Враг Мой

      Мирон не любил войну. Он обходил стороной все драки. Он всегда был за мирное решение проблем, решение, которое не включает в себя насилие. Что угодно — обман, хитрость, компромисс — только не насилие. Мирон частенько бывал в трактирах и нередко сидел за одним столом с заядлыми вояками. Он слушал рассказы полководцев и простых солдат. Конечно, не все они одобрительно отзывались о своих деяниях, но большинство преподносило это как то, чем можно гордится. Мирон знал, что война неизбежна, но всё-таки глубоко внутри маленьким огоньком горела надежда на лучшее. Не хотелось ему войны. Он вообще считал, что его судьба — играть на лютне в тавернах и сочинять песни, слоняться по свету и узнавать что-то новое. Мирон равнодушно относился почти ко всем мнимым врагам и соперникам, за исключением одного.       Впервые Мирона с Вячеславом свела судьба одной весной, как раз в это время всех творцов посещало вдохновение. Они встретились в одном из многочисленных трактиров. Оба они слонялись по стране и сочиняли. Вроде занятия их и были схожи, но лишь на первый взгляд, ведь Мирон был менестрелем, певцом, а Слава — обыкновенным сказителем. Да и намного лучше он владел наукой владения оружием, а «сочинительство» было всего лишь увлечением.       Знакомство их не задалось с самого начала, после вообще завязался спор, который вылился в драку, так ненавистную Мирону. То, что происходило между ними, можно было охарактеризовать, как ненависть с первого взгляда. Трактирщик очень долго пытался утихомирить буйных посетителей, правда, безуспешно. Вскоре он просто попросил компанию амбалов вышвырнуть обоих за порог заведения. Изгнанные перекинулись взглядами, насыщенными ненавистью и удалились в разных направлениях.       Жестоки шутки у судьбы. Второй раз встретились два врага через шесть лун в забытом богом кабаке. Из посетителей там были несколько путников, парочка гномов и один подозрительный хоббит. На этот раз они молча сели напротив и стали сверлить друг друга взглядом, пока хозяин кабака не поставил перед каждым по кружке эля.       Мирон частенько вспоминал тот странный вечер, ведь после него они стали видеться чаще. Даже слишком часто.       В третий раз у них всё-таки случился разговор. Весьма резкий разговор. Но из него стало ясно, что они точно соперники и как оказалось, во всём. Теперь дороги двух врагов постоянно пересекались, и они смеялись над неудачами друг друга, о которых узнавали способами, только им известными.       Однажды Мирон полюбил девушку, совсем простую, но для него она была всем. Мирон действительно любил её больше жизни, она была ему дороже всего. И тут в эту идиллию ворвался Слава и увёл девушку. Просто так, на зло своему врагу, ведь сама она была безразлична Вячеславу.       Мирон долго убивался. Сколько песен породило это несчастье и сколько слёз. И ведь не поведаешь свою печаль миру — в тавернах он всегда начинал с попытки излить душу, но в итоге его уговаривали сыграть что-то повеселее и вливали в него кружку за кружкой. За несколько десятков таких посиделок тоска стёрлась, ушла меланхолия, вернулся прежний огонёк во взгляде.       Так летели дни…

* * *

      На этот раз трактир битком набит посетителями, чистый голос летит ввысь, переливаясь из одной песни в другую, а хозяин не жалеет вина, эля и других напитков. И каждый присутствующий понимает, что из этого боя не вернётся никто. И Мирон понимает, что сегодня он допоёт свою последнюю песню.       Да, на пороге снова война. О грядущем событии уже три дня трезвонила молва. Снова весна. Сегодня можно в последний раз вдохнуть этот спокойный свежий воздух, который не рассекают мечи и ядра, в котором не витает горький дым. И вновь Мирон сидит напротив Вячеслава. Кто бы мог подумать, завтра они будут биться за одно.       Мирон вспоминает свои скитания вдали от дома. Он вспоминает первую и единственную войну, из которой он вышел живым и мёртвым одновременно. Он вспоминает свой дом, лицо матери, её руки. Вспоминает отца, его добрую улыбку. Он вспоминает свою любовь. Вспоминает первую встречу со своим врагом. Их вражда теперь кажется таким абсурдом. Мирон улыбается, закрывает глаза, переставляет аккорды. Меняется мотив песни, и вот в кабаке звучит что-то тёплое. Что-то, что напомнит всем о лучших моментах их жизни, о лучших людях, которых они встречали.       За окном медленно исчезает луна. Светлеет. Небо заливают рубиновые тона. На пороге замер вестник — напуганный мальчишка, сообщивший уже известную всем правду, которую никто не хотел бы признавать.       Мирон встаёт со своего места, подходит к камину и бережно опускает лютню в огонь. Он в последний раз проводит пальцами по грифу, и огонь принимает инструмент в свои жаркие объятия. Мирон ещё с минуту смотрит на горящую лютню, в глазах отражаются искры. Глаза говорят: «Прощай, ты достойно держалась все эти годы, я благодарен». — Все готовы? — спрашивает кто-то.       В ответ — тишина. Никто не готов к тому, что вот-вот произойдёт. В битве сольются тысячи сердец — не только людей, но и эльфов, гномов, драконов и прочих. Это начало Великой Битвы Народов. Это начало конца.

* * *

      Рука менестреля обнимает рукоять меча. Мирон держит оружие крепко. Мирон бьёт точно. Ему тяжело, действительно тяжело, он совсем не этого хотел в жизни. Он с сожалением смотрит в каждые глаза, которые из-за него закрываются навсегда. Чем больше трупов остаётся за спиной, тем ближе он к эпицентру Армагеддона. Мирон чувствует это телом.       Ещё не поздно повернуть назад и прослыть трусом. Ещё не поздно. Мирон хочет развернуться, но почему-то идёт вперёд. Он догоняет Славу. На этой дороге остались только они вдвоём. А впереди небольшой вражеский отряд. Небольшой, но их-то всё равно двое. — Вместе? — Вместе.       Они встают плечом к плечу. Два злейших врага становятся единым целым, предугадывая действия друг друга и понимая с полувзгляда.       С трудом, но враги убиты. Дыхание восстанавливается и тут же перерастает в смех. Смех от того, что столько лет соперничества — и где они сейчас? Они вместе. Они защищаются. Они не хотят, чтобы кто-то из них погиб.       Мирон смотрит на Вячеслава, они до сих пор смеются. Это происходит быстро. Слава, положив ладони на виски своего — уже не совсем или даже совсем не — врага, быстро касается своими губами его губ. Затем точно также быстро разрывает этот короткий поцелуй и смотрит в глаза Мирона, уткнувшись лбом в лоб напротив. — Значит, понимаем мы всё только перед смертью? — грустно улыбнувшись спрашивает Вячеслав. — Никто Не Умрёт, — отделяя каждое слово отвечает Мирон. — Не в этот раз.       Впереди вновь виднеются противники, два бывших врага выпрямляются, улыбнувшись друг другу, срываются с места. Они держат курс к победе.

=============

— Отличная сказка на ночь, — раздаётся насмешливый шёпот над ухом Мирона. — Такая наивная история, как раз в твоём стиле. — Тебе всегда что-то не нравится в моих куплетах, — Фёдоров отодвигается от стола и встаёт лицом к тому, кто нарушил покой этой комнаты в столь поздний час. — Ты ведь прекрасно знаешь, что мне нравишься ты, — Слава делает шаг к Мирону, и тому приходится задрать голову, чтобы смотреть партнёру в глаза. — Мои песни это и есть я. — Перестань вести себя, словно ребёнок. Ты знаешь, что ты мне нравишься, что ты необходим мне… …мой Враг.