На нашей крыше

      На цыпочках Шура прошел к своей кровати. Сегодня был напряженный день, он много работал, поэтому из душа вышел где-то часам к двенадцати ночи. Его соседи конечно же уже спали. Тихо-тихо, словно привидение, он стал расстеливать свою кровать.       Вдруг от ветерка из открытого окна с незащищённой покрывалом подушки слетел сложенный листок бумаги. Саша поднял его и так же на носочках прошел к окну. Он разогнул сложенный листок и прочитал: «Встретимся на нашей крыше». Кажется, сегодня он не выспится.       Тихонько вздохнув, Алиновский вернулся к кровати и, захватив с собой лежащий на кровати плед, прошмыгнул в коридор. В крови кипел адреналин, сердце стучало отбойным молотком, ведь когда он шел до комнаты, он имел уважительную причину нарушить комендантский час, а вот идти куда-то с пледом, уже нет.       По дороге к двери, ведущей к разветвлению дорог к разным башням, пришлось пару раз прятаться от бегающих по коридору теней. Правда это было нетрудно, если учесть, что они скорее всего торопились отдать долг по картам и сесть за новую партию. Максимально напрячь любые свои ниндзя-способности пришлось рядом с открытыми дверьми в комнаты с другими студентами. Хорошо, что все преподаватели живут этажом выше и мимо них пробегать не нужно.       И вот после всех препятствий впереди показалась заветная дверь. Радостный Саша потянул её на себя. Несмотря на то что в самой библиотеке было довольно жарко, на крыше бушевали низкие температуры. Шура закутался в принесённый с собою плед. Интересно, почему Матвея тянет в это место. Нет, Александр прекрасно понимал его желание побыть одному, но неужели спокойное место без людей должно быть таким неуютным? «Может, это из-за лазурных чернил? — спросил сам себя Саша, — хотя в Инге тягу к подобным местам я не замечал».       Выйдя за дверь, он тут же повернул налево, а дойдя до следующей башни, влез в окно и поднялся вверх по винтовочной лестнице. Он мог бы пройти и через сам замок, но тогда бы точно не избежал приключений, а если бы и избежал, горы обвалившегося камня, через который надо как-то перепрыгнуть, не позволили бы ему добраться так быстро.       Он отворил последнюю дверь и вошел в маленькую комнатку. Для заброшенного на много лет помещения здесь было довольно чисто, наверное, сам Матвей постарался убраться. А вот и он сам спит под окном. — Матвей, я здесь. — Саша за плечо растолкал мага лазури. — Я тебя тут уже пару часов жду, нельзя было побыстрее? — Недовольно спросил мизантроп. — Извини, как только смог, так и пришел. Давай отойдём к стене, а то здесь дует, — предложил Саша, садясь в другом от окна конце комнаты и протягивая часть пледа, — так зачем ты меня звал? — А ты не помнишь? Сегодня год, как мы встретились. Ты помнишь это?       Да, как же не помнить. Матвей был первым, с кем он познакомился в библиотеке (если не считать Ингу, но они уже давно знакомы). Просто как-то, осматривая библиотеку, он вышел на крышу. Пролазив по всем крышам библиотеки час, он наткнулся на эту комнатку, где напугал ни в чём не повинного Корецкого, который не ожидал здесь гостей. У них завязался разговор, в результате которого они начали очень близко общаться. Инга называла их отношения романтическим бромансом. И хотя это определение было оксюмороном, Саша всё больше убеждался, что это так. — Да, помню, и как ты со мной общаешься? Мы же такие разные. — Ну в принципе с каждым человеком можно найти общий язык. Я не люблю много людей, но по-одному они терпимы. Хотя мне хотелось бы, чтобы ты получил красные чернила. — Знаешь, порой мне кажется, что у вас с Ингой много общего, наверное, поэтому у вас одни чернила, — предположил Алиновский, смотря в глаза другу. В свете луны светлая кожа Корецкого, с этими чудными веснушками, стала ещё светлее. На её фоне лучше вырисовывались алые губы и неожиданно взрослые глаза. — Да, может быть, но я не она. Я не буду прощать всё, даже если человек очень близкий, в отличае от неё— сказал Матвей, отвечая тем же взглядом, — например, если ты убьёшь человека или выпустишь какую-нибудь бяку из книги, то нашей дружбе придёт конец. — В конце ниндзя перешёл на шепот. — Я такого никогда не сделаю, я же не убийца, — лицо каменного мага слегка приблизилось к лицу собеседника. Взгляд стал шальным, а губы слегка приоткрылись. — Я тебе верю, но никогда не говори никогда, — Матвей положил руку на шею Саши и притянул его к себе. Он не был дураком и понял, что надо делать. — Мне нравится, когда ты такой серьёзный, — с полуулыбочкой ответил Алиновский, прежде чем лазурный маг накрыл его губы своими и стал углублять поцелуй.       Это был не первый их поцелуй, но чувства были обострены как в первый раз. Они, как и все обитатели библиотеки, не сильно задумывались над будущим. Жили сегодняшним днём. И если сегодня они без памяти влюблены друг в друга, а завтра будут по разные берега реки, то так тому и быть.