вечер маленьких котят.

      Кенма был тепленьким. Он сидел, прислонившись спиной к стене, и не шевелился, только пальцы жали на кнопки. На Куроо он тоже не обращал внимания, когда тот, в свою очередь, только жадно рассматривал Кенму и рукой машинально массировал его пятку, обтянутую миленьким чулочком с рисунком кошачьих усов на коленке. Лицо у Кенмы было крайне озабоченное. С таким же он не только стрелял демонов в играх, но и решал домашку, и общался, нахмурив брови. Каменная маска оживала только в двух случаях: когда он общался с Хинатой — его лицо становилось живым и невероятно милым. Кенма немного смущался безграничной энергии своего рыжего друга, а также его громкого голоса и смущающих звуков, которые тот издавал без перерыва. Но, стоит отдать бесцеремонному мальчугану должное, Хината был один из немногих, кто тактично относился к неистовому желанию Кенмы быть королевой Кисок.       Именно королевой. После поступления в университет и отъезда из родительского дома, полного опеки и ненужных свидетелей, Кенма начал скупать всю милую одежду, что попадалась ему на пути. Ему было без разницы — женское это или мужское, даже порой детское и совершенно нелепое. Он игнорировал откровенно женские вещи, рюши и блестки, но ему нравился милый унисекс, больше подходящий, конечно, для девушки.       Кенме было двадцать один, но его тело так и не нарастило мышечной массы, так что короткие шортики с длинными носками-чулками и футболка с дурацким рисунком удивительно шли ему. Одногруппники, конечно, считали его фриком, но те, кто знал его со школы, никогда не высказывали своего фи и всячески поддерживали. Откуда действительно росли ноги подобной привязанности знал только Куроо. В детском саду Кенма был удивительно схож с девочкой в милых нарядах, но тогда и родители и воспитатели лишь принимали подобное как прихоть, маленького ничего не понимающего человечка, а выросло уж что выросло… Кенма не комплексовал. Одногруппники его не смущали, а свои пристрастия к странностям он не приравнивал. Просто, наконец, вдохнув спокойно университетский воздух и поделив квартиру лишь с Куроо и ни с кем больше, он мог позволить себе и чулочки, и кофточки, не думая о том, что мама расценит это как крик о его гомосексуальной ориентации.       Каменная маска, кстати, спадала во втором случае именно в моменты проявления этой самой ориентации.       Когда Кенма расслабленный и затраханный стонал под Куроо, подставляя и выпячивая свою маленькую сладкую попку, румянец на его щеках сводил Куроо с ума. Кенма смотрел только на него мутными, одурманенными глазами и тихонько просил еще, сильнее. Вначале их маленьких, не обязывающих отношений, Куроо боялся сорваться и покалечить мальчишку из-за разницы их комплекции — так Кенма действовал на него, превращая в животное, — но после старший понял, что блондинчик и не такое может выдержать, как быть затраханным. Кенма любил жесткий секс.       Конечно, он много времени уделял играм. На втором месте был рыжий мальчуган из Карасуно, выросший в неожиданно ладного пацаненка. Он хоть и окреп, и похорошел, лишившись своей детской нескладности, но был все так же шумен и упрям, так что Тетсуро не видел причины для ревности. Хотя она бурлила в нем, когда эти двое занимались чем-нибудь вместе. На третьем месте по заниманию в жизни Козуме был сам Куроо. И хотя он знал Кенму дольше, чем сам Кенма знал свой PSP и тем более рыжего Хинату, почетная бронза более чем устраивала старшего. Пока блондинчик был занят играми, просмотром видео с Ютуба или сериалами, Куроо проводил свои вечера, глазея на младшего и заботясь о нем. Реже, конечно, потрахивая. Как сейчас.       Кенма нахмурился, когда игра пропищала о проигрыше, а на фоне заревел непобежденный дракон, и огляделся. Куроо сидел рядом, обложенный тетрадями, в позе лотоса и что-то увлеченно решал, машинально массируя лодыжки Кенмы, покоящиеся на нем. Козуме не мог вспомнить, как он оказался в такой позе, подушки, которая лежала у него под головой, явно не было, когда он присел на пять минуток на кровать, чтобы пройти уровень. Хотя за окном было уже темно, значит времени прошло много, просто Кенма в очередной раз не заметил. Он закряхтел, пытаясь подняться — нужно было снять с себя одежду, — и привлек внимание Тетсуро: — Наигрался? Кенма ничего не ответил, лишь поджал губы и встал с кровати. Он не стал обвинять Куроо, что тот не отвлек его, это все равно было бесполезно. Они это уже проходили. — Хочешь есть? — Тетсуро поднялся следом, ловко смахнув тетради в одну кучу и отправив их на стол. — Я приготовил карри. Правда, овощное. Козуме пожал плечами и полез в шкаф искать футболку. Чулок на нем оказался только один, куда делся второй, парень, хоть убей, не помнил. Было жалко, потому что купил он их буквально вчера. Кенма переоделся и поплелся на кухню — там обнаружился разогревающий ужин Куроо, который и без всяких вопросов знал, когда Кенма соизволит поесть, и оставленный телефон, мигающий сотней сообщений от Хинаты и одном от Акааши. Хината писал десяток бессвязных сообщений со своими странными междометиями, которые даже на сотую долю не объясняли тех звуков, которые обычно выдавал Шое. Акааши написал лаконичное: «Встретимся в четверг», без привязке ко времени и месту, обозначающее лишь то, что два «кошкосовиных» придурка уже давно договорились. — Отвлекись, — Куроо поставил тарелку и отнял телефон. — Будешь чай? Ответа не последовало, но старший все равно поставил чайник и вытащил заварку зеленого — он все знал и без ответа. — Где мой второй чулок? — наевшись до отвала, соизволил спросить Козуме. — Ты снял его перед тем, как в твои руки попал PSP. Я кинул его в стирку, — Ответ Кенму устроил, он кивнул — куда делся другой чулок он уже забыл. — Наденешь гольфы, а завтра я постираю эти. Пойдем спать. Кенма покосился на Куроо и отставил свой чай. Куроо, не замечая его внимательного взгляда — каким смотрят обычно кошки за владельцем, — принялся убирать посуду. Стоило бы её помыть, но было дико лень, вдобавок чужие цепкие пальчики ухватили его за футболку. Кенма раскраснелся, поймав взгляд старшего, но не отступил: — Тетсуро, отнеси меня, — Кенма прилип как обезьянка, ухватившись ногами за мощную талию. Куроо придержал его за зад, чтобы тот не упал. — Устал, маленький, играть? — на лице вылезла одна из самых известных ухмылочек Куроо. — Хочешь спать? Кенма смерил своего бывшего капитана взглядом, будто тот был непроходимый тупица. — Трахаться. Впрочем, так оно и было.