Заключительный аккорд

— Джису, вставай, нам надо воды набрать! — шептал чей-то голос, и я почувствовала слабые щелчки по носу. — Что? — открыв глаза, я увидела чьё-то размытое лицо. Глаза всё не хотели фокусироваться на нём, поэтому я видела лишь бежевые пятна, сливающиеся с белым потолком. — У нас воду отключают! Нужно помыться успеть! — уже громче раздался голос, и я поняла, что это моя соседка. Я выдохнула и закрыла глаза, собираясь заснуть снова, но потом вдруг очнулась и поняла, что пыталась донести до меня соседка. Спросонья до меня не доходит информация, поэтому я очень часто торможу. — Вчера же всё нормально было. Что-то случилось что-ли? — спросила я, отбрасывая одеяло и покрываясь мурашками из-за резкой смены температуры. Я на удачу опустила ноги и попала прямо в свои тапочки, после чего, шаркая ногами, поплелась в ванную комнату, потому что без воды я не смогу проснуться. Ополоснув быстро лицо ледяной водой, я открыла кран на полную мощность и поставила тазик, оставив его наполняться. Схватив с комода резинку, я быстро собрала хвост, из-за чего моя голова покрылась «петухами». — А почему объявление хотя бы не повесили? — спросила я, после чего сладко зевнула, мечтая оказаться вновь в тёплой кровати. — Или предупредить уже не могут? — Оно висело у входа, ты не видела? — спросила она, на что я отрицательно мотнула головой. — Опять парни сорвали, значит! Ну ей богу, как дети малые! Проснувшись окончательно, мы с Сохи начали набирать всю посуду в комнате водой, чтобы не остаться потом без неё совсем. Все кружки, стаканы, вёдра, тазы были наполнены водой. Я постоянно нуждаюсь в жидкости, поэтому без неё я не проживу. Позавтракав, мы начали собираться на занятия. Сохи села за свой туалетный столик, достала огромную косметичку и начала краситься. Она что-то мазала, растушёвывала, стирала, потом вновь что-то добавляла. — Ты так хорошо справляешься с этим, — восхищённо сказала я, указывая кивком головы на её косметичку. — Хочешь, я и тебя накрашу? Я заметила, что ты совсем не пользуешься косметическими средствами. — Ой! — я махнула рукой, после чего улыбнулась. — У меня вагон времени уходит на сборы и завтрак, а ты ещё про это говоришь! Я тогда вообще из дома не вылезу! — Давай я тебе чуть-чуть реснички подкрашу? Это займёт пять минут, не больше! — сказала Соха, подзывая меня к себе. Я, пожав плечами, подошла. Она взяла меня за подбородок, пододвинув ближе к себе, после чего начала работу. Я чувствовала мягкие касания, щетинки кисти, из-за которых пробирало на смех. На мои веки легло что-то приятно холодное. На губах я почувствовала клубничный привкус. «Мой любимый» — подумала я, проведя кончиком языка по губам. Раньше я ела всё, что имело клубничный вкус: бальзам, зубную пасту, шампунь, а потом лежала несколько дней с отравлением. — Ну всё, теперь ты готова покорять мир! — Сохи повернула меня к зеркалу, которое было украшено красивыми белыми лампочками. В зеркале я увидела другую себя: более красивую, более взрослую. Мягкий румянец, придающий свежесть моему заспанному лицу, розовые губы, словно у куклы, которую я в детстве очень сильно любила. Я не могу назвать себя уродиной, но сейчас я выглядела действительно прекрасно! — Спасибо большое! — я улыбнулась девушке, но она лишь махнула рукой, мол, обычное дело. Поблагодарив девушку ещё раз пять, я пошла на занятия. Знаете, я боялась, что на меня обратят внимание. Обычно в фильмах, когда главная героиня меняется, она производит фурор, влюбляя в себя всех парней в школе. Потом начинается основной конфликт с королевой школы, в котором героиня, конечно же, одерживает верх. В реальности же никто не обратил на меня внимания! Девушки продолжали переписываться, глупо улыбаясь, парни мерились силой и красотой, подмигивая каждой проходящей ученице, учителя пили кофе, с ужасом понимая, что приближается начало урока. Все шло обычным ходом. Уроки сегодня были очень скучными. Возможно, это было из-за плохой погоды, которая стояла с самого утра. Серое небо лишало всякого вдохновения. Хотелось просто завернуться в тёплое одеяло, взять кружку горячего ароматного чая, только что приготовленного, и читать какую-нибудь романтическую историю. Стоит только кинуть взгляд на удручающие пейзажи за окном, как рабочее настроение уходит, а на его смену приходит сонливость. Я сидела, подперев голову, и смотрела на Чонгука, который соревновался с каким-то парнем из нашего класса. Я ещё не успела их всех выучить. Они, улыбаясь, громко спорили, постоянно тыча пальцем в ладонь. Раздалось громкое «Айщ», после чего Чонгук смешно сморщил нос, являя миру передние изумительные кроличьи зубки. В его глазах пылал огонь задора, который, кажется, рвался из него во все стороны. На фоне серого неба его профиль можно было увидеть до мелочей, а кожа приобрела немного сероватый оттенок. Он невольно притягивал взгляд, делая даже самые простые и несуразные вещи. Смотря на него, хочется запечатлеть этот момент, хочется взять краски и холст и нарисовать его: чёрную ночь волос, янтарное море глаз, розовую мягкость его губ. Чонгук будто лишь обманка, которую можно увидеть, но нельзя к ней прикоснуться, потому что он рассыпется, стоит только появиться лёгкому ветерку. Я не могла понять, что происходит со мной? Почему так много времени я уделяю рассматриванию парня, когда нужно повторять материал урока. Но если честно, я готова смотреть на него часами, подмечая каждую родинку, каждый шрамик. — Привет, нам задавали что-нибудь? — я услышала голос около уха, после чего резко обернулась. Чонгук. Когда он успел так тихо подойти? — Привет! — снова эти глаза, зовущие меня утонуть в них. Парень облизнул губы, после чего довольно улыбнулся. Он, взяв свой портфель, сел рядом со мной. Я хотела возразить, ведь место уже было занято, но Чонгук, удивлённо посмотрев на меня, пнул чужую сумку, после чего разложил свои вещи, будто ничего не было. — Я знаю, что красивый! — сцепив руки в замок и положив на них голову, парень молча посмотрел на меня. Пусть он не издал и слова, я поняла, что моё увлечение не ускользнуло от его взгляда. — Я даже скажу тебе больше — я мечта всех девушек в этой академии! — Что? А зачем ты мне это говоришь? — спросила я, пытаясь не смотреть на его лицо, которое хотелось притянуть и разглядеть поближе, поцеловав при этом каждую морщинку, родинку. — Я заметил, что ты меня рассматривала, поэтому я даю тебе шанс разглядеть меня получше, — Чонгук положил голову на парту, после чего очаровательно улыбнулся. Мне хотелось стереть с лица это довольное выражение, но в то же время я была бы не против, если б он так смотрел на меня всегда. — Ты ошибаешься, я ничего такого не делала! — я посмотрела на него и зависла. — Да ладно тебе, ты не первая, кто так смотрит! Остальные уже привыкли, поэтому им на меня плевать! — махнув рукой, парень придвинулся ближе. Он глядел на меня, не отрывая глаз, а эмоции на его лице постоянно менялись. Проскакивало то удивление, то довольство, а порой чувствовались нотки цинизма, которые было сложно не заметить. Весь урок Чонгук улыбался. Улыбка не слезала с его лица, даже когда он что-то писал, или когда его ругал учитель, твердя о том, что «не всё в жизни достаётся так легко, как вы думаете, Чонгук». Как только закончился четвёртый урок, вся волна школьников наплыла в столовую. Кто-то носил еду с собой, а кто-то покупал здесь, выбирая отнюдь не дешёвые блюда. — Как прошли уроки? — спросила Юна, поглощая свой обед, который принесла с собой. Она долго жаловалась, что еда в столовой очень дорогая, а у неё не хватает денег, а носить каждый раз что-то с собой не очень удобно. — Отвратительно! Я так хочу спать, а в общежитии ещё воду отключили. Я готова умереть прямо сейчас! — пробубнила я, запихивая в себя салат, о покупке которого сильно пожалела, так как он оказался не таким на вкус, как я ожидала. — А у нас сегодня был совмещённый урок безопасной жизнедеятельности с танцорами, которые, оказываются, не умеют даже делать искусственное дыхание! — Юна закрыла контейнер, который опустошила несколько секунд назад. — Меня заставили притвориться жертой, а в качестве спасителя выбрали Тэхёна! — она махнула рукой, чуть не стукнув меня по голове. — Ну и как это? — Что? — Целоваться с Тэхёном, — Юна издала измученное «пф», после чего вытащила язык, делая вид, что проталкивает в глотку палец. — Такое ощущение, словно у него лёгкие размером с яблоко! Такими темпами он не спасёт, а убьёт жертву! Я была бы рада, если бы вместо него был… — Юнги! — закончила я, за что получила удар кулаком по плечу. — Эй! — Он мне лицо обслюнявил! — возмутилась Юна. Я хотела продолжить возмущаться, но около меня скрипнул стул, после чего кто-то на него плюхнулся. Обернувшись, я увидела Тэхёна, который кивнул мне в противоположную сторону, где уже сидел Чонгук. — Что? — спросил он, спустя пять минут идеальной тишины. — Почему ты пришёл сюда? — я недоверчиво посмотрела на содержимое его подноса: яблочный сок, бутерброд с колбасой, кусочком сыра и огурцом и маленькая тарелка риса. Недостаточно большая порция для такого взрослого парня. — Я захотел пообедать с моим новым другом! — ответил парень, откусив бутерброд. Юна, я заметила, с самого прихода Тэхёна сидела зажатая. Она бросала мимолётные взгляды на парня, но потом делала вид, будто не замечает его. Напряжённая атмосфера витала между этими двумя всё время, что они находились рядом. Я, наплевав на присутствие лишних людей, продолжила обедать, но постоянно чувствовала на себе изучающий взгляд Чонгука. — Гуки, я сяду с вами, хорошо? — около меня приземлилась стройная брюнетка. На её подносе порция риса была даже меньше, чем у Чонгука, и стакан газированной воды. — Простите, — я кашлянула, пытаясь обратить внимание девушки на себя, — а вы не перепутали столы? — Нет! Я обедаю там, где обедает и мой парень, — брюнетка начала поглощать рис, запивая водой. — Ты встречаешься с Тэхёном? — спросил Чонгук, отложив ложку в сторону. Он посмотрел на своего друга, но тот неотрывно глядел на мою подругу, совсем не находящую себе места. — Гуки, ты так смешон! — девушка поцеловала Чона в щёчку, после чего вытерла следы от помады салфеткой. — А кто сказал, что мы встречаемся? — теперь пришла очередь удивляться незнакомке. Она подавилась водой и, покашляв немного, попросила больше так не шутить. — А я и не шучу, Мина. Я не знаю, с чего ты взяла, что после прошедшей ночи мы будем встречаться! — Но… Мы же были вместе! Ты говорил, что любишь меня! — вскрикнула брюнетка. Мне было её жаль, потому что какой бы она ни была, она не заслужила такого отношения к себе. Её голос сильно задрожал на последних словах. — Мы ходили на свидание! — Мина, — Чонгук взял девушку за руку, — ты, безусловно, красивая и хорошая, но ты же знаешь, что я не хочу отношений! Я никого и никогда не приглашаю на свидания! Если ты решила, что ты будешь девушкой, ради которой я изменюсь, то ты сильно ошибаешься. Ты знала, на что идёшь, знала, что я встречаюсь с девушками только на одну ночь, чтобы получить удовольствие и доставить его другим! Приятный обмен. Мне правда жаль, но говорить о любви — несерьёзно! Любовь — бесполезная штука, которая приносит только боль. Называй меня уродом, козлом, бабником, но ты не та, с кем я бы хотел связать свою жизнь. В глазах Мины стояли слёзы, которые в какой-то момент не выдержали и бесконтрольно полились по щекам. Её макияж был испорчен, а сердце было вывернуто и растоптано грязными ботинками. Она вытерла слёзы, после чего с высоко поднятой головой покинула столовую. — Это ты вчера с ней был? — спросил Тэхён, отвлекшись от Юны, из-за чего девушка спокойно выдохнула. — Это уже вторая за неделю, Дон Жуан! Попридержи коней! Чонгук широко улыбнулся, приняв слова друга как комплимент. — Какие же вы козлы! — не выдержала я, после чего собиралась уйти с подругой, но мою руку перехватил Чон. — Не оскорбляй меня, — он насильно посадил меня на место. — Что? Ты так плохо поступил с девушкой, а сейчас говоришь, чтобы я тебя не оскорбляла? — во мне закипала злость и, словно лава, была готова вырваться наружу. — Она не заслужила такого отношения, а ты об неё ноги вытер! — Во-первых, она сама знала, куда всё это приведёт, а во-вторых, не оскорбляй меня, и это не просьба, а моя прихоть! — А это не моё дело! — Очень даже твоё! — придвинувшись ко мне ближе, парень монотонным голосом начал говорить. — У нас с тобой заключён контракт, который был закреплён юридически. Наша, так скажем, сделка, является документом, имеющим юридическую силу. За несоблюдение условий договора, человек, нарушивший эти самые условия, обязан выплатить пострадавшему штраф в размере двух миллионов вон или, при отсутствии денег, будет лишён свободы на срок от двух до трёх лет без возможности условно досрочного освобождения. Сейчас, не выполняя мою просьбу, ты нарушаешь основное условие контракта. Ну что, ты всё-таки выполнишь то, что я попросил, или ты заплатишь? Что я могла ответить в данной ситуации? Ничего. Я же не знала, что Чонгук действительно оформит эту бумагу у юриста! — Это называется шантаж! — Не путай слова, милочка! Контракт ты подписала сама, ознакомившись до этого с его условиями. Принуждения с моей стороны не было, есть даже свидетели, готовые это подтвердить, — он продолжил есть как ни в чём не бывало. — Поэтому это не шантаж. — Ладно, но зачем было мне тут своими знаниями хвастаться! — крикнула я, понимая, что сама себя подставила. — Мне тебя даже идиотом назвать нельзя? — Нет. Только по имени, фамилии, избегая слова «оппа», — парень поморщил нос, продолжая загибать пальцы, — можно называть господином, богом, милашкой, хозяином… — Я буду называть тебя Чонгук, — перебила я, не желая слушать список его сексуальных фантазий. — Отлично, милашечка! — он щёлкнул меня по носу. Тэхён прыснул от смеха, а за ним разразилась тонким смехом и Юна. — Кто? — Милашечка! — парень засунул ложку с рисом в рот. — Я так буду тебя звать! Я фыркнула, поспешив покинуть компанию двух идиотов. Как только перемена закончилась, начались несколько часов ада. Впереди было два урока корейского языка, сольфеджио, химия, а потом ещё три урока фортепиано, которое я за столь короткое время успела возненавидеть. Мысленно смирившись со своей участью, я пошла на уроки, предчувствуя, что не доживу до сегодняшнего вечера. Все уроки закончились, и я, не веря своему счастью, выдохнула. Я сделала этот день, я выжила! Во мне было столько сил и энергии, что я была готова построить дом или поднять машину. Кажется, мне никогда ещё не было так хорошо, как сейчас. Приятный вечерний воздух пьянил, а тихий, еле слышный шорох листьев от ветра расслаблял. На небе уже появились первые звёзды. Хотелось к ним прикоснуться, увидеть, что там далеко, за ними. Может, там живут какие-нибудь человечки, такие как мы, которые тоже учатся, работают, создают семьи. А там есть животные? Может, это огромные синие киты, плывущие среди мерцающих огней, или это рысь, бегающая по млечному пути, играющая со светящимися звёздами. А может, это птица, которая, взмахнув крыльями, разгоняет горящие огоньки, которые потом меняют своё местоположение. — А, вот ты где! — мои размышления прервал мужской голос. Обернувшись, я увидела Юнги, который держал в руках чупа-чупс. — Чонгук хотел напомнить тебе, что у вас сейчас ансамбль. — Блин, я же ещё играю с этим козлом! — я топнула ногой и застонала, готовясь продать душу дьяволу, лишь бы не играть. — Мало кто называет так Чонгука, — Юнги облизнул леденец, после чего тоже самое сделал с губами. — Девушки обычно восклицают, что он «мачо, бог, красавчик». А тут — козёл. Я не думаю, что у козла как у животного есть какие-то положительные стороны. — Они будто у Чонгука есть! — буркнув, я поплелась ко входу, а моей энергии будто не было. — Удачи! — крикнул парень, а после исчез из моего поля зрения. Я мысленно поблагодарила его и пошла в кабинет, где должен ждать меня Чонгук. Зайдя в класс для дополнительных занятий, я увидела парня, который разыгрывал руки с помощью гамм. Признаюсь честно, что играет он очень хорошо, а его пальцы будто были созданы для клавиш рояля. Он легко перебирал ими, будто играл обычную гамму до мажор в обыкновенном темпе, но стоит принять во внимание то, что темп был быстрее раза в три, а знаков в гамме было около шести. Из-за сильного напряжения на его руках выступили заметные прожилки вен, которые являются моей сильной слабостью. Вообще руки пианистов — мой личный фетиш. — О, милашечка, ты пришла, — игра резко прекратилась, а парень перевёл взгляд на меня. — Юнги-хён тебя всё-таки нашёл? — Да! — я обречённо скинула сумку, вытаскивая оттуда ноты. — Может, завтра начнём? — Нет, мы и так пропустили вчера занятие, а так мы вообще никогда играть не начнём! — Чонгук достал из папки свою партию. — Ты разбирала что-нибудь? Я отрицательно мотнула головой, а парень, указав на соседний стул, промолвил: «Садись». — Как играть будем? — спросила я, раскладывая на пюпитре бумаги. — Читать с листа умеешь? — я положительно кивнула. — Тогда будем играть сразу. Около часа мы мучались с парнем, пытаясь прочитать с листа пьесу, что у него, несомненно, получалось очень хорошо, а вот у меня появились с этим проблемы. Я постоянно теряла свою строчку, путалась в нотах, играя вместо своей партии его. Волшебным образом я начала путать скрипичный и басовый ключи. Диез и бекар стали для меня абсолютно одинаковыми, из-за чего я часто совершала ошибки и аккорд не выстраивался. — Какого чёрта ты играешь здесь соль? — крикнул парень, зарываясь руками в волосы. — Здесь не может быть соль, потому что тогда не получится тонического трезвучия, а здесь должно быть именно оно! Я больше не могла. Вокруг глаз я почувствовала неприятное жжение, означающее подступающие слёзы, которые Чонгук не должен был видеть. Я старалась успокоить себя, ведь ничего не даётся просто так и нужно тренироваться снова и снова, но крик парня не давал мне возможности. Я смотрела на проклятые ноты и закусывала щёку до боли, лишь бы не закричать! Я не смогла сдержать слёзы и всхлипнула. — Прости! — Чонгук перешёл на более мягкий тон, обняв меня за плечи. — Просто сегодня был трудный день, я устал. Извини. Мы, собрав быстро вещи, пошли в общежитие. Мои глаза уже слипались, а двигалась я с огромным трудом. Сегодня, как сказал Чон, был очень трудный день. — Ты же не живёшь в общежитии, — начала я, увидев, что парень всё ещё идёт за мной. — На улице уже темно, а отпустить тебя одну я не могу, я же мужчина всё-таки! — я измученно улыбнулась. — Спасибо, но дальше я дойду сама, — улыбнувшись, я собралась пойти быстрее, чтобы поскорее оказаться в комнате. — Будь осторожнее, — парень, пошёл в противоположную от меня сторону. Почему он такой разный? Это так на него время влияет или воздух? А может музыка, ибо я не могу объяснить перемены от дневного козла, бросающего девушку у всех на глазах, до вечернего нормального парня, решившего меня проводить. Дойдя до комнаты, я завалилась на кровать. Почувствовав лёгкость, я сладко застонала, благодаря человека, придумавшего эту мебель. — Я думала, что ты здесь чем-то непристойным занимаешься! — вошедшая Сохи сильно напугала меня, из-за чего я уронила свой телефон, на котором планировала посмотреть время. — Боже, о чём ты думаешь? — я наконец заглянула в телефон. 20:45. Отлично, у меня ещё есть время, чтобы поговорить с мамой. — Ну знаешь, отчего ещё может стонать девушка вечером, когда её до дома провожал красивый молодой человек! — Сохи заглянула в моё лицо и ярко улыбнулась, показывая ряд белоснежных зубов. — Что? Кого провожал? — я не могла понять, о чём говорила соседка. — Ой, не притворяйся! Тебя провожал наш известный любитель женщин — Чон-мудак-Чонгук! — Сохи хлопнула в ладоши и подпрыгнула на месте. — Откуда ты это знаешь? — моему удивлению не было предела, потому что мы разошлись с ним в двух кварталах отсюда. Когда девушки вообще успели увидеть нас и передать это Сохи? Вот на войне им бы цены не было! — Я же только пришла! — Сестра девушки чьего-то брата прислала смс и фото, где вы вместе, — она протянула мне телефон, где красовались мы с парнем. — Девушки тебя не оценили, сразу говорю. И вообще, Джису, беги ты от этого козла поскорее! Он тебе жизнь подпортит славно! — В каком смысле? — Не встречайся с ним! Знаю, что он красивый и талантливый, но ты найдёшь кого-то лучше, чем он! — Я с ним не встречаюсь! — я резко встала с кровати, а потом почувствовала головокружение. — Просто мы с ансамблем поздно закончили, поэтому он решил меня проводить. — Ну ладно, но знай, что он не самый лучший человек в академии и в Пусане вообще, — она улыбнулась, после чего, взяв сумку, ушла. Понятно, я ночую опять одна. На следующее утро я готова была умереть, потому что мои руки ужасно ныли, а кончики пальцев очень сильно болели, будто их прокололи иголками. Я не могла даже держать в руках кружку, потому что это доставляло сильный дискомфорт. Сделав наспех бутерброд, я поела и пошла на учебу, которую никто не отменял. Сегодня день не такой загруженный как вчерашний, чему я была очень рада. Но, увидев в списке физкультуру, я почувствовала горечь, которая перекрыла мои счастливые минуты удовлетворения расписанием. «Ода к радости» отменяется. — В академии хоть когда-нибудь бывают отдельные уроки, а не совмещённые? — спросила я сама себя и мысленно ответила, что такого просто быть не может. Сегодня у нас вновь совмещённый урок, только в этот раз не с одним, а сразу с двумя группами. В зале собрались мы, выпускники фортепианного отделения и вокалисты. Я не понимала, почему нас поставили со старшими, ведь у них другая программа. Но больше всего меня смущало такое большое количество милых парней. Все девушки были в обтягивающих лосинах, подчёркивающих их стройные ноги, и в топиках, которые очерчивали первый размер груди. Парни демонстрировали свои мышцы, оставаясь в одних майках. Зал переполнился молодыми людьми, что даже бегать было негде. — Привет, — ко мне подошёл Юнги. Он, как и все остальные парни, был в белой майке, открывающей вид на его крепкие руки. Его белоснежная кожа почти сливалась с одеждой. — Поиграли вчера с козлом? — Что? — я не поняла его вопроса. — Ты же сама вчера назвала Чонгука козлом, — сказал парень, смотря куда-то вперёд. Я проследила за его взглядом и увидела Чона, в окружении парней, над чем-то смеющихся. — Да. Теперь у меня отваливаются руки! — я посмотрела на свои пальцы, после чего обречённо вздохнула. — Когда у меня болели руки, я делал массаж. Давай покажу, — парень взял мою руку и начал массировать, поднимаясь всё выше к локтевому сгибу. Каждый раз он надавливал всё сильнее, но больно не было, скорее наоборот, очень легко и приятно. В какой-то момент стало так хорошо, что я неосознанно застонала. — Я знал, что могу доставлять девушкам удовольствие, но чтобы так, — Юнги улыбнулся, но не отпускал руку. — Давай хотя бы ты не будешь бросаться пошлыми шуточками! — фыркнув, я обиженно посмотрела на него. — Да ладно, тем более учитель уже зовёт нас, — Юнги, не отпуская моей руки, пошёл в сторону физрука, потащив меня за собой. Нас разделили на команды и заставили играть в волейбол. Это был мой самый нелюбимый вид спорта, потому что, неудачно поймав мяч, можно было сломать пальцы, а они — мой основной инструмент. Если вдруг я их сломаю, то мне не жить. Меня учительница на кол посадит! Девочки сидели на скамейках и сплетничали о чём-то, а я сидела одна около каната. Кроме Юны я больше ни с кем не подружилась. Я, не зная чем заняться, начала смотреть за игрой парней. Мой взгляд остановился на Юнги, который как раз в этот момент убирал со лба мешавшую ему чёлку. Игра была в самом разгаре. Блестящий от капелек пота, уставший, он выглядел достаточно привлекательно, а на его руках, словно вьюны, расползались венки, которые выделялись сильнее при ударе. Парень хорошо справлялся со своей задачей подающего. Взгляд, направленный только на мяч, был величественным. Он придавал парню мужественности и сексуальности. На другой стороне, среди соперников Мина, стоял Чонгук, опираясь руками на свои коленки. Несмотря на возраст, он был физически крепче, чем Юнги. Крепкие бедра, стальной пресс, проглядывавший сквозь намокшую майку, накаченные руки. Он очень хорошо отбивал мячи, поэтому его команда быстро сравняла счёт. Четкие движения ногами, синхронизированные движения руками и сфокусированный на мяче взгляд, будто гипнотизирующий. Пока я любовалась, игра закончилась со счётом 7:5 в пользу команды Чонгука. Парни расселись на скамейки, а девушки вышли в центр, чтобы показать свои умения в волейболе. Я вообще не любила физкультуру и все, что с ней связано. Единственный вид спорта, который мне нравился — это фигурное катание, но до тех пор, пока я не сломала нос на катке. Больше с физкультурой я не связывалась. Сейчас пришла пора посмотреть своему страху прямо в глаза. Меня, не спросив, поставили в первую линию. Команда соперников просекла мою слабость и постоянно старалась попасть именно в меня. Каждый раз я, пытаясь отбить мяч, уворачивалась с криком, а потом слушала грозную тираду от моей команды, которая назвала меня криворукой. Когда игра уже близилась к концу, я решила во что бы то ни стало отбить мяч. Это было плохой идеей. Я приготовила руки, как мне показалось, в нужную позицию. Я смотрела на девушку из команды соперников: какую-то брюнетку в чёрной майке и с каким-то интересным кулоном, висевшим на шее. От солнца он постоянно блестел. Я была полна смелости, поэтому была готова столкнуться с мячом. Увидев, что он летит в мою сторону, я приготовилась. Вдруг мою правую руку пронзила резкая боль, из-за чего я сильно закричала. Она поднялась по нервам вверх, после чего я почувствовала её в третьем пальце. Я не поняла, что произошло, но сейчас около меня столпились все ученики. Я попыталась встать, оперевшись о правую руку, но закричала, потому что боль, не утихавшая до этого, стала ещё сильнее. Рядом со мной присел Юнги. Он взял мою руку, с интересом посмотрел на неё, а потом притронулся к пальцу. Боль уже не покидала меня, теперь она была ноющей. Когда он попытался согнуть его, я вскрикнула, а в моём пальце, кажется, что-то хрустнуло. Тяжело вздохнув, он сделал вывод: — Ты сломала палец, Джису, поздравляю! Нет, вот только этого мне не хватало! — У нас ансамбль! Она не может сейчас сломать палец! — рядом с моим ухом раздался крик Чонгука. — Сожалею, но она его уже сломала, поэтому с вашим ансамблем придётся повременить, — Юнги помог мне встать, и мы пошли в медпункт.