Сопротивляться бесполезно…
Учёный давно понял, что чем меньше сопротивление, тем быстрее его босс теряет интерес к своей незамысловатой игре, потому он не говорит и слова, когда за демонстрацией очередного изобретения его хватают за плащ, тянут на себя, заставляя приземлиться задницей на ноги облаченные в чёрные классические брюки, что всегда так идеально выглажены и сидят идеально, как и его кроваво-красная рубашка, как этот чёрный, подобно вороньему крылу, плащ. Он всегда выглядит идеально, иначе не может и быть. И это касается не только одежды, идеально острые и ровные зубы, словно у пираньи, так же идеально расположены меж друг друга, что видно довольно часто, благодаря этому оскалу, который так и говорит: «Берегись. Беги куда подальше, малец», но бежать он не станет, нет. Ведь если убегать будет хуже, он лишь распалит этого дьявола своим сопротивлением, потому, нет. Он послушно сидит на коленях и, когда тёмно-серая кожа носа касается его бледной и беззащитной шеи, учёный ощутимо и привычно вздрагивает, тянет рукав белого, как чистый снег, халата и стаскивает его, позволяя плавно опуститься на пол и положить начало игры, ведь если этого не сделать, халат испачкается, а отстирывать кровь довольно-таки трудно, тем более от белой ткани. А тем временем Хэт стягивает свои элегантные чёрные перчатки, обнажая нечеловеческие когти, хотя с чего им быть человеческими, если и сам он не человек. Холодные ладони забираются под яркую рубашку с принтом и эти коготки нарочито легко проходятся по коже на боках, заставляя вздрогнуть то ли от страха, то ли от щекотки. Слабое тело трепещет в могущественных руках и сам учёный уже не знает от чего, от страха ли или же неуместного восторга. Да, он чертовски не любил, более того, побаивался боли, но что-то в этом было, возможно, в нём говорили его собственные чувства, которые искали взаимности, даже в садизме этого устрашающего создания, но он понимал, что здесь нет места любви, точно не взаимной. Ведь, это лишь игра, потеха дабы убить скуку и именно пакетоголовый на это подходил лучше всех, а кто ещё? С медведем такого не сотворишь, а невменяемая девчушка вряд ли испугается, а именно это Блэку так нравится — страх, он любит видеть его в тёмных глазах, заглядывая в них, сквозь эти странные круглые очки, он любит ощущать этот страх подушечками пальцев, кончиками острых зубов и, о нет, он не мог лишний раз лишить себя такой возможности, часто он делал это совершенно безобидно: Клацал острыми зубами над ухом, заставляя вздрогнуть, подкрадясь сзади и будто бы не нарочно резко прервать тишину и казалось бы одиночество, своим громким и хриплым, граничащим с рыком, голосом. Хотя по сравнению с подобными играми, это всё равно были лишь смешки. Из мыслей вырывает то, как безжалостно и резко в бледную кожу на плече впиваются эти острые акульи зубы, заставляя багровые капли скатиться горячими маленькими ручейками вниз, к рубашке, но они не успевают, их слизывает влажный язык, укусы продолжаются, а учёному остаётся лишь поддаться, открывая шею сильнее, откидывая голову в сторону противоположную укусам и закрывая глаза, жмурясь от боли. Из лёгких невольно вырываются тихие, хриплые, словно предсмертные, выдохи, порой даже постанывания от боли. Чертовски хочется отдёрнуться, но ладони, лежащие на плечах в чёрном плаще, слишком слабы и безвольны, чтобы оттолкнуть его. Со временем Флаг научился даже немного наслаждаться этими муками, но не больше чем страдать от них, ведь иначе это не имело бы нужного смысла и было бы больше похоже на нечто даже милое, но нет. Это больно, это мучительно, ведь зубы словно лезвия впивались под кожу, а когти оставляли кровоточащие раны на боках, порой проходясь по старым рубцам или же по свежим порой по три раза, дабы сделать больнее, вырвать ещё более жалобный вскрик из лёгких. Оголённую ключицу обводят языком, что заставляет шумно выдохнуть, но он не расслабляется, потому что знает, дальше вновь последует укус, возможно, ещё более болезненный, чем были до того. И так и было, укус был болезненный, словно кость пытались сломать, но не стали, к счастью. Флаг меньше всего любил ту часть их игр, где он сидит один в своей лаборатории и перевязывает следы веселья Блек Хэта. Тихий всхлип вырывается невольно и учёный спешит закрыться ладонью, дабы больше не происходило подобного, ведь босс не любит, когда он плачет, его это бесит и пытки становятся болезненнее. И вот он ловит на себе недовольный и раздражённый взгляд глаза, не скрытого за моноклем и содрогается, вскрикнув и выгнув спину, стараясь убежать от рук, ведь когти впиваются глубоко под кожу, но эта попытка была очень напрасна и глупа. Учёный ощущает ужас, пульсирующий в висках и заставляющий колени дрожать, а сердце биться сильнее, ведь этот жуткий оскал становится ещё шире, а это явно не к добру...***
Флаг стоит в ванной, без халата или футболки и осматривает пострадавшее тело. Спина и бока были исцарапаны буквально в мясо, а плечи и шея искусаны насколько это возможно. Как ему бы пригодилась какая-нибудь супер регенерация, после такого-то. Но её не было. Не было никого и ничего, чтобы спасти его от этого демонического голода и садизма. С тихим вздохом он берёт в руки бинты и начинает латать себя, моля всех возможных богов и Макаронного Монстра, чтоб это всё зажило достаточно до их следующей игры, ведь иначе это будет ещё болезненнее. Ему в любом случае не остаётся ничего другого, ему не убежать от этого монстра, демона, голодного волка, от этого... этого... Зверя... Хотя, этот "зверь" давно мог прокусить его глотку, сломать кости, но...нет, ничего из этого, он лишь точит об него когти игры ради, лишь забавится, пугает. И Флаг верит, если ещё немного потерпеть, он вовсе потеряет интерес к его истязанию, но в то же время он боится того, что в таком случае он сам придёт и взмолит об этой боли, лишь бы ощутить, как грубо касается его тёмно-серая, словно пасмурное небо, кожа чужих рук. Ему не остаётся ничего...Лишь пустить всё на самотёк, пусть всё будет так, как будет и если он платит болью за близость к этому существу, то пусть так, он вытерпит, ведь знает, что его не убьют, а остальное не важно, даже безответность чувств..Совершенно не важно...