В тихом омуте Ночной Кобылы

Меня зовут Мунбим. Можно было бы сказать, что я обычная морская пегаска, но это не так. Я – ведьма. Таков мой талант. У меня даже и крупометка соответствующая: ведьмина шляпа. Это мои соседи – обычные пони. Но не я. Не зря нас, ведьм, другие пони считают не совсем от мира сего. Есть много вещей, которые для нас являются вполне обыденными, но других пони они могли бы, как минимум, обескуражить. Поэтому и заниматься ими мы предпочитаем, в основном по ночам, когда обычные пони спят. Как мы сами говорим, «под покровительством Ночной Кобылы». Я держу небольшую лавочку, в которой оказываю остальным пони самые различные услуги, которые может делать ведьма: от продажи простейших зелий и порошков и до проведения сложнейших хирургических операций и приёма родов на дому. В этом мне помогают мой супруг, Меркури, и моя младшая сестра, Айсвинд. Они тоже морпеги и тоже ведьмы, как и я, хотя Айсвинд ещё только учится. Но то, что эти двое учинили сегодня, помощью ну никак не назвать. Даже не думала, что Меркури может быть таким растяпой. Хоть я уже давно привыкла, но никогда не принимала с восторгом его островной юмор, а тем более его привычку хохмить при каждом удобном случае. Но в этот раз он явно переступил черту. Ну что смешного могло быть в нашей лаборатории, в процессе зельеварения?! И я, как назло, вышла, чтобы обслужить очередного понисетителя. И, ведь, ничто не предвещало беды. Мы с Меркури и Айсвинд занимались изготовлением тонизирующего зелья, спрос на которое в Сезон Штормов всегда особенно высок. Потом я услышала, как зазвонил дверной колокольчик и вышла. Обслужив зашедшую миссис Гринботлл, я собиралась было вернуться к ним, как сначала услышала заливистый хохот этой парочки, а потом звон битого стекла. Я тут же залетела в лабораторию и увидела, что целый ряд флаконов, стоявший у стены, теперь благополучно лежал на полу в виде осколков, а эти двое ошарашено смотрели то на меня, то на этот разгром. Меркури такой Меркури! Грррр! Ну надо было ему вставить очередную свою идиотскую шутку! Да ещё самому расхохотаться от неё так, чтобы смахнуть своим хвостом все эти флаконы на пол! Ну как так можно?! И Айсвинд тоже хороша. Расхохоталась вместе с ним и даже не заметила, что дело пахнет керосином. В отличие от меня, она шутки Меркури любит, а мне однажды заявила, что у меня просто плохо с чувством юмора. Пфф! И без неё прекрасно знаю! Только весь этот погром учинила не я, а как раз наш шутник Меркури! Сказать, что я высказала этим двум всё, что думаю о них и об их чувстве юмора, это ничего не сказать. Получили от меня по полной, пусть ещё спасибо скажут, что в лягушек их не превратила. Конечно, оба сразу поджали свои ушки и хвосты, выслушав всю ту тираду, что я обрушила на них. Как только я высказалась, они тут же принялись извиняться и успокаивать меня. Меркури заявил, что весь ущерб я могу вычесть из его доли доходов от нашей лавочки, и что они с Айсвинд всё уберут и сделают новые зелья взамен разбитых, а ещё с него лишний кег эля с очередной варки. - Ну хорошо. – говорю я, чуть охлынув от своего раздражения. – Пока не сделаете всё как было, спать сегодня не ляжете. Меркури и Айсвинд тут же согласились, сказав что после ужина всё восстановят, и начали убирать осколки и разлитые зелья. Ещё повезло, что при смешении зелий не произошло никакой реакции, вроде взрыва или ядовитого газа или ещё какой-нибудь дряни. Благо, мы не делали последнее время ничего особенного – обычные лосьоны, бальзамы и тоники, которыми все пони пользуются в своей повседневной жизни, так что вряд ли бы они дали какую-либо особенную реакцию. После ужина эта провинившаяся парочка, как и обещала, возвращается в лабораторию и принимается добросовестно готовить новые зелья взамен разлитых. Я тоже помогаю им – в конце концов, не тиран же я какой-то. Тем более, что завтра с утра им в Комендатуру: у Айсвинд занятия в Лётной Академии, а Меркури, как служивого морпега, могут отрядить куда-нибудь по заданию. Хотя, вполне может быть, что он вернётся тем же днём, кто знает? Кроме того, я сама люблю заниматься зельеварением – из всего ведовского искусства у меня это получается лучше всего. Ничуть не преувеличу, если скажу, что в этом деле я – одна из лучших ведьм Хорсенбургской Метропонии, а то и всего Североморского Княжества. Ну и, в конце концов, надо же контролировать этих двоих. Конечно, вряд ли подобное тому, что случилось днём, повторится ещё раз, но мне всё равно спокойнее, когда Меркури с Айсвинд под моим присмотром. Разумеется, всё проходит благополучно. Мы успешно изготавливаем новый запас зелий. Для Айсвинд, кстати, получилась неплохая практика по зельеварению. Что ж, нет худа без добра. Я смотрю на часы – почти половина третьего пополуночи. Не так уж и много, учитывая, что для нас, ведьм, обычной практикой является просидеть в лаборатории и до самого рассвета. Однако Меркури и Айсвинд завтра спозаранку в Комендатуру, так что им необходим отдых. - Айсвинд, – говорю я. – Иди купаться. Мы с Меркури всё закончим и пойдём следом. - Хорошо, сис. – кивает та и идёт в ванну. Я и Меркури убираем изготовленные зелья в холодильник и наводим в лаборатории порядок. Делаем всё молча, да и во время зельеварения мы тоже общались только по делу, безо всяких лишних разговоров. И Меркури и Айсвинд прекрасно знают, что если я чем-то недовольна, расстроена или обижена, то лучше лишний раз меня не трогать, пока я окончательно не охлыну, потому и ведут себя как шёлковые. Закончив в лаборатории, мы выходим и ждём, пока Айсвинд не освободит нам ванну. Меркури по-прежнему молчит, стоя рядом со мной, всем своим видом показывая, что думает о чём-то своём. Наконец, из ванной выходит освежившаяся и мокренькая Айсвинд. - Я всё. – говорит она с улыбкой. – Спокойной ночи. Да хранит ваши сны Ночная Кобыла. После чего она по очереди целует в щёчку сначала меня, а потом Меркури. - Спокойной ночи, сестра. – говорю я в ответ. – Да хранит и твой сон Ночная Кобыла. - Доброй ночи, Айсвинд. – говорит Меркури и тоже повторяет. – Да хранит и твой сон Ночная Кобыла. Я усмехаюсь про себя. После того, как мы недавно узнали, кто такая Ночная Кобыла и даже лично пообщались с ней, для нас теперь эти слова имеют ещё большее значение. Как-то я призналась Меркури, что для меня тот поцелуй, которым она наградила нас тогда, будет на всю жизнь дороже всех званий и наград, что я получила и получу ещё. И он заявил мне в ответ тоже самое. Айсвинд уходит спать, а мы с Меркури идём купаться. Благо сестрёнка позаботилась, чтобы набрать нам после себя свежую ванну, поэтому мы сразу залезаем, ещё до того, как она заполнится водой. И только я собираюсь расправить свои крылья, чтобы вычистить пёрышки, как внезапно чувствую недвусмысленное прикосновение копыт к своему крупу. Та-ак, эт-то ещё что?! Я резко оборачиваюсь и одариваю Меркури ледяным взглядом. - Что? – растерянно спрашивает он в ответ. - Ничего! – отрезаю я. – Ты наказан. Так что и думать забудь. - Мне завтра в вылет, вообще-то. – пытается тот пустить в ход свой последний аргумент. - Вот когда вернёшься, тогда и посмотрим. – говорю я. Меркури вздыхает, но, тем не менее, прекращает свои попытки и начинает демонстративно заниматься уходом за своими крыльями. Я делаю тоже самое, всем своим видом давая понять, что не настроена на близость. Не заслужил. Может, в следующий раз будешь посерьёзнее и более внимательным. А пока – нет. Больше попыток со стороны Меркури не поступает, и мы спокойно моемся, как раньше, когда ещё не были супругами, но ванну, для экономии времени, также принимали вместе. В конце концов, чего нам стесняться, если мы знаем друг дружку ещё с университетско-академических времён? Помню, как ещё на первом курсе наш преподаватель, профессор Страуберри Крайзис, сказал: - Так, группа. Всем жеребцам и кобылицам советую хорошенько подружиться друг с дружкой. Тогда вам же всем легче будет сдавать зачёт по понитомии. И я не шучу. Мы с Меркури стали парой ещё в Лётной Академии. Лётной парой «ведущий-ведомый». Но у нас это как-то само собой перенеслось и на остальную нашу жизнь. Впрочем, как и у других наших лётных пар: Рейнхэвен-Найтвиш, Зенит-Миднайт Рейнбоу, Слипинг Сан-Санспайр. В общем, зачёт по понитомии мы сдали успешно, но после окончания учёбы и получения дипломов, когда мы открыли собственное дело, первые три года мы друг друга, как жеребца и кобылицу, вообще практически не воспринимали. Да и как можно воспринимать того, кого ты ещё в Университете рассматривала как учебное пособие, причём не только внешне, но и изнутри, до самых костей? Нет-нет, конечно же, всё обошлось без вскрытия, благо на вооружение воздушной кавалерии уже поступили лётные диадемы с многофункциональными кристаллами. Нет, конечно, между нами иногда бывала близость, но это бывало довольно редко. Впервые, разумеется, мы лишились невинности друг с дружкой во время подготовки к тому самому зачёту по понитомии. Ну а кто бы сомневался? Но потом все наши половые контакты случались в основном на совместных шабашах, когда мы собирались сначала всей группой ведьм-учеников, а потом всем нашим лётным ковеном под предводительством Гертруды фон Швальбе, нашего командира, а такое случалось обычно два-три раза в год. Но шабаши, на то и шабаши. Когда в тебе плещется добрый галлон эля или сидра вкупе с зельями, ты можешь такое вытворять, что обычного пони повергло бы в шок, но для ведьм это в понядке вещей. Впрочем, лучше не вдаваться в подробности, хи-хих. Ещё, разумеется, были случаи, когда мы испытывали друг на дружке соответствующие зелья: противозачаточные или афродизиаки. Всё-таки, прежде чем, предлагать что-то обычным пони, надо убедиться, что ты предлагаешь качественный товар. Для ведьмы это вообще обычная практика – испытывать сначала всё на себе, дабы не навредить другим. А тут, благо, нас всегда было двое, так что один всегда мог подстраховать другую и наоборот. Но это я всегда относила к рабочим моментам, ведь мы занимались этим в порядке испытаний, а не просто по собственному желанию. Ну а ещё были встречи с Викторией, нашей бывшей сокурсницей. Викки. Но это уже отдельная тема. Эти ведьмы-дриады всегда славились своей любвеобильностью, и Викки яркий тому пример. Тут уж, вернее сказать, это она всегда хотела нас обоих, а мы просто не сопротивлялись. В любом случае, как я уже говорила, первые три года мы друг дружку, как жеребца и кобылицу не особенно-то и воспринимали. Скажем так, только по мере необходимости и обстоятельств. Меркури вообще явно был неравнодушен к единорожкам. Видимо, из-за того, что он сам воспитывался бабушкой-единорогом. Хотя, насколько я знаю, он так ни одну и не покрыл. Влажные мечты, так и остались только лишь мечтами. Всё начало меняться пару лет назад, после визита в Коппервилль, где нам пришлось разбираться с одним древним демоном. То ещё было приключение, надо сказать. Когда всё было кончено, мы остались там ещё на три дня, и тогда, пожалуй, впервые после Университета между нами произошла близость. Просто потому, что нам обоим этого захотелось. Никакого шабаша, никаких испытаний зелий, никакого постороннего воздействия. Только мы и наше взаимное желание. Впрочем, и после этого, не сказать, чтобы это случалось между нами особо часто. Раз-два в месяц, и нам хватало. Потом была стычка с вондерболтами. Тогда я получила травму крыла и отправилась в крутой штопор, но Меркури успел поймать меня и дал мне возможность наскоро исцелить травму и вернуться в бой. После этой схватки, мы специально взяли в таверне у Джинджер отдельную комнату. А потом всех нас за этот бой отправили под домашний арест. Больше недели мы провели в своём домике в Пёрклаудс-Харборе. Конечно, у нас была библиотека, радио, а охрана, сторожившая нас, каждый день приносила нам свежие газеты. Даже имелась небольшая лаборатория. Но разве этого было достаточно, чтобы скоротать время? Ну а затем был вылет в Эквестрию, когда нам надо было подготовить всё к прилёту наших правителей для первых официальных переговоров между нашими державами. Правительницы Эквестрии встретили нас со всем своим радушием и гостеприимством и пригласили на чаепитие. Там Принцесса Ми Аморе Каденза воздействовала на нас своей магией... Той же ночью, вернувшись в Санглейдшир, мы приняли твёрдое решение о свадьбе. В конце концов, мы были вместе уже десять лет. Помню, как Меркури шокировал весь наш ковен, когда заявил об этом. Но, всё равно, все только порадовались за нас. Свадьба состоялась вскоре после Батальной Недели. Большим сюрпризом для нас стало то, что церемония проходила в Келпийском Дворце, а вела её сама Великая Княгиня. Свадебный подарок от нашей Герды, которая является близкой подругой Миледи Анны Де Л'Амонд – фаворитки Великой Княгини и матерью жеребят её брата, предыдущего правителя Североморского Княжества. Так что и сама свадьба и последующий пир были просто незабываемыми. Про брачную ночь и говорить нечего. Затем был медовый месяц. Конечно, половину времени мы, как обычно, провели в своей лавочке, но пару недель свадебного вояжа мы вполне могли себе позволить. Неделю мы провели на Лазурных Островах, нежась на местных пляжах. Другую неделю мы провели на Зелёном Архипелаге, облетев все его большие острова. И каждую ночь мы наслаждались совместной близостью. Весь медовый месяц. Словно хотели наверстать упущенное за те десять лет. Впрочем, я что-то увлеклась. Это уже всё в прошлом. И свадьба и медовый месяц. Началась обычная супружеская жизнь. Со всеми её радостями и, как сегодня, невзгодами. Мы выходим из ванной. Меркури смущённо улыбается. - Ну что? – говорит он. – По спальням? Да хранит твой сон Ночная Кобыла. Он осторожно целует меня в щёчку. Я улыбаюсь в ответ: - Да хранит Ночная Кобыла и твой сон. Также целую его в щёчку, затем демонстративно разворачиваюсь и цокаю в свою спальню, стараясь не давать ни малейшего намёка. Кобыла не хочет – жеребец не вскочит. Меркури идёт следом, тоже никак больше не проявляя своего желания ко мне. По крайней мере, внешне. Мы поднимаемся на второй этаж и расходимся по своим спальням. Хоть мы и супруги, но у нас всё равно осталась привычка спать раздельно. А если нам хочется близости, то или кто-то ночует у другого, или, удовлетворившись друг дружкой, возвращается к себе. Впрочем, часто мы делаем это в ванной, во время совместного купания. В основном, чтобы не смущать Айсвинд, так как её спальня находится рядом с нашими. Я захожу в свою спальню и ложусь на кровать. Завтра мне с утра никуда не надо, так что я могу спать сколько захочу. Хотя вру, к десяти утра мне всё равно надо открывать лавочку. Можно погрузиться в «Омут Ночной Кобылы». Тогда смогу встать с самого утра и даже проводить Меркури и Айсвинд. Они-то сейчас точно так и поступили. Однако, хоть мне и хочется спать, но также мне хочется и кое-чего ещё. Уж не знаю, или это из-за тех смешавшихся зелий, или Меркури всё-таки наведьмачил в ванной, а может и просто потому, что у нас с ним уже неделю ничего не было – неважно. Важно сейчас то, что я чётко чувствую, как мне хочется интимной близости. Сначала я просто лежу, думая, что делать дальше. Могу, конечно, и уснуть, но наутро моё желание всё равно никуда не денется. Тихо сама с собой? И это при живом и здоровом супруге, который лежит сейчас прямо за стеной? Меркури, конечно, наказан, и поделом. Но это не значит, что я должна обделять себя. Тем более, что завтра он улетает, и Шупилти знает, когда ещё вернётся назад. Так, Мунбим, что будешь делать? Стоп. Меркури же с Айсвинд в Комендатуру с самого утра, а времени уже три ночи. Наверняка они сейчас в «Омуте Ночной Кобылы», не так ли? Сейчас и проверим. Я лежу ещё пару минут, для надёжности, после чего, применив «Ночной Взор» и «Безмолвие», встаю и покидаю свою спальню. Однако я прохожу мимо спальни Меркури, и направляюсь в следующую, где спит Айсвинд. Благо двери мы не закрываем, так что я спокойно вхожу в спальню своей сестры. Айсвинд спокойно спит на своей кровати, лёжа на боку. Я подхожу ближе и, улыбнувшись, целую её в носик, ласково поглаживая её гриву. Точно также, как и тогда, когда мы жили у родителей. Всех младших сестёр я и мама укладывали спать таким образом. И сейчас я тоже часто так делаю. Айсвинд по-прежнему нравится это, так что, если она сейчас и проснётся, то лишь мило улыбнётся в ответ. Однако сестра не реагирует, продолжая спать. Я слышу её тихое, ровное дыхание и вижу, как мерно вздымается её грудь. Очень хорошо. Я снова довольно улыбаюсь и выхожу из спальни. Возвращаюсь к себе, достаю из прикроватной тумбочки упаковку влажных салфеток и иду в спальню к Меркури. Он спит в своей любимой позе: лёжа на спине, крылья распластаны, одна передняя нога закинута за голову, а одна задняя чуть согнута в колене. Скорей всего, как завалился на кровать, так сразу и погрузился в «Омут Ночной Кобылы». Впрочем, и без «Омута» он нередко спит в такой манере. Наверное, в эти моменты ему снится, как он плавает по поверхности океана или парит на облаке. Я подхожу к нему и, положив упаковку с салфетками на тумбочку, осторожно поглаживаю его по гриве, а затем целую в губы. Так же, как и с моей сестрой – никакой реакции. Ни один мускул на мордахе не шевельнулся, и всё такое же мерное дыхание. Замечательно. Я поворачиваюсь в другую сторону и целую кончик его жеребцового достоинства. Ммм, надо же, всё чисто. Не стал ублажать сам себя перед сном. Видимо решил дотерпеть до возвращения с вылета, чтобы потом отыграться на мне по полной, в том числе и за этот мой отказ. Я же прекрасно видела в ванне, как он хотел овладеть мною. Похвально, милый. Не сомневайся, я учту твою выдержку. Но потом. А сейчас я немного поразвлекаюсь с тобой, только ты об этом ничего не узнаешь. Я продолжаю облизывать его кончик, словно мороженку или леденец, чувствуя, как он начинает набухать и крепнуть. Прекрасно. Хоть сознание Меркури и находится в «Омуте Ночной Кобылы», но все бессознательные процессы в его теле, как то дыхание, кровообращение, в том числе и эрекция, проходят также, как и в обычном состоянии. Я отпускаю его головку из своего рта и начинаю аккуратно вылизывать всё его достоинство, тем самым помогая ему как можно скорее возбудиться. Очень скоро он предстаёт передо мной во всей своей красе. Я пару раз тыкаю для проверки кончиком носа. Слегка подрагивает, но стоит уверенно, почти как кол. Я тихо хихикаю и встаю на задние ноги, запуская переднее копытце себе в промежность. Я провожу по своим половым губкам и чувствую, как увлажнилось моё копытце. Похоже, я вполне готова. Склонившись, ещё раз страстно целую его головку, после чего слегка подлетаю и становлюсь на кровать. Меркури лежит прямо передо мной – бери и пользуйся, что, собственно, я сейчас и сделаю. Продолжая слегка подвисать в воздухе, я начинаю аккуратно приседать, пока не чувствую, как его кончик легонько ткнулся в мою промежность. Какой же он горячий и упругий, ммм. Я беру его передним копытцем и, для начала просто вожу им по своим половым губкам, дразня саму себя. Ну а также для того, чтобы предварительно смазать его своим любовным соком, и самой увлажниться ещё больше. Тихий вздох невольно вылетает из моей груди. Теперь я готова окончательно. Я фиксирую жеребцовое достоинство Меркури своим копытцем и направляю его головку в своё влагалище, а затем медленно начинаю усаживаться на него. Он входит в меня легко и приятно, безо всякого дискомфорта – всё-таки, я уже достаточно увлажнилась своим любовным соком. Я усаживаюсь до упора и обжимаю его внутри себя. Из моей груди выходит новый томный вздох. Я довольно улыбаюсь и начинаю неторопливо двигаться вверх-вниз. А-ах! Как же хорошо! Я опускаю голову и смотрю на своего супруга. Всё то же спокойно-умиротворённое выражение мордахи и тихое дыхание. Какой же он, всё-таки, милый, когда спит. Мой дорогой Меркури. Постепенно я начинаю наращивать темп. При этом я по-прежнему задействую свои крылья, слегка повисая в воздухе, чтобы не сильно тормошить своими телодвижениями Меркури. Конечно, надо хорошенько постараться, чтобы выудить пони из «Омута Ночной Кобылы», но лучше не рисковать. Пусть отдыхает. Я продолжаю интенсивно двигаться, сжимая его внутри себя каждый раз, когда насаживаюсь на него до упора. При этом я непроизвольно издаю томные стоны, но это не страшно. Ни Меркури, ни, тем более, Айсвинд от этого точно не проснутся, так зачем же сдерживать себя? Нет, я буду наслаждаться в полной мере. Как же мне сейчас хорошо. Ооо-ох! Запрокинув голову, я счастливо улыбаюсь, в очередной раз насадившись так, что яички Меркури легонько стукнулись прямо мне под хвост. Вверх-вниз, вверх-вниз. Туда-сюда-обратно. Какое блаженство! А-ах! Упс, что такое?! Внезапно я чувствую, как помимо моего любовного сока внутри меня начинает растекаться ещё кое-что тёплое. Ну конечно, Меркури же сейчас не может контролировать себя. Обычно он всегда дотягивает до моего пика, а потом мы ещё применяем магию «Слияния», чтобы максимально прочувствовать друг дружку. Ни одному обычному пони и не снилась та волна экстаза, которая захлёстывает нас в этот момент. Ничего страшного. Мне тоже уже недолго осталось, а у Меркури есть одна приятная особенность. Когда в Коппервилле местный лосиный шаман Мяндаш наградил нас даром свободно перевоплощаться в волков, за то что мы помогли им избавиться от местного злого духа, то на память об этом нам достались волчьи клыки. А, кроме того, у Меркури теперь ещё и эрекция продолжает сохраняться некоторое время после семяизвержения, как у тех же волков во время вязки. Так что я по-прежнему продолжаю вовсю скакать на своём жеребце, пока, наконец, и меня не захлёстывает волной экстаза. Я издаю блаженный вскрик, ничуть не сдерживая себя, а потом в изнеможении падаю на Меркури, тяжело дыша. Немного переведя дух, я поднимаю голову и со счастливой улыбкой смотрю на своего безмятежно спящего супруга. Меркури. Мой милый, любимый Меркури. Ты даже не представляешь, какое удовольствие только что подарил мне. И вряд ли когда-нибудь узнаешь об этом. Я обнимаю его, словно большую подушку, и довольно потираюсь своей мордахой о его грудь. Тёплый и мягкий. Так бы сейчас на нём и уснула. Но нет, надо возвращаться в свою спальню. Я тихо вздыхаю и, нехотя, поднимаюсь со своей «подушки». После чего беру с прикроватной тумбочки принесённую упаковку влажных салфеток и начинаю сначала подтираться сама, а потом убирать следы своего «преступления» и со своего супруга. Когда всё становится чисто, я снова улыбаюсь и целую Меркури в губы. Отдыхай, любимый. Издав, напоследок, тихий вздох, я удаляюсь к себе. Вернувшись в спальню, я ложусь на кровать и сразу же ныряю в «Омут Ночной Кобылы» – прими своё дитя, Богиня. Между засыпанием и пробуждением проходит словно один миг, как и бывает, когда погружаешься в «Омут». Только картинка за окном вдруг в одночасье меняется. Только что было ясное звёздное небо, и вот уже теперь за окном занимается алая заря. Впрочем, сегодня ночью я себе обеспечила персональное небо в сияющих звёздах. До сих пор у меня ещё внизу живота сохраняется приятное тепло. Я довольно улыбаюсь и, потянувшись, встаю с кровати. Надо готовить завтрак. Меркури и Айсвинд выходят из своих спален почти одновременно со мной. Мы желаем друг дружке доброго утра и целуемся в щёчки. - Я на кухню. – говорю я благодушным голосом. – А вы пока принимайте ванну, чтобы не опоздать. Меркури и Айсвинд кивают в ответ и идут мыться, а я отправляюсь готовить овсянку. О том, что они сейчас вместе будут принимать ванну, я не беспокоюсь – обоим к восьми надо быть в Комендатуре, так что им сейчас не до шалостей. Да и не будут они ничего делать без меня, уж я то знаю. Я ставлю кастрюлю с водой на плиту и начинаю резать фрукты, вспоминая прошедшую ночь. Надо же, десять лет живём с ним вместе, и только сейчас я решила сотворить нечто подобное. И, надо сказать, мне понравилось. Пожалуй, можно будет когда-нибудь повторить. Внезапно я замираю. А что если Меркури тоже делал со мной такое, когда я бывала в «Омуте Ночной Кобылы»? Но я тут же усмехаюсь и трясу гривой, отгоняя эту мысль прочь. Нет, невозможно. Во-первых, по пробуждении я бы сразу почувствовала, что мной «пользовались». Кроме того, в «Омуте» я не могу защитить себя своим колдовством от естественных последствий интимной близости, как в этот раз. Противозачаточное я, тем более, в этом состоянии принять не могу. Конечно, можно сделать мне укол, но тогда я тем более почувствую это по пробуждении. Так что нет, за себя я могу быть спокойна. Я снова довольно улыбаюсь и высыпаю кусочки фруктов в кашу. Из ванной приходят Меркури и Айсвинд. Я сервирую стол, мы садимся, желаем друг дружке приятного аппетита и приступаем к трапезе. От меня не ускользает то, что у Меркури несколько озадаченный вид, хотя он ничего и не говорит. Что, любовь моя, не было естественной утренней эрекции? Это Ночная Кобыла приходила и забрала твою жеребцовую силу. Всё равно тебе она пока не понадобится. Вот вернёшься с вылета... После завтрака, Меркури и Айсвинд собираются и, облачившись в свою лётно-полевую форму, готовятся идти в Комендатуру. - Успехов в учёбе. – говорю я Айсвинд, целуя её в губы «Ведьминым поцелуем» и, тем самым, делясь с ней своей силой. - Спасибо, сестра. – улыбается она. – Я взяла ключи от вашего дома в Пёрлклаудс-Харборе. Я останусь там. - Хорошо. – киваю я. – Только чтоб всё было в порядке. - Ты меня знаешь, сис. – улыбается в ответ Айсвинд. Я киваю в ответ и подхожу к Меркури. - Удачного вылета. – говорю я, любовно глядя на него и целую в губы. Но не «Ведьминым поцелуем», как свою сестру. - Возвращайся живым и невредимым. Я буду ждать. - Вернусь. Куда я денусь? – отвечает Меркури, а на его щеках появляется румянец. – Может, сегодня же и вернусь, если ничего не будет. - Я буду ждать. – повторяю я, глядя ему в глаза. Он понимающе кивает в ответ, и они с Айсвинд выходят на улицу. Я выхожу на крыльцо следом и провожаю их взглядом. Потом смотрю наверх. Там, над домами, ясное предрассветное небо. Сезон Штормов закончился три дня назад, так что теперь до самой зимы будет спокойная погода. Но до зимы ещё не скоро. Впереди ещё День Расставания с Солнцем. Пожалуй, как обычно, соберёмся в поместье у Слипинг Сан и устроим там шабаш, если ничего не случится. Поживём – увидим. Сейчас для меня главное – дождаться возвращения Меркури. И уж тогда я покажу, насколько сильно я по нему соскучилась. Даже если он вернётся сегодня. Я возвращаюсь в дом и иду принимать ванну. Спешить мне некуда, можно даже будет немного вздремнуть там. Потом надо будет потихоньку начинать готовится к открытию лавочки. Я снова вспоминаю события минувшей ночи и довольно улыбаюсь. Вид со стороны, наверное, у меня был тот ещё – кобылица с горящими от «Ночного Взора» глазами и безумно-счастливой мордахой. Да уж. А, всё-таки, хорошо быть ведьмой – вполне могу позволить себе и морковку съесть и на жеребца сесть. Да, я вредная, циничная, эгоистичная и у меня плохо с чувством юмора. И что? Меркури это всё равно не мешает любить меня. А я люблю его и готова терпеть и все его недостатки, насколько это для меня возможно. Так мы и живём. Уже десять лет. И это ли не счастье?