Месть Королевы

«There is no such thing as Justice. Fll the best that we can hope for is Revenge». Emilie Autumn «Fight Like a Girl».

      Говорят, что на свете есть разная справедливость. Человеческая, божья… и даже дьявольская.       Наверное у Чужих тоже есть собственное, извращённое понятие о справедливости. Иначе как объяснить, что он всё ещё жив? Впрочем, их «справедливость» здорово напоминает «мстительность», попахивающую изощрённым «садизмом».       Мужчина открывает глаза, пытаясь осмотреться. Он там же, где она оставила его – в коконе из вязкого, черного вещества, плотно обволакивающего тело. Вызывающего чувство непрекращающегося давления. Он словно тонет в густой слизи.       Вот только слизь эта давно уже затвердела. Он скован, а фактически – склеен ею, закреплён в неудобном положении. Его руки и ноги растянуты так, что он напоминает буку «X». Ни дать ни взять модель из закрытого клуба для извращенцев.       Это сходство усиливает тот факт, что пленник совершенно обнажён. Резкий красный свет аварийных ламп, играющий на его теле, рельефно обозначает напряжённые мускулы, высвечивая покрывающие загорелую кожу царапины и следы укусов.       Их столько, что кажется на плечах, спине и торсе несчастного не осталось живого места. Некоторые из этих следов успели зарубцеваться, превратившись в едва заметные белые валики. Другие, ещё совсем свежие, до сих пор кровоточат.       По телу пленника струйками стекает кровь и, смешиваясь со слизью, больше всего напоминающей слюну, образует мутно-розовые разводы на коже. Длинные, каштановые волосы свешиваются на лицо пленника, частично закрывая ему обзор.       Подвешенный на нитях из слизи мужчина не может не то что с места сдвинуться, но даже изменить положение тела или иным образом улучшить своё положение. Ему остаётся лишь страдать в неудобной позе, ожидая новых мучений.       Эта перспектива пугает темноволосого и он обводит темницу затравленным взглядом. Осматривается по сторонам в поисках своей мучительницы. Сейчас трудно поверить, что это место недавно было трюмом космического корабля «Наван».       Оно скорее напоминает жаркую пещеру, потолок и стены которой теряются в зыбком, колеблющемся мраке. Палуба и стены исчезли под толстым слоем пластичной субстанции, похожей на оплавившийся и вновь затвердевший пластик.       В одних местах она выглядит чёрной и плотной, а в других – влажной, отливающей при свете. Кое-где вещество образует бесформенные натёки и наплывы, в толще которых проступают «межрёберные дуги» и кольца «щупальцев».       Атмосфера здесь до того тёплая и влажная, что в воздухе сгущаются струйки тумана, ещё больше ухудшающие видимость. Они обдают обнажённое тело пленника теплом и ему кажется, что всё вокруг него живёт, дышит и пульсирует.       Словно он находится в чреве гигантского животного, которое медленно переваривает его заживо. Карие глаза мужчины мечутся из стороны в сторону, силясь отыскать изящный силуэт узкой, хищной и тонкой самки, взявшей его в свой плен.       Не простая задача, учитывая что изменчивые тени, рождённые тревожным светом, кажутся почти чёрными. И в каждой может таиться опасность. В углах как будто свисают покрытые костяными рёбрышками хвосты, из стен выступают когтистые лапы, а время от времени его взор выхватывает из полутьмы блеск острых зубов. Это место сводит ума!       Иногда ему даже кажется, что он слышит шипение чужих. Их шуршание и стук когтей, когда твари карабкаются по потолку и стенам. Это обман его расстроенного восприятия или что-то действительно скребётся там, за этими облаками пара?       Мужчина изо всех сил напрягает глаза, силясь различить силуэты, появляющиеся в поле его зрения и исчезающие через секунду, но тщетно. Чужие, если они действительно там, не показываются на глаза, предпочитая таиться в тенях.       И у них здорово получается. Когда нужно эти создания умеют действовать бесшумно и быстро, с завидной лёгкостью преодолевая любые препятствия. Наверное их можно назвать грациозными, а контуры их тел меняют форму, словно тени.       Истинные охотники. Разве может человеческий глаз уследить за столь совершенными существами?       И все же склеенный слизью мужчина пытается. Вот нечто тёмное и паукообразное появляется в поле его зрения и он в ужасе сжимается, ожидая, что злобное порождение кошмара сейчас бросится на него. Но это оказывается всего навсего труба, обтекаемая форма которой до абсурдного искажена налипшей слизью. Он переводит дыхание...       ...и едва не пропускает удар! Состоящий из позвонковых сочленений хвост вонзается в переборку в каких-то дюймах от его лица. Скосив глаза, пленник с ужасом видит хвостовой шип, наполовину погрузившийся в вязкую, чёрную субстанцию.       Длинный и изогнутый, своей формой он напоминает арабский кинжал, а его грани покрыты небольшими бороздками и костяными рёбрами. Человек содрогается всем телом, видя этот острый наконечник в опасной близости от себя.       Ведь он уже знает, как и для чего поймавшая его самка использует свой проклятый хвост.       Клокочущее шипение заставляет пленника поднять голову, одновременно давая понять, что отвлечённый попытками отыскать несуществующих Чужих, он пропустил появление настоящей, спрыгнувшей откуда-то сверху.       Она каждый раз появляется неожиданно. Застаёт врасплох, а затем наслаждается его растерянностью, замешательством и страхом. Потому что искренне ненавидит за то, что он и другие учёные сделали с ней и с её собратьями.       На мгновение память о прежней жизни вновь возвращается к нему. Он вспоминает о тех временах, когда ...был учёным, приписанным к межзвёздному исследовательскому судну «Наван» и занимался изучением ксеноморфов.       Да именно так назывались эти инопланетные твари. А его звали Филипп... да, это было его имя...       ...это была счастливое время... сладкая жизнь, навсегда потерянная для него... там он был ведущим специалистом амбициозного проекта и самым симпатичным парнем на корабле ...и у него было всё о чём можно мечтать...       ...память возвращается и почти сразу же гаснет. Всё это уже давно не важно, всё это осталось в далёком прошлом. Сейчас он лишь пленник Королевы Чужих, сумевшей вернуть себе свободу. Пленник, с которым она делает что хочет. Учёный, настолько обезумевший от бесконечных издевательств и пыток, что едва помнит своё имя.       Какое-то время заставшая его врасплох самка остаётся совершенно неподвижной и её массивную, восьмифутовую фигуру трудно разглядеть за взвешенными во влажном воздухе струями пара. Но даже те детали, которые его глазам удаётся выхватить из, мглы поражают воображение... даже не смотря на то, что Филипп уже видел Её бессчётное количество раз.       Похожая то ли на насекомое, то ли на рептилию, Королева неким, почти мистическим образом, умудряется выглядеть по-человечески женственно. При взгляде на неё у парня не возникает сомнений в том, что эта особь женского пола.       Ведь ей так присуща гибкость и абсолютно-жуткое изящество. Её вытянутая голова увенчана расходящимся костяным гребнем, очертания которого напоминают причудливую корону. Её зубы блестят как звезды, а когти сверкают подобно ножам. Жесткий хитиновый костяк облекает точёное тело жутковатой броней, испещрённой трубками и рёбрами.       Она подходит всё ближе. Величественная, чёрная и смертельно опасная. Она подобна живой Богине. Филиппа охватывает дикий ужас. Парализованный им он может лишь взирать на приближающуюся самку, гадая какое наказание ждёт его на этот раз. А в том, что оно последует, у мужчины нет никаких сомнений. Ведь Королева Чужих не умеет прощать.       Напротив, она – живое воплощение возмездия. И всякий, кто встанет у неё на пути, познает её ярость.       Филипп вспоминает, как впервые ...столкнулся с ней за пределами сдерживающей камеры... тревожно выли сирены, коридоры корабля погрузились в красноватый полумрак, источаемый лампами аварийного освещения... повсюду была кровь... кровь и разорванные тела... вырвавшись на свободу юная Королева принялась убивать всех без разбора...       ...услышав крики своего друга Марка, зверски убитого, судя по всему, Филипп решил спрятаться под полом. Открыв служебный люк, мужчина поспешно нырнул внутрь, закрыв за собой металлическую решетчатую пластину и стараясь вести себя как можно тише. Он даже дышал через раз – только бы не привлечь внимание охотившейся самки чужих...       ...каждый раз заслышав шипение, которое когда-то любил, а теперь ненавидел и боялся, Филипп сжимался в комок...       ...наверное так прошло несколько минут... в какой-то момент он услышал звук удара над головой и ощутил как на щеку попала первая горячая капля... затем вторая, третья... кровь хлынула фонтаном, заливая его лицо, одежду и волосы. Нерешительно подняв глаза беглец увидел обезображенный труп той, кто ещё недавно была его девушкой...       ...не было ни секунды на скорбь или, хотя бы, сожаление. Заканчивающийся острым шипом позвонковый хвост взломал решетку защищавшей его пластины, едва не впившись в беззащитное тело. Ещё больше крови хлынуло на него, но теперь она смешивалась с вязкой и тягучей слюной, стекловидные нити которой свисали из оскаленной зубастой пасти...       ...кажется он попытался отползти, но существо схватило его за запястья и выдернуло из убежища, как ребёнок выдергивает из коробки застрявшую куклу... понимая, что это – конец Филипп всё же попытался спрятаться за телом подруги, но Королева вырвала её из его рук. Мощным ударом внутренней челюсти выгрызла её сердце и разорвала в клочья...       ...её хвост хлестнул его как плеть и мужчина отлетел назад, ударившись спиной о стену... Он думал, что уже не очнётся и всё же пришёл в себя. Приклеенный к стене Улья, беспомощный, охваченный страхом за свою жизнь. С тех пор прошло... сколько? Дни? Недели? Месяцы пыток, во время которых самка ксеноморфов вымещала на нём свою злость.       В этом мрачном деле она была и остаётся очень изобретательной. Например ей нравится сношать его рот своей внутренней челюстью. Длинная и ребристая трубка по форме неприятно напоминает член, поэтому во время каждого извращенного «поцелуя», которыми так любит одаривать его Королева, Филипп всегда чувствует унижение.       Унижение и боль. Порой ему кажется, что самка ксеноморфов специально усиливает его страдания, одаривая такими вот «поцелуями» как только представляется возможность. Для инопланетянки она слишком любит целоваться.       Впрочем её «поцелуи» не идут ни в какое сравнение с тем, как она кормит пленника. Королева Чужих, словно заботливая мамочка, извергает из себя полупереваренную пищу прямо в глотку Филиппу. Если его тошнит она ждёт, пока спазмы его желудка утихнут, а затем повторяет экзекуцию. Поначалу каждое такое «кормление» было настоящей пыткой но в последнее время его тошнит всё меньше. Наверное ко всему на этом свете можно привыкнуть.       Ко всему кроме адской изжоги. Её кислота всегда обжигает но никогда не повреждает стенки пищевода и желудка. Словно тварь способна регулировать pH своих выделений. А их ему за всё время пришлось попробовать не мало. Так что гастрит или даже язва желудка – ещё небольшая цена подобных... приключений. Можно сказать, он ещё легко отделался.       Относительно легко, учитывая что инопланетная самка, уставшая играть с добычей в гляделки заносит хвост для удара. Филип отворачивается, сжимаясь в ожидании ещё одной «порки» которые мучительница регулярно устраивает ему своим хвостом, но в этот раз она всего лишь разбивает удерживающий его кокон. Крушит затвердевшую корку и взламывает густое, черное вещество точными ударами хвоста. При этом Королева не ранит своего пленника. По крайней мере серьезно.       Только слегка царапает когтями и колет хвостом чтобы испугать. Заставить потерять самообладание, сломить и унизить. Она издаёт шипящий хохот, когда Филипп всё-таки не выдерживает и кричит от ужаса. Затем резко расправляется с оставшимися нитями слизи, рвущимися с влажным треском, и швыряя обессиленного мужчину на залитый влагой пол.       В этот раз Королева даёт пленнику несколько минут, чтобы размяться и восстановить кровообращение. Подготовиться к пытке, вот только в планы Филиппа это не входит. Он не собирается больше оставаться здесь и, получив свободу, пытается бежать. Разумеется безуспешно. Его настигает и хватает здоровенная Преторианка. Принцесса ксеноморфов.       Покрытая затвердевшей бронёй она кажется массивной и громоздкой в сравнении с изящной Королевой и всё же... между ними прослеживается определённое сходство. Как между младшей и старшей сёстрами.       Преторианка хватает его и прижимает к себе. Нежно, словно любовница. Её горячая слюна капает на его волосы и шею. Влажное дыхание щекочет нервные окончания на шее, смешиваясь с дыханием Королевы, разгоняющему туман вокруг них.       Меж тем Королева подходит ещё ближе, переступая по полу и её хвост возбуждённо раскачивается из стороны в сторону. Вытянутая морда, оканчивающаяся безглазой пастью, оказывается напротив лица Филиппа. Их тела соприкасаются и мускулистый торс человека оказывается прижат к хитиновым рёбрам экзоскелета инопланетной особи. Не слишком-то это удобно.       Меньшие конечности, растущие из груди Королевы касаются его и гладят. Они так похожи на женские руки. Маленькие и изящные, со сросшимися средним и безымянным пальцем. Впрочем, пленнику не удаётся оценить «массаж».       Склоняющаяся над ним особь распахивает пасть и резко выбрасывает внутреннюю челюсть. Филипп кричит, закрывая глаза в уверенности, что сейчас она прикончит его, но вместо этого Королева пускается исследовать его тело вторым ртом. Водит им по взмокшей коже, оставляя дорожки из слизи. Толкает и покусывает, оставляя кровоточащие проколы и синяки. Ведь сила её удара огромна. Мужчина вздрагивает, когда маленькая пасть на конце выдвижной трубки касается его щеки.       Однако, не этот почти целомудренный «поцелуй» заставляет его нервничать, а кое-что другое.       Ощущая, как острие хвостового шипа игриво скользит вдоль позвоночника, медленно спускаясь к копчику, Филипп жалобно скулит. Он знает, что сейчас произойдёт, но никак не может этому помешать. Королева Чужих проникает хвостом в его задний проход, заставляя поднялся на цыпочки в тщетной попытке спастись от сильной и острой боли.       Она проделывала это с ним бессчётное количество раз и никогда не ранит достаточно сильно, чтобы убить. Она измывается над тем, чьей пленницей была. И вставляя хвост ему в задницу позволяет в полной мере испытать те же муки, которые испытывала сама во время многочисленных опытов. Это придаёт действиям инопланетной самки осмысленный мотив.       Сознавать это настолько горько и Филипп усмехается, не смотря на боль. Потому что даже страдая от лап и хвоста твари он не может не оценить злую шутку, которую сыграла с ним жестокая Вселенная, сделав жертвой своей жертвы.       Сейчас он горько сожалеет о том, что согласился на участи в проекте. Что изменил ДНК самки ксеноморфа, введя в ей человеческие гены. Что продолжил тесты даже после того, как понял, что появившаяся в процессе гибридизации особь обладает человеческим интеллектом. Это нарушало все нормы морали, но он и коллеги всё равно продолжили.       Продолжили экспериментировать с той, кто была так напугана и несчастна. Пытаясь сделать самку ксеноморфов более... человечной (а значит и управляемой) они, невольно, вызвали у неё сбой репродуктивного цикла. Пытаясь решить эту проблему и заставить самку откладывать яйца они испробовали множество различных методик... искусственное осеменение, стимуляция репродуктивных органов электрическими разрядами, гормональная терапия...       Пленница запомнила каждую из них. И теперь, со злорадным рычанием платит своему мучителю той же монетой. Порочный круг замыкается и Королева Чужих, словно пытаясь подчеркнуть это, хватает Филиппа, пытаясь поцеловать.       Он смыкает губы и отворачивается в отвращении, но Преторианка грубо дергает его за волосы, вынуждая открыть рот. Внутренняя челюсть проникает так глубоко, что он может дышать только через нос. Тягучая слизь скатывается в горло и он давится ею, едва не захлёбываясь. Его сотрясают позывы к рвоте, но самка не обращает на них внимания.       Чтобы усилить унижение она проникает в его рот настолько глубоко насколько это возможно. Скользкая, ребристая трубка заполняет его изнутри. Это унизительно и больно, потому что острые зубы Королевы безжалостно сжимают его язык.       Меж тем её хвост продолжает орудовать в его заднем проходе, каждый раз вынуждая мужчину привставать на цыпочки, чтобы уберечь себя от более тяжёлых повреждений. При этом он сам раздирает язык об острые зубы. Апогеем это унижения становится момент, когда когтистая лапа инопланетянки проникает в его промежность и хватает за член.       Сжимает, да так крепко, что бывший учёный задыхается от боли, пытаясь вырваться, но... Преторианка не пускает его. Ужесточает хватку, впиваясь в плечи острыми когтями. А пока он пытается справиться с болью Королева принимается тереть его ствол. Жесткая, но, при этом, покрытая слизью ладонь скользит вверх и вниз вызывая некие ощущения... вот только она останавливается ровно в тот самый момент, едва только Филипп расслабляется и начинает пытаться получать удовольствие.       Будто чувствует реакцию пленника и бдительно следит, чтобы он не смог вырваться из плена унижения и боли. На её морде появляется ухмылка. Да, конечно Филипп понимает, что чужие не могут улыбаться, но Она – может. Потому что умение злорадствовать и радоваться чужим страданиям достались ей от людей, впечатавшись в генетический код.       Королева Чужих бесконечно развлекается, дёргая его за член, вынуждая, таким образом, привставать на цыпочки и опускаться, тем самым погружая хвост в свою задницу, и причиняя ещё больше повреждений своему языку. И в какой-то момент ему удаётся даже кончить, извиваясь и скуля в объятьях двух самок, зажавших его между своими телами.       Насладившись мучениями, Королева вытаскивает хвост и он без сил (и без поддержки отпустившей его Преторианки) валится на пол. Её слизь, смешанная с его кровью, сочится по подбородку и бёдрам. Он чувствует себя грязным и внутри и снаружи. Он хочет умереть, но знает, что их ран недостаточно чтобы убить его. Никогда не было и никогда не будет...       Она никогда не отпустит свою жертву. И приближающееся шипение подтверждает это. Королева наползает на него, передвигаясь по полу словно устрашающее насекомое. Наползает, прижимает к полу. Её большие конечности, охватывают его запястья, а меньшие – снова упираются в грудную клетку, лишая способности сопротивляться.       Она прижимаясь так тесно, что перекрывает ему доступ кислорода и едва не ломает рёбра. Филипп хрипит от удушья, а самка принимается тереться об него, задевая опавший, вялый член. Тяжесть её тела настолько велика что у несчастного перед глазами плывут круги. Он начинает терять сознания, одновременно ощущая как твердеет его плоть.       Аутоасфиксиофилия... эротическое удушение... термин на мгновение всплывает в меркнущем сознании... глоток воздуха, пусть влажного и пропахшего кислотами, приводит мужчину в чувство, но он не успевает как следует насладиться им – его стержень снова оказывается в хваткой руке инопланетной самки, которая вводит его внутрь себя.       Давление хитиновых пластинок снаружи и истекающих влагой и слизью стенок внутри вызывает странную комбинацию удовольствия и боли, которая заставляет Филиппа стонать. Королева начинает двигаться на нём, и хотя при этом она опирается на пол всеми четырьмя конечностями, он всё равно чувствует всю тяжесть её веса во время каждого толчка...       ...удовольствие и боль... внутренние мускулы так плотно оборачиваются вокруг его члена, что пленнику кажется, будто его сдавило в тисках. Он скулит и стонет, пока Королева яростно трахает его. Всё быстрее и быстрее... Филипп напуган, миллионы мыслей проносятся в голове, но ему не удаётся ухватить ни одну из них. Всё сметает унижение и боль...       Всегда унижение и боль... и даже удовольствие, вызванное трением чужеродной плоти о самую чувствительную часть мужского тела не способна замаскировать их полностью. Наконец Королева запрокидывает морду к потолку и, распахнув зубастые челюсти, испускает долгий, пронзительный визг, эхом отдающийся от стен Улья...       ...придушенный, полураздавленный во время бурного оргазма изнасиловавшей его инопланетной самки человек не знает, сколько проходит времени, пока он валяется на полу на грани беспамятства. Словно сломанная кукла Он приходит в себя только когда Королева, потеряв интерес к нему, отходит в другую часть трюма, чтобы подкрепиться и восстановить силы.       Но перед этим она приказывает Преторианке подвесить пленника и «развлечь» его поркой. И, судя по тому, с каким энтузиазмом та взялась за исполнение приказа рассчитывать на милосердие ему не приходится.       Наверное она не остановится, пока он не потеряет сознание.       Потому что в этой вселенной нет справедливости.       Лучшее, на что можно надеяться – месть.       И Королева Чужих понимает это.