***
— Ты знаешь, Антох, ну вот бывает в жизни такой период, его просто надо пережить, — втирал какую-то ободряющую речь его друг Дима, потягивая разбавленный лимонадом ром из своего стакана. За окном вечерело и звонко стрекотали кузнечики. Они сидели на кухне, медленно попивая напиток из своих стаканов и вели беседы за жизнь. Иногда Антону казалось, что Дима — это единственное, что есть стабильного в его жизни. Позов всегда охотно делил с ним радости и горести, стараясь подбодрить и приезжал по первому же зову. — Этот период несколько затянулся, — задумчиво произносит Антон, бултыхая жидкость в своем стакане и следя за тем, как она переливается на свету лампочки в кухне Димы. Тот, в отличие от Антона, уже давно и стабильно работал, живя в собственной квартире с красавицей невестой, которая сейчас была на ночном дежурстве в местной поликлинике. — Я ж пытался устроиться как-то, в магазине работал, в подмастерье даже подался… — Ага, а из магазина, напомни-ка, за что тебя турнули? — усмехается друг, чинно отпивая из своего стакана и закусывая какой-то шоколадкой, оставленной Катей. — Бабке нагрубил, — насупился Антон, делая глоток из своего стакана и звонко ставя его на деревянный стол. — Ну не мое это Дим, не мое. — Слушай, а может тебе на время уехать куда-нибудь? Ну, отдохнуть там, мысли в порядок привести? — загорается неожиданной идеей Дима, сверкая своими очками, бликующими под светом лампочки. — Ага, на курорт, блин, — фыркает парень, устало потирая лицо ладонью. Он достает из кармана зажигалку и полупустую пачку сигарет, взглядом спрашивая у друга разрешения. Тот лишь машет на него рукой, мол «кури, все равно ж не отстанешь». Катя, конечно будет ругаться, но они успеют проветрить к ее приходу. — Ну зачем же сразу на курорт, ты вон, съезди в Питер, — неожиданно выдает Дима, и Антон давится дымом. — Куда, бля? — хрипло произносит он, отходя от кашля и вытирая выступившие слезы от едкого дыма. — В Питер, — кивает Дима, соглашаясь сам с собой. — Ну, а что? Там сейчас, говорят, белые ночи. Вот ты видел, что это такое? Антон качает головой и смотрит на друга, как на умалишенного. — Вот и посмотришь, — заключает Дима, решая, что это лучший аргумент в пользу его предложения. — И че я там забыл в твоем Питере? — скептически выгибает бровь Антон, осторожно затягиваясь. — Ну я ж говорю, развеешься, с мыслями соберешься, — будто проводя сеанс психотерапии выдает Позов, деловито складывая руки в замок на столе.— Смена обстановки помогает лучше разобраться в себе. Антон фыркает, не особо веря в слова друга, и стряхивает пепел в стеклянную баночку из-под икры, любезно придвинутую к нему хозяином квартиры. — А какие красоты там, Шаст, — продолжает Дима, теперь больше напоминая какого-то туроператора, от чего Антон несдержанно фыркает. — Ты зря смеешься, между прочим. Питер считается одним из самых романтичных и красивых городов страны. — Ну и куда вот мне твоя романтика? — выгибает бровь Антон, делая очередную затяжку. — Меня ж Ирка бросила. — А ты будто ее любил прям, — усмехается Дима, ловя взглядом какое-то кривое движение плечами Антона, что, должно быть, означало неопределенность. — Вдруг ты там свою любовь найдешь, — улыбается Дима своей хитрой улыбкой, заставляя Антона лишь нахмуриться. — Любовь, ага, — хмыкает он, туша окурок в баночке, раздавливая маленькую горку пепла. — А ты будто сам там побывал, рекламируешь мне так. — А ты думаешь, с Катей я где познакомился? — На вписке у Илюхи, — усмехается Антон, переводя взгляд на друга. — Ты сам рассказал. — Блин, ладно, — сокрушенно произносит Дима, понимая, что впарить невероятно романтичную историю не получится. — Я просто хотел тебя мотивировать. Но в Питере я правда бывал. Антон тихо смеется, качая головой, и мысленно благодарит друга за его попытки помочь ему. Несколько минут проходит в тишине, разбавляемой лишь тиканьем часов и редким звоном стаканов. — Но ты все ж съезди, Тох, — допивает Дима содержимое своего стакана и отставляет его подальше. Ему уже хватит, а ругаться с невестой из-за пьянки не хочется. — Смена обстановки правда помогает. Антон какое-то время всерьез обдумывает его слова, а затем сокрушенно качает головой. — А деньги я на твой Питер где возьму? — Слушай, — сегодня мозг Димы как никогда богат на идеи, он даже сам себя мысленно похвалил, — а помнишь, ты откладывал деньги, чтобы Ирке своей какую-то дорогую цацку купить? Вот на них и скатайся. Антон пялится на него удивленно и хлопает себя ладонью по лбу. Он совсем забыл со своими переживаниями, что действительно копил деньги. Не абы какая сумма, но уже хоть что-то. Он действительно загорается этой идеей. В самом деле, он никогда не выбирался из своего Воронежа. Так почему бы один раз не бросить все и не съездить в Питер? Особенно, если бросать нечего. Он усмехается и проводит весь вечер в поиске информации по билетам и ценам за проживание в Питере. К его разочарованию, сейчас был как раз высокий сезон, да и белые ночи, поэтому найти что-то недорогое и свободное было крайне тяжело. Весь следующий день он ходит с видом ребенка, которому на день рождения пообещали собаку, а купили велосипед. В какой-то момент его отцу надоедает видеть своего сына таким, и он все же заставляет поговорить с ним о том, что его беспокоит. К удивлению Антона, на его признание о том, что тот хочет съездить в Питер, отец реагирует спокойно. Даже странно, хотел бы сказать Антон. Андрей Викторович дарит сыну хитрую ухмылку и, порывшись где-то за антресолями, достает неприметную коробочку, стряхивая пыль и протягивая Антону. — Что это? — спрашивает парень, несмело принимая коробку из рук отца. — А ты загляни, — улыбается Андрей Викторович. — Я на машину копил, но моя «четверка» еще ого-го. А тебе бы правда развеяться. Антон осторожно приоткрывает коробочку и удивленно округляет глаза, находя там аккуратную стопочку купюр. — Папка, спасибо! — несдержанно обнимает он отца, получая в ответ похлопывания по спине. Мать семейства в это время осторожно выглядывает из кухни и улыбается. Ну кто, как не она могла подать своему раздолбаю мужу идею подарить сбережения любимому сыну. А машина подождет, им пока и на этой хорошо. Зато теперь Антону точно хватит и на билет, и на проживание. Он снова забирается в интернет, уже точно зная, что искать и на какую сумму рассчитывать. К сожалению, места в отелях расхватывают очень быстро, и он уже не надеется что-то найти, когда сайт по подбору оптимальных номеров выдает ему два результата. Перед ним стоит выбор из пятизвездочного отеля за баснословную цену и каким-то малоизвестным хостелом на набережной реки Мойки. Антон, не теряя времени, звонит на ресепшн хостела, слушая гудки в трубке и молясь о свободном номере. — Да, у нас есть двухместный семейный номер и одноместный, — произносит приятный женский голос на том конце провода. — Вас какой устроит? — Одноместный, пожалуйста, — с ценами Антон ознакомился на их сайте, поэтому не сомневается ни секунды. Удостоверившись, что бронь номера закреплена за ним, Антон выдыхает и с улыбкой откидывается на подушки. Он летит в Петербург.***
Город встречает его теплым летним солнцем и шумом туристов со всех уголков земного шара. Антон не сразу ориентируется в метро, пару раз спрашивая у прохожих, на ту ли сторону он вышел. До нужного места он добирается достаточно быстро, вбив адрес хостела в свой навигатор. Вывеска «Lucky» над дверью хостела завлекательно мигает, и Антон надеется, что его пребывание здесь действительно будет удачным. Молоденькая девочка на ресепшене приветливо улыбается, проверяя его паспорт, и отдает ключи от номера. Это был небольшой хостел, всего с несколькими одноместными и парой семейных номеров. Как гласила информация на сайте, раньше это место было коммунальной квартирой, ныне переделанное под уютный хостел. Его номер оказался самым крайним по коридору. Антон прикладывает ключ-карту и заходит, прикрывая за собой дверь. Номер достаточно большой и, что сразу бросается в глаза, с двуспальной кроватью. Антон удивленно обводит глазами свои апартаменты. Ничего так за такую цену. Он бросает чемодан у входа и сразу же подходит к огромному окну, распахивая настежь. Перед ним открывается прекрасный вид на реку Мойку и небольшой мост, название которого Антон не знал. Он делает глубокий вдох и счастливо улыбается, потягиваясь. Вот он и в Петербурге. Кажется, здесь даже дышится по-другому. Антон наслаждается вечером, куря около распахнутого окна и любуясь вечерними огнями Петербурга. В Воронеже такого точно не увидишь. Даже в сердце что-то екает от раскинувшегося перед ним вида. Он открывает бутылочку веселого игристого, прихваченного с собой из дома. Правда, для этого ему приходится растерзать свой чемодан, в поисках заветной бутылочки, обмотанной разномастной одеждой так, чтоб не разбилась в пути. Он разбрасывает вещи по номеру, равнодушно хмыкая. Потом уберу.Вечер проходит в приятной расслабленной обстановке. Антон мысленно благодарит Диму за подкинутую ему идею.***
Рано утром, как он планировал, проснуться не получилось, поэтому из мягкой постели Антон выбирается где-то к полудню. Лениво потягивается, осматриваясь вокруг, и улыбается. Это все не сон. Зевая и прихватывая со спинки кресла большое банное полотенце, Антон скрывается в душе. Теплые струи воды помогают проснуться и насладиться утром в полной мере. Краем уха он улавливает какой-то шум, но списывает это на свою мнительность. Из-за шума воды могло показаться что угодно. Распаренный и вполне довольный жизнью, Антон обматывает полотенце вокруг бедер и выходит из ванной комнаты, спотыкаясь под ошарашенным голубоглазым взглядом. — Какого черта? — возмущается он, разглядывая брюнета в строгом костюме, который с таким же возмущением смотрел в ответ. — Это ты мне скажи, какого черта ты делаешь в моем номере? — хмурится брюнет, оглядывая полуголого парня. — Прикройся. Антон тушуется, сильнее затягивая свободно повязанное на бедрах полотенце, и чуть ссутуливается, однако быстро приходит в себя и разрождается праведным гневом. Мужчина на пороге пристально разглядывает его, словно букашку какую, и хмыкает на действия Антона, складывая руки на груди. — Да ты придурок что ли?! — кричит Антон в лицо незваному гостю. — Это мой номер! — Вот мы сейчас и выясним, кто из нас придурок, — угрожающе кивает мужчина, демонстративно выставляя свой чемодан посреди номера и удаляясь в коридор. — Эй, ты куда собрался? Антон, мало что понимая в данной ситуации, быстро надевает белье и штаны и, как и был босиком, вылетает вслед за парнем. Его он нагоняет уже у стойки регистрации. — И поэтому прошу убрать этого мальчишку из моего номера! — возмущенно кричит мужчина на испуганную девушку. Антон пропускает часть его гневной тирады, но то, что он слышал, оказывается достаточно для возмущения. — Это мой номер! — встревает Антон. — Какого хрена этот индюк заявляет права на мой номер?! — Это кто тут индюк?! — ощетинивается мужчина, опасно надвигаясь на Антона. — Молодые люди! — нервный тонкий голосок прерывает их ругань и оба парня обращают внимание на низенькую девушку. — Ваши паспорта, пожалуйста. Сейчас во всем разберемся. Антон элетровеником метается обратно в номер за паспортом и успевает обратно как раз в тот момент, когда девушка уже пробивает данные наглого мужика в компьютере. — Арсений Попов, — еще раз повторяет девушка, чтобы убедиться в правильности написанного. — Хм… — Арсений, — Антон фыркает, зажимая себе рот рукой, проговаривая под нос: — Имя-то какое. Этот Арсений, кажется, его слышит и смеряет гневным взглядом, пока девушка звонко клацает по кнопочкам ноутбука. — Да, все верно, это ваш номер, — кивает девушка, забирая паспорт Антона и уже пробивая его данные. Арсений удовлетворенно кивает, кидая насмешливый взгляд на Антона. — Тогда выселите этого ненормального как можно скорее, я хочу отдохнуть в своем номере. — Да как это его?! — возмущается Антон, совершенно не въезжая в ситуацию. — Вы же сами вчера мне ключ дали! — Подождите, — хмурится девушка, глядя в монитор, а затем поднимает на Антона виноватый взгляд. — Это и ваш номер тоже. — Это как? — хмурится Арсений, и Антон в этот момент просто удивительно зеркалит его выражение лица. — Я… Понимаете, — начинает виновато девушка, сглатывает и оборачивается в сторону приоткрытой двери с надписью «только для персонала». — Раиса Ивановна! У нас проблема. Антон раздраженно меряет шагами небольшое фойе, то и дело кидая хмурые взгляды на Арсения, отбивающего нервную чечетку недалеко от стойки администрации. — Мальчики, подойдите пожалуйста, — окликает их крупная женщина средних лет, подзывая к себе. — Понимаете, Алиночка у нас совсем недавно, немного напутала, — она кидает укоризненный взгляд на нервно кусающую ногти девушку, мнущуюся неподалеку. — У нас было два одноместных номера и один семейный. Так получилось, что однополая пара, которая должна была занять семейный номер, резко сняла бронь. Арсений откашливается, а Антон лишь непонимающе хлопает глазами, совершенно не улавливая сути. — А что вы так смотрите? Мы толерантное общество, двадцать первый век на дворе, — продолжает спокойным голосом женщина.— Наша сотрудница случайно поселила вас обоих в семейный номер, напутав с бронью. — Так, я мало что понял, — встряхивает головой Антон, чтобы собрать свои мысли в кучу. — Расселите нас по разным номерам и проблема исчерпана. — Это невозможно, — огорченно склоняет голову женщина. — Эти оба номера уже заняты. Антон раздраженно вздыхает, закидывая голову к потолку, мысленно прося у него спокойствия. Приехал, называется. Проблемы умудрились найти его и здесь. — Но послушайте, — старалась успокоить их женщина-администратор, заглядывая в компьютер и сверяясь с какой-то информацией. — Вы оба здесь всего на несколько дней. Почему бы не потерпеть общество друг друга? — Так, подождите, — подает голос Арсений, до этого кидавший на всех недобрые взгляды. — А как же финансовая сторона вопроса? — Оплата по электронным счетам от вас обоих прошла, а семейный номер по цене идет как два одноместных, так что с этим проблем нет, — улыбается женщина, считая, что конфликт решен. «Нихрена он не решен», — думает Антон, возвращаясь в номер и раздраженно плюхаясь на кровать. Недолго длился его прекрасный уик-энд. От всей неразберихи разболелась голова, так теперь еще придется терпеть общество какого-то важного павлина. Арсений заявляется следом, проходя мимо сваленных в кучу вещей, морщась скидывает с кресла антонову футболку, и усаживается, словно король на престол. Он надеялся по прилете отдохнуть в номере, расслабиться, а в итоге получил какого-то мальчишку на свою голову и в свой номер. — Слушай, как там тебя? — начинает Арсений, кидая на него надменный взгляд. — Антон, — нехотя бормочет тот. — Что ж, Антон, если нам придется делить один номер, то следует установить некоторые правила совместного проживания, — изрекает это изваяние, на что Антон лишь фыркает, смеряя его презрительным взглядом, и поднимается на кровати. — Это каких таких правил? — изумленно выгибает он бровь. — Ну вот, например, — начинает Арсений, показательно загибая пальцы на руке, — не разбрасывать вещи по всему номеру, не курить в номере, не занимать долго душ… — Не, не, не, — кривляясь, дразнит его Антон, соскакивая с кровати. — Тогда у меня тоже будут условия. А то как-то нечестно, что все под тебя подстраиваются. — Давай, — с готовностью кивает мужчина, закидывая ногу на ногу и складывая пальцы в замок на колене. Ты еще ручку достань и запиши, блять. Антон фыркает, подходя ближе к нему, оглядывая Арсения. — Раз нам придется еще и кровать делить, то ты не должен пинаться, не храпеть, — начинает Антон, надвигаясь на брюнета. — Я не храплю. — Заткнись, я не закончил, — огрызается Антон, продолжая на чем остановился: — Не храпеть и это… не приставать. Понял? Арсений пару секунд ошарашенно пялится на него, а затем сгибается пополам от хохота. — Да че ты ржешь, как умалишенный? — Приставать? К тебе? — усмехается Арсений, вставая со своего места и оценивающе глядя на Антона. — Да ты себя вообще видел, швабра двухметровая? — Вот ты козлина, — бесится Антон, уже готовый кинуться на него с кулаками, но Арсений поднимает руки в защитном жесте. — С чего ты вообще решил, что я буду приставать? — изумленно выгибает он бровь. — Да ты ж вылитый педик, — презрительно фыркает Антон, настороженно косясь в его сторону. — Знаю я таких. — А сам-то ты не педик ли часом? — усмехается Арсений, посылая на него хитрый взгляд. — Да если бы и был, то ты точно вот не в моем вкусе! — Вот как? — Антон не замечает хитринок в глазах напротив, продолжая распаляться, а Арсений считает просто забавным его провоцировать. Должно же что-то компенсировать его неудобства. — Да! Мне вообще низкорослые блондины нравятся! — Антон важно вскидывает подбородок, складывая руки на груди и тут же отвешивает себе мысленную оплеуху, услышав веселый смех мужчины. Так глупо и нелепо Антон не чувствовал себя никогда. Он тушуется и фыркает, бухтя себе что-то под нос про придурков, которые возомнили о себе невесь чего, и, хватая все необходимые вещи, сваливает из номера. Ему сейчас бы подышать и успокоиться, чтобы не намылить случайно физиономию некоторых голубоглазых придурков. Все равно на прогулку собирался. Антон хватает буклет достопримечательностей на стойке регистрации, недобро зыркает на женщину, уже хотевшую что-то спросить, и вываливается на улицу.***
Невский проспект пахнет вареной кукурузой и жженой карамелью, буквально на каждом шагу натыканы автолавки со сладкой ватой. Он идет по проспекту, лавируя между прохожими, вдыхая теплый воздух и просто наслаждается атмосферой шумного города. Странно, но обилие народа его совершенно не смущало. Даже наоборот, было как-то приятно затеряться в толпе и понимать, что здесь тебя никто не знает, просто раствориться в потоке людей и брести куда глаза глядят. Он обходит Казанский собор, делая пару фотографий на телефон, и подходит к фонтану, ловя ладонью прохладные струи воды. Практически все лавочки оказываются заняты туристами или просто отдыхающими людьми, но Антон находит одну, стоящую в самом дальнем углу от фонтана, занятую одним лишь мужчиной, читавшим книгу. Тот склонился над страницами, надвинув низко на глаза кепку. Антон подошел, не зная, стоит ли спрашивать разрешения присесть. Быстро оценив ситуацию, он решил, что это все ж общественное место, поэтому просто примостился на другом конце лавочки, устало откидываясь на деревянную спинку. Читавший мужчина отвлекся от своей книги и поднял глаза на Антона. — Да твою ж мать, — сокрушенно ругается Антон, выпрямляясь. — Ты преследуешь меня? — изумленно спрашивает Арсений, сверкая своими синими глазами, в которых бликовало солнце. — Больно надо, — хмыкает Антон, оглядывая своего вынужденного собеседника; тот, видимо, уже успел переодеться и сейчас сверкал своими коленками из разорванных джинс. — Тебя че, в подворотне гопанули? — Антон, — вздыхает мужчина, откладывая книгу, — если ты не видишь, я читаю. Не мешай, пожалуйста. — Ой, поглядите, читает он, — фыркает парень. — Ты вот в Питер приперся книжечку в парке почитать? — А ты подсел специально, чтобы на нервы мне действовать? — Если ты не заметил, все скамейки заняты, — разводит руками Антон и уже специально разваливается на лавочке, закинув руки на спинку. Почему-то в присутствии этого человека Антону хотелось делать все назло. Арсений хмурится, смеряя наглеца непонятным взглядом, и встает со своего места. Антон демонстративно не смотрит в его сторону, предпочитая залипать на фонтан. — Доброго вечера, Антон, — вздыхает мужчина, качая головой, и, над чем-то поразмыслив, снимает с себя кепку, водружая ее на голову Антону. Тот кидает на него удивленный взгляд из-под козырька криво надетой кепки. — Чтоб не напекло, и так крыша едет, — усмехается Арсений, замечая его взгляд, и, прихватив свою книжечку, двигается в сторону метро. Антон даже ничего сказать не успевает, провожая спину удаляющегося брюнета взглядом. Он поправляет на голове чужую кепку, и прикрывает глаза. Странный этот Арсений.***
Он возвращается уже почти под самое закрытие метро, замечая шум воды в ванной. Антон проходит в комнату, кидая кепку куда-то на кресло, и распахивает окно, чиркая зажигалкой, подпаливая фильтр тонкой сигареты. Шум воды резко стихает, и щелкает замок двери. Антон усмехается и нагло выпускает ровную струйку дыма в окно. — Я просил не курить, — Арсений стоит на пороге в одних пижамных штанах и хмурится. — Мне резко захотелось, — фыркает Антон, нагло смотря ему прямо в глаза и затягиваясь. — Ты нарушил правило, — пожимает плечами Арсений, забираясь на свою половину кровати. — Не ори потом, если начну приставать. Антон от неожиданности давится дымом и ошарашенно смотрит на него в упор. — Да шучу я, дался ты мне, — усмехается Арсений, забавляясь с реакции парня. — Я попросил для нас два раздельных одеяла. Окно закрой. Он ерзает, поудобнее укладываясь, заворачивается в тонкое одеяло и затихает. Антону ничего не остается, как выкинуть окурок в окно и закрыть его. Он переодевается ко сну и заползает на свою сторону кровати. Делить постель с незнакомым мужиком было странно и непривычно. Он рассматривает лицо Арсения в этом полумраке, уходя далеко в своих мысли. — Хватит пялиться, я так не усну, — бормочет тот, не открывая глаз. — Да иди ты, — Антон резко отворачивается на другую сторону, максимально отодвигаясь от мужчины, и укутывается в свое одеяло.***
Антона разбудил непонятный звук, определение которому он дать никак не мог. Сонно разлепив глаза, он приподнялся на локтях и замер. Арсений клеил на полу ярко-красный скотч, разделяя комнату ровно пополам. — Ты че делаешь, полоумный? — сонно прохрипел он, тут же закашлявшись. — Ты вчера нарушил правило, а мне надоел твой срач, — пожимает плечами мужчина, довольно оглядывая свою работу. — Теперь, пожалуйста, свинячь на своей половине. Антон заметил, что все его раскиданные вещи также были переброшены на «его половину». Сторона Арсения же была идеально чиста. — А это че? — кивает он на футболку со странным принтом на другой половине кровати. — Не трогай, пожалуйста, — просит Арсений, убирая скотч в ящичек письменного стола. — Это футболка моего авторства. Я дизайнер. — Это так модно сейчас что ли? — усмехается Антон, вертя в руках футболку с изображенной на ней черепушкой с хвостиком. — Это мой друг. — И кто захочет носить футболку с рожей твоего друга? — фыркает Антон, выгибая бровь. — Представь себе, есть люди, — сердится Арсений, резко подходя и выхватывая из его рук футболку, убирая к себе в чемодан. Антон лишь качает головой, в который раз отмечая, что в соседи ему досталась очень странная личность.***
Антон слоняется по городу, перекусывая в небольших кафешках и зависая рядом с уличными музыкантами, порой подбрасывая им пару монеток. Он посещает наиболее известные музеи из буклета, стащенного в хостеле, но быстро понимает, что созерцать скульптуры и картины, задумчиво скребя подбородок и размышляя над их смыслом — вовсе не его. Поэтому он делает то, что давно хотел — идет в бар. Думская улица славится тем, что днем ее никогда не отличишь от обычной приличной и тихой улочки. Но, как известно, в тихом омуте и черти водятся. С наступлением ночи эта симпатичная улочка наполняется музыкой самых разных жанров, звучащей из приоткрытых дверей множества баров, и шумом подвыпивших людей. Здесь ночью царит совершенно другая атмосфера, она будто превращается в некое барное гетто. Кажется, все любители ночной жизни слетаются именно сюда. Антон медленно бредет по улице, обходя дерущихся и блюющих, стараясь не поддаваться барным зазывалам, которые предлагают чуть ли не баснословные скидки, завлекая в свой бар. Он заходит в тот, где меньше всего шумного народу и царит спокойная атмосфера с тихой музыкой и приглушенным светом без всяких излишеств. Любезный бармен плескает ему виски в граненый стакан ровно на два пальца, и Антон просто наслаждается. Ровно до того момента, пока рядом кто-то не кашляет. — Ты точно меня преследуешь, — вздыхает мужчина, подходя ближе к Антону. Тот только сокрушенно вздыхает, уже даже не удивляясь. Питер — это огромный город, а они продолжают сталкиваться в одних и тех же местах. Видимо, карма у Антона такая. Расплачивается за грехи своей жизни. — Не порти настроение, — хмыкает Антон, кидая на собеседника скучающий взгляд. — Бармен, повтори. И ему тоже. Арсений удивленно смотрит на него, но возражать не собирается. Все же он затем сюда и пришел, чтобы выпить. А в компании, как известно, пить всегда интереснее. — На брудершафт не будем, — усмехается он, поднося стакан к своим губам и делая небольшой глоток, смакуя вкус на языке. — Еще чего, — хмыкает Антон, залпом оглушая свою порцию. Он не эстет. Они пропускают еще пару стаканчиков и не замечают, как разговор завязывается сам собой. Алкоголь развязывает язык обоим, и они даже забывают о своей псевдовражде. — Так значит, ты дизайнер, — кивает Антон, собирая в голове всю полученную из разговора информацию. — В Питер по работе или как? — Отдохнуть, — улыбается Арсений. — Я, знаешь, очень люблю этот город. Даже подумываю в будущем сюда переехать. А ты здесь почему? — А у меня жизнь дерьмо, — произносит громко Антон и поднимает свой стакан, звонко чокаясь со стаканом Арсения, и осушая его. — Думал развеяться, с мыслями собраться. — Смена обстановки иногда очень помогает, — кивает Арсений, не сводя с него затуманенных алкоголем глаз. — Во, мой друг Димка так же сказал. — За друзей, — поднимает свой стакан Арсений. — За друзей. Они изрядно напиваются. Не до потери сознания, но до веселой вседозволенности точно. Пьяный Антон вел себя развязно и говорливо, Арсений же громко смеялся с его шуток и пристально смотрел в глаза. — Слуш, Арсюх, а вот жена у тебя есть? — вальяжно закидывает руку на плечо собутыльника Антон. — Ты ж уже как никак мужик. Арсений секунду хмурится, вертя в руке опустевший стакан и качает головой на вопрос бармена, стоит ли наполнить. — Жены нет, — начинает он, ближе придвигаясь к теплому, навалившемуся на него, телу, облизывая пересохшие от алкоголя губы. — А у тебя есть кто? — Не, девушка бросила, — хмыкает Антон и тянется позвать официанта обновить заказ, но Арсений останавливает его руку, сжимая в своей. — Да и катилась бы она, все равно не любил никогда. Арсений его уже не слушал. Он засматривается на длинные пальцы, с тяжелыми металлическими кольцами, поглаживая их своими, ощущая контраст теплой кожи и холодного металла. Антон завороженно следит за его действиями, не пытаясь остановить, в его голове приятная дымка, заполняющая собой сознание. Он ощущает чужое дыхание на своей шее и вздрагивает, облизывая губы. — Так ты правда что ли из этих? — тихо спрашивает Антон, его голос почти теряется за музыкой, но Арсений слышит, замирая. — Из каких этих? — настороженно спрашивает он, отстраняясь и заглядывая Антону в глаза. — Ну… геюг этих, — неловко произносит Антон, поздно понимая, что этого говорить не следовало. Глаза напротив стекленеют. Арсений откашливается и скидывает руку Антона со своих плеч. — Как ты назвал? «Геюг»? — его голос становится раздраженным. Арсений вскакивает с барного стула, кидая на стойку пару купюр. А он-то думал, что они подружились. — Знаешь, Антон, я уже пойду в отель. Не засиживайся долго. Антон не сразу понимает, что происходит. Он с пару секунд перематывает в голове недавний разговор, стараясь понять, что так задело брюнета, но тот уже выскакивает на улицу. Антон быстро расплачивается за свою выпивку и вылетает следом, ища глазами пошатывающуюся фигуру в синем пиджаке. — Арс, ну погоди, — он догоняет его на противоположной стороне улицы, тот не смог далеко уйти в своем состоянии. — Не понимаю, что тебя так задело. — Не бери в голову, иди развлекайся, — отмахивается от него брюнет. — Ну блин, извини, я грубо выразился, но я ж не думал! — пытается достучаться до него Антон, но тот уперто его игнорировал. — Ой, да и иди ты. Тоже мне, обидчивая фифа. Антон в сердцах плюет на и так заплеванный асфальт и, резко крутанувшись, от чего чуть не упав, но вовремя сбалансировав, быстрым шагом уходит в другую сторону. Арсений остается стоять там, где он его оставил. — Парниша, заходи, для тебя скидка на шот «Боярский», — вещает голос, доносящийся до Арсения откуда-то со стороны. — У нас шоу-программа. Мужчина поворачивает голову и видит, как барный зазывала уже радостно утаскивает Антона в какой-то бар, пихая ему в руки кучу буклетиков, скрываясь за железной дверью. Подойдя ближе к бару, Арсений обращает внимание на вывеску. «Сentralstation» сверкает своими неоновыми лапочками. — Вот идиот, — усмехается Арсений и уверенно дергает на себя дверь. На входе, по всем правилам заведения, его тщательно облапили охранники, одетые, как будто сбежали с бдсм-вечеринки. Арсений поморщился и наконец зашел в гремящее музыкой заведение. Антона он нашел на втором этаже клуба, тот сидел за барной стойкой, и к нему уже лип какой-то смазливый качок. — Ну чего ты, тут полно натуралов, а тебя-то я сразу заметил, — гаденько ухмылялся парень, кладя Антону руку пониже спины. — Ты ж явно из нашей команды. Антон хмурился и извивался, старясь уйти от прикосновений наглых ладоней изрядно напившегося парня. — Я случайно зашел, говорю же, — произносит Антон, сбрасывая руку, ползущую по его колену. — Малыш, сюда случайно не заходят, — усмехается парень, придвигаясь к нему ближе. Арсений подходит ближе, ловя на себе жалобный взгляд Антона, и понимает, что парня пора спасать. Он, как можно более уверенной походкой добирается до зажимающейся парочки и окликает его. — Тош, хватит, пойдем, — Арсений хватается Антона за руку, поворачиваясь к парню. — Простите, это мой парень, мы поссорились, и он решил мне отомстить. — Точно твой парень? — недоверчиво спрашивает незнакомец у Антона, на что тот быстро кивает. — Да, простите, — лепечет Антон, выскакивая из чужих объятий и хватаясь за руку Арсения. — Он мой парень. — Ты смотри, — наставительно говорит парень, обращаясь уже к Арсению, — мальчика своего не оставляй больше. А то правда уведут. — Не оставлю, — усмехаясь, кивает Арсений и спешит вывести Антона из клуба. Улица встречает их прохладой и запахом дождя. Вероятно, пока они были в клубе, прошел небольшой дождь. Было очень свежо. — Ну и что тебя понесло в гей-клуб? — усмехается Арсений, нехотя отпуская его руку. — Да я знал разве? Тот зазывала обещал шоу-программу, — смущенно бубнит Антон, взъерошивая свои волосы. — Ну да, у них там шоу трансвеститов, — смеется Арсений. — Там даже вывеска была. Антон вспыхивает, краснея до ушей и неловко опускает голову, заставляя Арсения смеяться еще громче. Ну что за забавный мальчишка? Общественный транспорт ночью не ходит, поэтому им приходится добираться до отеля на своих двоих. Повезло, что их хостел находился не так далеко. Они бредут по набережной, наблюдая, как постепенно просыпается город. Серость белых ночей разбавляется ярким солнечным светом, улицы оживают, на дорогах появляются первые машины и сонные люди со стаканчиками из Старбакса. Они просто идут в тишине, наслаждаясь этой атмосферой и открывающимся перед ними видом. Антон курит, а Арсений морщится, и тогда Антон специально выдыхает дым прямо в его лицо, забавляясь с реакции мужчины. Они наглухо закрывают шторы в своем номере и ложатся спать, чувствуя, как глаза после бессонной ночи и отходящего алкоголя слипаются. Утомившийся Арсений засыпает сразу, а Антон еще какое-то время лежит, разглядывая его расслабленное лицо. Арсений все же был красивым, как бы до этого Антон ни фыркал. И проводить время с ним было приятно. Антон сравнивал ощущения, когда рука Арсения поглаживала его собственную, когда на шее было его горячее дыхание с теми, когда незнакомый мужик в баре его чуть ли не тискал. От первых прикосновений по телу пробегала сладкая дрожь, а вторые хотелось смыть с себя, даже если они были через одежду. Антон разглядывает подрагивающие ресницы мужчины напротив и, повинуясь какому-то порыву, аккуратно убирает его челку с глаз, осторожно касаясь кончиками пальцев его лица, чувствуя в этот момент какую-то нежность к нему. Антон одергивает руку и отворачивается, не зная, что Арсений изо всех сил сдерживает улыбку, стараясь оставаться незамеченным. Он приоткрывает глаза и скользит взглядом по вихрастому затылку, изгибу шеи и острым плечам, скрытым под тканью футболки, прежде чем вздохнуть, погружаясь в расслабленный сон.***
Солнечные лучи настойчиво лезут в глаза, и Антон жмурится, стараясь удержать ускользающий сон, но все тщетно. Кровать прогибается под чужим весом, и Антон открывает глаза, сонно хлопая ресницами. — Утро доброе, алкашня, — усмехается до неприличия бодрый и свежий Арсений. Антон ворочается на постели и все-таки привстает. — Ты инопланетянин что ли? — он протирает ладонями лицо, пытаясь привести себя к более-менее живому состоянию. — Чего подорвался? — А ты в Питер приехал, чтобы отсыпаться? — кидает на него ироничный взгляд Арсений, вставая с кровати. — Проснись и пой, пташка. А я пока схожу нам за кофе. Дверь в номер хлопает, а Антон никак не может собрать свои мысли в кучу. Отношения между ними после прошлой ночи заметно изменились, но Антон все еще чувствовал какую-то неловкость рядом с ним. Он окидывает взглядом номер, замечая, что что-то изменилось. Скотча на полу уже не было, видимо, Арсений отодрал его, как проснулся. К удивлению Антона, все его вещи были сложены в аккуратные стопочки. Он усмехается, взъерошивая свои волосы. Чертов перфекционист. — Есть планы на сегодня? — спрашивает Арсений за завтраком. Он принес ароматный кофе и пару свежих круассанов, что так изумительно пахли. — Прогуляюсь, может в музей какой зайду, — пожимает плечами Антон, отпивая из своей кружки. — Ты не похож на любителя музеев, — усмехается мужчина, отламывая румяный кончик круассана и резво слизывая вытекающую начинку. Антон смущенно отводит глаза и пожимает плечами. — Пойдем на катере покатаемся? — это предложение звучит так обыденно и непринужденно, что Антон изумленно выгибает бровь. — Серьезно? — Ну, а что? Я еще с первого дня хотел прокатиться по рекам и каналам. Составишь мне компанию? — он как-то озорно подмигивает Антону, а тот старается не захлебнуться своим кофе, удивленный подобным поведением.***
За бортом плещутся волны, создаваемые движением небольшого открытого катера по реке. Нева была широка и прекрасна, впрочем, как и сам этот город. С воды он выглядел совсем иначе, еще величественнее, сверкая золотом куполов; от массивных мостов, под которыми они проплывали, захватывало дух. Гид что-то говорил в свой рупор, показывая рукой то на правую, то на левую сторону, освещая достопримечательности и пересказывая их историю. Антон слушал вполуха, озираясь по сторонам, стараясь ничего не упустить из виду. Солнце светило в глаза, и он то и дело щурился. Арсений, сидящий рядом, наоборот внимательно слушал гида, он очень любил историю, любил этот город и всегда был рад узнать о нем что-то новое. Они проплывают под очередным мостом, Антон восторженно поднимает голову, оглядывая сооружение с изнанки. На миг все вокруг темнеет, будто бы они попали в какой-то тоннель, а потом снова выплывают на свет. — Ой, смотри, смотри! — увлеченно выкрикивает Антон, машинально дергая Арсения за рукав и показывая в сторону берега на то, что так привлекло его внимание, и тут же, опомнившись, смущенно опускает взгляд. Арсений посматривает на него с некой долей любопытства и закусывает губу, стараясь не улыбаться так явно. Таким восторженным и беззаботным мальчишка ему определенно нравился. Теперь он уже не видел в нем то наглое хамоватое существо, что встретил в первый же день по прилету в Петербург. Обманчиво-солнечная погода резко сменила свое настроение, затягивая небо хмурыми тучами. Буквально через какое-то мгновение началась противная морось, которая портила впечатление от прогулки. В принципе, этого следовало ожидать. «Никогда не верь солнцу, находясь в Петербурге», — предупреждают местные жители, и, возможно, их следовало бы послушать. Тонкая футболка Антона моментом намокает, неприятно прилипая к телу, обдуваемая холодным ветром с Невы. Он зябко поеживается, обхватывая себя руками. Внимательный гид спешит достать тонкие полиэстровые пледы, однако на всех их не хватает и некоторым приходится делить плед с соседом. Арсений благородно распахивает плед, предлагая Антону разделить с ним тепло. Тот смущенно улыбается и осторожно придвигается к мужчине, который накрывает их обоих теплой тканью, прижимая продрогшее тело ближе к себе. Антон придерживает плед за уголочек, закрываясь от ветра и прижимаясь к теплому боку Арсения, чувствуя, как кажущаяся такой горячей рука обнимает его поперек талии, согревая и одновременно обжигая. Антону неловко и приятно, а еще он теряется в новых эмоциях к этому мужчине. Рядом с Арсением последнее время было очень тепло и уютно, Антон буквально тянулся к нему, не совсем понимая своих чувств. В отель они добираются мокрые, продрогшие, но счастливые. Арсений заставляет его буквально на пороге в номер снять все мокрые вещи и отправляет в душ. Антон, уже немного отогревшийся и разморенный теплыми парами, укутывается в одеяло, когда из ванной появляется и сам Арсений. Тот заползает на свою сторону кровати и выключает свет. В сумраке белых ночей отчетливо видно задумчивое лицо Антона, и он просто скользит по нему взглядом, не решаясь спросить, что того тревожит. Антон чуть приподнимает голову на подушке, чтобы смотреть в глаза мужчине. — Завтра последний день моей поездки, — тихо произносит он, ловя на себе немного грустный взгляд чужих глаз. — Я знаю, моей тоже, — Арсений съезжает ниже, устраивая голову на подушке прямо напротив Антона, не отрывая от него взгляда. — Арс, я сказать хотел, — он ненадолго замолкает, размышляя над тем, нужно ли вообще что-то говорить, но решает, что не хочет оставлять недосказанности между ними в последний вечер. — Ты, наверное, думаешь, что бесишь меня или еще что подобное, но я вовсе не так к тебе отношусь, как ты думаешь, и… Арсений уже не слушает дальше, улыбаясь одними уголками губ и придвигается ближе, накрывая чужие губы нежным поцелуем. Он не сомневается ни секунды. Сложно было не заметить, что мальчишка тянулся к нему, и ершился первое время лишь из-за природной вредности. Арсению до одури нравится этот контраст в нем. Антон был таким ярким, таким живым, что хотелось присвоить его себе. Антон замирает, не ожидавший подобного развития событий, но втайне желавший этого, а затем отвечает на поцелуй, задыхаясь в подаренной ему нежности. — Давно хотел это сделать, — шепчет Арсений, отрываясь от его губ и медленно облизываясь. Антон смотрит на него расфокусированным взглядом, погибая в затягивающей синеве его глаз и улыбается. Он придвигается чуть ближе, запуская руку в темные, еще влажные после душа волосы, стремясь продолжить поцелуй. У Арсения перехватывает дыхание от такой отзывчивости, безмолвного согласия. Он сдвигается, нависая над парнем и углубляет поцелуй, увлекая чужой язык в замысловатый мокрый танец, незаметно проскальзывая рукой под его одеяло и проходясь ладонью по его телу сквозь тонкую футболку. Антон судорожно выдыхает в чужие, терзающие его, губы, чувствуя, как горячая ладонь проникает под ткань футболки, оглаживая и царапая короткими ногтями низ его живота. Арсений спускается короткими поцелуями-бабочками по его подбородку, проходясь кончиком языка по сумасшедше бьющейся жилке на шее, чувствуя языком его сердцебиение. Антон издает тихий скулеж, когда немного шершавые пальцы мужчины потирают и пощипывают его затвердевший сосок, причиняя приятную боль, а зубы покусывают острую ключицу, тут же зализывая оставленные следы. Арсений скидывает с себя одеяло, выпутывая Антона из его защитного кокона и перекидывает ногу через его бедра, полностью накрывая Антона, закрывая собой обзор и заставляя смотреть в свои, затуманенные желанием, глаза. Антон, вероятно, хочет что-то сказать, но Арсений подносит палец к его губам, шикая, продолжая чуть надавливать на его губы, и придвигается плотнее к его бедрам, чувствуя упирающуюся в него через одежду горячую плоть. Антон следит за ним расфокусированным взглядом, сгорая от желания. Он ловит губами палец мужчины, обхватывая ровно по одну фалангу и посасывает, прикусывая подушечку. Арсений несдержанно стонет и вынимает палец из его рта, проводя от его губ к подбородку мокрую дорожку. Он накрывает его губы своими, утягивая в страстный мокрый поцелуй, буквально вылизывая чужой рот. Антон отвечает ему нежно, порой срываясь и переходя на несдержанные укусы, и от этого у Арсения еще больше рвет башню. Мужчина проводит руками по подрагивающему телу, щекоча кончиками пальцев чужие ребра, и сдергивает с него мешающуюся футболку. Он припадает губами к его соскам, посасывая, покусывая и тут же облизывая, вырывая из груди Антона еще больше несдержанных стонов. Воздух в комнате заметно наэлектризовывается, тело под ним буквально горит. В номере становится так душно, что хочется открыть окно, но нет сил оторваться от притягательного тела. Арсений пробирается поцелуями по его телу, словно рисуя мокрую дорожку, останавливаясь у края пижамных штанов. Один быстрый взгляд на разомлевшего парня и вот его руки уже стягивают ненужную ткань, оставляя парня в одних лишь трусах, сильно натянувшихся в области паха. Он любуется Антоном, таким разгоряченным и открытым перед ним, тонет в его замутненном желанием взгляде. Арсений аккуратно обхватывает стройные ноги под коленями, разводя их в стороны и устраиваясь между чужих ног, склоняется над парнем, проводя губами по его, скрытому за мягкой тканью трусов, члену, обрисовывая его рельеф и накрывая губами там, где должна быть головка, трогая языком мокрое пятнышко от выступившего предэякулята. Антон под ним выгибается, не зная куда деть руки, оглаживая чужие голые плечи, судорожно хватаясь за простыни, комкая в сжатых пальцах. Арсений, прекращая сладкие мучения, наконец стягивает трусы с худых ног, выпуская возбужденный член на свободу, позволяя ему удариться о чужой плоский живот. Он облизывается, глядя на открывающийся перед ним вид, и проводит языком по срединному шву, обхватывая тяжелую мошонку губами, чуть втягивая яичко, выпускает его из горячего рта, принимаясь посасывать второе. Антон задушено стонет, кусая свои и без этого красные губы, вздрагивая и выгибаясь под ласками горячего языка. Арсений длинным движением языка проводит по всей длине члена, чувствуя вздувшиеся рельефные венки под своим языком. Он добирается до головки и проходится языком по уздечке, щелкает самым кончиком по уретре и дует на нее, заставляя Антона вздрогнуть от пробежавшего по его телу холодка. Антон не выдерживает, зарываясь пальцами в его спутанные волосы, чуть надавливая на голову. Арсений понимает его жест и послушно обхватывает головку члена своими губами, чуть посасывая и проталкивает дальше, заставляя упереться в гладкую внутреннюю сторону щеки. Антон под ним скулит, сильно вытягивая шею и запрокидывая голову. Он старается не смотреть на мужчину, иначе боится кончить раньше времени. Арсений продолжает свою сладкую пытку, посасывая чужой член и втягивая щеки, проталкивая его дальше в горло. Полностью член взять в рот не получается, и, Арсений чуть не закашливается, когда Антон резко двигает бедрами вверх. Мужчина сильно сжимает руками его бедра, фиксируя в одном положении, надавливая на косточки. Он проталкивает член себе в глотку насколько возможно и двигает головой назад, почти выпуская из влажного горячего плена. И снова опускается, наращивая темп. Парень под ним извивается, шумно дышит и сильно зажмуривает глаза, до ярких звездочек. Он чувствует, как мужчина надавливает двумя пальцами на его губы и послушно раскрывает их, судорожно глотая воздух и проходясь юрким языком по его пальцам. Антон в каком-то бреду облизывает и посасывает пальцы мужчины, неосознанно копируя движения чужого языка на собственном члене. Арсений неотрывно следит за его движениями, продолжая посасывать, вылизывать и выцеловывать мокрые дорожки на его члене. Он вытаскивает пальцы из чужого горячего рта, заменяя их своим языком, и проходится ребром ладони между его ягодицами, кончиками пальцев оглаживая сжатое колечко мышц. Он отвлекает Антона жаркими поцелуями, пока проталкивает внутрь обильно смоченный слюной палец, аккуратно растягивая, стараясь причинить минимум дискомфорта. Антон стонет и неосознанно старается вытолкнуть из себя инородное тело, но чужие поцелуи и прикосновения заставляют расслабиться, полностью поддаваясь ласке и отдаваясь во власть этим сильным рукам. Арсений вылизывает его шею, оставляет яркие пятна засосов, заставляя выгибаться и стонать, незаметно добавляя еще один палец и чуть раздвигая их, оглаживая мягкие горячие стенки. У него все плывет перед глазами, он дуреет от жара, исходящего от Антона, от его задушенных стонов-всхлипов, от всего Антона целиком. Он сдерживается изо всех сил, стараясь лучше растянуть тугие мышцы, чуть сгибая пальцы внутри и наслаждаясь новым потоком стонов. Антон, кажется, забывает даже свое имя, двигаясь навстречу ласкающим пальцами, из его члена на живот капает, создавая липкую лужицу, и он стонет, желая получить еще больше Арсения, он хочет чувствовать его везде. Мужчина вынимает пальцы, быстро избавляясь от своей одежды, и жадно смотрит в глаза Антона, дразняще проводя членом между его ягодиц, задевая горячей головкой судорожно сжимающийся сфинктер. Антон дуреет от переполняющих его эмоций, ощущений. Он сам насаживается на член Арсения, приподнимая бедра и стонет, стоит только упругой головке протолкнуться глубже. Ему непривычно чувствовать что-то в своем заду, но, определенно, не отталкивающе. Небольшое жжение, появившееся при первом проникновении крупного члена вовнутрь, уже прошло, сменяясь непонятным, спутанным удовольствием. Антону до расцарапывающих живот острых коготков хотелось большего. Арсений еле сдерживал себя, медленными аккуратными толчками проникая все глубже, но в Антоне так узко и всепоглощающе жарко, что он просто не может больше терпеть, резко качнув бедрами, загоняя член на всю длину. Антон вскрикивает от неожиданности и резанувшей боли, которая тут же прошла, заменяясь на дикое удовольствие, когда Арсений, двигая бедрами задевает в нем комок нервов, так сладко отзывающийся по всему телу наслаждением. Номер наполняется пошлыми звуками шлепков друг о друга мокрых тел. Антон мечется на постели, хватаясь за плечи Арсения, проходясь ладонями по его спине, собирая выступившие бисеринки пота и выгибается, закусывая собственную ладонь, глуша рвущиеся наружу стоны и чувствуя солоноватый чужой привкус на языке. Арсений, уже не сдерживая себя, двигается, вбивая стройное тело в мягкий матрас, тихо поскуливая от переполняющих его чувств. Антона подбрасывает на постели, выгибая дугой, почти до хруста позвонков, когда он кончает, хрипя в закушенную руку, пачкая белесыми каплями собственный живот. Арсений с животным рыком подается вперед, кусая парня в плечо, и изливаясь в него толчками. Он судорожно дышит в шею Антона, продолжая лениво двигаться в его расслабленном теле и выходит из него, тянясь к его лицу за поцелуем и убирая пальцами мокрые волосы с его глаз. Антон такой красивый, расслабленный, затраханный до трясущихся коленок. Арсений не может налюбоваться им. Он запоздало ловит мысль о том, что потратил эти несколько дней впустую — на бессмысленные ссоры с парнем и скучные экскурсии, когда самое настоящее чудо было с первого дня под его носом. Антон лениво отвечает на его поцелуй, обнимая за шею и зарываясь во влажные волосы на затылке, а потом фыркает и бурчит, что зря принимал душ и теперь снова придется плестись в ванную. Арсений же великодушно предлагает свою помощь в натирании спины, останавливаемый задорным смехом Антона, и улыбается сам. Засыпают они под одним одеялом, не утруждаясь натянуть на себя какую-либо одежду, тесно прижимаясь друг к другу так, будто можно замерзнуть в теплую летнюю ночь.***
Утро встречает Антона шумом машин за окном и громыханием чьих-то чемоданов в коридоре. Он лежит на теплом плече мужчины, сонно хлопая глазами. Арсений ворочается и приоткрывает глаза, утыкаясь носом в светлую макушку, пахнущую отельным шампунем. — Привет, — улыбается он, когда Антон поднимает на него сонную мордашку с отпечатавшимся красным следом на щеке от его плеча. Арсений аккуратно проводит по его щеке ладонью и прижимает к себе, мягко целуя. — М-м-м, привет, — тянет Антон, облизывая губы, но тут же хмурится, вспоминая, что сегодня день его отъезда, и, вообще-то, они с Арсением никто друг другу. — Что случилось? — мужчина замечает его резко сменившееся настроение, и его веселый тон сменяется беспокойством. — Бронь номера заканчивается сегодня, — тихо говорит Антон, сглатывая неприятное огорчение, закравшееся в его сердце, и уже собирается встать с постели, как вдруг чужие руки притягивают ближе, а захват становится сильнее. — Эй, посмотри на меня, — просит Арсений, поворачивая его лицо к себе за подбородок. — Ты же не думаешь, что после всего, что было, я так просто тебя отпущу? — Что ты хочешь этим сказать? — спрашивает Антон, с замираем сердца глядя в эти чистые красивые глаза. — Ты мне нравишься, Антош, — шепчет Арсений, придвигаясь ближе, желая поцеловать его теплые губы, но его останавливает чужая рука. — Мы из разных городов, Арс, — разочарованно качает головой Антон изо-всех сил сдерживаясь, чтобы не вцепиться в этого мужчину и не отпускать от себя никогда. — Я как раз хотел переехать в Питер, а у тебя в твоем Воронеже все равно работы нет, сам говорил, — Арсений закусывает губу, желая и одновременно боясь услышать ответ на свое завуалированное предложение. Антон сглатывает и, поразмыслив, кивает. Ведь правда, в Воронеже ему ничего не светит, а так он может попробовать быть счастливым рядом с этим невозможно красивым мужчиной. — А сейчас что? — задает он вопрос, намекая на дальнейшие развития событий. Он уже не знает, что делать дальше. — Ну как что, к маме поедем, — легкомысленно пожимает плечами Арсений и улыбается своей самой счастливой улыбкой, не до конца веря, что этот яркий мальчишка действительно согласен остаться с ним. — Какой маме? — непонимающе выгибает бровь Антон, глядя в озорные глаза напротив. — Сначала к моей, тут ближе. А потом с твоей знакомиться будем, — усмехается Арсений, глуша чужие возражения за нежным поцелуем. Сейчас эти двое стоят на пороге нового витка будущего, построенного вместе счастья, которое поможет наконец-то найти свое место в жизни, почувствовать себя кому-то нужным. Прав был Димка, отправляя Антона в эту поездку. В прекрасном Петербурге он действительно нашел то, чего ему так не хватало. Может ему просто повезло встретиться с Арсением при таких забавных обстоятельствах, а может сама Судьба постаралась, сплетая их пути в один, решая, что все дороги ведут в Петербург.