Шепот в темноте

Арсений сидит на краю кровати, полностью обращаясь в слух. На его глазах плотная повязка, поэтому уши — это все, на что он может сейчас рассчитывать. В квартире стоит звенящая тишина, даже звука часов не слышно — специально покупал с тихим ходом. Он ежится от неприятного ощущения одиночества и пустоты квартиры. С самого начала эта идея была глупой. Он просто идиот, если думал, что Антон на это согласится. Он уже хочет стянуть с себя эту чертову повязку, когда буквально кожей ощущает на себе пристальный взгляд. Ему становится неуютно, по спине пробегает холодок. Арсений не заметил, как в своей пустой квартире стал не один. Он сглатывает и прислушивается, пытаясь уловить хоть какой-то шорох, доказывающий, что это не его мнительность разыгралась. Ничего, совершенная тишина, словно вакуум. Еще секунда, и он ощущает на своем лице чужое дыхание, дергаясь от неожиданности. Вот это точно уже на свою фантазию не спишешь. Дыхание Арсения учащается, а нарушитель его личного пространства медлит, продолжая находиться слишком близко. Арсения пугает такая медлительность, и он уже второй раз порывается стянуть повязку с глаз, но его руку останавливают на полпути, перехватывая за запястье. — Тш-ш, не надо, — шепчет голос в его личной темноте, и Арсений немного успокаивается, узнавая его. Черт, он может узнать этот голос не то что по шепоту с закрытыми глазами, он может узнать его по одному оброненному смешку. Сердце подскакивает к горлу и бьется там маленькой беззащитной птичкой. Арсений вздрагивает, ощущая легкие касания шершавых подушечек пальцев к своему лицу. Он, как наркоман, требуя дозу, подставляется под эти касания, желая почувствовать больше, желательно по всему телу. Его руку отпускают, и Арсений принимает это за разрешение действовать. Он протягивает подрагивающие пальцы в сторону, где, по его мнению, должно быть чужое лицо, слушая тихое дыхание и осторожно касаясь чужой кожи. Пальцы покалывает, и Арсений улыбается, мягко поглаживая чужую, не очень гладко выбритую, щеку. Он проводит подушечками пальцев по подбородку, будто скульптор, собирающийся лепить детальный бюст, поднимаясь к губам. На ощупь они кажутся еще мягче, чем выглядят. Арсений проводит пальцами по нижней губе, ощущая сухую обветренную корочку в месте, где так любит закусывать губу Антон. Мягкие губы приоткрываются навстречу, и теперь Арсений ощущает под подушечками пальцем чужие острые зубы, аккуратно смыкающиеся на его пальцах, не причиняя боли. Он судорожно вздыхает, прикрывая и без того ничего не видящие под повязкой глаза. Зубы отпускают пальцы, и те легко проскальзывают в чужой рот, ощущая его внутренний жар. У Арсения перехватывает дыхание, когда теплый скользкий язык проходится по длине его пальцев, щекоча кончиком перепонку между ними, лаская. Губы смыкаются на его пальцах, посасывая, а потом выпускают, исчезая из досягаемости, оставляя после себя холод. Арсений ежится и испуганно шарит перед собой рукой, хватаясь за воздух. Где-то сбоку раздается смешок, и он замирает, чувствуя теплое дыхание у своего уха. Его прошибает током, когда теплый язык скользит по его ушной раковине и резко ныряет внутрь. Мурашки пробегают по шее, Арсению непонятны его чувства. Что-то между отвращением и возбуждением. Подобные касания кажутся слишком интимными. Антон, будто забавляясь его реакции, покусывает мочку уха, чуть оттягивая, посасывает губами и с причмокиваем отпускает, снова пропадая где-то в искусственной темноте. Арсений слышит его дыхание и тихие движения коленями по мягкому ковру. Перед его внутренним взором теперь складывается смутная картина происходящего. Он почти уверен, что Антон стоит на коленях, между его ног. Чужие пальцы касаются подбородка, приподнимая, и Арсений ощущает его дыхание на своих губах. Антон дразнится, не делая попыток сократить расстояние между ними, дыша на его, то и дело облизываемые, губы. Арсений тянется к нему, словно слепой котенок, тыкаясь в чужие губы, захватывая нижнюю в теплый плен, посасывая и облизывая. Он чувствует чужую улыбку на своих губах, но не в силах улыбнуться в ответ. В голове разрывается звенящий колокол, триумфальные фанфары; он с жадностью втягивает Антона в, так давно обсасываемый в своих мечтах-снах, мокрый поцелуй, проходясь по губам своим языком и скользя внутрь манящего жара. Антон отвечает на его поцелуй не менее жадно и активно, пыхтя от нехватки воздуха, но не желая отстраняться. Арсению катастрофически нечем дышать. Он отстраненно думает о том, можно ли такой способ считать за удушье. Он был бы не против потерять сейчас сознание. Но еще рано, самое интересное он предвкушает впереди. Антон отстраняется от него, шумно втягивая воздух. Арсений переводит свое дыхание, сравнивая Антона со вспышками фейерверка, что ярко загорается, когда тот касается его, и красиво затухает, стоит тому потеряться в этой темноте, оставляя после себя воспоминания о касаниях-ожогах. Арсений мелко подрагивает под мягкими касаниями осторожных пальцев, скользящих по его шее, спускающихся к ключице и плавно проходящихся по выпирающей, обтянутой тонкой кожей, косточке, посылая табун мурашек, расходящихся, словно круги на воде, от его касаний. Следом за пальцами проходятся так любимые Арсением губы, оставляя мокрую дорожку, высыхающую на прохладном воздухе. Арсений плавится от этих прикосновений. Его обдает жаром и тут же кидает в дрожь. Он дуреет от этого контраста. Арсений чувствует, как его футболка ползет вверх, подчиняясь настойчивым рукам, и послушно выпутывается из нее, слыша, как Антон откидывает ее куда-то за его спину. Ему сразу становится неуютно, он практически обнажен и с завязанными глазами. Арсений тянется рукой вперед, стараясь найти Антона, но чужая ладонь накрывает его собственную, настойчиво прижимая к кровати, не позволяя себя касаться. Его подбрасывает от неожиданного щипающего прикосновения к своему соску. Антон потирает твердую бусинку в шершавых пальцах, пощипывая и немножко выкручивая, заставляя Арсения шипеть и прогибаться в позвоночнике. Антону, видимо, нравится такая реакция на свои действия, и он уже пощипывает-выкручивает его соски обеими руками. Арсений мелко подрагивает, закусывая свою губу, душа в себе тихий стон. Чужие ладони спускаются поглаживающими движениями по его телу, проходясь по ребрам, спускаясь ниже и царапая короткими ноготками низ живота, заставляя Арсения подрагивать под этими прикосновениями, втягивая живот. Мурашки пробегаются по его телу, спускаясь к паху, где сейчас и так сосредоточен весь жар. Антон толкает его ладонью в грудь, заставляя упасть на простыни, покачиваясь на пружинящем матрасе. Арсений слышит, как звякает пряжка его ремня, и этот звук оглушает его в темноте, застревая в голове и отдаваясь эхом в ушах. Он слышит, как вжикает молния на его брюках, которые резко сдергивают с его ног, заставляя приподнять бедра. Все резко затихает. Арсения снова посещает это пугающее неловкое чувство пустоты и одиночества. Холодок проходится по его коже. Но он не спешит снимать повязку, смиренно ожидая продолжения. Сегодня балом правит не он. Прикосновения возвращаются так же неожиданно, как и пропадают. Арсений сдерживает стон, когда чужой рот жарко дышит на головку его члена, скрытого за тканью трусов. Теплые губы проходятся по рельефу его члена, чуть сжимая зубами и смачивая языком ткань, разжигая в Арсении еще большую страсть. Пальцы касаются его бедер, двигаются выше, пробегаясь самыми кончиками вдоль резинки трусов и подцепляют ее, стягивая вниз, избавляя Арсения от последней детали одежды, оставляя его полностью открытым перед чужим взглядом. Он чувствует, как Антон разглядывает его; чужой взгляд буквально оседает на коже, и Арсений подрагивает, представляя, в каком положении сейчас находится. Антон дует на головку его возбужденного члена, и Арсений едва сдерживает стон, дергаясь. Он чувствует, как скользкий язык облизывает его головку, ныряя кончиком в уретру и дразнит уздечку. Арсений закусывает губу, шумно втягивая воздух. Он комкает простынь в пальцах, сжимая их до побелевших костяшек, когда Антон мокрым движением языка проходится по всей длине его члена, слизывая выступившую капельку с его головки. Он чувствует, как теплые пальцы мягко перекатывают его яички, а язык проходится по вздувшейся венке, рисуя кривые узоры на его члене. Арсений резко дергается, проезжаясь пяткой по ворсистому ковру и поджимает пальцы на ногах, когда чувствует, как мягкие губы смыкаются вокруг его головки, посасывая и пропуская дальше, позволяя проехаться по ребристому небу, вырывая из его груди несдержанный стон. Он помнит, что Антон запретил себя трогать, но не может остановить себя, наощупь находя его макушку и зарываясь пальцами в мягкие волосы. Антон что-то мычит, посылая вибрацию по его члену, и Арсений лишь сильнее сжимает его волосы в кулаке, мелко подрагивая от возбуждения. Он бы все сейчас отдал за то, чтобы сорвать эту чертову повязку с глаз и полюбоваться Антоном со своим членом во рту, но держится из последних сил, чуть надавливая на его голову, безмолвно прося взять глубже. Антон не сопротивляется, медленно проталкивая член в свое горло, стараясь максимально его расслабить. Арсений запрокидывает голову и протяжно стонет, когда Антон наращивает темп, продолжая сосать его член, втягивая щеки. Арсению жарко, Арсению мокро и до невозможности хорошо. Тонкие длинные пальцы перебирают его яички и обхватывают член у основания, холодя гладким металлом колец, двигая рукой там, куда не достает жаркий рот. Арсений шумно дышит-стонет, и Антон чуть сдавливает у самого основания, не давая сорваться раньше времени, желая продлить сладкую муку, перекатывая упругую горячую головку на языке. Антон отстраняется, и этого времени хватает ему, чтобы решиться. Арсений резким движением срывает повязку с глаз, промаргиваясь, и рывком хватает Антона, притягивая к себе, утягивая на постель. Он переворачивается, оказываясь над Антоном и не может налюбоваться. Тот уже без своей клетчатой рубашки, и когда только успел. Он смотрит Арсению в глаза, ошарашенно хлопая ресницами, видимо, не ожидая резкой смены позиций. Арсений проводит взглядом по его раскрасневшемуся лицу, спускаясь к ярким припухшим губам. Он дуреет от мысли, что эти самые губы только что ласкали его член. Арсений порывисто припадает к этим губам, утягивая Антона в страстный поцелуй, вылизывая его рот и ощущая на языке свой привкус. Антон стонет в поцелуй и зарывается в его волосы, притягивая ближе к себе. Арсений отстраняется, пробегаясь взглядом по его стройному поджарому телу, такому распаленному сейчас. Он проводит руками по его груди, спускаясь ниже, и, не сдерживаясь, быстро расправляется с застежкой, буквально вытряхивая Антона из штанов, следом стягивая его белье. Антон под ним смущенный, жаркий, страстный. Арсений не может не любоваться им. Он ласкает взглядом его возбужденный член, прикасаясь к красной головке и растирая пальцами предэякулят, вырывая глухой стон из уст Антона. Рот наполняется вязкой слюной, Арсению так хочется попробовать на вкус своего мальчика, но он сдерживается, иначе все может на этом и закончиться. Он обещает себе сделать это в следующий раз. Арсений искренне надеется, что этот следующий раз будет, ведь Антон сам пришел, сам проявил инициативу. Арсений поглаживает внутреннюю сторону его бедер, уверенно раздвигая чужие стройные ноги и сгибая их в коленях. Он кидает на Антона короткий взгляд, следя за его реакцией, и опускается ниже, поглаживая его ягодицы и немного раздвигая их в стороны. Антон вскрикивает, почувствовав горячий язык, ласкающий его проход. Арсений вылизывает его, смакуя каждую секунду, иногда проталкивая язык глубже, заставляя Антона пораженно выстанывать его имя и прикрывать ладонями вспыхнувшее смущением лицо. Когда он решает, что Антон там достаточно мокрый, осторожно проталкивает в судорожно сжимающееся колечко мышц смоченный слюной палец. Арсений аккуратно поглаживает мягкие стенки изнутри, сходя с ума от жара, обволакивающего его палец, давая время привыкнуть к новым ощущениям. Антон стонет, когда в нем ритмично двигаются уже два пальца, чуть раздвигая внутренние стенки и проходясь по простате, посылая сладкую судорогу по всему телу. Он несдержанно двигает бедрами, старясь насадиться сильнее, и Арсений больше не может сдерживаться. Его глаза уже давно потемнели от возбуждения, ему невыносимо жарко и горячо от такого податливого, развязного Антона. Такого, которого он не мог себе представить даже в своих снах. Он резко вынимает пальцы, слыша разочарованный вздох, и тут же приставляет к сжимающемуся колечку мышц свою горячую головку, чуть проталкиваясь вовнутрь. Антон судорожно хватает воздух, распахивая глаза, и закусывает губу. Арсений немного меняет положение, удобнее располагаясь между широко разведенными ногами, и закидывает их на свои плечи. Теперь его член входит куда легче. Внутри Антона так одурительно жарко и узко, что Арсений буквально теряет голову. Он парой резких движений загоняет член до упора, чувствуя на своих плечах хватку сильных пальцев, и замирает. Антон переводит дыхание и ерзает под ним, привыкая к ощущению чужого члена в своей заднице. Он облизывается и притягивает Арсения к себе за шею, двигая бедрами ему навстречу. Арсений стонет в его губы и уже не сдерживается, ритмично двигаясь в Антоне, ловя губами его стоны-всхлипы. Он размашисто двигается, почти выскальзывая из Антона, оставляя в нем одну лишь головку, и резко загоняет член на всю длину, заставляя Антона выгибаться и стонать в голос. Его мокрая спина скользит по простыне, неприятно сбивая ее в непонятное нечто, и Арсений притягивает его ближе к себе, заменяя все существующее пространство, заставляя буквально дышать собой. Антон теряется в ощущениях, в стонах, в криках. Его ноги то и дело соскальзывают с мокрой спины Арсения, пока тот, пыхтя ему в шею, вколачивает Антона в матрас. Его подкидывает на постели, выгибая буквально до хруста всех возможных костей, когда его накрывает оргазменной волной. Сперма толчками выплескивается из его члена на живот, пачкая еще и Арсения. Его удовольствие настолько оглушительное, до зажмуренных глаз, до ярких вспышек. Арсений совершает еще несколько сильных толчков, прежде чем, прорычав что-то неразборчивое в ухо Антона, замереть, изливаясь глубоко внутрь него. У Антона дрожат колени, его потряхивает, и он все еще пытается отдышаться после оглушительного оргазма. Арсений выскальзывает из него, любуясь, как его же собственная сперма медленно стекает по чужим бедрам, и ложится рядом с Антоном. Антон разморенный и уставший, а Арсению хочется ласкаться. Ему всегда будет мало этого мальчишки. Он осыпает его, все еще разгоряченное, тело невесомыми поцелуями, гладит по животу, собирая чужую сперму на пальцы, и спускается ниже, проталкивая два испачканных пальца в растраханное отверстие, чувствуя свою теплую сперму внутри него, и поглаживает кончиками пальцев. Антон морщится и фыркает, сводя ноги, зажимая между ними руку Арсения. Он чувствует себя грязным, от действий Арсения становится и противно и приятно одновременно. И он еще не понял, какая сторона перевешивает. Арсений усмехается и убирает руку, ловя чужие губы в поцелуй. — Я боялся, ты не придешь, — шепчет он в любимые губы, не желая отрываться о них. — Я бы не смог отказаться, — произносит Антон, углубляя его поцелуй. Эта ночь так просто не закончится. Они слишком долго ходили вокруг да около, не решаясь сделать первый шаг. Теперь никто не собирается упускать открывшихся перед ними возможностей.