Судьба

Когда парни проснулись, то время уже перевалило за полдень. Квартира была залита дневным светом, что совершенно не мешало им продолжать нежиться в кровати дальше. И только когда естественные нужды потребовали к себе отдельного внимания, то Лухан нехотя принял сидячее положение и обвел комнату сонным взглядом. Вчера он не смог этого сделать, потому что было уже темно, а сейчас наслаждался уютом почти огромного помещения, как ему показалось. Потерев глаза кулачками, Лухан поднялся и, откидывая одеяло в сторону, прошел к двери. Умывшись и немного приведя себя в порядок, он на мгновение завис, вглядываясь в отражение в зеркале. Сейчас на него смотрел улыбающийся парень. Да, именно улыбающийся, выспавшийся и вполне доволен тем, что с ним сейчас происходит. Лу как-то невольно вспомнил испуганного, избитого и заплаканного парня в отражении зеркала в том доме. Когда под глазом то и дело светился новый синяк, а щека горела от свежих пощечин. Парень рефлекторно дотронулся до щеки, в душе как-то отчаянно надеясь, что все те попойки, избиения и вечное томление от такой жизни остались в прошлом. В той затхлой квартирке, куда он больше никогда не вернется. Лухан натянул на лицо улыбку – теперь она не должна быть вымученной, он будет улыбаться тогда, когда захочет и тому, кто будет ее достоин. Судя по всему, Чжонин еще спал, и квартира была как-то по-уютному пустой. Но сам китаец спать уже точно не планировал. Его организму, привыкшему спать по минимуму, этот длинный отдых был высшим из наслаждений. Отчего Лу сейчас буквально светился, перемещаясь по кухне в поисках подходящей посуды с яркой улыбкой на губах. Достав все необходимое из холодильника, парень принялся мастерски взбивать яйца, подсыпая к ним муку и тертый маргарин. Сахар, соль, разрыхлитель и прочие сыпучие – Лухан добавлял на глаз, ориентируясь на опыт. Однажды утром, вместо того, чтобы одеваться и собираться на учебу, он убирал на кухне, переступая через разброшенные конечности спящих за столом родителей. Телевизор фонил где-то сзади, проиграв всю ночь просто так. И сейчас там началось какое-то кулинарное шоу с красивой девушкой-поваром, рассказывающей, как быстро и вкусно приготовить блинчики на завтрак. В пол уха Лухан слушал приятный голос, после чего, по пути в школу решил для себя, что когда-нибудь обязательно попробует их сделать. С тех пор прошло уже немало времени, в блинчики быстрого приготовления занимали должность, чуть ли не самого любимого блюда в рационе парня. Когда Чжонин проснулся, то не сразу сообразил, что это за незнакомая комната. Вполне себе уютно, высокие окна и темные тяжелые шторы – все было подобрано со вкусом. Он осмотрелся, вспоминая весь вчерашний день, и прислушался к шорохам за дверью. Но оттуда прорывались лишь редкие звуки, и нужно было встать, чтобы разобраться в них. Парень откинул одеяло, выгибаясь, как кошка на солнце, и лениво поднялся с кровати. Звуки исходили с кухни, если память не изменяла Чжонину. «Хм, интересно» - подумал он про себя, зевая и открывая дверь в ванную комнату, проходя внутрь. А когда он через несколько минут появился в проеме кухни, то увидел, что Лухан уже включил конфорку и уверенно что-то переворачивал на сковородке, напевая себе под нос какую-то, видимо, китайскую песню. Чжонин улыбнулся этой картинке и как можно тише прошел внутрь, приземляясь на ближайший стул, все так же, не отрывая взгляда от парня. -О, Боже! – воскликнул Лухан, пытаясь в воздухе поймать, выскочивший из рук блинчик. – Ты меня напугал! -Доброе утро, – умилялся Чжонин, где-то внутри уже пополам от смеха складываясь. -Ты время видел? Какое утро? – широко улыбнулся Лухан, выключая конфорку и поворачиваясь к столу и тарелкой в руках, на которой возвышалась почти гора из аппетитно выглядевших блинчиков. Чжонин не мог переставать удивляться этому парню напротив. В одно время он такой тихий, закрытый и запуганный, а в другое буквально меняется на глазах, улыбаясь и свободно разговаривая. Он казался таким чистым и красивым, когда опустился на стул, ставя посреди стола тарелку и отворачиваясь, чтобы посмотреть, не закипел ли чайник. Плюс ко всему еще зарылся аккуратными пальчиками в чуть растрепанные золотистые волосы, ероша их еще больше и глубоко вздыхая. Такой домашний. Чжонин словил себя на том, что откровенно пялится. -У меня утро наступает, когда я проснусь, – съязвил парень, протягивая руку к горячему лакомству и отрывая кусочек, после чего кидает его себе в рот, не забыв облизать пальцы, и издает восхищенный вздох. – Как вкусно! Лухан краснеет моментально, пересиливая в себе желание опустить лицо, и тихо бормочет: -Спасибо. А Чжонин борется с внутренним желанием застонать, так откровенно и громко. Ему настолько нравится такой вид паренька, что он продолжает несказанно радоваться тем переменам, что произошли с тем за ночь. -Улыбайся почаще. Ты становишься совсем волшебным в такие моменты, – одними губами проговаривает Чжонин, почему-то уверенный, что не будет услышан. А Лухан подавляет громкий вздох, чтобы не выдать себя и меняет тему. -Нужно найти работу. Это будет проблематично, но Исин пообещал мне помочь, – тихо говорит он. -Да уж… проблематично, – бурчит Чжонин, вытирая вспотевшие ладошки о штаны, пока Лу не может понять его интонации. -Что ты имеешь в виду? -А? – Чжонин дергается, смотря на Лухана, и тут же отводит взгляд, старательно не подавая вида, что его вообще волнует этот вопрос. – Да так… -Ты что, никогда не работал? – доходит до того. И теперь приходит очередь Чжонина краснеть и пытаться скрыть этот факт. -Ну, у меня же есть деньги… -Нам не хватит их на всю жизнь, – серьезно отвечает Лухан. Сейчас он кажется настолько взрослым и опытным, что Чжонину невольно становится стыдно, ведь он за всю свою жизнь, которая к тому же была длиннее жизни китайца, почти ничего сам не делал. Хоть он и ненавидел свою семью, деньги родителей брал, тратя их и наслаждаясь этим. – Я устроюсь, все будет хорошо. – Лу уверенно кивает, переубеждая себя в первую очередь, и подает Чжонину блюдце с джемом.