k o s m o s

Денисова перехватывает тебя в коридоре, едва ты выходишь из раздевалки, и ты понятия не имеешь, сколько она здесь простояла. В ее руках — большой бумажный стакан с (наверняка) любимым ею мокко. — Привет, — говоришь ты, потому что это единственное, что удается выцепить из того потока связных и несвязных слов, что хочется произнести. — Привет, — говорит Татьяна. И она стоит рядом, и так прекрасно пахнет шоколадом и кофе, что это пьянит разум. Сердце заходится бешено, перед глазами вся плывет. Сплошной густой дурман. Вы обе — не маленькие девочки с аккуратными пучками на голове, разбитыми коленками от неудачных падений, стертыми пальцами в кровь. Не девушки с кучей амбиций и улыбнувшейся белозубой удачей, бегущие после школы на занятия хореографии, прогуливающие уроки ради еще одного конкурса-соревнования по танцам, потому что именно это вот — важное. Понимающие родители, ссоры с учителями, расставленные приоритеты и уверенность в себе. Промахи, падения и взлеты. Ваша первая встреча, твой путь от ученика до ассистента. И это ее с придыханием и странной нежностью «Лена» и «Леночка». Вы взрослые женщины. Она — такая, что с большой буквы. Женщина. Прекрасная, идеальная, такая, что хочется смотреть, смотреть. И касаться. Да. Ведьма во плоти. Ее глаза — две бездны, и ты бесконтрольно летишь вниз, как и всякое твое самообладание, накопленное за все годы жизни. Она опускает свою руку на твое предплечье — так невинно, так властно. Как обычно делала, когда хотела привлечь и удержать чье-то внимание. И тебе хочется подчиниться, хочется довериться, хочется быть ведомой ею. Как и тогда, в студии, в танцевальном зале после стольких тренировок до изнеможения. Ее рука на твоей щеке, гладящая ласково, л ю б о в н о, и поцелуи эти странные, страстные. И прикосновения, и объятия в такси до твоей квартирки. И там, едва только вы зашли в подъезд. До самой квартиры — немыслимо огромное расстояние. Полупьяный смех (хоть в вас и ни капли алкоголя), громкие поцелуи, белые полосы известки на ее темно-синем плаще от выбеленных стен подъезда (соседская ворчливая тетка, вечно подглядывающая в глазок, потом долго пялилась искоса, все бормотала себе что-то под нос, едва только завидев тебя). Дверь открывали наспех, чудом находя силы оторваться друг от друга. Этот лабиринт из стен до кровати твоей практически в полной темноте: выключатель вы нащупали только в прихожей. Полоса рассеянного света, падающая на край кровати и на Денисову, ловко развязывающую ремень на плаще, скидывающую с себя платье. Черное белье и теплые осенние чулки. Размазанная губная помада, взгляд с поволокой и искушающая улыбка. Она выглядит как в кино, словно только что сошла с обложки глянцевого дорогого журнала. Изгибы ее тела, бледная кожа, мокрые поцелуи, длинные ловкие пальцы. Запах цветочного геля для душа, ее духи — сладкие, не приторные, идеальные — как и она сама. Идеальная от головы до пят. Да, сплошное безумие. Такая она сексуальная и нужная. После — ваши встречи в кафешках, прогулки по ночному городу, ночевки у тебя (у нее ты была только пару раз, и ее квартира — аккуратная, женственная, вычурная, словно произведение искусства, и полностью под стать ей). И это была почти что любовь, пожалуй. Ты так думала эти несколько месяцев, пока она была рядом. Вы праздновали новый год вдвоем, а потом, в феврале, все произошло как-то слишком сумбурно, быстро и странно. Все закончилось также, как и началось — внезапно. Словно нечто само собой разумеющееся. Раз — и все прекратилось. Но ты и так всегда подозревала, что подобное не может длиться вечно. У нее появился новый мужчина. Темно-синий седан на парковке под окнами, она — торопливо собирающаяся после тренировки, переодевающаяся и освежающая макияж. Ее быстрое «до встречи», виноватый взгляд специально для тебя и взмах рукой на прощание. У ее нового спутника было черное модное пальто и светлые волосы, он выходил из машины встречать ее каждый раз, и они целовались там, на парковке, и в свете фонарей это выглядело крайне романтично. Ты наблюдала за этим из окна, кусала губы, и абсолютно не хотела об этом говорить с ней. На удивление, ты даже не злилась. Кто-то сумел залечить ее разбитое после развода сердце лучше, чем ты. Кто-то подарил ей больше счастья, чем ты. Кто-то стал для нее большей опорой, и это тоже, увы, не ты. А у нее перестало хватать времени на тебя. Только тренировки и все. Учитель-ассистент. Ты принесла ей ее вещи, оставленные в твоей квартире, через три недели. Она извинялась, а ты все твердила, что все в порядке. Все вроде бы и было в порядке. И вы обе делали вид, что ничего не произошло. И так было проще для всех. А потом ты ушла с проекта. Вы списывались иногда. Звонки на дни рождения или смс с поздравлениями — практически все, что осталось, кроме потаенной тоски глубоко внутри. Да и та — забывалась как-то сама собой, отходила на второй план. У тебя были выступления, новые наставники и партнеры, а потом ты сама как-то оказалась за кулисами, по ту сторону танцев, открыла школу. А она, твоя Таня, так и осталась заветным образом в самом сердце. И вот сейчас, здесь, на проекте ты. И она. Почему-то ты не сказала ей, что решила прийти на «Танцы», хотя, конечно, она наверняка видела твою фамилию в списках участников. Бесспорно видела. — Ты большая умница, — говорит она и улыбается, она всегда улыбается, а ты не можешь не улыбаться ей в ответ — так вечно было и, кажется, будет. — Я горжусь тобой. Она все еще касается твоей руки, она не говорит про ошибки (хотя, конечно же, после обязательно скажет). И она такая же потрясающая, как и тогда, столько лет назад, в Харькове. У нее те же духи. И ты улыбаешься воспоминаниям, улыбаешься ей. И вот ты — та самая Леночка из прошлого, с амбициями, с верой. И странной любовью к той, что стоит напротив. Денисова внезапно поправляет ворот твоей рубашки так заботливо, смотрит так ласково. И говорит то, что ты, возможно, в тайне хотела услышать от нее все эти годы. — Я скучала по тебе. И плевать, насколько это правда, насколько давно между вами были чувства. Она тянет тебя к себе, обнимает так бережно и крепко, гладит свободной рукой, зарывается пальцами в спутанные волосы. И ты чуть ли не плачешь, крепче прижимаясь к ней, утыкаясь носом в ее плечо. Она пахнет как победа, как та далекая осень с примесью влюбленных ночей, горячего шоколада, ее чертовых духов и геля для душа, ваших бесконечных поцелуев и объятий, почти что киношного пьяного танца посреди пустой проезжей части однажды далеко за полночь, под песню Элтона Джона на твоем мобильнике. Она пахнет как в ту вашу первую ночь, и тебя разрывает изнутри от воспоминаний так, как никогда за все эти годы. Ее прикосновения, ее взгляды, ее запах — далекий космос, в одно мгновение ставший для тебя чуточку ближе. Надолго ли? (Кажется) навсегда в твоем сердце. А это уже не мало.