Давно потускневший город Под рёв ледяных моторов Пытается выжать соки, Но плесень там не рокфора.
— Ты когда-нибудь думал о том, что мы слишком разные для всего этого? — её руки нервно теребят бумажный стакан из-под любимого кофе, взгляд врезается в родные глаза цвета осени. — Для всего этого? Ты, будто, не можешь свыкнуться с мыслью, что мы вместе, — он ухмыляется, видя, как она смущенно кусает розовую губу, — нет, не думал. Такие мыли и вправду не появлялись в его голове. На самом деле, стоило её увидеть, и в голове оставалась только одна навязчивая мысль: попробовать остатки дешевого капучино на губах его девочки.От удушия Круги под глазами наружу. Равнодушия Я полон. Немного простужен.
— Я знаю, что противоположности притягиваются, но разве тебе не скучно? — большой и мягкий свитер согревает в этот осенний день, но его руки грели бы лучше. — В твоей душе есть столько потаённых темных углов, что, поверь, это очень даже интересно, — голос хрипит, словно он выкурил уже пачку Парламента. Так и есть, но парень ни за что не признается — не хочет расстраивать свою малышку. Она и вправду боится, что однажды ему надоедят её кофе, свитер и розовые губы. Надоест дождь в душе, разговоры о звездах и долгие прогулки в тишине.Закрой Небо рукой. Мы не помним, как нас зовут, Дорогой мой друг.
— Чем я лучше всех прошлых? — из-под опущенных ресниц и с опасением услышать, что даже хуже. — Ты просто другая, — её неуверенность в себе выбивает его из колеи, — они пили водку, а ты свой чёртов кофе, который я, несмотря на всё, люблю больше, —она, будто, только им и питается. Он и вправду считает её другой и самой лучшей. Ему нравится отсутствие косметики на её лице, от которой он порядком устал. Нравится то, что она надевает не платье с вырезом, а уютный кардиган. Нравится, что она может слушать Шопена, а потом потащиться с ним на концерт странной рок-группы. Нравится, что она спит с плюшевыми медведями и в глупой пижаме.Проведи меня до дома, Мы знакомы до истомы. Комом в горле застрянут, День был слишком натянут.
— Ты всё ещё думаешь, что мы слишком разные для всего этого? — ухмыляется, прижимая её к себе и целуя в горячий лоб. — Я думаю, что люблю тебя, — и он, черт возьми, с ума сходит от привкуса дешевого кофе, мешающегося с его сигаретами, которые, если она попросит, больше никогда в руки не возьмёт. Они и вправду разные. Он резкий, иногда грубый, сильный, требовательный. Она мечтательная, мягкая, спокойная и уж слишком добрая. Но он и суток не проживёт без её теплых объятий. А ей необходимо сжимать его руку. Она думает, что у неё зависимость от кофе. Он думает, что у него зависимость от сигарет. Они знают, что у них зависимость от кофейно-табачных поцелуев.