Пока все не станут Единым

Скват медленно поправил съехавшие на морщинистый нос огромные защитные очки. Две обитых сталью линзы, каждая размером с человеческую ладонь, остановили свое движение и рывком вернулись на исходную позицию. Глаза прищурились и недобро сверкнули. Землистое лицо абхумана было практически невозможно разглядеть - здоровенная плотная и покрытая не то жиром, не то смазкой борода, больше похожая на заросли кустарника, слегка шевельнулась. Руки в бронированных перчатках с силой сжали деревянную крышку прилавка, отчего та жалобно заскрипела. - Я тебе вот что скажу, придурок щелемордый, либо ты сейчас соглашаешься с моей ценой, либо вместо одной дырки в башке у тебя будет две! - тощий, как жердь, тау вздрогнул, будто ожидая удара, которого не последовало. Собрав всю свою волю в кулак, довольно тщедушный и жалкий, ксенос начал уже в седьмой раз объяснять клиенту, почему даже пресловутая копия скватского автогана стоила так дорого. Продолжаться бы этой беседе еще долго, если бы комм-бусина в ухе имперского агента не стала противно пищать. Не без капельки сожаления, Тодор выхватил из рук пришельца заветный автоган, бросив на прилавок несколько десятков трон. Крики синемордого потонули в грохоте захлопнувшейся двери. Нижние уровни улья "Циску XII" не были чем-то необычным. Только последний идиот или идеалист мог не знать про дипломатическую миссию Тау на этом мире, небольшое поселение хрудов в системе городской канализации и разграбленное хранилище Механикус. Зато почти любой мог понять, ЧТО можно найти в любом из этих мест. То там, то здесь можно было заметить группки странно одетых людей, мутантов или пришельцев, изо всех сил пытающихся впарить кому угодно свой нужный, не совсем нужный и совсем ненужный хлам. Вереницы грязных лавок и шатров, ларьков и забегаловок тянулись вдаль бесконечным лабиринтом вони и болтовни. Вот и теперь, почти с сожалением, скват залез на подъемник, который должен был привезти его на средние уровни, где ждал эскорт. Среди толпы, сгрудившейся на лифте, работая локтями и коленями к абхуману прорывался какой-то мужчина. Всю его внешность можно было описать словом "неприметный": неприметные серые портки, как мешок повисшие на угловатых ногах, неприметная темно-синяя рубаха (больше похожая на рубище), рассыпающаяся в труху заплечная сумка, неприметные кожаные перчатки без пальцев и такие же глаза, полные уныния, взирающие на весь мир потухшим взглядом. Не доходя нескольких шагов до Тодора, этот персонаж встал и, будто пытаясь не развалиться на части, аккуратно поправил пояс и бережно схватился обеими руками за свою ношу из которой торчал на пару сантиметров приклад снайперского лазгана. Скват ухмыльнулся: вместо того, чтобы ждать его наверху, один из его коллег по нелегкой работе, по - видимому, спустился вместе с ним и терпеливо ждал, пока он не закончит с покупками. Со скрежетом и каким-то позвякиванием лифт остановился, створки распахнулись и тухлый запах нижних трущоб, скопившийся в лифте, сменился на загазованный воздух и шум среднего уровня. Пока народ медленно расползался по округе, привлекая настороженные взгляды арбитров, стоявших недалеко от штатного "Репрессора", мутант и ряженый бродяга окончательно приблизились друг к другу и пошли вперед. - Ну что, купил себе новую игрушку, или опять придётся идти назад, чтобы испытать подделку на продавце? - голос попутчика, хриплый и пустой, словно убивал вокруг себя любые чувства и эмоции, которые не разделял его хозяин (то есть почти все). - Стратхальм, вспомни мне хоть еще раз про тот случай с "Блудливыми Раввинами" и испытывать мой чисто научный интерес будешь ты! - Да ладно, коротышка, расслабься. Ну так? - Мне удалось убедить того синюшника в том, что автоган, который он мне продает - подделка! - А на самом деле... - Это подлинник! И какой! Ему практически три тысячи лет!!! В ответ на плохо скрываемые вопли радости ранее упомянутые арбитры напряглись, а один влез вверх по лестнице на крышу транспорта, поближе к башенке со штурмовым болтером. - Юнцы, что с них взять, - отмахнулся Тодор. Скупка всего, что имело хоть какое-то отношение к бывшей империи его народа была для сквата чем-то особенным, вроде хобби. Начиная с безделушек, вроде медальонов и полевых знаков отличия, и заканчивая совсем уж особенными экземплярами, вроде полноценного локомотива от землеходного поезда и куска бортовой обшивки с серийным номером от дирижабля "Оверлорд". Иногда коллекционера посещала забавная мысль об одном технодесантнике, который избороздил весь Империум только для того, чтобы найти кусок трака от самоходки "Тифон". Работа в Инквизиции - дело опасное, зато под чутким руководительством инквизитора можно трясти дома и кланы особо набожных вольных торговцев и аристократов, которые с радостью отвалят барышей, лишь бы осмотр их груза заканчивался только на верхних палубах, а дворцы стояли, освещенные огнями тысяч прожекторов, которые озлобленные электрожрецы с радостью бы запихнули владельцам чуть пониже спины. - Есть какие - нибудь новости от начальства? - поинтересовался недомерок у своего более высокого спутника. - Шеф сказал, чтобы мы его ждали здесь, мы и ждем. - А как долго мы будем привлекать к себе внимание нормальных людей и арбитров на среднем уровне он случайно не сказал? - К сожалению, господин инквизитор не упомянул сие важное обстоятельство и был вынужден променять дружескую компанию своей свиты на холодную и бездушную атмосферу светского раута, где мужи достойные и дамы пышные сойдутся в непотребствах бессмысленных и жадности скупой! - А ничего не слышно от нашей стриптизерши и осьминога? - Если ты про наших ассасина и техножреца, то нет. Амалия выходила на связь три часа назад, а Октавиус - Децима вернулся на корабль, сказал, мол, плазменный реактор в одном из катеров нестабилен. - Нам же лучше, теперь выслушивать его лекции будет эта макака, а не я. Отойдем-ка в сторону... Мимо собеседников с лязгом проехал "Репрессор" - следующий рейс лифт совершит лишь через два-три часа, а это значит, что вахта арбитров закончилась. Было мрачно. Даже слишком. Амалия и не ожидала особенно яркого света, чистых проходов и благоухающих фильтров в катакомбах, канализации и вентиляции дворца Регента. Но вот то, что ей удалось здесь увидеть повергло её в легкий ступор: хруд, не один, не два, а целое небольшое поселение! Слегка отрешенно и беззвучно эти комки плоти и хитина перемещались между трубами и коммуникациями, не обращая ни капли своего внимания на внезапного посетителя. Только когда свет портативного фонарика наткнулся на одно из этих существ, четыре больших глаза со сплошным зрачком будто бы повернулись в сторону раздражителя, а потом ксенос просто вернулся во тьму. В более напряженной ситуации они атаковали бы её или попытались использовать захват разума, но все, кто сейчас находился под землей прекрасно понимали, что им невыгодно начинать драку. С легким шипением чужаки расступались перед человеком - огромный силовой клинок и стаб-пистолет, оружие выбора, давали о себе знать. С презрением служительница Империума окидывала взглядом гнезда хрудов, сделанные не то из слизи, не то из накопленных застывших экскрементов и кусков сервиторов, потерянных, возможно, несколько столетий назад. Спустя пары минут поиска, тянувшихся, словно вечность, был найден спасительный люк, позволявший покинуть это царство зловония, прикрытого семиметровой бетонной плитой. Узенький лаз и слегка развалившиеся выбоины-ступеньки лишь замедляли восхождение. Хоть руки Амалии и были прикрыты перчатками, но лишний раз попадать в заросли плесени или подтеки выделений благородных бюрократов ой как не хотелось. Выбравшись из этого хода, ассасин оказалась в крохотной комнатке полтора на полтора. После очередного просмотра в карты туннелей в инфопланшете, сверки направлений и непродолжительной работы мельта-резаком, очередной люк испарился, а убийца продолжила свой путь. В другой раз ей бы понадобилось намного меньше экипировки - пара ножей, гранаты или классические силовые клинки. Однако целью было именно запугивание жертвы и добыча информации, а никак не убийство. Инквизитор в одиночку мог справиться с этим аристократишкой, но в этот раз Илларион подошел к вопросу вполне, а ,может быть, слишком серьезно. Мутант и снайпер должны были караулить на улице в трех километрах от дворца - случись неприятность, им потребуется минут пять, чтобы прибыть на место. С этими мыслями в голове и резаком в руках, культистка продолжила путь вверх по инженерным и опечатанным проходам. Все ближе к дворцу регента. - Брат жрец, это сообщение является предостережением. После создания и архивирования оригинал должен быть уничтожен, как и вся история о его передаче. На Антилокаие нарастает беспокойство. Магистр космодесанта продолжает втягивать в эти странные учения все больше людей и мощностей. Два часа и три минуты сорок секунд назад он потребовал, чтобы были проведены восстановительные работы над турболазерами в трех километрах от нашего завода, после чего на соседний мануфакторий поступил запрос о приеме бронетехники для тех. обслуживания. Стоит отметить скорость с которой планета переходит на увеличенный темп восстановления и изготовления вооружения. Боюсь, что ситуацию требует срочного вмешательства, так как цель для которой планета перевооружается пока неочевидна. С точки зрения логики мы можем наблюдать локальное повторение Бадабского инцидента, что в текущей ситуации недопустимо. Будь славен, Омниссия! Магос Волунтер Второй. Эта информация повергла Октавиуса в шок. Он предполагал, что расследование, которое вел его господин было как-то связано с космодесантом, но он и представить не мог, чтобы только созданные ордена из практически генетически чистых астартес могли так быстро пасть под влиянием Вечного Врага. Возможно, его старый друг ошибается, а весь этот шум - не более чем приведение бывшего агро-мира в надлежащее состояние плюс паранойя молодого Инквизитора. Но если опасения подтвердятся, то один легкий крейсер не сможет ничего противопоставить практически полной армаде состоящей из новых и хорошо укомплектованных кораблей. Переживая, столетний жрец чуть было по ошибке не сотворил знак Аквиллы, но вовремя опомнился, принес извинения оскорбленным духам машин и вышел прочь из переговорной, снова удалив все упоминания о его переписке.