Властитель Стихий

Тинос огляделся. Они с Гэйвином стояли на свободно парящей в воздухе квадратной плите из белого мрамора, по углам которой возвышались каменные столбики с позолоченными шарообразными верхушками. С трех сторон плита была огорожена невысокой ажурной решеткой из серебристого металла, а от четвертой начиналась выложенная из тонких деревянных планок дорожка, идущая по небу к виднеющимся вдали зданиям, радующим глаз блеском золоченых крыш и нежными пастельными цветами стен. В воздухе витал какой-то особый, ни с чем не сравнимый чарующий аромат, а щедро льющийся с безоблачного неба солнечный свет и ласково обдувающий кожу теплый ветерок казались после сумрака и промозглого холода морских глубин верхом блаженства. - Приветствую вас, гости. Пусть озарятся ваши души светом вечной мудрости, - произнес стоящий у ограды ангел. Высокий и стройный, с большими карими глазами и могучими белоснежными крыльями за спиной, он доброжелательно улыбался, но при этом взгляд у него был какой-то странный, отсутствующий, как у мага в состоянии медитации. - Надеюсь, вам обоим будет хорошо в Целесте, - продолжал ангел. – Вы, Тинос, тянетесь к Свету, и здесь вы обретете его в полной мере. Что же до вас, Великий Визирь, то мы помним, с какой любовью и почтением вы всегда относились к нашему городу, как высоко ценили право бывать здесь и учиться у нас. Кстати, вы не хотите вновь облачиться в вашу мантию? Ангел щелкнул пальцами, и в руках в него появился синий бархатный балахон с серебряной вышивкой. - Значит, вы сохранили ее? Спасибо вам, спасибо! – растроганно промолвил Гэйвин, скидывая намокший плащ. - Что это у вас? – ангел указал на воспаленные багровые рубцы, покрывающие грудь и живот мага. - А, это… Да, в сущности, ничего страшного. Недавно мне довольно крепко досталось, но сейчас всё уже почти зажило. Не обращайте внимания. - Как это – не обращайте внимания?! А ну-ка, лягте. Гэйвин лег на мрамор, и ангел, встав на колени, склонился над ним и накрыл его своими крыльями. - Теперь от ваших ран и следа не останется, - заверил он Великого Визиря. - Благодарю вас. Вот уж не думал когда-нибудь испытать на себе ваше знаменитое целительское искусство, - произнес Гэйвин, одеваясь. Увидев его в парадном облачении, Тинос невольно залюбовался. Богато украшенная мантия из плотного темно-синего бархата очень шла магу, оттеняя благородную бледность его лица и делая фигуру стройнее и выше. Длинное одеяние было снизу доверху расшито затейливыми узорами и магическими символами, на нагрудном кармане красовались выложенные бисером инициалы Гэйвина Магнуса, а под воротником сверкали девять серебряных звезд. - А эти звездочки что-нибудь означают, или они тут просто для красоты? – полюбопытствовал элементаль. - Конечно, означают, - ответил Гэйвин. – Девятая ступень магического искусства. - Кстати, должен сказать, Целеста за всю свою историю не видела других столь талантливых людей, - заметил ангел. – Никто из наших учеников не поднимался выше шестой ступени, а у вас – девятая. И, я уверен, это далеко не предел. Полагаю, уже недалек тот день, когда на вашей мантии появится и десятая звезда. Гэйвин вздохнул: - О, как бы я был рад этому… Но, к сожалению, на сей раз я ищу здесь не высшего знания, а помощи. Скажите, можем ли мы с Тиносом пройти в замок Ламбент? - О да, конечно. Пойдемте, я провожу вас. Гэйвин уверенно шагнул вслед за ангелом на ведущую в город дорожку, а Тинос, глядя, как прогибаются под их ногами висящие в небе доски, замешкался. - Что ж ты стоишь? Идем! – обернулся к нему маг. - Не бойтесь, ничего тут под вами не проломится, - ободряюще улыбнулся ангел. – Главное – не оступиться, а то ведь под нами океан. Утонуть вам, конечно, не грозит, а вот телепорт в наш город вы без помощи Великого Визиря вряд ли отыщете. Собравшись с духом, Тинос двинулся следом за своими спутниками. Идти по небесной дороге оказалось не так страшно, как это выглядело со стороны. Постепенно элементаль осмелел настолько, что решился даже заглянуть вниз, где проплывали казавшиеся мягкими и уютными кучевые облака, а в разрывах между ними поблескивала далекая серая гладь океана. Вскоре впереди стали хорошо различимы городские строения – нарядные двух-трехэтажные особняки, соединенные друг с другом галереями, величественные дворцы с мраморными колоннами и устремленные ввысь златоверхие храмы, немного напоминающие эрафийские. И всё это – и здания, и связывающая их сеть вымощенных досками улиц – тоже висело в воздухе без всякой видимой опоры. - Вот это да! – не удержался Тинос от удивленного возгласа. – На чём же это у вас держится-то? - Исключительно на наших заклинаниях, - грустно улыбнулся ангел. – Прежде у нас только улицы проходили в облаках, а дома стояли на склонах гор. А затем горы разрушились и ушли под воду, но мы силой светлой магии удержали город в воздухе. Вот так с тех пор и висим. - Потрясающе! – восхищенно воскликнул Гэйвин. – Я всегда знал, что ваша магия очень сильна, но чтобы настолько… Когда маг и элементаль, следуя за своим провожатым, вступили в пределы городской черты, до их слуха донеслось тихое завораживающее пение. Разобрать слова не удавалось, но мелодия была поистине божественна. Строгая, торжественная и в то же время необыкновенно лиричная, она лилась из раскрытых окон, ее мурлыкали себе под нос встречные ангелы, летящие в воздухе или неспешно шествующие по улицам. В сочетании с мягким сиянием, исходящим от стен зданий, чарующая песня создавала неповторимую атмосферу покоя и умиротворения. Эту атмосферу еще более усиливали летающие повсюду полупрозрачные сгустки света, переливающиеся разными цветами и похожие на маленькие косматые солнышки. Они с тихим звоном проплывали над улицами или, собравшись небольшими группами, кружились в подобии танца, распространяя вокруг себя ощущение тепла и радости. Один из них увязался за Тиносом и Гэйвином и долго вился у них над головами, иногда подлетая вплотную и едва не касаясь их кожи своей брахатистой поверхностью. Светящееся существо – бесплотное, но явно живое или по крайней мере одушевленное – всем своим видом выражало дружелюбный интерес. - Похоже, вы ему понравились, - с улыбкой заметил ангел. - А кто это? – поинтересовался Тинос. - Элементаль Света. В некотором роде ваш собрат. - А разве Свет может порождать элементалей? - Сам по себе не может. Это мы создаем их из Света своей магией. С ними ведь приятнее жить, чем без них, разве не так? Тинос кивнул. Не согласиться с этим он не мог. - А вот и замок Ламбент, - сказал ангел, приведя cвоих спутников на покрытую светло-серым мрамором просторную площадь, к которой сходилось множество дорог. Посреди площади виднелся большой прямоугольный бассейн с водой, а за ним стояло квадратное в плане трехэтажное здание с башенками по углам. Несмотря на внушительный размер, оно выглядело легким и изящным благодаря огромным окнам и высоко поднятому над стенами прозрачному полукруглому куполу. Уже вечерело, и на фоне темнеющего неба свечение беломраморных стен замка смотрелось особенно ярко и торжественно. - Вам, Тинос, должно быть, хочется искупаться? – спросил ангел, заметив, с какой жадностью элементаль смотрит на бассейн. – Пожалуйста, плавайте сколько хотите. Уверяю вас, вы не пожалеете. Кстати, вам, Гэйвин, это тоже пошло бы на пользу. Что же до меня, то я должен вас оставить. Удачи вам! Ангел взмахнул крыльями и, взмыв в воздух, перелетел на соседнюю улицу. Проводив его взглядом, Гэйвин направился к бассейну. Сняв сапоги, он сел и опустил в него ноги, затем наклонился над водой, зачерпнул ее ладонью и умыл лицо. Этим он и ограничился, а вот Тинос, кубарем скатившись в воду, купался долго и с большим удовольствием. Плавать в здешней воде было необыкновенно приятно, она будто смывала все печали, тревоги и заботы, наполняя тело бодростью, а душу радостью и гармонией. Элементаль никак не мог заставить себя вылезти из воды, а когда всё-таки вылез, то чувствовал себя будто родившимся заново. Гэйвина у бассейна уже не было. Тинос нашел его стоящим на ступенях замка и нежно поглаживающим шершавый мрамор его стен. В глазах у мага блестели слезы. - Что с тобой?! – воскликнул Тинос. - Целеста, милая Целеста, - прошептал Великий Визирь, будто не замечая элементаля. – Ты всё так же прекрасна, вопреки всем катаклизмам. Тот же Свет, та же благодать… Какое счастье вновь ходить по твоим улицам, дышать твоим воздухом… Маг встал на колени и поцеловал мраморную плиту под ногами. - По-твоему, старина Гэйвин совсем спятил, да? – наконец обратил он внимание на Тиноса. - Нет, что ты… Этот город особенный, я и сам вижу, - голос элементаля дрогнул. - Знаешь, мне будет очень не хватать его. Наверное, лучше было бы вообще не бывать здесь – чтобы потом не тосковать… Внезапно элементаль с силой хлопнул хвостом по мрамору. - О чём мы с тобой думаем, Гэйвин? Мир гибнет, а мы тут красотами любуемся… - Верно, - нехотя согласился волшебник. – Пошли в замок. Вход в замок стерегли два ангела с короткими изогнутыми мечами из золотистого металла, больше похожими на украшение, нежели на оружие. Стражники без лишних вопросов распахнули перед гостями тяжелые дубовые двери. Оказавшись внутри, Тинос обомлел от восхищения: ему еще нигде не приходилось видеть такого ослепительного великолепия, такой пышности в сочетании с благородной изысканностью. С покрытых лепниной потолков свисали хрустальные люстры с золотыми цепями, оконные рамы были украшены затейливой резьбой, а полы – мозаикой из разных сортов мрамора. Миновав анфиладу комнат с расписанными растительным узором стенами, малахитовыми вазами в углах и многочисленными зеркалами, Тинос и Гэйвин вышли к широкой лестнице с золотыми перилами и поднялись по ней под самый купол. Там в небольшом круглом зале с гобеленами на стенах восседал за массивным мраморным столом рослый ангел с распущенными по плечам белокурыми волосами. Его чуть прищуренные зеленовато-серые глаза светились мудростью, но в их выражении присутствовала та же странность, что у ангела, встретившего мага и элементаля у телепорта – как будто мысль обладателя этих глаз витала где-то очень далеко отсюда. - Да пребудет с вами сила Света, дорогие гости, - произнес он. – Буду рад с вами познакомиться. Меня зовут Зораим, а ваши имена мне уже известны – я ждал вашего прихода. - Вы, должно быть, здешний правитель? – предположил Тинос. Зораим мягко улыбнулся: - Я вижу, вы впервые в у нас в городе и еще не знаете наших порядков. В Целесте нет постоянного правителя. Мы все равны между собой и правим по очереди – сегодня в этом кресле сижу я, завтра меня сменит кто-то другой, а послезавтра следующий. А важные вопросы решаем сообща, всем городом. - Собрание устраиваете, что ли? – спросил элементаль. - Зачем же? Мы и так прекрасно чувствуем друг друга и вполне способны общаться телепатически. - Совсем как элементали в Сопряжении, - вздохнул Тинос. – Мы тоже могли общаться на расстоянии, без всяких слов. Только вот нет больше Сопряжения… Ангел приподнял брови: - Насколько я понимаю, его уничтожила та же катастрофа, в которой затонули наши горы? - Точно, - сказал Тинос. – И с тех пор в Стихийных Плоскостях царит хаос. - А теперь этот хаос, как вы, наверное, уже знаете, прорвался оттуда на Антагарих и разрушает его, - добавил Гэйвин. – Вот поэтому мы и пришли к вам в поисках спасения. - И правильно сделали. Этот мир, к сожалению, обречен. Зораим коснулся крылом поверхности стола, и на ней отобразилась карта Антагариха с бесформенным черным пятном на юго-востоке АвЛи. - Вот, видите, Священные рощи эльфов уже уничтожены. Катаклизм вплотную подошел к Пирпонту, завтра такого города уже не будет. Еще через несколько дней Стихии доберутся до Дейджи и Хармондейла, а к концу месяца, судя по всему, пожрут весь континент. А затем и Энрот с Жаддамом. - И что дальше? – тупо спросил Тинос. - А никто точно не знает. Либо хаос Стихий, разрушив всё, что может быть разрушено, лишится пищи и иссякнет – либо дело кончится полным слиянием этого мира со Стихийными Плоскостями. Ясно одно: каким бы ни был исход катастрофы, Целесту она не затронет. Ну, в худшем случае мы окончательно потеряем связь с миром и окажемся в ином измерении, но вряд ли это так уж сильно повлияет на нашу жизнь. Так что не беспокойтесь, здесь вы будете в полной безопасности. - Но мы пришли искать спасения не для себя, а для нашего мира, - произнес Гэйвин. – Мудрое дерево эльфов говорило, что вы можете силой своей магии закрыть дыру между измерениями и тем самым прекратить катаклизм. Это правда? Ангел вновь склонился над картой. - Ну, вообще-то эта дыра пока что не столь велика. В принципе, если бы все мы разом телепортировались к границам пораженной области и одновременно наложили необходимое заклинание, то, наверное, справились бы. Но вынужден вас разочаровать: мы не можем себе этого позволить. - Как это так?! – лицо мага вытянулось. – Что значит – не можете себе позволить? Речь ведь идет о судьбе мира, а не о какой-то моей прихоти… Зораим неспешно встал, подошел к окну и распахнул его настежь. В зал ворвался свежий уличный воздух, а с ним и разнообразные звуки вечернего города, среди которых явственно выделялось тихое пение ангелов, так очаровавшее недавно и Гэйвина, и Тиноса. - Слышите, как поют? - Да, очень красивая песня, - кивнул Великий Визирь. – Но какое она имеет отношение… - Самое прямое, - прервал его Зораим. – Это ведь не просто песня. Это заклинание, противодействующее силе тяготения. С того дня, когда земли западного Антагариха погрузились в пучину океана, а здания Целесты повисли в воздухе, мы вынуждены творить его постоянно. Чем бы мы ни занимались, каждый из нас всё время, ни на миг не прерываясь, повторяет это заклинание – или вслух, или хотя бы мысленно. Вот я, например, сейчас беседую с вами – а сам в то же время колдую. А если вместо этого мы телепортируемся в АвЛи и сосредоточим все силы на залечивании вашей межмировой дыры – вы понимаете, что тогда произойдет с Целестой? - О, нет! – простонал Гэйвин, в отчаянии обхватив голову руками. Тинос же, напротив, выпрямился и сверкнул глазами, ощущая небывалое воодушевление. Вообще-то элементаль не отличался особым красноречием и даром убеждения, но сейчас он точно знал, что и как должен сказать предводителю ангелов, чтобы склонить его на свою сторону. - Послушайте, мне вполне понятна ваша любовь к своему городу. Не только вам одним хочется, чтобы он жил и процветал – уж поверьте, мне он тоже успел запасть в душу. Но… Знаете, я долго жил среди эрафийцев и помню, с каким почтением в их песнях и легендах говорилось об ангелах. В их понятиях ангелы – это Свет, добро, надежда, спасение, и они ведь не зря так считали. Когда приходила беда, ваши собратья собственных жизней не жалели, чтоб другим помочь. И от подземцев Эрафию отстаивали, кровь свою проливали наравне с людьми, и потом уже, в Судный день, открыли им порталы в Аксеот, а сами почти все погибли. А теперь на вас опять смотрят с надеждой – и неужели вы эту надежду обманете? Вам ведь на сей раз даже не нужно рисковать собой – только покинуть Целесту, и всё. Нет слов, здешние постройки прекрасны – но неужели они важнее миллионов жизней, которые, кроме вас, спасти некому?! В чем же тогда состоит ваше служение Свету – неужели только в сохранении ваших жилищ? - Не только жилищ, нет, - горько вздохнул Зораим, явно задетый словами элементаля. – Разве вы не поняли, что Целеста – это не одни лишь дома и улицы? Это определенный уклад жизни, где нет места ничему суетному и приземленному. Чистая мудрость, чистый Свет, который мы хотим сохранить незамутненным - и потому стараемся поменьше контактировать с миром, полным зла и греха. А те из нас, кто спустился к людям в Эрафию… У нас с ними перед этим большой спор вышел, как раз-таки о способах служения Свету. Они видели свое предназначение в помощи людям – и что? Где они теперь? Погибли, пусть даже и геройски, и на этом их миссия закончилась. Никто больше людям Свет не несет. А мы в Целесте будем вечно хранить его в первозданной чистоте. - Для кого? – сдавленным голосом спросил Тинос, чувствуя, как в груди закипает гнев. – Весь мир погибнет, а Целеста останется? И будет спокойно наслаждаться истинным Светом и высшей мудростью, вися при этом над мертвой пустыней, заваленной трупами неповинных людей и эльфов, тоже стремившихся к Свету? Щека Зораима нервно передернулась. - А вы думаете, меня не тяготит происходящее на Антагарихе, и особенно наша неспособность вмешаться? И, уверяю вас, это тяготит здесь не только меня. Ладно, утро вечера мудренее. Идите спать, а завтра разберемся. Гэйвин, вы помните, где тут ваша спальня? - Помню, - устало-безразличным голосом отозвался маг. – На втором этаже, предпоследняя комната слева. Спокойной ночи, Зораим. - Спокойной ночи. Отдыхайте, а я должен посовещаться с остальными горожанами. Утром я сообщу вам о нашем решении. Всю ночь Гэйвин без сна ворочался на широкой золотой кровати с пуховой периной и дорогим шелковым бельем, а Тинос, наполовину высунувшись из поставленной специально для него серебряной ванны на изогнутых ножках, тоскливо глядел в окно, за которым ярко блестели крупные, кажущиеся совсем близкими звезды и сияли нежным светом контуры дворцов и храмов. Внезапно маг ни с того ни с сего вскочил и со всей силы врезал кулаком по кованому набалдашнику на спинке кровати. - Да правы ведь они, тысячу раз правы! Весь этот злополучный мир не стоит и камушка на мостовой Целесты! Надо забрать сюда Улиссу, и пусть тогда на Антагарихе творится что угодно! - Гэйвин, что ты такое говоришь? - попытался образумить его Тинос. – Нельзя же так… - А чтобы Целеста погибла – так можно? Элементаль промолчал. Ни спорить с магом, ни тем более соглашаться с ним не хотелось. Ранним утром в дверь постучали. На пороге стоял Зораим, строгий и собранный. - Вставайте, - сказал он. – Времени мало, надо готовиться к телепортации. Ведомые Зораимом, элементаль и маг вышли из замка и направились в еще незнакомый конец города. На окутанных предрассветной дымкой улицах царило необыкновенное оживление. Повсюду были ангелы, они летали между домами, двигались колоннами по узким висячим дорожкам, собирались в толпы на площадях. - Нам нужно как можно равномернее распределиться вокруг места катастрофы, - объяснял на ходу Зораим. – Поэтому мы разобьемся на сотни и будем телепортироваться одновременно из нескольких порталов, из каждого – в определенную точку. Моя сотня собирается на площади Солнца, вы со мной? Гэйвин угрюмо кивнул. Вскоре они достигли большой круглой площади, окруженной величественными зданиями, среди которых в первую очередь бросался в глаза устремленный ввысь белокаменный храм с золотым солнечным знаком на заостренном шпиле. Здесь уже собралось около восьмидесяти ангелов; они стояли со склоненными головами и опущенными крыльями, продолжая тихо напевать свою магическую песнь, звучавшую сейчас особенно возвышенно и печально. Постояли еще немного, подождали оставшихся; когда собралась вся сотня, из толпы вступил облаченный в золотую мантию ангел, отличавшийся от остальных особой мудростью во взгляде и висящим на шее тяжелым амулетом из золота и драгоценных камней. Он молча сделал знак рукой, и все расступились, освобождая место в центре площади; затем распростер крылья, и протянувшаяся между ними светящаяся дуга, коснувшись мраморной мостовой, обратилась в затянутую туманом арку. - Идемте, - тихо произнес этот ангел, и вся сотня устремилась в открывшийся портал. У самой арки Тинос задержался и обернулся назад, жадно вглядываясь в очертания дворцов и храмов и пытаясь накрепко, на всю жизнь запечатлеть их в своей памяти. - Хватит смотреть, - довольно резко окрикнул его оказавшийся рядом Зораим. – Ни к чему это. Шагайте быстрее, и не оглядывайтесь! И, схватив элементаля за плавник, он утянул его за собой в портал. Телепортация была подобна низвержению из рая в ад: в один момент светлая красота, гармония и покой небесного города сменились свистом ветра, грязным снегом, развороченной землей и несущимися в лицо клубами пыли. На краю изломанного леса, нещадно терзаемого ураганом, в нескольких десятков шагов от вздымающейся до небес черной стены смешавшихся Стихий, из последних сил колдовали стоящие шеренгой друиды – еле держащиеся на ногах, в изодранных одеждах, с осунувшимися лицами и воспаленными глазами. При виде хлынувшей с небес лавины ангелов эльфы разом прекратили колдовство; одни из них упали на колени, другие с раскрытыми ртами потрясенно застыли на месте. - Эльфы, не обращайте на нас внимания! – воскликнул Зораим, пытаясь перекричать грохот катаклизма. – Продолжайте сдерживать Стихии! Обернувшись к Тиносу и Гэйвину, он добавил: - А вы стойте здесь. Ближе не подходите – опасно. Сам же Зораим вместе с остальными ангелами направился к самому краю зоны разрушения. Их белоснежные одеяния тут же почернели от пыли; чудовищный ветер вырывал им волосы, выворачивал крылья и едва не сбивал с ног. Но, стойко сопротивляясь силе смерча, пытающегося втянуть их в свою воронку, ангелы выстроились в цепь и затянули песню. Не ту, которую они пели в Целесте – совсем иную, бодрую и маршеобразную, в четком ритме которой слышались нотки праведного гнева и непоколебимой уверенности. Энергичный напор звонких ангельских голосов будто соперничал со свирепым ревом смертоносного хаоса и в конце концов взял верх. Ураган постепенно начал стихать, и вздымавшаяся до небес стена пыли, грязи и снега, лишившись поддерживавшей ее силы, медленно осела, открыв вид на изуродованную землю, будто перепаханную гигантским плугом до самых горных пород. Ангелы смолкли, и в воздухе повисла гробовая тишина. Но продолжалась она недолго: друиды, придя в себя от потрясения, с восторженными криками бросились к своим спасителям, принялись обнимать их, целовать ноги, благодарить… А Тинос и Гэйвин, не сговариваясь, отвернулись от этой картины всеобщего ликования и устремили взгляды на юго-запад. Они знали: там, вдали, за невидимыми отсюда Вольными Пустошами, рушатся сейчас величественные дворцы и сияющие неземным светом храмы, падают в океанскую пучину мраморные плиты площадей и ажурные ограды улиц. Гибнет город, прекраснее которого нет и никогда не будет ни на Антагарихе, ни в Энроте, ни в Аксеоте или иных далеких мирах…