Но смерть не предупреждает, когда придёт

С того момента, как Огастус умер, прошло полгода. Моя жизнь снова превратилась в обыденную серую рутину. В такую же, какой была до него… Лишь письмо Огастуса, книга и тысячи ярких воспоминаний остались навсегда со мной. Когда я общалась с ним, врачи заметили явное улучшение моего состояния. Но после его смерти мне стало гораздо хуже. Несколько раз в месяц я приходила на могилу Огастуса и рассказывала обо всём, что со мной происходило. В больнице и на кладбище я бывала чаще, чем дома. Полгода я общалась с Питером Ван Хутеном. Благодаря ему я не чувствовала себя такой одинокой. Мы каждый день переписывались и размышляли о его книге. И вот, сейчас я в очередной раз валяюсь на больничной койке, подключённая к нескольким аппаратам. Боль в груди и затруднённое дыхание не покидают меня долгое время. Родители сидят рядом: их ненадолго пустили ко мне. Заплаканная мама с платком в руках снова убеждает меня, что всё будет хорошо. В этот раз не будет… Я чувствую, что сегодня всё закончится. Вошедшая в палату медсестра выводит их и меняет мне капельницу, встревоженно поглядывая на аппараты. Итак, Хейзел Грейс Ланкастер, твоей жизни пришёл конец. Немного же ты прожила. Хотя… все мы живём очень мало по сравнению с бесконечностью. Каждый день рождаются и умирают тысячи людей. Никого не будут помнить вечно. Таков закон природы. Огастус больше всего боялся, что его забудут. Но я — нет, совершенно не боюсь. Меня будут помнить близкие мне люди, разве этого не достаточно? Боль немного приутихла, позволяя мне нормально дышать. Хотя что значит «нормально» в моём состоянии? Просто поддерживать существование. Если честно, мне бы хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось. Встреча с Огастусом в раю будет подарком для меня. Единственное, чего я бы не хотела — чтобы кто-то, тем более родители, видели мою смерть. Хочу умереть в тишине и спокойствии, чтобы только звуки работающих аппаратов имели место быть. Но смерть не предупреждает, когда придёт. А жаль. Я знаю, что сегодня, но когда именно — лишь вопрос времени. Снова открылась дверь. На этот раз вошёл доктор. Нервно поглядывает на аппараты и уходит. За закрывающейся дверью я опять увидела родителей. Рядом стоит миссис Уотерс. Наверное, пришла поддержать их. Рядом ещё одна фигура в белом халате, лицо которой я не могу увидеть. Дело близилось к вечеру. Стало лучше, и меня отключили от аппарата искусственной вентиляции лёгких. В палату ещё никого не пускали. За окном уже виднелись звёзды. Кто знает, может, это последний раз, когда я их вижу. В очередной раз открывается дверь. Господи, кто же ещё? — Здравствуй, Хейзел, — сказал мужской, немного хрипловатый голос. Когда гость подошёл ближе, я смогла разглядеть его лицо. Седые волосы и борода, кривоватая улыбка… Питер Ван Хутен! — Что Вы здесь делаете? — изумлённо спросила я. — Ты не отвечала, и я позвонил твоим родителям. Как только я узнал, что ты в больнице, то тут же отправился в аэропорт, — обыденным тоном пояснял писатель, садясь на стул возле меня и взяв мою руку. — Но зачем? — В последнем письме Огастусу я пообещал, что буду заботиться о тебе и, если надо, даже приеду. — Спасибо. Вы правда единственный человек, которому так близка моя проблема. Ну, кроме родителей. — Не переживай, Хейзел. Всё будет хорошо, — снова пустые слова. — Знаешь, когда моя дочь болела, я обещал себе, что, даже если она умрёт, я всё равно не потеряю себя и буду помогать людям. И кто я сейчас? Жалкий, никчёмный, ворчливый старик. — Неправда. Своей книгой Вы осчастливили миллионы читателей, в том числе и меня, — поддержала я его. — Наверное, только тебя и осчастливила моя книга. Что же, моё время заканчивается, — взглянув на часы, вздохнул он. — До встречи! — Прощайте! — прохрипела я ему вдогонку. Вряд ли он меня услышал. Очередной приступ. Нет, последний. Я не могу дышать. Тысячи маленьких иголочек колят лёгкие. Дыхание учащается, я как можно быстрее глотаю воздух. Последний вдох и… пустота. Ничего нет, только кромешная темнота. Вдруг яркий свет ослепил меня, и из него вышел Огастус. Я сразу узнала его прекрасное лицо: густые, русые волосы, добрый взгляд, сигарета в зубах… — Пойдём, Хейзел Грейс! — улыбнулся он и протянул мне руку. Я, недолго думая, взяла её. Уотерс повёл меня в неизвестность. Но я не боюсь, потому что доверяю ему. Это не конец, это только начало!