Hopeful Unbroken Omega.

Стайлз сжимал переплетенные пальцы в кармане толстовки так сильно, что мог их переломать, настолько он нервничал. Эта толстовка теперь была ему почти впору, потому что уже полгода как он ест три раза в день под жестким наблюдением Дерека. На самом деле проблем с приемами пищи почти не возникает, пока Дерек ест вместе со Стайлзом. Когда у них выходят загруженные дни по учебе, и Дерек забывает поесть, Стайлз не ест по нескольку дней, находясь в прострации и некой пустоте, таскаясь по комнате в ожидании, когда Дерек придет. Возможно, он слишком сильно зависим, но он не может ничего с этим поделать. Но сегодня был не один из таких обычных дней. Дерек даже позволил Стайлзу пропустить завтрак, потому что тот не мог проглотить и кусочка от волнения. Он всю ночь вертелся, как белка в колесе, из-за чего сейчас под глазами залегли мрачные тени. - Все будет хорошо, - говорит Дерек, наклоняясь к омеге и легонько целуя его в щеку, после чего слегка прикусив ее. Уже губами альфа почувствовал улыбку своей пары. - О нет, Дерек. Все будет ужасно. Я не понравлюсь твоим родителям, я точно знаю. Я выгляжу, как… - он обрывается, потому что хватка на его толстовке усиливается, а глаза альфы топит кровавый цвет. Около месяца назад Дерек запретил ему произносить что-либо, что могло бы быть негативной оценкой в свой адрес. Сравнения с куском дерьма включительно. Стайлз подавлено кивает и сует руки в карманы толстовки, выходя из квартиры, спускаясь по лестнице и забираясь на пассажирское сидение с ногами, прижимая колени к подбородку. Родители Дерека, как и его дядя, старшая и младшая сестры и еще несколько родственников, которых Стайлз не мог запомнить, жили за городом в заповеднике, который принадлежал стае Хейлов. Здесь они могли воспитывать детей как настоящих оборотней: с возможностями охоты, прогулок в лесу и тренировок на свежем воздухе. Когда Дерек припарковался на подъездной дорожке шикарного особняка, Стайлз выдохнул с пораженным стоном. Он сжал губы, просунув руку в рукав и от волнения вжимая ногти в ладонь. - Прекрати, пока я не прекратил это за тебя, - Дерек говорит тихо и спокойно, но по Стайлзу пробегает волна восхищенного страха. Омега стягивает толстовку, оставаясь в самой лучшей рубашке в его гардеробе, и выбирается из машины. Его новые лоферы все еще немного натирают ему, но это не такая большая проблема, как та, что он до сих пор донашивает шмотки Лиама. Он просто не хочет просить у Дерека денег, ясно? Несмотря на то, что тот регулярно оставляет прикрепленную к холодильнику магнитом двадцатку. Дерек ободряюще ему улыбается, выглядя как всегда, черт подери, прекрасно. Стайлз пытается скрыть восхищение за волнением, но Дерек чувствует запах и подмигивает парню, расплываясь в своей совершенной улыбке. Стайлз показывает ему язык и подходит ближе. - Мне стоит взять тебя за руку? – шепчет он, практически не издавая звука. Потому что, слух оборотней, знаете ли. Он переживает, что Дерек оттолкнет его. Дерек закатывает глаза и переплетает их пальцы привычным жестом. Его ладонь закрывает ручку Стайлза, и тот чувствует себя увереннее, прячась за спиной альфы. Они входят в дом, и Стайлз буквально слышит, как каждый оборотень здесь замирает и принюхивается. Когда им навстречу выходит женщина среднего роста с подтянутой фигурой, Стайлз думает, что это – старшая сестра Дерека и почти произносит «привет», когда женщина прерывает его мысли и говорит: - Привет, Стайлз. Я мама Дерека – Талия, - она протягивает ему руку, на которой видно немного муки. Она легко смеется и стряхивает муку о светло-желтые капри. Альфа Хейл выглядит так, как будто здесь снимали фильм про идеальную американскую семью, и главная роль принадлежит ей. На ней голубая рубашка с закатанными рукавами, на которой тоже есть немного муки, и она источает сладкий запах выпечки. Стайлз смотрит на нее пару секунд, чувствуя уверенность альфы целой стаи. - Здравствуйте, приятно познакомиться, - Стайлз молится всем богам, чтобы не рухнуть в обморок, поправляет нервным движением волосы, а затем жмет руку Талии Хейл. Он чувствует спиной, как расслабляется в своем родном доме Дерек, и ему становится лучше от осознания, что его альфа чувствует себя хорошо и спокойно, но это абсолютно не отменяет его нервозности. Ему кажется, что он вот-вот отключится от перенапряжения. Кора – младшая сестра Дерека, сносит Стайлза с ног, сбегая по лестнице вниз и сжимая парня в объятьях. Она помечает его запахом, Стайлз знает эту оборотническую фигню, но Кора выглядит такой счастливой, будто это она представляет свою пару, а не Дерек. - Господи, наконец-то это произошло! – ее глаза горят, а руки все еще крепко сжимают Стайлза в объятьях, которые больше напоминают стальные тиски. – Ты мне уже нравишься, Стайлз! Дерек все время говорит о тебе. Мне кажется, что я знаю о тебе больше, чем ты сам! – Кора смеется и выпускает омегу из объятий. – Кстати спасибо за диски, я знаю, что это выбирал ты, – Кора наклоняется к его уху и заговорчески шепчет, а ее брат тихо рычит и закатывает глаза в поражении. Затем Стайлз знакомится с Питером, при котором глаза Дерека снова становятся алыми, а Талия касается его плеча, чтобы успокоить. Для Стайлза, который обещал себе не вешать ярлыки, Питер – крипи-дядюшка Дерека, но альфа видит в своем дяде потенциальную угрозу, потому что тот задерживает их рукопожатие куда дольше положенного или хотя бы приличного, а затем подмигивает омеге Дерека. Конечно, Дерек в ярости. Питер делает это по двум причинам: ему правда понравился Стайлз в неправильном смысле, и ему правда понравилось выводить Дерека из себя. И именно поэтому Талия оставляет руку на плече Дерека до тех пор, пока шумный выдох не срывается с его губ. В доме очень много людей - оборотней, которые помечают Стайлза своим запахом, обнимая его или касаясь его плеча. Дерек все время держит Стайлза за руку, пока они не обходят весь дом, и омега не замечает, что почти вскрыл альфе руку. Он пытается извиниться, но Дерек снова смотрит на него взглядом «в этом нет ничего плохого», и Стайлз с грустным выдохом соглашается, кивая. Они сидят в комнате Дерека, пока внизу слышатся голоса и шум посуды. - Может, мне следует помочь? – Стайлз чувствует себя неловко. Если бы он поел с утра, его бы точно вырвало на великолепный бежевый ковер в гостиной Хейлов. Он сжимает свое запястье, чтобы перестать нервничать, но делает это слишком сильно и морщится. С недавних пор ему не кажется, что нанесение себе увечий – это избавление от внутренних переживаний. Возможно, Дерек прошил ему эту мысль на подкорке сознания. Возможно, у Стайлза Дерек мозга. Дерек кивает ему с легкой улыбкой, после чего они вновь спускаются в этот уютный семейный балаган. Дети старшей сестры Дерека обвивают его ноги и показывают голубые глаза, переходя в бета-форму. Должно быть, в этом доме вообще нет омег. Стайлз приходит на кухню, где Альфа Хейл все еще делает завитушки из слоеного теста с сыром и зеленью. Кора берёт огромный комок теста и сует в него такое же огромное количество сыра, объявляя себя королем сырных завитушек, и Стайлз смеется. Кора тепло улыбается ему, подзывая к себе. Дерек играет с детьми в столовой, но она не отделена стеной от кухни, так что Стайлз слышит его голос и чувствует себя почти спокойно. На лице Талии улыбка, когда она смотрит на Стайлза, и тот улыбается в ответ аккуратно и смущенно. Талия показывает Стайлзу и Коре, как делать завитушки. В этом нет ничего сложного, но Стайлз чертовски волнуется. Он моет руки и тщательно вытирает их полотенцем, потому что они потеют и почти неуправляемы, когда он нервничает, а это будет неловко, если тесто прилипнет к влажным рукам. Тесто-катастрофа на кухне Хейлов со Стайлзом в главной роли. - У омег не отнять умение готовить, - говорит Талия с улыбкой, перемешивая порцию моцареллы, пармезана и зелени, когда Стайлз сделал около десяти завитушек. - Это точно! Как у тебя это выходит? Хотела бы я быть омегой! – Кора снова перемешивает свое тесто в один большой кусок, потому что ее завитушки выходят неудачно. - Если бы Дерек не был альфой, я бы тоже не хотел быть омегой, - произносит Стайлз задумчиво, на что Кора показывает язык, будто ее вот-вот стошнит. Стайлз смеется, а Талия легко бьет дочь по руке, но в этой ситуации нет даже капли запаха конфликта. Позже на большом столе с серой хлопковой скатертью стоят картофельная запеканка, запеченные кусочки тыквы с пармезаном, луковые колечки и завитушки. Стайлз рассмеялся, увидев огромную завитушку с горкой плавленого сыра сверху, которую Кора почти сразу положила себе на тарелку. Дерек коснулся поясницы Стайлза, направляя к их местам. Омега сел между Корой и Дереком, чувствуя себя максимально спокойно, пока не увидел напротив себя крипи-дядюшку Питера. Тот плотоядно улыбнулся и стал разливать вино по бокалам. Когда он потянулся к бокалу Стайлза, Дерек клацнул зубами, не позволяя альфе заполнить бокал омеги. Он налил Стайлзу домашний лимонад и положил в его тарелку всего, что нашел на столе, небольшими порциями. Талия смотрела на сына с понимающей улыбкой. Кора сунула омеге сырную завитушку, пока Дерек не видел, и подмигнула ему. Когда они поели, Дерек молча протянул Стайлзу одну из своих старых толстовок, которая все равно была велика омеге, и они пошли прогуляться по заповеднику. Стайлз чувствовал сытость и удовольствие, к которому он все не привыкнет. Удовольствие от вкусной еды – одно из лучших удовольствий. Дерек ведет его по известным только ему тропинкам, петляя между деревьями и иногда касаясь стволов. Стайлз не мог сдержать улыбку восхищения от того, как Дерек воссоединялся с домом. - Я люблю тебя, - тихо говорит Стайлз, улыбаясь. Эти слова все еще обхватывают щупальцами страха его сердце, но он должен сказать их. Дерек просил его говорить всё, что тот чувствует. Теперь Стайлз не один. Он больше никогда не будет один. Дерек подходит к нему, и Стайлз смотрит на него почти с наваждением, потому что Дерек такой, черт подери, красивый. Он невероятный, поистине невероятный, и Стайлз боится лопнуть от переизбытка эмоций. Дерек улыбается, и Стайлз чувствует себя наивной омежкой, которая визжит от любого знака внимания альфы. Возможно, это он и есть. 90% от этого – чистая правда, но Дерек не должен узнать. - Я тоже тебя люблю, Стайлз, - Дерек делает акцент на его имени и мягко целует парня в пухлые губы, затем переходя на щеку и на шею, оставляя невесомые поцелуи. Они идут дальше, улыбаясь своим мыслям. Когда начинает темнеть, а Стайлз чувствует голод, что для него достаточно необычно, они возвращаются домой, и Дерек молча сует ему сырную завитушку, в которую он умудрился положить пепперони и каперс. Стайлз целует его в щеку с благодарностью. После ужина они смотрят телевизор с детьми Лоры, а потом та, проходя мимо них, проводит мягким движением по волосам Стайлза, и он будто вспоминает заботу матери и улыбается. Лора тоже приняла и пометила его. Когда на часах уже десять вечера, а Стайлз только закончил партию в «Дженгу» с Корой, Дерек тянет его на руки, занося в свою комнату, унося от всех и целуя его во все доступные места. Стайлз старается смеяться как можно тише. Позже они раздеваются и расправляют кровать, кутаясь в одеяло и обнимаясь. Стайлз жмется к Дереку, а тот подстраивается под все его «неудобно», «ой», «черт», «погоди, не сюда», «о, боже, у тебя что, четыре ноги?!». В лунном свете Дерек поднимает руку Стайлза и разглядывает его запястье, не видя и следа от тех жутких шрамов, что он когда-то увидел. Стайлзу становится стыдно, и он почти произносит свою фразу, которую говорил тогда тысячи раз, но Дерек не слушал и смотрел на него. Дерек никогда не слушал то, что Стайлз говорил и только этим он спас его. - Ты спас меня, - шепчет Стайлз в темноту, смотря в потолок. - Ты – моя омега. Это моя обязанность и мое первое желание в списке на Рождество, - говорит Дерек, целуя тонкую паутину вен на запястье парня. Стайлз улыбается и поворачивается на бок, ложась Дереку на плечо и закидывая на него ногу. Ему нравится быть лучшим подарком на Рождество для Дерека Хейла.