У счастья глаза зеленые

Сердце нервно отбивало удары в груди, заставляя вздрагивать от звука секундной стрелки на часах. Все внутри меня дрожало от волнения. Одна только мысль о скоплении народа и телевидения наводила панику и угнетала все больше и больше, от чего мысли в моей голове неугомонно вертелись и не давали усидеть на месте. Шелли пошла в ванную, чтобы самой собраться, пока оставалось немного свободного времени. Резные настенные часы показывали ровно девять часов утра, а когда я встала и медленно подошла к окну, моему взору предстала такая картина – огромное количество народу одним словом окружили фабрику со всех сторон и столпились возле массивных и наглухо закрытых ворот. Репортеры, журналисты, да кого там только не было. Все до единого держали в руках камеры и были наготове, чтобы в любую секунду начать съемку, и это только девять часов утра. – Лина, я проспала, ты представляешь?! – громкие вопли моей бабушки были слышны даже в коридоре, – просыпаюсь, смотрю на часы… Дверь с визгом распахивается и на пороге комнаты уже стояла бабушка с заспанными глазами и беспорядком на голове. Она как ураган внеслась в комнату и замерла на месте, словно ее ноги приросли к полу, и оборвала фразу, как только ее глаза поймали меня в поле зрения. – Линочка, бог мой! Ты просто…замечательно выглядишь, – она судорожно выдохнула и присела на край кровати. – Вот и я говорю, самая красивая невеста во всем мире, и заметьте, я не преувеличиваю, – обратилась к бабушке уже вышедшая брюнетка в своем праздничном наряде. Ярко-синее платье волнами струилось вниз, обшитое по краям белой тесьмой, как на рукавах, так и на закрытом декольте. Приятная на вид ткань очерчивала талию, и узкие бедра девушки тем самым подчеркивая красоту девичьей фигуры. Это платье необычайно шло Райдер, как по фасону, так и по цвету, все-таки она у нас жгучая брюнетка. Мало того, моя свидетельница должна выглядеть шикарно, а у Шелли такой особенности не занимать, собственно говоря. Дополнением ко всему этому послужил маленький бутончик лилии как у меня на венке, расположился на груди девушки, словно брошь и на фоне этой синевы казался лучиком света. – Ох, Шелли, мне кажется, свидетельница затмит всех на моей свадьбе, – лукаво улыбнулась в адрес своей подруги. – Главное чтобы затмила свидетеля, – не менее хитрым тоном проворковала брюнетка и сложила руки на груди. А свидетелем у нас как раз и был назначен Мэттью Вуд собственной персоной. – Девочки, ну вы просто красавицы мои! – завидев Шелли, бабушка резво подскочила с кровати и подбежала к нам, чтобы в следующее мгновение заключить в крепкие объятья. По ее глазам потекли дорожки из слез, и вот тут я порядком испугалась, и провела рукой по ее спине, в успокаивающем жесте, взволнованно интересуясь: – Бабуль, ты чего? – Какая же ты у меня уже взрослая! Как жалко, что твой отец не дожил до такого знаменательного события в жизни своей дочери, – с одной стороны эти были слезы ее радости за мое замужество, а с другой стороны это снова просыпалась печаль за сына. Мой отец действительно всегда желал мне только успехов и хотел, чтобы его дочка никогда ни в чем не нуждалась, и делал для этого все. Но как всегда тут не обошлось без моей матери, и она не только не захотела устраивать похороны, но и выбросила все его фотографии до единой. Утаить одно фото от нее мне удалось, но вскоре она обнаружила его у меня и разорвала на мелкие кусочки. Я долго тогда плакала, уткнувшись в подушку, и образ отца приходилось брать лишь из своих воспоминаний. Однако у моей бабушки я выпросила те фотографии, которые у нее остались, и поставила в рамку на комод. Там была изображена я маленькая и счастливая на руках у любимого папы, и часто всматривалась по вечерам, вспоминая лучшие моменты с ним из своей жизни. Но я больше не плакала, не хотела расстраивать его там своими слезами, наоборот часто улыбалась и мысленно дарила свою радость. Надеюсь, сегодня он увидит, как я становлюсь счастливой. – Не плачь, бабуль, я уверена он очень рад за меня и теперь спокоен, – всхлипы бабушки немного поутихли, и она утерла тыльной стороной ладони свои слезы, а затем мягко улыбнулась. – Миссис Бекас вы что-то совсем расклеились, давайте-ка несите сюда свое платье, я приведу вас в порядок! – подбадривая ее, радостно начала Райдер и заторопила бабушку за платьем. Та встрепенулась и уже в хорошем настрое, как бабочка, полетела за своим нарядом. – Райдер, умеешь же ты настроить людей на нужный лад, – заметила я. – А чего тут уметь, врожденный шарм и обаяние… – Ой, перестань, а то ты уже себе лавры тут навесила, – махнула рукой в сторону подруги, а она обиженно надулась. – Во сколько подъедет свадебный картеж? – отодвигая тюль и заглядывая в окно, спросила Шелли. – В десять часов, я думаю, – брови подруги резко поползли вверх, когда она что-то заприметила интересного за окном и тихо присвистнула. – Да тут целый город собрался и того больше! – я прошла следом к окну и увидела, что теперь народу стало гораздо больше и они можно сказать друг друга давили лишь бы подступиться ближе к воротам. Боже мой! – Надеюсь, нам удастся хотя бы выйти отсюда, – мой голос дрогнул, когда я заметила все эти многочисленные камеры. – Ты только не паникуй, прорвемся, – теперь пришла очередь успокаивать меня, ведь я действительно начала сильно переживать и прокручивать план побега с фабрики, но незаметно выйти уж точно не получится, даже через тот самый пожарный выход. – Слушай Шелли, откуда у тебя лилия? – я невесомо прикоснулась к необычной брошки у подруги на платье. – Ну как же откуда, твой жених раздал всем за день перед церемонией, сказал это символ вашей свадьбы, – вот значит как. Но почему-то я, наверное, единственная кто об этом не знал. Что же означает лилия? Этот вопрос я решила задать своему суженому, когда мы с ним все же свидимся, если конечно свидимся, судя по толпе у входа. Следующий час Райдер приводила бабушку в божеский вид и сделала из нее настоящую леди. Бабушка долго не могла на себя налюбоваться до тех самых пор, пока на фабрике не начался кипишь, ближе к десяти часам. Я слышала гул в коридорах и разговоры Баккетов вместе с Уилбором Вонкой. Ну, раз все начали выходить, то и я, пожалуй, выйду. – Лина, дочка, а мы тебя заждались, думали, собираешься еще. Машины-то подъехали! – ко мне подбежал мистер Вонка старший в момент моего выхода из комнаты. Неподалеку в коридоре вместе с ним уже стояла семья Баккетов и не сдержала восторженного вздоха при виде меня. – И все-таки Вилли был прав, это платье то, что нужно для тебя, прекрасная невеста для моего сына, – добрая улыбка тронула губы моего будущего тестя, и мне очень нравилось, когда он называл меня дочкой. Это было так по-семейному и у меня создавалось впечатление, что мой отец не умер и он здесь рядом. – Спасибо, мистер Вонка… – Ну, мы же договаривались, – не упустил момента напомнить мне мистер Вонка старший. – Спасибо, папа, – я в стеснении опустила глаза в пол и скрестила руки за спиной. Называть его так с одной стороны было безумно приятно, и этот мужчина за все время действительно очень много заботился обо мне словно родной папа, и эта забота грела мою душу как никогда. – Пойдем скорее, столько народу возле фабрики тебя еще нужно вывести к машинам, – засуетился Уилбор Вонка и повел к выходу. Пока мы шли до самого холла, Баккеты восхищались моим внешним видом, а Чарли вел меня за руку. Наследник выглядел, как юный кавалер в деловом костюме с бабочкой, он с улыбкой на лице вышагивал вместе со мной. Миссис Баккет напротив, была похожа на светскую леди в красном длинном платье, и своим мужчинам подобрала бабочки одинакового красного цвета. Семья выглядела очень гармонично, и со вкусом показывая, что они являются одним целым. Алису Одли мы конечно тоже звали на свой страх и риск, но она отказалась, заявив что сама скоро выходит замуж и ходить по чужим свадьбам ей некогда. Такая новость нас всех очень обрадовала, и мы облегченно выдохнули и мысленно пожелали любви, а самое главное терпения ее будущему мужу. На улице мой внезапный выход произвел ажиотаж. Я вышла, шествуя по красной ковровой дорожке, которую расстелили перед церемонией, и по правую сторону от меня шагал Чарли, а по левую мистер Вонка старший. Вспышки камер заставляли щурить глаза, и радостный визг толпы просто закладывал уши. Мое имя выкрикивала сотня человек, а может и того больше, многие издательства журналов еще перед свадьбой предлагали мне стать официальным лицом или же моделью обложки, на что получили мой отказ. Но я была уверена на сто процентов, что сегодня мое лицо появится не на одной обложке и даже далеко не на двух. Ворота медленно начали отодвигаться в сторону, и тут я была готова ко всему на свете, но только не к тому, что откуда не возьмись, выбежали десять человек мужчин в костюмах, и принялись отодвигать людей в сторону, освобождая путь для роскошного белого лимузина с большим букетом лилий на капоте. Публика визжала, кричала, пыталась пробиться сквозь охрану и так и норовила везде просунуть камеру, чтобы сделать очередное фото. Не медля ни секунды, Уилбор Вонка протиснулся мимо охранника и быстро усадил меня в дорогую свадебную машину. Только Райдер всем махала рукой и позировала, словно модель на подиуме, но быстро одумалась и тоже села в лимузин. Места там хватило всем, даже осталось, ведь машина была до неприличия длинной, и туда можно было усадить человек тридцать как минимум. За нами следовало еще три белых больших машины, украшенные в ленты голубого цвета и белые лилии. Картеж тронулся, а народ даже не думал остановиться, что-то мне подсказывало, что они добегут до самой церкви и даже носом не поведут от усталости. По пути меня снова затрясло от волнения. И если возле фабрики столпился целый город, то, что тогда творится возле главной церкви, я даже боюсь представить, да и не очень хочу если честно. А представить пришлось, причем увидеть тоже, и самое страшное оказалось телевидение. Многочисленные съемочные группы из разных каналов наряду с ведущими оккупировали вход в церковь, и едва завидев подъезжающий лимузин, в спешке кинулись к нему. Вот и приехали, что говорить, я понятия не имела! Дверь машины передо мной галантно раскрыл отец моего жениха, выпуская наружу. Белоснежный подол моего платья плавно скользнул из салона автомобиля на очередную красную дорожку, которую, казалось бы, расстелили везде для меня. Но, наверное, так оно и было, и об этом наверняка позаботился кондитер. – Мисс Бекас, какого это выходить замуж за мультимиллионера?! – ну вот и началось, вопросы кучей посыпались со всех сторон. – Сколько вы встречались с Вонкой, прежде чем пожениться?! – Готовы ли вы к этой свадьбе?! – Как вы познакомились с владельцем фабрики?! – Невеста ответит на все вопросы после церемонии, – строго заявил Уилбор Вонка, тем самым спасая меня из этой ситуации. Репортеры мигом угомонились и отошли в сторону, удовлетворившись обещанием мужчины. Большие двери церкви с каждым шагом становись все ближе и ближе. Я смотрела в упор на них и даже не думала отвести глаз. Внутри все взрывалось от волнения, что даже комок встал поперек горла, и я часто сглатывала, чтобы развеять это волнительное чувство. Сердце отбивало бешеный и громкий ритм, и вот уже так близко. Еще шаг, еще и еще… Уилбор Вонка перед открытием взял меня под руку и шел с улыбкой победителя, ведя невесту к алтарю. Толпа следом двинулась, заполняя помещение церкви, не переставая при этом щелкать вспышками камер. А у меня в этот момент случилось дежавю. Определенно где-то я уже могла это видеть, только где? Сон? Тот самый сон, где я шла в белом платье вместе с мистером Вонкой старшим, а впереди стоял спиной жених и алтарь украшен аркой из живых цветов. Тоже самое, я сейчас видела перед собой и не могла поверить своим глазам. Он оказался вещим. Все происходило не там во сне, а сейчас в реальности спустя столько времени, все воплотилось в жизнь, и если бы не мужчина, который уверенно вел меня под руку вперед, то я бы так и застыла посередине этого храма из моего сна, в темно-бордовых тонах и высокими потолками. Я облегченно выдохнула, когда прошла до самого конца и ни разу не споткнулась. Райдер встала с моей стороны как свидетельница, а Мэтт со стороны магната в такой же насыщенно-синей рубашке в цвет платья Шелли. Из кармашка его пиджака, как и у всех торчал бутончик белой лилии. Он лукаво улыбнулся мне и отвернулся к стоящему напротив священнику. Мой жених сиял как никогда и выглядел просто безупречно. Вместо его любимого темно-бардового фрака он был облачен в черный фрак с золотой цепочкой и белую рубашку под ним. Идеально сидящие и немного зауженные черные брюки были аккуратно отглажены, а вместо жемчужно-серых перчаток кондитер предпочел кипельно белые. Цилиндр неизменно дополнял образ жениха, а почетный символ нашей свадьбы так же виднелся из кармашка его фрака. Он обвел меня взглядом с ног до головы и, удовлетворившись видимо выбором платья, кивнул и взял меня за руку. – Рад приветствовать молодоженов в этот поистине знаменательный день в их жизни. И сегодня я хочу спросить у них. Согласны ли вы вместе разделять радость и горе, переживать хорошие и плохие моменты, друг друга поддерживать в любую минуту, помогать во всем и всегда, и любить так как никогда прежде? – громкий голос священника отчеканил четко каждое слово и его взор пал на нас. – Согласен! – первым дал свой ответ магнат, даже ни сколько не задумываясь. Все перевели взгляды на меня, и ждали только моего окончательного ответа. Повисла гробовая тишина, казалось бы, люди перестали дышать и я в том числе. На мгновение я замерла. Меня бросила в жар и щеки предательски покраснели, увеличивая сердцебиение, и с каждым ударом шум пульсировал в голове. Внутренний жар волнения дошел до точки кипения, и я уверенно выпалила: – Согласна! Толпа сию секунду разразилась в аплодисментах. – Если у кого-то есть возражения пусть они будут сказаны сейчас или же навсегда останутся в тайне, – вновь повисла тишина, означающая, что возражающих персон нет. – В таком случае жених может поцеловать невесту! Мой уже новоиспеченный муж обнял меня за талию и медленно коснулся своими губами моих губ. Его ладонь нежно коснулась щеки, и поцелуй из невесомого плавно перетекал в глубокий и чувственный. Мои ресницы на мгновение дрогнули, и, забыв обо всем, что происходит вокруг меня, я отдалась ощущениям и млела в объятьях магната, отдавая всю себя этому самому главному поцелую в моей жизни. Публика гудела от восторга, и никак не могла утихнуть, а вспышек стало гораздо больше чем прежде. – Почему именно лилия? – сквозь поцелуй тихо прошептала ему, чтобы никто больше не мог услышать. – Символ чистоты и непорочности, полностью олицетворяет нашу любовь, – ответ меня более чем устроил, и счастливая улыбка повисла на моем лице. В следующее мгновение Вильям резко подхватил меня на руки и под звуки камерных вспышек и аплодисментов понес на выход. Но что нас ожидало на улице, было настоящим чудом. Выпал первый снег. За весь декабрь эти хлопья впервые кружили и укрывали землю белой пеленой, будто покрывая теплым, пуховым одеялом. Все вокруг стало таким сказочно-белым, погружая в атмосферу скорого Рождества. – Ну что ж миссис Вонка, нужно сделать еще одну немало важную вещь, – хитро произнес кондитер и понес меня к лимузину. – Ребята, садитесь быстрее, едем к мосту! – крикнул Вуду и Райдер магнат, усаживая меня в салон машины. И зачем нам к мосту? Ладно, лишних вопросов задавать не будем, все равно никто ничего не скажет. А в машине меня радостно поздравляли наши свидетели, и расцеловала бабушка. По пути вы выпили по бокалу шампанского и уже думали разливать по второму, точнее это я думала, как меня выдернули из салона и я, наконец, поняла про какой мост шла речь. Мост, на котором молодожены оставляли замочки любви. Кондитер достал большого размера замок в виде сердца с нашими именами и одним щелчком закрепил его на перилах моста. А ведь это было одним из моих заветных желаний, которые кондитер, словно волшебник, исполняет и угождает любым моим капризам. Но моя к нему любовь была вовсе не из-за этого. Она сияла искренностью и чистотой к мужчине, и я получала эту отдачу от него. Отдавая, мне непременно давалось что-то взамен и это потрясающее чувство. Любить и быть любимой вот в чем я нуждалась все это время, пытаясь пройти жизненные преграды на пути к этому. – Ты же ведь понимаешь, что это навсегда? – глядя мне в глаза, мягким голосом почти шептал мужчина. – А разве может быть как-то иначе? – улыбнулась я, глядя как кружевные снежинки, ложатся на его волосы. – Ни в коем разе, – и это действительно так. Мы очень долго бегали друг от друга и в итоге наши корабли вновь столкнулись в море. И только не понятно штормом ли нас занесло друг к другу, или же течение само так распорядилось, завязывая наши судьбы воедино, но одно я знала точно - что этот замок навсегда закрепил нашу поистине светлую, чистую и непорочную, как этот первый снег, - любовь.