О миллиардерах, нарциссах и супергероях

       Уэйн сказал: «Увидимся, Кент», и его обещание сбылось на следующий день. Готэм не был городом, в котором хотелось задержаться, но Готэм мог подкинуть сенсацию. Лоис Лейн и правда сделала мистера «Кемпа». Кларк задержался в Готэме, и обещание Уэйна сбылось. Уэйн был тем ещё типом, но Кларк о нём совсем не думал. Он задержался в Готэме и околачивался неподалёку от главного офиса «Уэйн-Энтерпрайзис», когда высоко-высоко зазвенело стекло и кто-то нырнул ласточкой вниз. Брюс Уэйн был очень странным типом. Он шлялся, одетый, как бездомный, по трущобам Готэма. Он пах дымом, потом и кровью. Он падал с сорок каких-то этажей. Кларк рассчитал всё до десятой доли секунды: переодеться, прыгнуть и установить смартфон на восемнадцатом; прыгнуть снова и аккуратно поймать идиота-миллиардера. Это было, пожалуй, цинично, но один начинающий журналист нуждался в потрясающей новости, а один свежеиспечённый герой — в репутации. Как помогать людям, если они считали его угрозой? — Пф-ф, — пренебрежительно помахивая ладонью, произнёс Уэйн, когда его поставили на ноги. Он вёл себя так, словно это была абсолютно рядовая ситуация. — Не стоит благодарности, — с фальшивым дружелюбием проговорил Супермен. Брюс Уэйн — тот ещё тип-точно-говнюк. Кларк Кент — полный болван. Как объяснить чёткий снимок Человека из Стали с готэмским принцем на руках, сделанный простым канзасским парнем на уровне восемнадцатого этажа? Прощай, потрясающая новость и репутация. Лоис Лейн скакала впереди на белом коне. Кларк отметил, что Уэйн в костюмчике с бриллиантовой иголочки — очень даже ничего, поинтересовался, нужна ли помощь, безмолвно, памятуя о репутации, проглотил очередное хамство и исчез. Брюс Уэйн — тот ещё тип-красавчик-говнюк. Спустя пару месяцев Супермен привычно облетал — вверх, вверх и ввысь, здравствуйте, небеса — Метрополис во время вечернего патруля, когда на балконе пятнадцатого этажа отеля «Плаза» разбилось стекло и оттуда выпал мужчина. — У вас занятное хобби, мистер Уэйн, — пошутил Кларк, поймав того самого типа между девятым и десятым этажами. — Как вы выживаете, когда меня нет рядом? Больше никакого цинизма. У Супермена теперь была замечательная репутация. Люди уже не хотели казнить пришельца, а скандировали его имя. — Это у вас занятное хобби, Супермен, — парировал Уэйн, невозмутимо поправляя волосы, и надменно изогнул рот. — Вы следите за мной? Брюс с этими аристократическими скулами, густыми чёрными бровями и чётко вырезанными губами выглядел очень привлекательно, отметил Кларк и улыбнулся так, как делал это в колледже, желая пофлиртовать с кем-нибудь. В конце концов, он до сих пор ни с кем не встречался, его глаза лучились, отчего и у девушек, и у парней слабели колени, а новёхонькая белая футболка, надетая на нём, выгодно подчёркивала внушительную мускулатуру. — Я вас спасаю. Брюс Уэйн — тот ещё тип-до-жути-горячий-говнюк. Он не отреагировал на обаятельную улыбку. Он не обратил внимания на сверкающие синие глаза и скульптурный торс. Он проигнорировал великолепные грудные мышцы. Кларк оставил его на асфальте, на всякий случай запомнил ритм сердца и вообще не думал об Уэйне. Иногда прислушивался и не задавался вопросом, что было не так с этим типом и почему самый богатый парень Восточного Побережья то и дело спешил сверзиться откуда-нибудь головой вниз. Уэйн вышел из другой лиги, его слепили из другого теста. Псих. Адреналиновый наркоман. До жути горячий денежный мешок. Из тех, кто считал, что для богатых закон не писан. Кларк оба раза проверял новости, но ни одно издание не сообщало о покушениях на Брюса Уэйна или каких-то иных событиях, которые бы заставили миллиардера поиграть в птичку. Даже у миллиардеров не было крыльев, но некоторые миллиардеры хранили верность себе. Супермен поймал Брюса в Готэме через неделю (шесть дней, двадцать три часа и сорок девять минут), пикирующего со знаменитой старой башни Уэйнов: взъерошенного, в порванной рубашке и без галстука. — В уголовном законодательстве это называется преследованием, — зевнув, бросил Уэйн и элегантно закинул ногу на ногу, будто Кларк — его личное кресло. Супермен усмехнулся уголком рта и разжал на мгновение руки, чтобы подхватить Брюса несколькими футами ниже, но до жути горячий говнюк не испугался. Ничуть. Тот ещё тип. Невозможный. — В следующий раз вы можете подождать, пока вас спасёт другой герой. Бэтмен, например, — не полез за словом в карман Кларк. Бэтмен — это проблема, хотя Супермен с этой проблемой ещё не познакомился. Бэт-мен. Бугимен. Вероятно, не очень хороший парень. На Бэтмена Супермену времени пока не хватало. У него же был Уэйн. — Вот это уже не преследование, а сексуальное домогательство, — холодно процедил Брюс. — Или на Криптоне это считается флиртом? — Я вырос на Зем… Что? — Ваша ладонь на моей заднице, господин инопланетный Супергей. Супербимен, если на то пошло. Браво, Кларк, браво. Он сменил положение рук и отметил, что задница у Брюса — самое то. Брюс Уэйн — тот ещё тип-этот-бы-зад-да-Кларку-в-руки-на-разок-другой. — Мистер Уэйн, я не гей и ни в коем случае не посягал на ваши ягодицы. — Вы назвали мой зад ягодицами? Вы благородная девица, Супермен. «Кто тут девица, мистер суперзад? Кто у кого на руках?» — Вы собираетесь приземляться? — поинтересовался Уэйн. Он смотрел глаза в глаза, но вдруг его взгляд скользнул ниже, чтобы без всякого стеснения остановиться на губах Супермена. — Или ждёте от меня благодарности? Когда Бэтмен спасает меня, я всегда его благодарю. — Я помогаю людям не ради благодарности, но если у вас есть желание, вы можете поблагодарить меня. В следующий раз. Брюс Уэйн оказался на земле, а Кларк улетел, немного сердитый на Бэтмена и самого себя. «Если у вас есть желание, вы можете поблагодарить меня». Ты провалился, Кларк. Он капельку думал об Уэйне, пока на Землю не сошёл сам ад и не очень хороший парень — Бугимен, Летучая Мышь, Бэт-мен — не отправился за Суперменом в пекло. Что ж — Кларк ошибался. Все следующие месяцы он был занят, но порой ловил себя на мыслях об Уэйне и Бэтмене, с которым всё чаще и чаще работал вместе. Кларк пошутил про Летучую Мышь и попал в точку. Что связывало хмурого готэмского героя и придурковатого готэмского плейбоя? Как именно Брюс Уэйн благодарил Бэтмена? Насколько далеко распространялась эта благодарность? Почему Бэтмен принимал такую благодарность, если он хороший парень? Кларк размышлял о Бэтмене и Уэйне, возвращаясь с совместной ночной миссии с Акваменом в Атлантическом океане, когда услышал: «Супермен, помоги». — Ты долго, — с неподдельным возмущением укорил его Брюс Уэйн. В этот раз они не только перешагнули через официальный стиль общения, но и встретились в Нью-Йорке. Уэйн висел на выступе стены Эмпайр-стейт-билдинг на уровне девяносто второго этажа, пальцы левой руки у него побелели от напряжения, правая болталась сломанной веткой. Под глазом Уэйна зрел фингал. Костюм дымился на спине, хотя никаких признаков пожара в здании Супермен не заметил. Он впервые спросил себя по-настоящему: что, чёрт возьми, происходит? Уэйн с завидным постоянством вляпывался невесть во что, чудом выживая и оставаясь невидимкой и для полиции, и для журналистов. — У тебя ведь есть личный супергерой, — проворчал Кларк, осторожно взяв Брюса на руки. — В больницу? — Нет. В Готэм. Моё поместье. Поспеши, — не терпящим возражений тоном велел Уэйн и метнул в Супермена сердитый взгляд. Спешить Кларк не собирался, сломанная рука — не угроза жизни, и отметил, что командовать тот ещё тип умеет не хуже Бэтмена, а выглядит уже не горячо — обжигающе жарко: с пятнами сажи на лице и злющими голубыми глазами, испускающими незримые молнии. Брюс Уэйн — тот ещё тип-совершенно-чокнутый-попросту-огонь. — Может, пора завязывать с суицидальным увлечением? — поинтересовался Супермен. — Когда-нибудь я не успею. — Поплачешь на моих похоронах, — произнёс Брюс. Выдержка у богатенького мальчика была исключительная, он никак не показывал, что испытывает боль. — Или супергеи не плачут? — Я не… — Кларк глупо хмыкнул. Опять конечно. Нашёл, с кем спорить. — Ты псих, знаешь, да? Как, кстати, твои, гм, отношения с Бэтменом? — Разве он не рассказывал обо мне? Вы, суперпарни, не любите почесать языками? — Забудь. Мне не стоило спрашивать. — Но ты спросил. — Лицо Брюса укрыла тень, голос огрубел, и Супермену почему-то сделалось жутко. — Он много значит для меня. Бэтмен. Он… Он значит для меня вообще всё. Если хочешь знать, он невероятный. — В подобревшем тоне Уэйна проскользнула усмешка. — Потрясающий мужчина, неутомимый и страстный любовник. В постели просто космос, я будто занимаюсь сексом с богом. Я сам себе завидую. — С-спасибо, что поделился, — чуть смутившись от подобной откровенности, ответил Кларк, понятия не имея, как надо отвечать. Брюс Уэйн был способен на глубокие чувства, на что-то настоящее, загадочное и тёмное. На что-то, что мог дать ему лишь Бэтмен. Ну, это не являлось проблемой, Уэйн не интересовал Супермена. Совсем не интересовал. Он ускорился настолько, что разговоры стали невозможными, и, доставив Брюса к воротам роскошного поместья в Готэме, исчез быстрее, чем прозвучало хотя бы одно слово. Неужели у Брюса и Бэтмена всё было так серьёзно? Кларк нисколько не думал о том, как Уэйн отзывался о Летучей Мыши, и старался поменьше контактировать с последним. Вот этот молчаливый, подозрительный, вечно ожидающий худшего и склонный к жёсткому доминированию парень, с тонкими бледными губами и каменной челюстью — потрясающий мужчина и любовник? Невероятный? Неутомимый и страстный? Просто космос в постели? Бог секса. Возможно, у Брюса Уэйна были специфические предпочтения. В конце концов, у Брюса Уэйна имелась склонность к суициду и определённая репутация, почему бы не быть и специфическим предпочтениям. У Супермена были обычные предпочтения. Супермен больше не спасал Уэйна, Уэйн больше не хотел его помощи. Он не думал об Уэйне ни через неделю, ни через месяц, ни в тот день, когда сражался с андроидами Игрушечника и услышал призыв: «Супермен, ты мне нужен! Немедленно!» Кларк выжег процессор одному роботу, попутно вынеся двигательный центр второму, вытащил четверых детей из-под падающих махин и кинулся на зов, понимая, что не успевает. В этот раз нет. Океан, леса и моря, земля и города спрессовались в размытую полосу, но Супермен не успевал. В этот раз Брюс забрался не туда. Если Уэйн так стремился умереть, то мог делать это на родине. Делать это там, где бы Супермен всегда успевал. Над ясным ночным небом Токио рассыпалось звёздное конфетти. Волны реки Сумида переливались всеми цветами радуги, и так же ярко сверкала высоченная телебашня. Супермен прислушался и, к собственному облегчению, уловил тот самый стук сердца и ровный гул какого-то аппарата. Очень высоко. Кларк стремительно взмыл над замысловатым шпилем и улыбнулся. Брюс Уэйн, раздражённо скрестив на груди руки, стоял на чём-то вроде летающей доски: матово-чёрной, запятнанной знаком Летучей Мыши. — Ты опоздал. — Брюс буквально расстрелял подлетевшего Супермена взглядом. — Я прислал вместо себя Бэтмена, — сыронизировал Кларк и огляделся. — Где он? Он… Он оставил тебя одного? На высоте полумили?! Он ополоумел? Ты ведь обычный человек, ты… Ты мог погибнуть! Супермен сжал кулаки и с трудом погасил зарождающуюся в зрачках красноту. Сумасшедший готэмский страж бросил своего любовника, который в нём души не чаял, на верную смерть, и если бы не Кларк… Сколько бы Уэйн продержался на этой хлипкой досочке? — Ты всё-таки идиот, — чужим, но удивительно знакомым голосом прорычал Брюс. Его волосы, словно присыпанные свежим пеплом, растрепал ветер, на правой щеке алели царапины, от рубашки остались лохмотья. Чётко вырезанные губы сжались блёклой нитью. Челюсть гранитной плитой выдвинулась вперёд. Кларк знал, что Уэйн совсем не боится высоты, но тот стоял на доске не то что без тени страха — привычно и буднично, как… Супермен прищурился. Его глаза засияли лазурью, и он обнаружил бэт-самолёт в режиме стелс, зависший над водой. — Бэт… О. — Это. Это не могло быть правдой. Это не могло быть ничем, кроме правды. Это объясняло всё. Вообще всё. — Мне пришлось срочно воспользоваться бэт-доской, чтобы не стать бэт-лепёшкой, размазанной по токийской мостовой. Я почти раскрыл себя перед людьми. — О. Ты назвал эту штуку бэт-доской? — Где, чёрт возьми, была твоя суперзадница, когда мне действительно понадобилась помощь?! — проигнорировал вопрос Брюс. — О. — Супермен всё ещё не мог поверить. — Сейчас же принеси мой самолёт, — грозно велел Уэ… Бэтмен. — Произошёл сбой автоматической бортовой системы, я не могу его вызвать, а у бэт-доски садится аккумулятор. Если ещё раз скажешь: «О», я буду вынужден использовать криптонит. — О, — усмехнулся Кларк. — Ну ты и наглец. Ты… Подожди. — Он подлетел вплотную, с жадным любопытством, будто впервые, изучая лицо Брюса. — Ты рекламировал мне себя? В прошлый раз? Серьёзно? Ха! Чёрт, ты открыл мне свою гражданскую личность! — Это проблема для тебя, Кларк Кент? — Я не… Гм. Как давно ты знаешь?! — Давно. С того дня, как впервые упал тебе в руки. Неси. Мой. Самолёт. — Слушаюсь и повинуюсь, господин страстный любовник! — Идиот. — Или мне называть тебя неутомимой Мышью? — Стальной болван. — Ваш самолёт прибыл, мистер просто космос в постели. Ты собираешься открыться перед Лигой? — Нет. Пока нет. — Жаль. Фонарю бы понравилась эта история. Эй, да ладно, ты ведь нахваливал мне себя, пиарил себя, словно новый товар на рынке! — Кларк покусал губы и громко расхохотался, не обращая внимания на кислую мину Брюса. — Говорил чистую правду. — Бэтмен ткнул пальцем в грудь Супермену. — Даже преуменьшил. — Мне надо лично проверить качество новинки. Убедиться. — Посмотрим. — Когда, мистер нарцисс? — Заткнись. — Хочешь ко мне на ручки или сам запрыгнешь в свой бэт-крутой-бэт-невидимый-бэт-самолёт? — Умолкни. Ты свободен. — Как пожелаешь, бог секса. — Иди к чёрту, Кент. — Ты хотел сказать: «Увидимся, Кларк»? Увидимся, обязательно увидимся. Брюс.