Тыковки

— Не думал, что окажусь на помойке вместо ярмарки! Как же так?! — негодовала красивая и совсем небольшая тыковка. — Да в тебя даже свечка не поместится, какой из тебя Джек, и на кашу замучишься чистить — вон, какая у тебя кожа толстая, — отозвался сосед по несчастью — тощая и кривоватая тыковка. — А ты вообще… не завидуй, задохлик! У тебя даже бока впалые! И примят ты с одного края. — Я правду всегда говорю, — обиделся Задохлик, — всего-то. А некоторым не хватает мужества эту правду принять. Всегда знал, что не попаду на ярмарку, как бы ни старался. Солнца на моей стороне было мало и сплошные сквозняки. Вот и выгляжу… как уж есть. — Ну ладно, — ворчливо отозвался несостоявшийся Джек. — Сгнием мы тут. «Джек» оглядел убогую компостную яму. Они с Задохликом лежали пока еще на самой вершине кабачковой горы, собраннойвместе с ботвой. Холодное осеннее солнце гладило их бока остывшими лучами, словно прощаясь. Гора кабачков печально вздохнула, соглашаясь с Задохликом. — А ты оптимист, я погляжу! — с вновь закипающей яростью ответил Джек. — Ну, это очевидно, Джек, — отозвался Задохлик. — Меня, между прочим, Баки зовут. — Стив, — сухо представился Задохлик. Баки мстительно решил по-прежнему звать его Задохликом. Про себя, разумеется. Ночь выдалась холодной и ясной. Стив завороженно созерцал звезды, рассказывая о них Баки. И от этих прекрасных и увлекательных историй становилось немного грустно. Почему мы росли на разных краях огорода? — вздохнув, подумал Баки. На его стороне всего и разговоров было: кто вырос крупнее, у кого бока ярче, да форма ровнее, кто победит на ярмарке и кого возьмут на зиму в дом, что считалось особой почестью. Баки было чертовски скучно среди глупых самовлюбленных тыкв. А Стив, — да, после того, как он открыл целый мир своими рассказами, Баки решил звать его все-таки по имени, — был особенным, в нем будто жили и переливались радугой удивительные истории. Этот мир, о котором Баки даже не задумывался, был куда больше и ярче, чем их огород и жизнь на грядках, гораздо увлекательнее, чем вожделенная поездка на ярмарку. Вся беда их со Стивом заключалась в том, что они завязались слишком поздно, чтобы вызреть и, ничего так и не успев, были сорваны. Им судьба не дала даже крохотной надежды, что злило Баки больше всего. — Откуда ты все это знаешь? — с уважением спросил Баки. — Мальчик один читал вслух книги своему другу. В жару они всегда устраивались в тени, возле моей грядки. А вечерами разглядывали звезды. Я, признаться, иногда надеялся… — На что? — поинтересовался Баки. — Что он возьмет меня к себе. Он часто передвигал меня поближе к солнцу, пропалывал мою грядку и поливал. А когда друг спросил его, зачем он это делает? Ясно же, что из меня ничего путного не выйдет. Он сказал, что каждый заслуживает шанс. *** — Стив должен быть здесь! — Далась тебе эта дурацкая тыква?! — Вот увидишь, он будет обалденным маленьким Джеком! Ну как так можно все в кучу! Просил же подождать меня! — Ярмарка ждать не будет. — Угу. — Вот! Нашел! Смотри, здесь еще одна. Какая красивая тыковка, и чего ее дядя Фрэнк выкинул? — Мелкая. Хотя… О! Это то, что нужно для нашего чердачного Хэллоуина! Эта моя! — Твоя, конечно, — рассмеялся мальчик. *** Вечером зарядил дождь, к ночи превратившись в ливень. Кабачковая гора где-то там, в мрачной компостной яме грустно вздыхала. А Стив и Баки с искусно вырезанными забавными гримасами стояли на чердаке, касаясь нагретыми боками друг друга. Кусок обрезанной свечки медленно таял внутри, согревая и наполняя небольшое пространство желтоватым светом. Мальчишки рассказывали истории одна страшнее другой, пили украденную у бабушки вишневую наливку и смеялись. — А знаешь, я читал, что можно их засушить, чтобы получились светильники, — сказал тот самый мальчишка, что читал вслух книги про звезды. — Круто! Будем доставать их каждый год! — воодушевился другой. В этот момент, ощущая теплый бок Стива своим, Баки был самой счастливой тыквой, куда счастливее тех, кто попал на ярмарку или на хранение в дом. Теперь у него был Стив и его истории. Возможно, навсегда. Внутри нежно трепетало пламенем небольшой свечи.