Дурные вопросы

- Ганз, а ты волновался за меня тогда? - Все знали, что таинственное «тогда» это тот день когда Мюрриел завела всех нас в так называемый «Сладкий Домик». Кстати с того самого дня начались наши отношения с Ганзелем. Хоть что-то хорошего было в том дне. - С чего вообще в твою дурную голову забрался такой же дурной вопрос? - Не отвлекаясь от перебирания моих волос пробурчал Ганз. Как же всё-таки хорошо, что Гретель ушла гулять по городу, захватив с собой громилу Эдварда. - Просто интересно. - Знаешь, я волновался ещё тогда, когда доверял тебе оружие. - Оу, ещё та его двусмысленная фраза после которой в моей голове будто, что-то щёлкнуло. Стоп-стоп-стоп. Фраза «Ещё тогда» значит у него ко мне было так называемое чувство ещё до того инцидента возле Домика. - Я и сейчас волнуюсь за тебя, это так, чтобы ты знал. - А всё начиналось очень даже прилично. Мне нравилась Гретель. А потом произошёл тот случай с лошадью и оружием. Да я даже никогда в себе не замечал гомосексуальные замашки. А тут сразу, оп и начал нравиться охотник за ведьмами. И этот самый охотник за ведьмами, поверил мне, в том что я не подведу и взял меня с собой. Около уха послышалось тихое «Я тебя люблю». И в зоне солнечного сплетения стало теплеть. Я улыбнулся, нащупал руку Ганза на своём животе, поднял её вверх и положил на левую часть груди. - Я тоже тебя люблю. - После этих слов Ганз развернул меня к себе лицом и толкнул на кровать, сел на меня и завёл руки за голову. Наверное повторюсь, но как же повезло, что Гретель ушла. Ганзель вытащил ремень из петель. А я невольно закусил губу и так по-блядски посмотрел на него. Он расстегнул мою рубашку, стянул её с меня и кинул на пол, а ремнём связал руки. Ганз нагнулся и провёл языком от шеи до низа живота, как бы невзначай задевая языком бусинки сосков. Через минуту мои штаны оказались рядом с рубашкой. Робкие поцелуи возле пупка, перемещающиеся всё ниже. Влажный язык на головке. Я выгибаюсь. А Ганз провёл рукой от соска до шеи, но не поднимает выше. Начинаю стонать, а рука сжимается. А раньше не было ничего подобного, захотелось новенького. Я всё-таки начинаю постанывать, а рука на шее придаёт азарта. Ганзель отстраняется, поднимается и впивается в мои губы с жарким и просящим поцелуем, рука всё ещё остаётся на шее. Входит без подготовки и начинает двигаться быстро. Кричу от наслаждения, а воздуха становится меньше. Я ничего не говорю, только смотрю на Ганза просящим не останавливаться взглядом. Кричу ещё раз, когда внутри становится тепло и мокро. Ганзель выходит из меня, наклоняется и берёт в рот. Пара секунд и я опять кричу. *** - И что бы больше не задавал дурных вопросов, - пробурчал Ганз уже после всего, утыкаясь носом ко мне в шею и нежно обнимая.