Заключительный аккорд

Я стояла перед парнем, ощущая жуткую неловкость, ведь сейчас абсолютно все ребята, стоящие здесь, смотрели на нас. — Так, сейчас у тебя сольфеджио. Это кабинет на втором этаже. Поднимешься, потом завернешь направо, а там увидишь сам кабинет. Там написано, какой это класс, поэтому поймёшь, — проговорил Намджун, поправив перед этим свои очки. — Спасибо большое, — поблагодарила я парня и хотела уже идти, как меня схватили за руку. — Извините? — Ты новенькая, верно? — спросил пепельноволосый парень, после чего тряхнул головой. Он сильно отличался от остальной компании, потому что выглядел как-то по-детски. Парень широко улыбнулся, но потом недовольно зашипел и отпустил меня, потому что получил подзатыльник от старосты. — Иди, а то опоздаешь! — немного грубо проговорил Ким, отталкивая меня от компании. Я хотела возмутиться такой наглости, но промолчала, ведь язык мой — враг мой. Я часто орудую глупыми фразами. Поднявшись по лестнице и повернув направо, я, как и сказал староста, увидела кабинет, на котором висела красивая табличка с красиво выведенными словами «Сольфеджио и теория». Такое ощущение, будто я в каком-то музее. Всё было красивым, изящным, каким-то волшебным. Я тихонько постучала, после чего заглянула в кабинет. Моя голова неуклюже ворвалась в ту атмосферу, что витала в кабинете. Там находилась группа ребят, которая о чем-то громко спорила. Учителя я не нашла, поэтому, собрав все свои силы в свой маленький кулачок, кашлянула и спросила:— Здравствуйте, а здесь будет проходить сольфеджио? — Бинго! Это же надо такое спросить? Отличное первое впечатление, ничего не скажешь! — Да, здесь, а там же написано. Ты не заметила? — спросила девушка, вставая со стола, на котором недавно сидела. — Я… Да, я не увидела, я обычно много чего пропускаю! — я решила ответить, понимая, что никому эта информация не интересна. Могу ли я провалиться сквозь землю прямо сейчас? — Ты новенькая, верно? — спросил какой-то парень, явно не азиатской внешности. — Я тебя до этого не видел. — Да, я сегодня первый день, а по расписанию у меня сольфеджио, вот, — сказала я, после чего зашла в кабинет. Мысленно я постучала себе по голове за свой идиотизм. Я заняла последнюю парту, которая как раз ждала меня. Ребята вновь вернулись к своему спору, совершенно забыв обо мне, но это даже к лучшему, потому что я не готова сейчас с кем-либо разговаривать. Я знала, что без друзей и знакомых живётся просто ужасно, но не представляла даже, что настолько. Видя совершенно незнакомых мне девушек и парней, что смотрели на меня свысока, я скучала по своим никчёмным одноклассникам. Я чувствовала себя слишком одиноко среди этих людей, не понимала их. Такое ощущение, словно это какие-то существа, говорящие на другом языке, да и они сильно отличались от меня. Все девушки здесь похожи одна на другую: короткие юбочки, еле закрывающие бёдра, похожи были на тряпки, обвязанные вокруг талии. Красиво уложенные волосы липли к лицу, а именно к губам, намазанным блеском. Их серьги можно было сравнить с люстрами, висевшими в этой академии. Идеальные фигуры, выточенные не спортом и правильным питанием, а строгими диетами. Они как будто с одного конвейера по производству кукол. Парни тоже мало чем отличались от них: штаны, выгодно подчёркивающие их крепкие и стройные, похожие на женские, ноги; полупрозрачные рубашки, позволяющие им показывать всем и вся свои мышцы. Большое количество колец, подчёркивающих костлявые и длинные пальцы, а в ушах бесчисленное количество проколов, занятых кольцами и гвоздиками разного размера. Кто любил экзотику — носил тоннели, сквозь которые можно было увидеть весь Пусан. Всех их сложно было представить в той обстановке, в которой росла я: среди полей и собак, постоянно желающих повалить тебя на землю, деревянных перекошенных домиков, требующих срочного ремонта, облезлых зданий со скрипящими дверями. — Слушай, а ты откуда приехала? — спросила девушка, лицо которой казалось слишком бледным из-за светлых волос. Она кинула на меня мимолётный взгляд, после чего усмехнулась. — Я из маленького города, — ответила я, после чего открыла тетрадь, надеясь, что они от меня отстанут. — А как ты сюда попала? — девушка нагнулась достаточно низко, из-за чего её светлые локоны разложились на моей парте. Я не хотела отвечать, поэтому взяла карандаш и начала рисовать что-то в тетради, проявляя огромную заинтересованность к тому, что делала, надеясь, девушка от меня отстанет. Гнетущая атмосфера давила на меня сверху, заставляя опускать голову ниже и ниже с каждым новым вздохом. — Кажется, я тебя спросила, нет? — нахально продолжила она, после чего забрала у меня тетрадь. — Тебя не учили, что нужно отвечать, когда тебя спрашивают? Этого я и боялась: найти проблемы на свою тощую задницу в первый же день. В фильмах главные героини отвечают таким наглым дамам, вызывая восхищение у мужской половины присутствующих, а потом становятся популярными. Но это не фильм, а долбанная жизнь, давящая меня, как маленькую букашку! — Да, я живу в маленьком городе, но у моего отца целая сеть магазинов по продаже косметических средств! — выпалила я, после чего закрыла лицо руками. Как же мне стыдно! Врать про работу отца, которого у меня даже нет. Я стыжусь собственной матери, которая работает уборщицей в школьной столовой! Когда я опустилась до такого? Может быть, я потеряла свою воспитанность, когда сюда ехала? — Хм, интересно. А какая у тебя фамилия? — спросила девушка, проявляя ко мне странную заинтересованность. Не думаю, что это как-то связанно с моими способностями и со мной вообще. — Ким, — тихо ответила я, молясь, чтобы в класс, наконец, зашёл учитель или кто-нибудь ещё, кто смог бы меня спасти от этого ужаса. — На рынке очень много предпринимателей с такой фамилией, не могла бы ты уточнить? Только я хотела уже себя закопать, как в класс зашёл учитель. Я облегченно выдохнула, поблагодарив всех известных мне богов. Девушка, лицо которой незаметно исчезло, села на своё место, после чего губами произнесла, что мы ещё с ней поговорим. А вот насчёт этого я сомневаюсь, милочка! Учитель по сольфеджио, Хва Джихун, очень милый и добрый мужчина, походку которого можно было охарактеризовать как «медвежью». Он прекрасно объяснил новую тему, после чего вызвал ребят к доске, чтобы проверить, осталась ли у них в головах эта лекция. — Джису, выйди к доске и построй септаккорд и все его обращения в ля мажоре, — я вздрогнула, но послушно вышла к доске и начала дрожащими руками строить этот злосчастный аккорд. В голове глухо отбивалось моё ускоренное сердцебиение, а в глазах стремительно темнело. Я еле-еле попыталась что-то нацарапать мелом, но рука не слушалась, соскальзывая куда-то влево. — Джису, нажимай на мел сильнее, ты всё правильно строишь! Я выдохнула и сжала мел покрепче, после чего начала выводить аккуратные, как мне казалось, ноты. Обычно у меня они выглядели очень красиво: кругленькие, точно на линеечке. Сейчас же они были какой-то квадратной формы и напоминали бетонные плиты. Я была готова расплакаться, но, шмыгнув носом, продолжила писать. Закончив, я оглядела свою работу ещё раз, мысленно прокричала от ужаса, после чего повернулась к учителю и вымолвила тихое «всё». — Молодец, всё правильно, только в следующий раз рисуй ноты крупнее, а то они у тебя слиплись и непонятно, то ли ре, то ли ми, — учитель улыбнулся, после чего отпустил меня на своё место. Как только я села за парту, то тут же сложила руки и положила на них голову, тихо проклиная себя и свою стеснительность. Как можно было нарисовать такие отвратительные ноты? Раньше же всё было идеально! Как только закончился урок, я пулей вылетела из класса, чтобы эта приставучая девушка не успела опомниться. Спустившись вновь на первый этаж, я достала из рюкзака своё расписание и, увидев ненавистный мною предмет, недовольно застонала. Физкультура? Серьёзно? Зачем музыкантам физкультура, объясните мне? Всё творчество пианиста, сосредоточено на одном стуле, который является отличной опорой, поэтому физкультура является чем-то лишним в его жизни. Как назло, я форму ещё не купила, поэтому, что с этим делать, я вообще не знаю. Прогул в первый же день — это не здорово. Я попыталась найти старосту, чтобы узнать, где находится спортзал, а ещё спросить, что мне делать, но он, кажется, был занят чем-то очень важным, из-за чего отсутствовал. Вместо парня я нашла свою новую знакомую — Юну, с которой встретилась утром. Она стояла около автомата с колой, тихо перелистывая какой-то учебник. Расплетённая коса придавала ей какого-то шарма, а мягкий свет, падающий на её кожу, подчёркивал её природную бледность, которая контрастировала с её тёмными волосами. — Привет! — я подошла к ней и улыбнулась. Наконец-то вновь я вижу обычного человека. — Какой у тебя сейчас урок? — Привет! Сейчас должен был быть корейский язык, но наша учительница заболела, поэтому у меня сейчас нет ничего, — ответила она, убирая книгу в портфель и доставая оттуда кошелёк с красивыми котиками. — А ты? — Здорово, а у меня физкультура, но я не могу найти старосту, — ответила я, а потом решила задать вопрос, который интересовал меня с утра. Сложно было не заметить эту особенность. — А почему ты стоишь одна? — Ты новенькая, ты не поймёшь. У меня, можно сказать, своя атмосфера, — ответила она, закидывая деньги в автомат с колой. — Ну я вот хочу понять. Почему ты не общаешься с одноклассниками? — спросила я, пытаясь заглянуть в глаза Юне. — Слушай, ты чего ко мне пристала? — спросила она, отталкивая от себя. — Здесь огромное количество людей, разговаривай с ними, а от меня отстань, хорошо? Она недовольно взглянула на меня, после чего пошла прочь, задев меня плечом. Я удивилась, не понимая, чем я могла её обидеть. Пока я пыталась хоть что-то понять, на первый этаж уже спустился Намджун, окружённый опять какой-то компанией. «Он такой популярный?» - пронеслось у меня в голове, после чего я вздохнула и пошла к нему, намереваясь решить свою проблему с физкультурой. Компания, окружавшая парня, очень громко смеялась. Они крепко обнимали друг друга, а девушки лезли к ним с поцелуями, что выглядело немного странно. Пробиваясь сквозь толпу, собравшуюся на этаже, я бежала к Намджуну. Добравшись до него, я долго пыталась докричаться до него, но он не обращал на меня внимания. Я пошла на крайние меры, поэтому оттолкнула какую-то девушку, после чего ещё раз окликнула парня. Теперь на меня обратил внимание не только он, но и вся его компания. Я почувствовала неловкость из-за этой ситуации. Почему я такая неудачница? — Извините, — проговорила я, после чего ткнула Намджуна в плечо. — Можно кое-что спросить у тебя? — Да, — он устало выдохнул, отпустил девушку, которую недавно обнимал, после чего подошёл ко мне. — Что? Было понятно, что парень очень раздражён из-за того, что я его отвлекла. Я бы тоже была зла, если б меня тоже от такого приятного дела отвлекли. — Я хотела спросить, где спортзал, а ещё у меня сложилась ситуация неудобная. Я не знала, что сегодня будет физкультура, поэтому не взяла форму. Что мне делать? Не хотелось бы двойку в первый же день получить, — сказала я, после чего опустила взгляд, начав разглядывать свои туфли. — Так сходи в общежитие, в чём проблема-то? Опоздаешь на пять минут, ничего не случится, — ответил он, смотря на часы. — Я её ещё не купила, — пробурчала я, после чего закрыла лицо руками. — Ладно, я поговорю с учителем, но на урок всё равно приходи, ты должна присутствовать, — ответил парень, после чего ушёл к своей компании. Остальные уроки прошли нормально, чему я очень удивилась. На химии и музыкальной литературе я сталкивалась с той надоедливой блондинкой, но она не обращала на меня внимания. Я рада, что она решила оставить меня. Юну я уже не видела, хотя пыталась её найти, даже спрашивала, не видел ли кто-нибудь её сегодня, но никто даже не знает, что девушка с таким именем вообще учится с ними. Вечером, сделав уроки, я почитала книгу, после чего решила позвонить маме. — Привет, мам! — сказала я, услышав, что прервались гудки. — Сегодня был первый день учёбы. Это невероятно! Здесь всё такое красивое и огромное, словно замок! — Ох, милая. Тебе нравится там? Как ребята? Как учителя? — в её голосе чувствовалось волнение. — Всё хорошо, мам. Прекрасные учителя, ребята тоже хорошие, общительные, — я решила не раскрывать маме полную картину происходящего здесь. — Сегодня меня в первый раз вызвали к доске, а я ответила правильно. — Какая умница! Я знала, что ты очень умная, моя доченька. А я сейчас ужин готовлю, но так непривычно, обычно я варила большую кастрюлю супа, а сейчас пришлось достать маленькую. Сегодня твоя учительница из музыкальной школы приходила, спрашивала, как ты там. Я ответила, что у тебя всё хорошо, — я знаю, что сейчас она плачет, вытирая слёзы, пытается сделать так, чтобы я об этом не узнала. — Я скучаю, мам, — сказала я, после чего заплакала. Прошло лишь несколько дней, но мне здесь так одиноко, что я уже готова вернуться домой, бросить всё. — Я тоже, Джису, но это твоя мечта, ты должна учиться, чтобы получить хорошую работу, чтобы обеспечить себя, ведь я не могу это сделать. — Мам, прекрати говорить об этом. Ты меня воспитала, а это намного важнее денег. — Но ты же понимаешь, что деньги нужны всегда, а я даже на работу нормальную устроиться не могу. — Мам, как только я закончу академию, я приеду домой и буду тебе помогать! — вскрикнула я. — Нет! — грозно сказала она, после чего, успокоившись, продолжила. — Ты не для этого пошла туда учиться. Ещё около часа мы с мамой говорили о всякой ерунде. Она рассказала, как идут дела дома, что говорит учительница, одноклассники. Оказывается, теперь я там местная суперзвезда, приезда которой ждут с нетерпением. — Ну ладно, созвонимся завтра, а то у меня суп уже закипает, — сказала мама, после чего пожелала спокойной ночи. — Хорошо. Я люблю тебя, — я выключила телефон, после чего легла лицом в подушку и начала плакать. Я безумно скучаю по маме, по её вкусному супу с лапшой, по её тёплым рукам, которыми она вяжет красивые шарфы. Мне просто хочется обнять её, поплакать на её плече, рассказать ей всё и услышать в ответ слова поддержки. Успокоившись, я уснула. Проснулась я рано, хотя мне ко второму уроку. Моей соседки уже не было в комнате, что меня очень сильно удивило. Полностью отойдя ото сна, я поднялась с кровати, умылась, почистила зубы и позавтракала тем, что было в холодильнике. Когда я собиралась уже выходить, то увидела синюю бумажку, на которой красивым почерком было выведено следующее: Соседка. Ким. Джису. Сегодня дежуришь ты, поэтому сердечно прошу тебя убраться в комнате. Сегодня ты ночуешь одна. С любовью, соседка. Сохи. «Отлично, теперь меня соседка бросила!» — подумала я, но, вздохнув, пошла на занятия, заранее соображая, сколько времени у меня уйдёт на уборку. Сегодня удача была на моей стороне, потому что я не видела той надоедливой блондинки, хотя у нас было два общих урока, получила пятёрку, а ещё поговорила с Юной. Она, оказывается, вчера просто была обижена на весь свет из-за двойки, поэтому так себя вела. Ну, всякое бывает, поэтому я её быстро простила, после чего мы вместе пообедали в столовой. Она провела для меня краткое ознакомление. Оказывается, таким как мы с Юной, то есть стипендиатам, очень сложно учиться здесь, но она не сказала, почему. Я поинтересовалась у неё про своего старосту и этого пепельноволосого парнишку, мысли о котором крутились в голове весь день. Оказывается, Намджун — гордость этой академии. Он учится на фортепианном отделении и является одним из самых богатых учеников. Вне учёбы парень сочиняет музыку, которой интересовались такие крупные агентства, как SM и YG Entertainment. Ему предлагали заключить контракт, чтобы он сочинял музыку для их артистов за баснословные деньги, но он отказался, сказав, что будет исполнять её сам. После такого ответа ему предложили стать трейни, но и за этим предложением последовал его отказ. Его мечта — достучаться до людей, подарить им надежду на счастливое будущее, которую он разделил с Тэхёном — с тем самым парнишкой. Он младше Намджуна на год, но уже добился огромных успехов. Определиться с направлением он так и не смог, поэтому учится на двух отделениях сразу: на вокальном и хореографическом. Его приглашали в агентства, не такие крупные, как SМ и YG, но тоже достаточно развитые, но парень решил закончить академию, а потом уехать куда-нибудь в Америку, чтобы развиваться там. По её словам, он неплохой, просто немного странный. После такого длинного разговора, из которого я узнала много нового, мы разошлись на занятия, договорившись встретиться позже. Последним уроком у меня было фортепиано. Я очень сильно переживала. Со дня приезда я не занималась, потому что была перевозбуждена будущей учёбой. Когда я зашла в кабинет, то увидела парня, который о чём-то беседовал с учительницей. Я видела лишь его широкую спину, но даже по ней я могла сказать, что парень очень силён. Я тихо зашла и начала вытаскивать ноты, которые привезла из дома. С этого места я отлично видела профиль парня. Чёрные как ночь волосы, в которые хотелось запустить пальцы и почувствовать их мягкость, длинные ресницы, придающие волшебное очарование. Красивый аккуратный нос, придающий его лицу аристократичность, но в то же время задоринку, очерченный подбородок с ярко выделенными линиями, высокие скулы, о которые можно было бы порезаться, сильные жилистые руки с плетеными браслетами. Похожи на браслетики, какие дарят друзьям, чтобы скрепить дружбу. На концы нанизывали бусинки, которые, ударяясь друг о друга, издавали красивый звук. На пальцах у него блестели кольца, а особенно меня привлек перстень на указательном пальце, на котором был изображён лев. Он прибавлял парню мужественности. Юноша мог бы стать отличным лидером в какой-нибудь команде. Бархатный голос приятно разливался в ушах. Он был похож на шум моря и тихий шелест листьев, и хотелось закрыть глаза и слушать, утопая в нём без остатка. — Чонгук, приходи тогда завтра, найдём тебе пару для ансамбля, — сказала учительница, после чего погладила парня по спине. — На сегодня ты можешь быть свободен. Наконец её внимание переключилось на меня. Она была очень доброй, слегка неуклюжей, потому что пока она ставила ноты, свалила с инструмента статуэтку. Махнув рукой, будто ничего не произошло, она села около меня. — У тебя действительно талант! — сказала учительница, после сыгранной пьесы. — Ты правда прекрасно играешь, но ты немного зажимаешься. Ты должна полностью раствориться в своей игре. Ещё я заметила, что ты неправильно ставишь руку в этом месте, из-за чего, собственно, постоянно там запинаешься. И ещё я хотела спросить, почему ты ставишь не те пальцы, которые написаны на нотах, а свои? Из-за этого здесь происходит заминка. — Ну, мне было удобнее так, поэтому я ставлю такие пальцы, — ответила я, смотря в ноты. — Значит, будем переучивать все пальцы. Сегодня будем играть с такими пальцами, какие есть, а до завтра ты должна будешь их переучить. — До завтра? Но я же не успею. — Ты пришла сюда учиться, правильно? Поэтому завтра, чтобы пришла с переученными пальцами, — она перевернула страницу, после чего взяла карандаш. — Тут размер меняется, но темп остаётся прежним, а ты ускоряешься. Так, сейчас будем играть с метрономом. Моё настроение сразу же упало, ведь переучивать то, что зубрил на протяжении всего года, очень тяжело. Весь урок она исправляла всё, что только могла: темп, заставляя меня играть раза в два быстрее, динамику то убавляя, то прибавляя звук, характер всего произведения, в конце концов. Я вышла из класса с нотами, где всё было исчерчено палочками, закорючками и какими-то буквами. Я думала, что знаю всё, но сегодня учительница сразила меня наповал. Завтра я играю на прослушивании, которое устраивается не пойми для чего. Я играю свою переделанную пьесу, но это невозможно, потому что мне придётся всю ночь тренироваться, чтобы всё исправить. Но, понимая, что нужно учиться, я пошла заниматься. Около четырех часов я безвылазно сидела в классе, пытаясь поменять пальцы и вообще всё, о чем мне написала госпожа Ким. Мой мозг просто отказывался принимать эти изменения, поэтому уже через двадцать минут я снова ставила не те пальцы. Какие угодно, но не те, которые нужно. Ещё через два часа мучений я одолела себя, и теперь мои пальцы вставали так, как нужно. Пьеса теперь звучала так, как должна, поэтому я счастливая пошла домой, надеясь быстренько сделать уроки. Но, увидев эту синенькую бумажку, я вспомнила, что мне ещё убираться. Я закричала от отчаяния, ведь я так устала, словно тащила на себе целый вагон. Мне кажется, ещё чуть-чуть и у меня задёргается правый глаз. — Убейте меня, я так устала, — говорила я в пустоту, валяясь на кровати. На мечты о своей смерти я потратила час, потом сделала уроки, а потом принялась за уборку. За окном стояла тёмная ночь, когда я закончила, поэтому даже не позвонила маме и не поужинала. Как только легла, сразу уснула. Бывает иногда чувство, когда хочется разнести комнату к чертям, задушить кого-нибудь, а потом спрыгнуть с высоченного моста в бездну. Вот я хотела сделать это, как только услышала звук будильника. Я поспала от силы часов пять, а сегодня мне ещё на прослушивании играть! Воспоминание об этом резало меня без ножа так, что я была готова разрыдаться. С горем пополам, кое-как собрав мозги в кучу, я отправилась на учёбу, не забыв оставить синюю бумажку для любимой соседки. Глаз за глаз, зуб за зуб! Сегодня в академии было крайне шумно. Отовсюду слышались голоса певцов, разогревающих связки, гаммы и арпеджио, с помощью которых пианисты готовили свои руки и психику заодно, а также дрожали полы от хореографов, что с такой усладой отбивали ритм. На первом этаже находился огромный зал, готовившийся принять участников прослушивания. Акустика в нём просто блестящая: звук равномерно расходится и не обрывается. На дверях при входе висел список всех выступающих, где, помимо меня, числились ещё тридцать студентов разного возраста. Вообще было три списка: список вокалистов, пианистов, где было моё имя, и хореографов, где я увидела имя моей соседки. Сейчас все разбрелись по кабинетам, что сделала и я. На данный момент у меня корейский язык, который совмещён с вокалистами. Зайдя в класс, я увидела огромное количество людей. Я не социофоб, но здесь так много ребят, что я начинаю бояться. Я хотела сесть за последнюю парту, но вообще все последние парты в этом кабинете уже были заняты ребятами, что сидели в телефонах. Здорово! Свободное место я нашла лишь на третьей парте второго ряда, поэтому пришлось остановиться там. Я надеялась, что буду сидеть одна, поэтому поставила на соседний стул свою сумку, но, как только прозвенел звонок, в класс залетел какой-то парень, а свободное место оказалось только рядом со мной. — Эй, у тебя есть ручка? — спросил он, тыча мне пальцем в плечо. — Дай ручку. — Вообще-то у меня имя есть! — недовольно я пробурчала, но ручку дала. Меня охватила обида из-за его «Эй». Вежливое обращение ещё не отменяли! — Джису! — я услышала крик учительницы, а потом увидела, что весь класс смотрит на меня. — Хватит заигрывать с ним, выходи к доске! Я хотела было возмутиться: какие это заигрывания? Он ручку попросил, а я, как хороший товарищ, помогла. Мои действия были вырваны из контекста! — Можете повторить задание? — тихо спросила я, надеясь, что на меня кричать не будут, но зря надеялась. — Ты чем занималась там? Думаешь, если ты музыкант, то ты родной язык знать не должна?! Значит, на амурные дела у неё есть время, а на корейский язык—нет? — разразился голос учительницы прямо над моим ухом. Мама, я хочу домой… — Нет, я… — попытка объяснить ситуацию провалилась с треском, поэтому я с двойкой ушла на своё место. Ненавижу ручки, ненавижу корейский язык, ненавижу эту жизнь! Когда все уроки закончились, я на крыльях счастья хотела лететь домой, но меня оставили в академии заниматься. Мне пришлось два часа сидеть за инструментом, после чего у меня началось сольфеджио. Хоть убейте, но этот урок уже был с танцорами, которые в этом предмете, мягко говоря, не понимали ничего. В этот раз мне повезло, я сидела одна, но сзади меня сидел шумный парень, который постоянно трогал мои волосы. Мне пришлось час терпеть насилие над моими волосами. Я поворачивалась к нему, но сталкивалась лишь с зелёной макушкой. Зелёные волосы? Хм, оригинально, однако. В три часа дня началось прослушивание, где я играла под десятым номером. Передо мной играл какой-то Мин Юнги. Единственное, что я услышала о нем, так это то, что «у нас нет шансов, ибо Мин Юнги — это чертов гений, который крошит конкурентов в лапшу». После него было страшно выступать, но я справилась достаточно хорошо. Пальцы встали так, как нужно, динамика была отличной, а ещё радовало то, что я ни разу не запнулась. Через полтора часа закончилось прослушивание, и нас позвали в зал для подведения итогов. — Дорогие участники прослушивания, — начал директор. Чувствовалось напряжение, а значит, прошли не все. — Вы играли просто превосходно, выше всяких похвал, но порой не всем удаётся выступить хорошо. Сегодня мы увидели результаты вашей усердной работы и смело можем сказать, что вы молодцы. Вы уже профессионалы, но, к сожалению, на конкурс пройдут не все. Теперь цель этого прослушивания. Оно было устроено, чтобы выбрать кандидата для участия в конкурсе концертмейстеров в Сеуле, который пройдёт через три месяца. Готовиться нужно уже сейчас. Итак, результаты. Первые будут, пожалуй, пианисты, мои любые ребята! Третье место — Ли Тэён, Второе место — Ким Джису, а первое место — Мин Юнги. Если бы можно было давать гран-при сегодня, я бы отдал его этому талантливому парню. Я вообще отдал бы ему всё! — неплохая попытка пошутить, директор. — Поздравляю тебя, Юнги, ты отправляешься на конкурс! Мин Юнги — невысокий блондин, со светлыми, отливающими голубым волосами. Он был очень худой, и на первый взгляд до безумия хрупкий, будто рассыпается от одного прикосновения, поэтому было крайне сложно представить его рядом с огромным чёрным роялем. Его худые, изящные руки обвивали чуть синеватые тени, которые приятно контрастировали с бледной кожей, почти прозрачной. Тонкие пальцы были красивы: каждая линия была полна изящества, лёгкой небрежности. Тонкий аромат его парфюма привлекал моё внимание чуть сладкими нотами и яркими переливами. Хотелось коснуться, чтобы убедиться, что он реален, что это не моё воображение рисует идеальную картину. Пока я рассматривала парня, директор уже перешёл к вокалистам. Не знаю, как долго я на него смотрела. После оглашения результатов, я собралась идти домой, но меня остановили. Меня позвала учительница, сказав, что это очень срочно. В кабинете я увидела парня, который стоял ко мне спиной. — Знакомься, Джису, это Чонгук. Ему нужна была пара для ансамбля, а ты — идеальная кандидатура! — сказала учительница, как только увидела меня. — Кстати, Чонгук, это та самая девушка, о которой я тебе говорила, — продолжила учительница, но встретившись с непонимающим взглядом, добавила. — Та, что победила в конкурсе «Сакура». Тут лицо парня просветлело, но уже в следующую секунду он метал в меня молнии. Чонгук протянул мне руку для приветствия, и, как только я вложила в неё свою, он нагнулся к моему уху и прошептал: — Значит, победа досталась какой-то девчонке? А я-то думал, что ты парень! — бархатный голос ласкал слух, а его тёплое дыхание чувствовалось около моего уха. — Ну что ж, приятно познакомиться, Ким Джису! — Так это был ты? — вскрикнула я, понимая весь ужас происходящего.