Повторим?

— Гвееееен! Доброе утречко, подруга! Выглядишь… великолепно! Ты всегда выглядишь классно, но сегодня прямо вау! Это новая форма тебя так стройнит? — Дэвид пытался быть настолько милым, насколько только было позволительно в их лагере. Улыбался самой широкой улыбкой, говорил самым милым голосом и строил самые невинные глазки. В общем, выглядел чересчур дружелюбным и учтивым. Хотя, давайте на чистоту, таким он выглядел всегда. Каждый гребанный день. Каждый час. Каждую минуту. — Что тебе нужно? — Гвен лениво подняла глаза от недавно купленного, но уже полюбившегося романа и взглянула на Дэвида. Как бы мил он не был, ему не стоило беспокоить ее с самого утра. Тем более тогда, когда она читала что-то, в названии чего были слова «вампир» или «оборотень». — Отпускной, — тут же сдался Дэвид, меняя милое выражение лица на виноватое, — Один день, Гвен. Мне больше не потребуется. Обещаю вернуться так быстро, как того потребует ситуация! Телефон всегда под рукой! Сможешь справиться с детьми без меня сегодня? — Один день. С тебя пицца для всего лагеря. Деньги под скрипучей половицей в кладовке, — не интересуясь больше ничем, девушка вернулась к чтению, расслабившись на стуле и закинув ногу на ногу. — Будет выполнено! — Дэвид быстро кивнул и побежал выполнять поручение. Отвлекать свою со-вожатую еще больше парень не решился. Чем быстрее Гвен дочитает новенький интересный (как же иначе) роман, тем скорее вспомнит про обязанности. А в том, что девушка вспомнит о них лишь после книжки, Дэвид не сомневался. Но для чего же такому правильному вожатому вдруг понадобился незапланированный выходной? Всё просто! Чтобы навестить валяющегося в больнице Дэниэла! Да, того самого ненормального, который пытался принести детей в жертву, как следует промыв им мозги! К счастью, этого все же не случилось. Но с блондином они в тот день устроили настоящее шоу! Молодой вожатый до сих пор помнит как нервничал тогда, как старался показать себя с лучшей стороны. Будто от этого зависела не только его карьера, но и вся жизнь. И черт побери! Такого страха и счастья, веселья и ужаса он не испытывал никогда! Никогда в своей жизни! И был уверен на все сто, что не испытает больше. В тот момент, когда музыка звучала лишь для них, когда их лбы столкнулись вместе, когда голоса слились воедино, Дэвид почувствовал что-то такое, чего не чувствовал до этого. И в глазах Дэниэла он увидел ответ. Смелый, дерзкий ответ. Он был готов и ждал, когда решится Дэвид. Но вместо этого обладатель зеленых глаз резко отпрыгнул в сторону, продолжая музыкальную битву. Выиграл он в ней, правда, не честно, по мнению самого парня. Ведь его противник просто выпил испорченного сока! За что его и забрали в больницу. А оттуда, вероятнее всего, Дэниэла отправят в психушку. Если, конечно, узнают о том, что он сделал. Но рассказать об этом смогут лишь Макс с друзьями. А кто в этом мире поверит детям? Вздохнув и прибив обратно половицу, Дэвид поспешил к машине, на ходу пересчитывая деньги и проверяя карманы. Всё было на месте, а значит и причин для беспокойства не было. Набрав в легкие побольше воздуха и мысленно пересчитав всех детей в лагере (у каждого свой способ успокаиваться, не судите его), вожатый завел машину.

***

— Мистер Дэниэл? — пухлая медсестра тихо открыла дверь в одиночную палату. Пациент лениво повернул голову в сторону шума. В последние дни беспокоили его не так часто, и парень мог насладиться тишиной. Правда, недолго. Мысли не давали ему покоя, а одиночество по-настоящему сводило с ума. Телевизор быстро надоел, от врачей тошнило, а стоило увидеть кого-то из пациентов, возникало желание найти нож. Или вилку. Что-нибудь острое. — Вы что-то хотели? — голос был слабым и тихим. Дэниэл не пытался скрыть своего состояния. Ему плохо, и пусть остальные это знают. Ему плевать на всех в этой больнице. — К вам посетитель. Говорит, что он из лагеря, — медсестра быстро выглянула за дверь, проверяя, на месте ли посетитель. Однако посетитель неправильно понял ее взгляд и беспрепятственно вошел в помещение, дружелюбно улыбаясь больному. В этот момент Дэниэл пожалел, что не прирезал всех детей в том лагере. Потому что видеть перед собой этого улыбающегося кретина было по настоящему невыносимо. — Какого черта? Дэвид? — блондин удивленно осмотрел знакомую фигуру и постарался принять сидячее положение, не морщась при этом от боли. Пухлая медсестра уже собиралась высказать своё мнение по этому поводу, но Дэниэла её мнение интересовало в последнюю очередь, — Вы можете оставить нас? Спасибо, — потеряв всякий интерес к женщине, парень полностью сосредоточился на посетителе, — Присаживайся. — Ты очень гостеприимен. Спасибо! — вожатый улыбнулся и сел на табуреточку рядом с койкой, вцепившись в собственные коленки, — И таак… как жизнь? — Неплохо. Еда не такая отвратительная, как может показаться, — на самом деле он ест ее через силу, — персонал дружелюбный, пациенты тоже, — он ведь уже говорил, что хочет их всех зарезать? — а отдельная палата просто чудо! — нет, вранье, Дэвид, спаси. — О… чудесно! А как ты… как ты себя чувствуешь? — этот вопрос действительно волновал его. То есть, да, Дэни не мог чувствовать себя великолепно после выпитого им сока, но прошло уже несколько недель и… ну, ему должно было полегчать, разве нет? — П… превосходно! Да, я почти поправился. Уверен, скоро снова смогу встать на ноги, — улыбка на лице Дэниэла появилась сама собой. Ему всё ещё хреново. И он всё ещё плевать хотел на всех в этой больнице. Но Дэвид не относится к этой больнице. И именно ему блондин хочет улыбнуться. Просто улыбнуться и показать, что всё с ним хорошо. И поверить в это самому. — Это здорово! А… когда ты выйдешь из больницы, ты ведь не собираешься снова… — вожатый не решился продолжать предложение и лишь нервно провел пальцем у горла, показывая, что именно он имеет в виду. — О, не беспокойся! Я найду себе занятие, — Дэниэл легко отмахнулся и сел поудобнее, еле заметно расслабляясь. Улыбка блондина стала мягче, — Ты приехал только за тем, чтобы узнать, как мое здоровье? — Что?.. А. Нет! Конечно же нет! То есть мне было интересно узнать, как ты тут жив ли здоров, но я бы не стал приезжать лишь за этим! Нет, стой, стал бы! Но поговорить с тобой тоже очень хотелось, и я просто подумал, что мы могли бы пообщаться немного вне лагеря, и тогда дети бы были в безопасности и ты… Только не думай, что я считаю, что ты плохо влияешь на детей! Нет, они стали с тобой такими спокойными и послушными! Но методы немного… а потом этот нож… Я просто не уверен, что… — Дэвид волновался. Волновался так, что сбивался с мыслей. Начинал нервничать, нервно смеяться и улыбаться. А колени уже болели от того, как сильно он в них вцепился. И кем бы был Дэниэл, если бы не заметил этого? — Хэй, хэй, успокойся, я понял тебя. Не волнуйся так. Я не против того, что ты здесь. Меня всё устраивает, — нежная рука больного легла на напряженную руку вожатого, чуть сжимая её и отвлекая тем самым парня от ненужных мыслей. Я здесь, всё хорошо. — Оу… правда? Здорово! Я, честно, слегка волновался, пока ехал сюда. Но теперь, эм, всё хорошо. Да, всё отлично! — конечно же он не перестал нервничать. Но от теплой руки Дэниэла стало немного спокойнее на душе. Вожатый даже смог выдохнуть с облегчением. — Надолго ты тут? — отпускать руку Дэвида блондин явно был не намерен. Более того, такая поза показалась ему неудобной. Потому, подвинувшись ближе к стенке, больной потянул слабо сопротивляющегося со-вожатого на себя, укладывая его рядом. — Д… до тех пор пока меня не выгонят? Я взял выходной… один день, но не полный, потому что там дети и Гвен… я обещал им пиццу! — парень всё еще нервничал. А теперь, лежа рядом с лучшей версией себя, чувствовал себя более неуверенно, чем в начале разговора. И разумеется это не из-за того, что они тут вроде как лежат вместе, держатся за руки, а вся палата пропахла медикаментами и какими-то цветами… нарциссами? — Значит, у нас много времени, — самому Дэниэлу эта ситуация пришлась по вкусу. Никаких шумных маленьких людей вокруг, они вдвоем, и милый Дэвид совсем не возмущается. Ладно, возможно, он лишь несколько смущен, — Так ты расскажешь мне что-нибудь?

***

— Вооот! С этого дня мы запираем сладкое в шкафу, подальше от загребущих детских ручек! — Дэвид сидел, облокотившись спиной о стену и жестами старался описать всё, о чем рассказывал. Даже расположение того самого ящика со сладостями. Его ботинки покоились у кровати, а ноги были прижаты к груди. — Я не удивлюсь, если они называют это «Сладким шкафчиком»! — Дэниэл сидел тут же, однако ноги он вытянул вперед, а руку закинул на плечо рассказчика, приобнимая его. Тот против не был, и даже прижался ближе в ответ. Никто не произносил ни звука, ни слова о том, что кто-то кому-то дорог, кто-то кого-то любит и так далее. Они просто разговаривали обо всем подряд: о погоде, о больнице, о городе, о лагере, о детях. Никто из со-вожатых не решился нарушить это дружеское общение, используя в качестве намеков лишь жесты. Большего и не надо было. — Так и есть! — Дэвид улыбнулся шире и быстро обвел взглядом палату, ища что-нибудь интересное, что может понадобиться ему для следующей истории. Однако взгляд скользнул по настенным часам. Оу… — Гвен меня убьет! Прости, Дэни, я был бы рад поболтать с тобой еще, но мне уже пора бежать. В лагере скоро ужин, а я даже не сделал заказ! — парень быстро подскочил к краю кровати, обуваясь и вслух перечисляя возможные варианты вкуса пиццы. У каждого ведь свои вкусы, и угодить надо тоже всем! — Жаль. Больше ты не придешь, так? — Дэниэл подвинулся ближе к краю, грустно наблюдая за спешкой вожатого. А ведь казалось, что они совсем недолго проговорили. Соскакивая с темы на тему, смеясь вместе и подшучивая друг над другом. Всё это было так… уютно. Даже в палате, где всё пахло медикаментами. И нарциссами. И еловым лесом. — Нет, прости. Но ты можешь сам навестить меня! Дети будут рады! Наверное… — резко соскочив с кровати, парень целомудренно направился к двери, но остановился. Подумал, вернулся обратно, — Поправляйся! — и быстро, звонко чмокнул блондина в щеку, тут же выбегая из палаты. По пути он, конечно, сбил медсестру. И вернулся снова, чтобы помочь ей подняться и извиниться. А потом сбежать. Опять. — Что у вас тут произошло? — профырчала та же пухлая женщина, присаживаясь на табуретку и удивленно смотря на пациента. — Выпишите меня в ближайшие дни, — игнорируя вопрос медсестры, Дэни просто смотрел на удаляющуюся спину милашки Дэйви и думал о том, что его документы на работу всё еще находятся в лагере. Целые и невредимые.