Альфред Ф. Джонс пишет письма. Сообщения, если быть точнее.
Они приходят бессмысленным, неиссякаемым зелёным потоком на телефон Брагинского: наступая своими черными буквенными лапами на его чувство спокойствия и гармонии с вселенной. Если России приходит уведомление «Абонент Альфред Джонс пишет», то он выключает телефон на весь день, надевает пальто и идет смотреть на разжиревших московских голубей. Видит Бог, когда под вечер Брагинский вернется домой его будет ожидать тридцатка несвязных предложений, написанных излишне гиперактивной рукой. Россия открывает вкладку сообщений и читает:
Абонент Альфред Джонс пишет:
«В Техасе ураган четвертой степени — треснуло стекло»
«Мэтти приготовил блинчики»
«В Калифорнии невозможно остаться одному»
Такой (не)естественный порядок вещей длится уже полгода.
Россия не знает, зачем Джонс это делает, и подозревает, что и сам Америка, в общем-то, тоже не в курсе, какой дьявол им движет. Слова приходят на английском, на русском и, было как-то раз, на испанском. Они приходят в три часа ночи, в полдень, за ужином, на рассвете, чёрт знает когда, без системы и времени. Может прийти одно в месяц, а может зудеть ежеминутно, оповещая о новом сообщении. Иногда Альфред пишет что-то более-менее содержательное, но куда чаще — яркий красочный бред, похожий на выкрик туреттика.
Абонент Альфред Джонс пишет:
«Адам и Ева были забракованной Богом партией»
«Как понять человек ты или страна?»
«Трамп похож на апельсин»
И это далеко не самый странный текст, который ему приходил. Брагинский с неприязнью аккуратиста удаляет этот словесный мусор. У Джонса в голове — личная гражданская война в миниатюре, спущенные с цепей «БаззФид», «Нью-Йорк Таймс» и «Вашингтон Пост», слетевшие с катушек и сцепившееся друг с другом.
Взбесившиеся СМИ, временно сделавшие Америку информационным психопатом, который почему-то выбрал своей жертвой Россию.
Абонент Альфред Джонс пишет:
«Что, блядь, не так с этой планетой?»
«Конгресс заебал»
«Я вижу мир черно-белым»
Брагинский бегло просматривает строки и мысленно закатывает глаза. Джонс это не контролирует, а больным, как известно, все прощается, только прощать России не особо хочется. Поведение Франклина — эксцентричного инфантила с СДВГ — его раздражает, даже если последний тут ни при чем.
Америке необходимо внимание, и он получает его самым нелепым образом, до которого мог дойти. Россия никогда не отвечает, смиряясь с мыслью, что рано или поздно Франклину надоест биться головой о бетонную стену, и он оставит его в покое, но, впрочем, и сам знает, что фатально ошибается с этим утверждением.
Абонент Альфред Джонс пишет:
«Первым было яйцо»
«У секретарши Клинтона — симпатичные длинные ноги»
«Рак крови можно вылечить редактированием генома»
Не отстанет от него Джонс, как ты не пляши. Это же Америка. Он все шлет и шлет эти сообщения, не надеясь на ответ, изливая какие-то совершенно левые мысли, и просто чудо, что Россия до сих пор не занес его в черный список, потому что Ивана начинает тошнить от слов, словно это какая-то новая, открытая миром, фобия.
Китай понимающе (с чего бы это?) улыбается и говорит ему потерпеть этот временный психоз.
Абонент Альфред Джонс пишет кириллицей:
«Скучаю»
И вот хер пойми, то ли скучно ему, то ли ещё что.
***
Иван Брагинский просматривает строки и выкидывает телефон куда подальше, твердо решив сменить оператора, но это не помогает.
Джонс с рвением, достойным лучшего применения, определяет его новый номер, и всё начинается заново, как по кругу. Альфред шлет несвязные лаконичные предложения, а Россия потихоньку сходит с ума и думает над запиской «в случае нервного срыва — вините Америку». Окружающие шарахаются от него на собраниях с удвоенной частотой, как подопытные мышки от электрического разряда, Альфред не расстается с телефоном, а Китай только улыбается.
Китай улыбается, и это, надо признать, выводит из себя. Яо — красный шелк, прямая спина — и не трудно угадать по его вежливо-скучающему взгляду и слегка насмешливой улыбке, о чем он думает.
Он думает, что для него все здесь дети, а Америка и Россия в особенности. Забавная малышня во взрослой одежде, на которую он, в любой другой ситуации, не стал бы тратить время. России обидно, Джонсу, как ни странно, плевать: он зевает, утыкается в свой мобильный, и под треск проектора, демонстрирующего разбитые бараки Афганистана, звучит уведомление о новом сообщении.
Абонент Альфред Джонс пишет:
«Да расслабься ты»
«Яо всегда был самодовольной задницей»
«Хочешь после собрания сгоняем в Старбакс?»
Россия не хочет и шлет Джонса к черту. Жаль, что в мире нет героя (о, ирония), который осмелился бы забрать у Америки его проклятый телефон, покуда последний окончательно не довел одну северную страну.
Абонент Альфред Джонс пишет:
«Бывало и хуже»
Кому — мне или тебе?
***
Правительство США клятвенно обещает, что скоро они приведут СМИ в порядок и Альфред Франклин Джонс перестанет слать бессмысленный поток слов Ивану Брагинскому.
Вполне вероятно, что они трясутся над тем, как бы Америка под своим психопатичным куражом не выдал какую-нибудь особо охраняемую государственную тайну.
России как-то все равно — лишь бы этот одержимый наконец отстал.
Абонент Альфред Джонс пишет:
«Я думаю, что ты красивый и холодный»
«Мне нравится твоя культура»
«От тебя пахнет молоком, а не водкой. Странно»
«Странно», — соглашается Иван и выкидывает сотовый куда-то под диван, безнадежно и отчаянно краснея.
Совершенно неконтролируемый Альфред Джонс на другом конце Земли делает то же самое.
«Господи, пусть это поскорее закончится», — думают оба.
