Отче Наш

      Ян несётся в Разлоги настолько быстро, насколько позволяет порядком уставший конь. Дорога с Сечи дальняя. Ян несётся в Разлоги с одной единственной мыслью: поскорее обнять Елену и зарыться носом в её шелковистые волосы. Ян несётся в Разлоги, сломя голову.       И не находит там ничего, кроме сгоревшей усадьбы и безжизненных обугленных тел.       — Елена! — срывается с его губ полный горечи и боли крик. — Елена!.. Его ноги резко подкашиваются, и Скшетуский безвольной куклой падает на какой-то черный от копоти пень. Медленно, будто заведённый, снимает шапку и отбрасывает куда-то в сторону, в кучу пепла. Опускает голову, запутывается пальцами в светлых волосах так, что ко лбу приливает кровь и тихо воет от накатившейся безысходности его личного бытия.       Хеля, нежная, вот и я…       Его руки через некоторое время безвольно опускаются вниз и тут же сжимаются в белёсые от напряжения кулаки.       Прости меня, я опоздал… я вернулся слишком поздно…       Ян молча смаргивает солёные слёзы, едва сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Перед глазами стоит тот день, когда они впервые свиделись. Елена не улыбалась. Но от этого была не менее хороша. Елена не улыбалась. Но Ян знал, что это ненадолго.       Он до крови закусывает губу и ещё сильнее сжимает кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. И пусть. Какая уже, впрочем, разница?       Хелька, Хелька, да как же так… обещалась ведь… к венцу готовиться, дождаться. Зачем ты меня оставила? Не могу без тебя по этой земле ходить…       А сознание всё подкидывает мучительные картины минутного счастья. Танец. Ян будто чувствует, как руки любимой обнимают её, как губы улыбаются, а глаза счастливо разглядывают его. Ян будто чувствует вкус её губ и тихо стонет от нестерпимой боли где-то в груди. Почему нельзя повернуть время вспять?       Ленуся, ласковая, не уберёг… как мне теперь с этим жить?       Его взгляд стекленеет, пальцы безвольно разжимаются. В ушах звучит голос любимой. Ян смотрит в никуда и видит перед собой Елену в свадебном уборе. Ян смотрит в никуда и жалеет о том, что он вообще может смотреть.       Почему так получилось… почему именно моя Елена… коханая...       Он не оборачивается на приближающийся стук копыт десятков лошадей. Татары ли, казаки ли… это уже неважно.       Елены нет.       Сквозь пелену слёз и отчуждения он слышит знакомые голоса. Чувствует, как к нему кто-то подходит и говорит что-то, что Ян точно знает. Но никак не может разобрать.       До полуживого сознания всё же доносится настойчивое: «Да будет воля Твоя».       — Яко на небеси и на земли, — одними губами говорит Скшетуский. Он находит в себе силы подняться и сесть на коня. Тот уносит его далеко от разорённого села.       Да будет воля Твоя… Упокой душу моей милой Елены…