Мармеладка

      Они жили вместе уже так долго, и казалось, что нет ничего такого, что никто не знал бы из них. Пятеро подростков, чья жизнь изменилась в один момент. Они стали друг для друга второй семьёй, вторым дыханием.       — Как бы вы охарактеризовали одного из участников? На ваш выбор. — Милая девушка, берущая интервью уже минут двадцать, передала микрофон Арону.       — Ну… — старший расплывается в улыбке и смотрит на Минхёна, — Минхен, он очень ворчливый, если дело касается порядка. Этакая «nu’mommy».       Минхён фыркает от возмущения и перехватывает микрофон у хёна.       — А Арон вечно ведет себя, как ребёнок. Этакий «nu’baby».       — Эээй, ничего не правда! — Старший замахал руками.       — Правда-правда! — Минхён пытался увернуться от вездесущих рук хёна, которые стремились отобрать у него микрофон. — Вот недавно был случай. Я зашел к нам в комнату и увидел, что хён расставил фигурки Джейа в шахматном порядке и стрелял одной фигуркой по ним. Когда попадал и фигурка сбивалась, он подпрыгивал и кричал «Да, капитан Америка всегда побеждает!». После этого он снова целился в «мишень» из динозавриков и покемонов, выбивал одного или несколько и снова радостно кричал. И так до последнего. А потом, когда Джей приходил и видел, что его фигурки все валяются, хён делал удивлённое лицо, будто бы он тут не причём. Ароня, двадцать четыре годика.       — Да это всё не правда-а!       — Так вот кто мои фигурки вечно роняет! — Джей легко ударил старшего по плечу.       — Джей, а ты как бы охарактеризовал кого-нибудь из ребят? — Девушка снова улыбнулась, глядя на них.       — Ммм… — парень улыбнулся и посмотрел на Рена. — Рен наше маленькое чудовище.       — Маленький монстр, идиот! — Младший цокнул.       — А какая разница между «монстром» и «чудовищем»?       — Чудовище страшное, а монстр это Я.       — Ну, хорошо, тут трудно поспорить. Рен у нас маленький монстр, который запоминает все предназначенные нам танцы быстрее нашего хореографа.       — Рен наш хореограф, — Послышался шепот Арона. — Монстр-хореограф.       Младший снова цокает и отбирает микрофон у лидера.       — Никто этого не знает, но на самом деле, вне камер, у Джейа грация динозавра. Он носится на своих двоих, снося всё с пути. Если ему не дать чёткую цель или не показать чёткие движения, он будет динозавром, Я вас уверяю. Импровизация у него реально страшная сила.       — Ну, а ты, Пекхо? — Девушка передала микрофон вокалисту. Парень чуть помялся, смотря в пол.       Да, они жили вместе очень давно. За это долгое время они очень изменились, у них поменялись взгляды на жизнь, вкусы. Не сговариваясь, они разделились по парам для фансервисов. Это было не их прихотью, этого требовала карьера. Но этот фансервис постепенно перерос в нечто большее, о чем знали только они. Арон был с Минхёном, Рен, до недавнего времени, был с Джейа. А вот Пекхо был один. Он никому не открывал свою тайну, кто же жил в его сердечном замке.       — Рен, он как мармеладный мишка. Такой же приятный и милый. А еще он сладкоежка, поэтому точно сделан из мармелада. Он наша сладость.       — Закругляйтесь. — Послышался голос менеджера. — Пора уже. Парни встали и поклонились девушке.       — Спасибо за интервью, ребята! — Она также поклонилась им в ответ.       Когда их привезли домой, то почти все, не сговариваясь, расползлись по комнатам, скинув на младшего самое ответственное дело — готовку.       С этим у Рена было трудно, поэтому, когда очередь доходила до него, он всегда ходил в магазин за полуфабрикатами и сладостями.       Для себя любимого, конечно.       — Рен, ты в магазин? — Пекхо выглянул в прихожую, где одевался парень.       — Ага.       — Давай схожу с тобой.       — Тебе снова хочется со мной тащиться? — Младший посмотрел на хёна и пожал плечами. — Пошли.       Пекхо махом спрыгнул с дивана и, одним прыжком преодолев небольшую гостиную, оказался рядом с Реном. Обув старые кроссовки он улыбнулся младшему.       — Я готов.       Пекхо давно любил Минки. С самого первого дня, когда увидел этого милого ребёнка, который так по-детски надувал щёчки и делал эгьё. Он мечтал открыться ему, мечтал рассказать, как нежно и трепетно бьётся его сердце лишь от одного взгляда Рена в его сторону, но по дурацкому стечению обстоятельств в виде напора фанатов, Рен стал принадлежать Джейа. С того самого момента Пекхо даже думать не смел, чтобы рассказать всё младшему, потому что не хотел рушить их отношения с репером. Он видел, что Минки был счастлив.       А если счастлив Минки, то счастлив и Пекхо.       Так он себя утешал.       Единственное, что он мог, это невзначай коснуться такого желанного тела, перекинуться парой фраз с дорогим ему человеком, пересечься взглядами… И в основном это всё происходило либо на фотосессиях, либо на концертах. Дома Рен всегда был рядом с Джейа.       У Пекхо была даже своя отдельная комната, потому что ему просто напросто не с кем было жить. Никто не хотел к себе в комнату третью пару глаз.       Но недавно в такой счастливой паре Рена и Джейа произошёл раскол и они расстались. Для Пекхо вновь загорелся зелёный свет, вот только он настолько привык уже прятать свои чувства, что никак не знал, как и с чего начать.       Рен был двойственным человеком. Он был и весёлым, и замкнутым одновременно. Когда он отдыхал, то не любил, чтобы его тревожили. Его раздражало даже то, что его куда-то звали или просто упоминали его имя. Он не любил, когда к нему прикасались, одёргивали или ещё хоть как-то докучали. Но во время его бодрствования он был заводным зайчиком, который не ходил, а танцевал, не говорил, а пел. Энергия била из него ключом, поэтому он делился ей со всеми.       — Что хочешь купить? — Пекхо шёл рядом с Реном, засунув руки в карман.       — Не знаю. Может быть, рисовых пельменей?       — Я бы не отказался. — Он бы не отказался ни от чего, что предложит младший.       — Давай купим их и еще что-нибудь.       — Давай арбуз купим. Хочу арбуз.       — А что, хорошая идея. — Все идеи Минки были хорошими, по мнению Пекхо. — Так и поступим.       Рен шёл впереди с лицом эксперта и внимательно разглядывал полки с товарами, а Пекхо шёл сзади и катил тележку. Он молча наслаждался тем, что находится вместе с любимым человеком в магазине. Такая мелочь, но зато как греет душу.       — Давай еще шоколадку купим? — Младший, не дожидаясь ответа, кинул импортную шоколадку в тележку и бодро зашагал к кассам. Пекхо посмотрел на покупки. Тут были не только рисовые пельмени и арбуз, тут были смузи с разными вкусами, три йогурта, клубничное молоко, какие-то конфеты, два пакета с чипсами и сосиски. Вздохнув, он пошёл за Минки.       — С вас двадцать две тысячи девятьсот вон. Пакет нужен?       Младший кивнул и подал карточку.       — Хм, пишет, что недостаточно средств. — Девушка посмотрела на Рена. — Может, хотите убрать шоколад? Он дорогой.       — Нет, Я хочу эту шоколадку.       — Вот, возьмите мою. — Пекхо протянул кредитку. На самом деле эта карточка была вовсе не его, а его отца. Он должен был передать её ему, когда тот приедет в Сеул. Обычно, он не тратил с неё денег, но тут был особый случай. Его любимому ребёнку очень хотелось шоколад и все остальные вкусности, которые он набрал. Как тут можно отказать?       — Спасибо за покупку, приходите к нам ещё. — Девушка улыбнулась и отдала карточку.       — Пошли. — Пекхо взял пакет и пошёл на выход. Рен побрёл за ним.       Вечерний Сеул воистину прекрасен. Постепенно засыпала рабочая суматоха и город оживал какой-то новой жизнью, беззаботной и весёлой. Кругом мерцали красивые надписи, витрины. Фонтаны подсвечивались красивыми подсветками. Даже люди, казалось, не ходят, а порхают.       — Знаешь, а ведь у меня есть на самом деле деньги. — Рен шёл рядом с хёном, глядя вперед на дорогу.       — А? — Пекхо посмотрел на него.       — Говорю, что у меня были деньги. Это не та карточка. Я дал её специально.       — Ну и что. Заплатил и ладно.       — Почему ты никогда не сердишься на меня? — Младший посмотрел на парня, встретившись с ним взглядом. — Всегда помогаешь мне. Никогда не ворчишь. Каждый раз ходишь со мной в магазин и несёшь пакеты. Пекхо, Я ведь не дурак, вижу, что тут что-то не то.       Внутри Донхо словно проснулся вулкан. Он почувствовал, как ему становится жарко, а щеки наливаются румянцем. Он столько раз помогал Минки, но никогда не получал от него «спасибо», поэтому и думал, что его даже такие маленькие ухаживания остаются незамеченными. Но пристальный взгляд Рена говорил об обратном, а его слова это чётко доказывали.       — Просто, ты такой худенький. Ребята эксплуатируют тебя, а мне жалко. Вот и стараюсь помочь. — Донхо показалось, что отговорка была идеальной.       — А, может быть, ты влюбился? — Рен опустил взгляд вниз и невесомо коснулся подушечками пальцев руки парня.       У Пекхо спёрло дыхание от такого внезапного прикосновения. Он хотел было запротестовать, чтобы не выдать себя, но Рен вдруг рассмеялся.       — Ну и лицо у тебя. Расслабься, Я шучу. Пошли скорее, нужно поесть и спать. Завтра выступаем. — Парень ускорил шаг.       Пол ночи Донхо не спал. Он прокручивал в мыслях ту сцену на улице, пытаясь вновь ощутить прикосновение такой нежной и любимой руки.       Утром он выглядел не очень.       Концерт был напряженным и долгим. Парни исполняли несколько старых песен, после исполнили четыре песни из нового альбома. Пекхо казалось, что вернувшись домой, он окажется без голоса и без ног. Танцы ему всегда удавались нелегко, а пение отнимало ещё больше сил, потому что в свой голос он вкладывал не только талант, но и душу.       Заключительной песней шёл специальный сингл, который они исполняли сегодня впервые. Танец к песне не был ещё поставлен, поэтому парни рассредоточились по сцене и пели свои партии.       — Холодные слезы, холодное выражение лица. — Минхен протянул руку к Арону. — Не могу понять, почему же это Я от тебя так запутался? *.       Фанатки закричали от умиления. Минхён улыбнулся. Пекхо пытался сосредоточиться на тексте, но вся его внимательность куда-то пропала, когда к нему неосознанно подошел Рен. Он исполнял свою партию, как всегда великолепно. Его мягкий голос, словно тихая река, действовал успокаивающе и умиротворённо. Пекхо на долю секунды закрыл глаза., улыбнувшись про себя.       — В сердце, которое будет хранить обиду, остаются лишь раны. — Рен посмотрел на Джейа, а затем перевел взгляд куда-то в толпу.       Он стоял полубоком к Донхо. Такой хрупкий, такой любимый. Парень снова мысленно улыбнулся. В Минки было идеально всё. Даже та прядь волос, которая выбилась из причёски, придавала определённый милый шарм.       Парень не удержался и протянул руку, чтобы пригладить её. Он был уверен, что младший не увидел этого. Да что там, что он просто напросто даже не заметил касания старшего.       — И тот момент, когда мне сказала: «пусть останутся лишь эти воспоминания», — Рен внезапно перевёл взгляд с фанаток на Пекхо. — Невинность пропала. — На его лице появилась улыбка. Пекхо невольно облизнул пересохшие губы.       — Ты — свет, что освещал лишь меня. — Выдавил он на автомате свои слова, не сводя взгляда с Минки. Улыбка младшего становилась шире, отчего Пекхо сам невольно улыбнулся. Рен закусил губу и, аккуратно коснувшись Донхо двумя пальцами по вспотевшей шее, обведя контур чокера, поскакал дальше по сцене.       Фанаты снова возликовали.       После концерта уставшие парни быстро растеклись по своим комнатам. Один Пекхо сидел на кухне и ел вчерашние рисовые пельмени.       Пожалуй, он любил не только младшего, но и покушать.       — Чего не спишь? — Донхо поднял голову и увидел Рена с подушкой в обнимку. — Ууу, ты как хомяк. Прожуй сначала, то щеки сейчас лопнут от пельменей.       Пекхо захлопал глазами, а затем быстро проглотил еду.       — А ты чего не спишь? — Он окинул взглядом подушку. Рен подошел к нему и положил руку ему на плечо.       — Знаешь, походу сегодня у фанаток родилась новая любимая пара. — Он улыбнулся. — Поэтому, ты спишь теперь не один.       — Рен… Я… Ты мне… — Пекхо снова почувствовал, как его лицо краснеет.       — Ты мне тоже нравишься, Пекхо. Поэтому, можно Я буду спать с тобой? — Младший сел к нему на колени и обнял за шею.       — К-конечно. — Донхо не мог поверить в то, что это был не сон. Уронив подушку с колен Минки на пол, он обнял его, крепко прижав к себе.       Вот он, любимый человек.       Теперь Пекхо не будет спать один.