***
Пара по БЖД (или проще ОБЖ) шла уже 15 минут. Я была на втором курсе и его ввели только в этом году. Говорили, что её будет вести какой-то старичок. — Извините, я опоздала, можно… — тут я застыла, увидев преподавателя, — войти… Бронзовые волосы, изумрудные глаза, чёрный костюм и белая рубашка. Он смеялся с какой-то блондинкой из нашего потока. Кажется, её звали Инна Русакова. Она стояла, оперившись на стол преподавателя и вываливая на него (на стол) свою грудь. Внешность этой дамы, на мой взгляд, была кукольная, но парням нравилось. Из-под сиреневой кофточки, которую она сегодня надела, были видны её груди, явно искусственные. Показательно повернув голову в мою сторону, Инна сказала: — О, Соколова пришла! Преподаватель оглянулся. — Позвольте узнать у Вас, госпожа Соколова, почему вы опоздали на мою пару? — на слове «мою» он поставил ударение. — Позволю, подбирала одежду и аксессуары на вашу пару, — слово «вашу» я выделила, как и он. — Я вижу, подобрали? — он оглянул меня с ног до головы, рассматривая мой образ, и нервно сглотнул. «Понравилось…», — улыбнулась я про себя. — Ника, зачётный прикид! — крикнул Игорь Воробьёв, с которым у нас была общая компания друзей. Он делал мне знаки внимания, но у меня есть парень Лёша, которого я люблю, и который сегодня будет вести у нас пару. Я подмигнула Игорю, отчего он улыбнулся, а преподаватель — тире — мой парень злобно глянул на него. Сегодня Алексей Соболев был в чёрном костюме, хотя никогда их не носил, даже в магистратуру, и белой рубашке. — Ага, на улице жарко сегодня, — я показательно обмахнула себя рукой и откинула волосы назад, открывая обзор на свою грудь. — Так жарко, что вы пришли практически без одежды? — в актёрском удивлении учитель поднял одну бровь вверх. — Почему без одежды? Я же не Русакова, с которой вы только что обменивались анекдотами, — от такого заявления Инна прищурила глаза и злобно сжала губы. — Не напрягай губы, Инуся, а то вдруг они у тебя тоже накачены, ещё лопнут. Вся аудитория смеялась, хотя я вроде бы ничего смешного не сказала. — Я могу общаться со студентами. В этом нет ничего такого, Ника, — моё имя он растянул. — А ваша девушка не против такого общения, Алексей Владимирович? — Владиславович! — поправил меня он и усмехнулся, потому что знал — я специально перепутала его отчество. — Моя девушка не ревнивая, — улыбнувшись, сказал этот горе-препод и добавил, — я люблю её, как и она меня. Мы доверяем друг другу. На этом и строятся отношения. — А вы уверены? — В чём? — нахмурился Алексей. — В том, что она вас любит? Он удивлённо посмотрел на меня и его глаза из светло-зелёных стали изумрудными. Так происходило всегда, когда он злился или расстраивался. Сейчас, я думаю, было два в одном. «Не нужно было этого говорить…» — Садитесь на своё место, Соколова, и дайте мне продолжить пару! — повысил голос он.***
Я с нетерпением ждала окончания пары. Мне хотелось сбежать и где-то отсидеться, пока он успокоится. — Не забудьте, что завтра проверочная! Хорошо прочитайте и выучите свои конспекты. Ника, останься! Я замерла в дверном проёме и испуганно оглянулась. Никогда не видела его таким злым. Расстроенным — да, уставшим — да — в общем разным, но не таким. — Что вылупилась? Иди сюда, — в его глазах была эмоция незнакомая мне, поэтому я не решалась подойти и стояла около двери. Лёша понял, в чём дело, и подошёл к двери, закрыв её на замок. Он приблизился ко мне очень близко, я чувствовала его горячее дыхание на своей шее. Он припал к ней губами, отчего я сразу выгнулась в его руках. Взяв в руки мои волосы и оттянув их вниз, он поцеловал меня — грубо, кусая губы до крови, до сумасшествия. Мне не было больно или страшно — мне было приятно. Мурашки разошлись по телу. Одной рукой он залез мне в трусики и, ощутив там влагу, усмехнулся: — Не любишь, значит? Но то, что хочешь — это факт, — один палец оказался внутри, и я застонала и выгнулась. — Лёша, пожалуйста! — Что «пожалуйста», Ника? — улыбнулся одним уголком губ Соболев. — Чего ты хочешь? — Тебя… — выдохнула я в его губы и посмотрела ему в глаза. — Я всё ещё одет, — он раскинул руки в стороны, — я весь твой. Я скинула пиджак на пол и приступила к расстёгиванию пуговиц, но его пальцы, умело ласкающие меня там, не давали этого сделать. Дыхание было сбито, а руки дрожали и пуговицы выскальзывали из моих рук. Может быть, оторвать эти пуговицы к чёрту? — Не смей рвать рубашку, Ника, — угрожающе прошептал преподаватель, — иначе накажу, — он запустил туда два пальца и начал двигать ими. — Я больше не могу… — застонала я и потянулась к ремню на его брюках. — Не так быстро, любимая! Сначала рубашка… — выдохнул он и прикусил мочку. «Хочешь поиграть? Тогда играем по моим правилам!», — решила я и начала ласкать его через брюки, отчего Лёша немного опешил, не ожидал он от меня такой прыти. Обычно руководил он. — Ника, прекрати! — рыкнул он. — С огнём играешь! — Ты первый начал… играть… — усмехнулась я и расстегнула ширинку, продолжая ласкать через боксеры. — Соколова! Чёрт возьми! — Я хочу, чтобы ты меня взял здесь, — шептала я ему на ушко, — в этом кабинете, — обвела ухо языком, — прошу. После этого Соболеву сорвало крышу. Он подхватил меня и посадил к себе на стол. Стянув лямки чёрного платья вниз, он не обнаружил под ним верхнего белья. — Моя девочка, — улыбнулся он и припал губами к соскам, лаская и кусая губами. Рукой он ласкал мои губы. Я чувствовала, что скоро упаду в пропасть неземного удовольствия, но он прекратил свои ласки, и оргазм улетучился. — У меня было такое же разочарование, когда ты сказала, что не любишь меня, — шепнул мне преподаватель. Дальше он стянул с меня платье вместе с трусиками и опустился вниз к моим половым губам. Он ласкал их губами и языком, целовал, отчего я почти кончила, но он опять остановился. Я недовольно застонала. — Не нравится, когда тебя лишают удовольствия? — Дай мне кончить, — разочарованно выдохнула я. — Я сделаю всё, что ты хочешь… Он стянул с себя рубашку, брюки с боксерами и вошёл. Мне никогда не было настолько приятно. Он двигался так быстро, что я получила неземное удовольствие, выкрикнув: — Я люблю тебя! Я обмякла и упала на Лёшу, уткнувшись ему в плечо. Я сидела на преподавательском столе, а он стоял рядом, обнимая меня. — Я тоже тебя люблю, моя маленькая, — прошептал он мне на ушко. — Одевайся, и поехали ко мне, — это было не предложение, и я, спрыгнув со стола, принялась собирать и надевать свои вещи, разбросанные по всей аудитории.***
— Почему ты преподаёшь у нас БЖД? — спросила я, когда мы ехали в его машине. — Потому что я уже закончил обучение в магистратуре. Сначала я хотел пойти работать в какую-нибудь фирму, а потом мне предложили преподавать за приличную сумму, и я согласился. — Почему ты мне ничего не сказал? Я выглядела глупо, — поджала губы я. — Ты выглядела, как угодно — сексуально, красиво, но глупо — это не про тебя, — серьёзно сказал Лёша, — как только я увидел тебя, то сразу представил тебя на своём столе, — пошло усмехнулся он. — Извращенец! — Что есть, то есть, но моей девушке нравится, — улыбнулся Соболев. — Мне казалось, ты был занят Русаковой? — Ника, хватит, — закатил глаза парень, — я же тебе ничего не говорю об этом Голубеве. — Воробьёве… — Какая разница? Я видел, как он смотрел на тебя. — И как же? — я вскинула брови. — Он хочет тебя, Ника… — тяжело вздохнул Лёша. — Неужели ты этого не видишь? — Он мне просто друг. Я хочу совершенно другого человека. — И кто же это? — наигранно спросил Соболев. — Мой преподаватель.***
Мы лежали в его спальне. Я пригрелась у него на плече, а его рука покоилась ниже моей талии, вырисовывая узоры на ягодице. В моей голове сидела одна мысль, что будет, если кто-то узнает, что я сплю с преподавателем? Я потеряю уважение всех своих однокурсников. Конечно, мы были вместе ещё до его преподавания, но сейчас всё изменилось, и я не знала, что делать. Сейчас я знала одно — нужно ехать домой. — Мне пора, — он вопросительно посмотрел на меня, и я добавила, — дома ждут. Мама волнуется, — я придумывала любую причину, чтобы сбежать и подумать о сложившейся ситуации. — Когда ты ночевала у меня неделями, тебя это не беспокоило, — он прижал меня крепче к своему телу. — Лёш, отпусти… Мне правда нужно домой… — Есть что-то ещё, чего ты не хочешь говорить? — Ммм… Нет, — я опустила глаза и начала мять простынь. Думаю, Лёша уже понял, что я его обманываю. Он всегда угадывал мои эмоции. Всегда знал, когда мне плохо и нужно подбодрить, рассмешить, а когда я болела, всегда приносил мне лекарства или что-то вкусное, потому что мне нельзя было выходить на улицу. Он всегда был рядом, когда был нужен и всегда помогал мне. — Дело ведь не в маме? — он поднял брови в ожидании ответа. Поняв, что ответа не последует он взял мой телефон, лежавший на тумбочке, и ввёл PIN-код, который он знал. — Зачем тебе мой телефон? — я прикрылась простынёй и встала с постели, в надежде отобрать у него мой телефон, но бесполезно. — Кому ты звонишь? Гудки… — Здравствуйте, Оксана Владимировна, — он звонил моей маме… — … — Да, Ника у меня. Уже поздно. Я бы хотел, чтобы она осталась у меня. — … — Хорошо. Спасибо большое, Оксана Владимировна. До свидания. Он протянул мне телефон и сказал: — Я решил твои проблемы с мамой. Дело ведь не в этом? — Спасибо. Всё хорошо, — я не решалась сказать ему. Может быть, он не думал об этом и, узнав о моих мыслях, тут же предложит нам расстаться, чтобы не ломать ему репутацию. — Ника… — вздохнул он и приподнял моё лицо. — Что случилось? Его взгляд был таким… ласковым и нежным, что я тут же растаяла и из меня потекла вода. Я плакала. — Ника. Я сделал тебе больно? — он присел на кровать и обнял меня за плечи. Я отстранилась, потому что решила сказать ему — хуже не будет уже… — Понимаешь, я подумала, что ты теперь преподаватель, и если кто-нибудь узнает, что ты спишь со студенткой, то твоя репутация пошатнётся и тебя уволят. Поэтому я думаю, что нам нужно расстаться… — Глупенькая, — он вытер мои слёзы, — это ничего не меняет. Даже если кто-нибудь и узнает, то мне всё равно — это не их дело. Я не сплю со своей студенткой — я люблю свою студентку, — он нежно и трепетно поцеловал меня в губы.***
— Как я и обещал — сегодня у нас проверочная по вчерашней лекции. Все вопросы на доске. Сегодня Алексей Владиславович был в чёрных брюках и белой рубашке, которую я с утра погладила. От утренних воспоминаний я начала улыбаться. — Что улыбаемся, Соколова? Надеюсь, это от того, что вы всё знаете? Я посмотрела на своего преподавателя, который был серьёзен, но в глазах плясали смешинки. Что это с ним? Настроение хорошее? — Извините. Посмотрев на доску, я поняла, что ничего не знаю. Теперь понятно, почему он так сдерживает смех! Он знает, что я не учила, потому что вчера я целую ночь была у него! Вот хорёк! Ну ладно… Где там мой телефончик? Достав его из кармана джинс, я положила его к себе на колени и начала списывать, в общем, как и все. Сзади послышались чьи-то шаги, и я резко обернулась. Телефон упал между рядами, прямо к ногам преподавателя. Он вопросительно посмотрел на меня. — Списываем? — усмехнулся он. Прекрасно зная, что другого выхода у меня не было. Я налилась краской и прикусила губу. Сейчас я понимала, мне капец! Я ждала… Все отвлеклись от своих работ, тоже, как и я, в ожидании вердикта. Алексей Владиславович просто поднял телефон и сказал: — Дома отдам, — и главное громко так, и чётко. Зашибись! Это все слышали и даже, кто не захотел, услышали. Теперь весь поток знал о наших отношениях! Молодец, Соболев, решил проблему!