя бы больше трех месяцев (обычно персонал столько отдавал времени на так называемую адаптацию) привыкали. Им не казалось это все таким пугающим и непригодным для жизни местом. Это, потихоньку, становилось для них
вторым домом.
Что касается людей, работающих тут. С виду они все грозные, с наплевательским отношением к своим пациентам люди. Но это далеко не так. Возьмем, к примеру, Меллису МакКол. Черные кудрявые волосы, закрывающие ее лицо, помогают ей скрывать потоки слез, когда умирает кто-то. Она все воспринимает близко к сердцу. Это, конечно, вина только ее, но бывает, что всем становится жаль не умершего, а именно женщину. Ведь, как написано в замечательной книге: «Не жалей мертвых — жалей живых, особенно тех, кто живет без любви». По такой фразе живет почти весь персонал.
Охранники, уборщицы, повара и прочий обслуживающий больницу персонал — добрейшие душой люди, готовые тебе всегда помочь. Ног почему-то, в столь мрачной атмосфере, боятся к ним подойти и спросить что-либо, боясь того, что они в свою очередь наорут на тебя, выставят прочь из этого места. Это все стереотипы. Их надо рушить.
Как бы то ни было, все мы живем во власти стереотипов. И тем интереснее, когда жизнь дает нам возможность их разрушить.
Но есть еще один врач, биографию которого не знает никто. Его имя - и то, это смогли узнать пациенты только благодаря бейджу, наколотому на красно-синюю рубашку в клетку - Стайлз Стилински. Молодой, знающий все тонкости лечения, приехавший из Лондона. Что заставило его сменить крупный мегаполис, где он бы добился куда больших высот и зарабатывал раза в три больше, чем здесь, в городе, про который мало кто знает, а если и знают, то только название. Работа, которая должна у него быть — врач, лечащий особо тяжело больных. Но вместо этого он почему-то патрулирует по ночам третий и четвертый этажи, почти всегда сидя на своем месте - так все прозвали диванчик напротив холла, рядом с автоматом с едой и напитками, а так же розеткой, единственной на этих двух этажах, - уткнувшись в экран своего навороченного смартфона. «Он очень странный», — говорят о нем все. Работники, посетили,
больные. Абсолютно все.
Возможно, в Вашей голове возникает вопрос, раз весь персонал добрый и такой замечательный, то кто же тогда довел больницу до такого состояния? Почему внутри веет страхом, жутью и отвращением? Ответ на это до сих пор остается таинственной загадкой.
Ну, а снаружи, эта клиника выглядит, как самая обычная. Посмотрев на нее издалека, Вам бы даже в голову не пришло, что скрывается внутри этого белого, мраморного здания. Ровные окна, в идеально выбеленных рамах, которые уже давно хотят поменять на более современные, пластиковые.
Невысокие потолки, это видно по размерам, так называемых, кубиков, выгравированных на каждом этаже.
На последнем, шестом, есть несколько балконов. Там живет некоторый персонал, который, из-за тяжелой ситуации больного, обязывается жить под одной крышей с ним. Перед парадным входом четкими буквами была выбита надпись: «Больница Роберта. Добро пожаловать».
Довольно странно для подобного заведения, не так ли? Кто такой Роберт? Будь уверен, ответ знают десятки, а, возможно, вообще только единицы жителей маленького городка Бейкон-Хиллса.
На четвертом этаже, в правом крыле, почти в самом конце, расположена палата под номером тридцать семь, как и в другой комнате, две кровати. Но занята только одна. Лидией Мартин. Ее кровать всегда идеально ровная, подушка поставлена треугольником, полотенца в форме лебедя. Она перфекционистка и просто обожает чистоту. Когда в комнате становится грязно, а уборщицы ждать долго, она спокойно может взять и помыть полы, протереть пыль, так как ее состояние здоровья позволяет ей это сделать. Категорически отказывается, когда ей предлагают заселить в комнату старушек, так как не хочет, чтобы ее
временный дом пах их невероятно вонючими духами. А слишком молодых не хочет, так как они слишком много выливают на себя жидкости из прозрачного флакончика. Все ее вещи поместились на двух из пяти полочек в шкафу, что свидетельствует о том, что они ровно сложены. На прикроватной тумбочке стоит маленькая бутылочка с негазированной водой, недавно открытой. В следующем отделении, по стопочкам лежат тетрадки, в которых Мартин делала некие записи, ручка, почти исписанная, карандаш и ластик, что свидетельствует о том, что рыжеволосая любила рисовать. Многие врачи видели, как она этим увлеченно занималась, но еще никто ни разу не находил результаты ее творчества. Несколько футболок, свободные штаны, леггинсы и шорты — содержимое второй полочки. Ну, а на последней, самой нижней, находятся мыло в розовом футляре, небольшая сумочка, в которой есть зубная щетка, паста и расческа и косметичка, ели как закрывающаяся. Услышав такое о девушке, вы наверняка захотите ее увидеть. Будь уверен, твое мнение на семьдесят процентов, как минимум, окажется ошибочным.
Среднего роста девушка, с невероятно красивыми, большими и пронизывающими глазами цвета редкого изумруда. Длинные черные реснички, которые редко бывают с тушью, создают эффект кукольных. Брови, которые она только иногда выщипывает, чтобы поддержать форму, ни разу не ощущали на себе давление карандаша. Она не любит много косметики. Ее аккуратные, немного пухлые губы, почти всегда накрашены светлой помадой или же обычным блеском. Немного вытянутое лицо всегда подчеркивают ее рыжие локоны, так как они либо распущены, и прядка падает на личико, еще больше делая его вытянутым, или собраны в высокий конный хвост, делая Лидию выше.
Кстати, о волосах. Оттенок клубничный блонд, одна непослушная прядь, вечно выпадающая из прически — все это так и притягивает. Так и хочется зарыться в них руками. Ее фигура идеальна, с этим никто не посмеет поспорить. Не 90-60-90, конечно, но все равно, шикарная талия, грудь второго с половиной размера, не сильно накаченные ягодицы — ей бы можно было пойти в модели, но жизнь распорядилась совершенно иначе.
***
Время ровно 13.00, а это значит, что настало время обеда. Мартин, посмотрев в зеркале, висевшее в коридоре, стала спускаться по лестнице на первый этаж, где находилась столовая. Пройдя в просторное помещение, она подошла к столику, на котором раздавали еду, из всех предложенных блюд зеленоглазая взяла лишь салат и сок, так как не привыкла с детства много есть из-за того, что она часто сидела на диете. Нет, Лидия не была толстой. Ей просто всегда хотелось стать лучше всех, из-за этого и приходилось худеть, хотя ей все всегда говорили, что это может привести к анорексии. Сев на свой стул, она начала кушать, осматривая всех людей, которые уже собрались здесь.
Ее внимание привлек молодой, высокий и, черт возьми, красивый парень. Она не могла вспомнить, кем он был, поэтому действовала по законам логики. Он ни разу не заходил к ней в палату, значит, он не врач, ну или тот, которого приняли недавно. Получается, он, скорее всего, больной.
У нее в голове что-то перемкнуло, и она поняла, что должна разузнать о нем как можно больше.
Доев, девушка убрала за собой посуду и стала подниматься на свой этаж. Она не любила лифты, у нее была боязнь застрять там. Ей ведь даже в голову не пришло, какой сюрприз преподнесла ей судьба.
Зайдя в свою комнату, Лидия увидела на соседней палате девушку, показавшеюся ей до боли знакомой. Длинные черные волосы, чуть завивающиеся в кончиках, глаза цвета растворимого черного кофе, довольно высокий рост. Одета она в свободный темно-синий сарафан, подчеркивающий ее фигуру.
А так же растоворенные в больничной хлорке духи от Шанель, аромат которых сильно впитался в кору головного мозга и память.
Высокие каблуки, что было редкостью в больнице. Дорогая сумочка, откуда она достала последней новинки телефон. Она явно была не из бедных семей, но почему ее положили именно сюда? В городе полно более высококомфортабельных и высокотехнологичных клиник, но она оказалось здесь, на окраине маленького городка, хотя, ее родители могли ее отправить и в другой город, где лечение на высшем уровне.
Темноволосая провела рукой от глаза к щеке, как будто вытирала слезы. Ее ногти были покрыты черным лаком с белым кружком в центре. Этот знак Лидия где-то видела.
Но где?
— Я вспомнила, — тихо проговорила рыжеволосая, спустя минут пять молчания. — Ты та девушка из моих жутких снов.
— Что? — не поняла девушка, пристально уставившись на Мартин.
— Ничего, — резко ответила та, поправляя вновь выпавшую прядь за ухо. — Я так понимаю, ты моя новая соседка? Я Лидия Мартин, очень рада знакомству.
— Эллисон Арджент, — она сделала реверанс и звонко засмеялась. Лидия где-то слышала этот смех, но долго не могла вспомнить, где именно.
Было очень странно, что она не узнала ее изначально.
Было странно, что она здесь, спустя семь лет рядом с ней, в одной палате.
Flashbасk.
— Нет, пожалуйста, нет! — молила о пощаде девочка-подросток, лицо которой было все в ее собственной крови.
— Ты жалкая, Элизабет, — удар. Второй. Казалось, это будет продолжаться бесконечно. Казалось, она сейчас потеряет сознание.
Казалось, она сейчас умрет, а о ней никто не вспомнит.
— Вообще-то, я Камилла, раз на то пошло. А Элизабет это моя подруга, Малия, — сквозь слезы, боль процедила Мартин. Она еще не поняла, что надо молчать, тогда ударов, скорее всего, сегодня будет меньше.
— Мне плевать, кто ты. Я тебя уничтожу, — отчеканивая каждое слово, проговорила
Белла. — И твою подругу, Алию, тоже.
— Малию, — поправила рыжеволосая, за что получила удар ногой в живот.
— Ты можешь попрощаться с ней, вряд ли вы увидитесь еще раз, — кареглазая царапает своими длинными ногтями нежную кожу лица девушки, оставляя царапины, из которых мигом льется ее алая кровь.
Лидия не понимала, за что она так с ней. Что она такого сделала, раз заслужила такого?
Ее избивает бывшая подруга. Она звонко и заливисто смеется, когда она та молит о прекращении и сгибается пополам от нового удара. Джарент забавляет беспомощность. Она наконец-то почувствовала себя
сильной.
Она сделала то, что хотела уже очень давно.
Конец flashbасk.
