Солнце

Солнце пробивается сквозь жалюзи и освещает комнату. Стол, открытую коробку на нём, старые погремушки Харпер и Гидеона внутри, разноцветные шарики с пчёлками и кузнечиками переливаются под первыми лучиками солнышка и не много нагреваются. Лучи касаются пыльного ламината, разбросанных футболок, ремней, джинс, кроссовок и детской обуви, даже пустой бутылки минералки и упаковки из-под суш. Свет очерчивает прохладные панели на стенах из орешника, яркие обои, широкие узоры на их поверхности и плавно касается обнажённого, мускулистого плеча Дэвида. Мужчина проснулся минут пять назад, ещё не разлепляя глаз и обнимая Нила со спины. Харрис ещё не проснулся, неосознанно кутаясь в тёплое одеяло, которым муж укрыл их обоих ближе к утру. Немного похолодало, да и не мудрено — осень приближается. Бартка сонно улыбается, целует Нила в плечо через футболку и блуждает руками по его телу, очерчивая пресс через зелёную ткань и проходясь подушечками пальцев вдоль рёбер. Нил недовольно сопит и вжимается в матрас, стараясь уйти от прохлады прикосновений. Дэвид хмыкает, так и не разлепляя глаз, носом зарывается в светлый затылок и вдыхает запах травяного шампуня. Харрис недовольно морщится, пытается отодвинуться, но Бартка обнимает так тепло и нежно, что двигаться становится просто нереально и мужчина оставляет эти попытки. Брюнет хитрюще улыбается, зевает и кладёт подбородок на плечо мужа, левой рукой поглаживая бедро и ведя широкой, чуть шершавой ладонью до коленки. Нил улыбается во сне, поддаваясь теплу и подкладывает под щёку правую ладонь. Дэвид сползает ниже по кровати, оглаживает пальцами икры и берёт холодную ступню Нила в тёплую ладонь. Последний блаженно и шумно выдыхает через нос, пыхтит и зарывается лицом в подушку. Вставать не хочется, а Бартка только к этому и подталкивает. Широкий ворот футболки оголяя острое плечо, Дэвид невесомо целует загорелую кожу и прижимает вторую ступню Харриса к своей ноге. Дэвид всегда горячий, тёплый, нежный-нежный и ласковый, мягкий. Нил разворачивается лицом к мужу и утыкается носом в его солнечное сплетение, кладёт замерзшие ладони на подтянутый живот мужчины и засыпает снова. Дэвид ловит его руку и целует костяшки. — Чтож ты за чудовище то такое, а? — стонет Харрис и морщит нос. — Выходной же. Никуда не надо. Давай спать. — Нил, ты такая прелесть утром. Вредная, но прелесть, — Бартка обнимает мужа поперёк спины и кладёт подбородок на светлую макушку. Через пару часов он обязательно встанет, заварит чай с фруктами, сделает вкусную кашу с ягодами для детей и любимые сэндвичи Нила, поставит пирог на обед с черникой, они с Нилом отведут детей в кино, а потом на аттракционы, поедят сладкую вату и Бартка, на пару с самыми лучшими людьми своей жизни, приготовят ужин с улитками, соусом и пастой. А сейчас… — Папа! Папочка! Папа! Папа! Папочка! Папочка! Папа! — скрип двери, топот ножек по деревянному полу и прыжки по кровати. Радостные голоса детей. Это прекрасно утро. Но вставать придётся раньше.