И сравнивать уже достало. Знаешь, тебе нет равных! А мне упасть пред пъедисталом - Это удел слабых
У нее голубые глаза и роскошные ресницы. А еще, волосы – белые, кaк зимняя мгла. На самом деле, она постоянно красила их, и я часто ругал ее за это. Она говорила, что темные волосы ей совсем не идут, с чем я недовольно, но все же соглашался. Я рисовал ее каждый день. Я изучил все родинки на ее теле и до сих пор не понимаю, кaк смог так вляпаться. Хотя тогда казалось, что вляпался в самый сладкий мед в этом мире. Банально, правда. Но я искренне не понимаю, кaк смог до этого докатиться. У нее милая улыбка, от которой сразу хочется улыбнуться в ответ, но делает она это крайне редко. В голове слишком много лишнего. Не нужна ей эта муть, я был уверен. Она попросту не может с ней ужиться. Встретив тебя, я не раз пытался выебнуться, даже не знаю почему. Хотел казаться крутым, чтобы ты заметила. А ты заметила... Но не оценила. Я был еще тем мудаком, голову снесло от твоей прелести. И не оценила ты потому, что тебе искренность нужна была. Я все это понял. Со временем, но понял.О том, что нет тут тебя - я забываю утром. И вот, опять, ложусь один, наедине в своих мечтах.
Придя домой, Дима неаккуратно скидывает кроссовки и сразу же плюхается на кровать. Устал. На стенах висят собственные картины (самому казалось это смешным. Все чужие вешают, а он на свои любуется), а на кресле книга, которую она подбросила перед уходом. Точнее, забыла. Ему хотелось так думать. Из мебели почти ничего, а комната большая. Kaк и вся квартира в общем. Ему нравится простор. Белые стены, посиделки на полу с друзьями. Ему все это было по душе. Но не ей. Она любила темные оттенки и постоянно захламляла все свободные полки. Заставляла его купить большой шкаф, хотя шмоток почти не было. Так, барахло всякое. Игрушки, побрякушки… Вспоминать совсем не хотелось, но он не мог. Ему давно пора переехать в новую квартиру, выбросить все оставленные вещи и жить спокойно, но он не может. Снова и снова представляет, кaк они мирятся и все хорошо. У них были свои несходства, они часто ссорились, но это лучше, чем так. А точнее – никaк.Я давно наполнил все стаканы болью; И хочу, как прежде дышать. Открываю окна, но свежий воздух мне Не способен рассказать о тебе.
Дима по максимуму пытается избегать слухов о ней, но ему так только кажется. Он зол. Он не понимает, на себя ли, или из-за того, что у нее теперь другая жизнь, а у него все та же? Специально игнорирует, сучка. И знает же, что он скучает. “Димка-Димка, снова рисуешь, да?” – она любила называть его так. Сейчас, ведь, его никто так не называет. Да и до нее редко говорили. Ему хочется выть от этих зловещих воспоминаний, а ей хоть бы хны. Его Оксана оказалась умней. Диме любопытно знать, что происходит в ее жизни сейчас. Он знает, что от этого будет хуже, но по-прежнему добровольно тонет в этом болоте. Глупый Димка.О тебе... О тебе...
- Я бы не лил свои слезы, если бы это было так просто, - ночные разговоры с Мариной по телефону – успокаивают кaк ничто другое - Ну ничего, я сейчас поною – и снова в бой. Потерпи немного. И жалеть меня не надо. Вот скоро приеду в Москву и покажу, что все лучше некуда. Kстати, да, Окcане привет.Я давно наполнил все стаканы болью; И хочу, как прежде дышать.