Valravn

Непредсказуемый. Так его называли люди, от чьих кораблей оставались одни лишь щепки после непродолжительного боя. Так его называли и свои, в тайне завидуя этому качеству. Умение совладать с оружием вкупе с непредсказуемостью даровало человеку почти что бессмертие. Что до меня... Я не считал его бессмертным. Бесчисленное множество раз я видел на нем раны, из которых сочилась самая настоящая кровь. Некоторые из них оставлял я сам, но только по той причине, что и непредсказуемым он для меня не был. Я знал, как сделать хорошо ему, чтобы было хорошо и команде. Знал, когда можно пробраться в каюту, а когда не стоит. И когда я пробирался... Смелый. Многие говорят, что он смелый. Кроме мятежников, которых ныне поглотило море. Он не всегда поступает умно, но смелости ему действительно хватает. Граничащей с безрассудством и решительным безумием. И когда я пробирался, эта смелость позволяла ему без слов заявлять о своей власти. Позволяла ему брать меня на столе, у стены, на койке. Позволяла ему отдавать и получать тепло без долгих вступлений и речей после. Справедливый? Спорный вопрос. Одни уверены в этом определении больше, чем в себе, другие только качают головой. Считаю ли я его таким? Не считаю должным отвечать, пока от его... справедливого решения не будет зависеть моя жизнь. В очередной раз. Несправедливо, правда, кончать первым и смотреть после сверху вниз. Так, как смотрят на толковых шлюх господа, не особо скучавшие по сексу. Другой? Одно из любимых определений, брошенных в его сторону. Именно брошенных, потому что обычно матросы говорят это с пренебрежением. Кому из нас не знакомо чувство отличия от общества? Умножьте это вдвое и получите результат, знакомый этому человеку не понаслышке. В определенные моменты это играло мне на руку. Кто еще может забыть про твою инвалидность, трахая тебя третий день кряду и третий день забывая помочь закинуть ногу так, чтобы не шипеть от боли в конечности и заднице? Нравится ли мне это? Да, черт возьми. Питаю ли я к нему чувства? Определенно. Я ненавижу этого человека. Хотя бы потому что он стал слишком близок. Потому что появились "мы", хотя мостик тесен. Потому что он забирает столько же, сколько и дает. И пока моя ненависть мирно теплится в углу каюты, в то время как я подставляю ему шею, моя любовь громко заявляет о себе в голос, когда я закидываю ноги на его спину. И за это я ненавижу уже себя.