По возвращению домой

Дождь на улице льёт как из ведра, а Лайла стоит мокрая на пороге своей же квартиры и смотрит словно бы в никуда. Та, что поддерживала её многие годы, та, что была ей опорой и вдохновением... Ивилен здесь нет. Лайла так привыкла к ней и её присутствию, ответным шуткам и к посиделкам поздно вечером в одеялах за обсуждением того, что понятно только им одним. Так тепло от воспоминаний и так холодно от стекающей по телу воды, от чего-то ещё, глубоко в сердце забитом. Казалось иногда, что Лайолла прошла уже все круги ада и даже что-то за их пределами, прошла, и будто бы лишь потому, что за руку её держала Иви, держала и не давала утонуть куда-то глубоко-глубоко, откуда Лайла уже вряд ли смогла бы вынырнуть. Опускаться на холодный пол, касаясь плитки пальцами, по кончикам которых от этого словно лезвием проводят, но боль эта заглушается чем-то другим, что так давит на грудную клетку и от чего Лайле во много-много раз больнее. Тугой комок в горле и слёзы, которые подавить уже просто невозможно, поэтому она тихо плачет, раз за разом утирая скатывающиеся по щекам капли, лишь после понимая, что это бесполезно. Ивилен, которая так нужна ей, Ивилен, которой сейчас нет рядом. — Пожалуйста... — тихий и хриплый голос, Лайолла захлёбывается в слезах и прекрасно понимает, что здесь никого нет, Иви уехала уже очень давно, а приезжала лишь на год. На год, который оставил в душе у Лайлы слишком много следов, от которых девушка не могла и не хотела избавиться. Ивилен никогда и ни за что не причиняла ей боль, она оберегала от неё, была для Лайоллы защитником и самым близким другом. Спустя около получаса попыток девушка все же смогла преодолеть себя и перестать плакать, вот только от этого нисколько не лучше. Лайла сидит на полу, уткнувшись головой в стену и медленно закрывает глаза, представляя образ Иви, такой родной и любимый, её длинные чёрные волосы, тёплая улыбка... Иви в её воображении смеётся. Наверное с одной из шуток, об этом думает Лайла, прежде чем провалиться в сон прямо там, на пороге, так и не услышав поворачивающегося ключа и тихого щелчка, который говорил о том, что дверь открыли.

***

Ночное небо совершенно без облаков, такое тёмное, и все, что его освещает - луна. Это видит Лайолла, когда открывает глаза, чтобы только потом сонно оглядываться по сторонам. Все тело ломило, голова раскалывалась, да ведь и неудивительно, девушка заснула в промокшей до нитки одежде, в слезах и на пороге своей квартиры. Заснула... тогда почему же она сейчас под тёплым одеялом и в домашней одежде? Ивилен подошла к кровати раньше того, что должно было начаться, ключи Лайла давала только ей, оттого медленно нарастало ноющее чувство в груди и слезы возвращались. До того момента, как тёплые руки не притянули её к себе, до того момента, как Иви не обняла её крепко-крепко, прогоняя неприятные ощущения. — Не плакать, — Лайолла успела только всхлипнуть, а потом затихла, доверчиво прижимаясь к столь родному ей человеку. Слишком много вопросов и слишком мало времени после каждого, чтобы девушка успевала хотя бы попробовать найти на них ответ. Так и сидела бы, обнимая Иви, задумываясь совершенно не о том, если бы не... Лайла не успевает ничего сказать, когда её осторожно отодвигают от себя, чтобы после прильнуть в поцелуе: мягком и одновременно грубом. Ивилен повалила её обратно на кровать, не отрываясь и не позволяя уйти, а Лайле и не хочется. Неумело отвечать на поцелуй, прижиматься ближе, девушке хотелось, чтобы это не кончалось, хотя бы сейчас, пусть хотя бы сейчас и ненадолго она побудет рядом с Иви, по которой скучала слишком сильно и из-за которой сейчас забывала, как дышать. Ивилен же решила иначе, отстраняясь от девушки и снимая с неё футболку, обнажая ту лишь наполовину, но этого было достаточно, чтобы Лайла раскраснелась, прикрывая руками грудь. Но все бесполезно, ведь Иви убрала их, проводя рукой по тёмным рыжим волосам, раскинутым по подушке, ведя руку все ниже, но не позволяя зайти слишком далеко. Не сейчас, сейчас ещё рано. — Я скучала, — голос у Лайоллы тихий и слегка дрожит, а Иви в ответ только шепчет что-то так тихо, но девушка успевает расслышать "я тоже", прежде чем тёплые губы касаются её шеи в поцелуе, оставляя после себя малиновый след. Отрываться не хочется, да и не надо, особенно когда Лайла так прижимается к Иви, а та продолжает покрывать её шею поцелуями, спускаясь все ниже, к ключицам, оставляя лёгкие укусы. — Родная... — Лайолла тянется ближе к Иви, хотя куда там, когда та практически вплотную к ней прижата.

***

Холод отступил уже давно, наверное, как раз с того момента, как она оказалась в объятиях Ивилен, которая её теперь одну не оставит. Уехала на два месяца, приезжает, а тут это зареванное рыжее чудо спит прямо в коридоре в промокшей до нитки одежде, а потом так доверчиво жмётся к Иви ближе и шепчет её имя. Лайле рядом с Ивилен тепло, уютно и до ужаса весело, та не даёт ей грустить, грусть пропадает, как только эта чёрноволосая девушка просто кричит ей что-то с улицы, когда Лайла сидит у окна. Эмоции словно бы выплёскиваются через край, рыжей так весело, а Иви рядом спит и совершенно не подозревает, что вот уже через минуту у неё под носом будут красоваться усы как у Гитлера, а на утро Лайла будет хохотать, сталкивая её с кровати.