Холодно не было

Нахальные слова Сойера о том, что они с Кейт целовались, не шли из головы доктора второй день. Шепард провел немало минут, пытаясь разобраться, что же его так задело. И когда именно, чёрт возьми, проведя на острове всего несколько недель, он успел увлечься женщиной, которая ему не подходила. Джек нашел способ компенсировать свое разочарование максимально полезный образом: больше времени проводил с теми, кому действительно была нужна его помощь, с утроенной энергией работал на поприще обустройства нового лагеря, снова вспомнил то, о чём ему говорила незнакомка из Таиланда. Он лидер. И должен помогать тем, кто не может без такового. Джек неосознанно проводил параллель между ней и Кейт. Обеих он почти не знал. Обе были загадками. В обеих он сумел влюбиться сразу. Здравый смысл подсказывал ему, что отношения — не то, что нужно на острове, тем более отношения с беглой преступницей. А со всеми другими порывами можно справиться. Он стал реже отвечать на улыбку Кейт, быстрее отводить взгляд, а то и вовсе не смотреть в её сторону. Он видел, что девушке не нравится такой поворот, но разве он в ответе за её удовольствия? Посчитав расстройство, каждый раз читавшееся на лице Остин, когда Джек избегал разговора, банальным желанием внимания со всех сторон, Шепард сосредоточился на обустройстве лагеря в пещерах, куда с ним ушла часть людей. В один из особенно жарких дней, если понятие «жарко» вообще имело градацию на этом острове, Клэр стало плохо. Хуже обычного. Джек провел весь день, помогая ей, попутно отвергая предложения Кейт помочь ему самому. Он поддерживал беременную девушку, смеялся, успел отказаться от гороскопа в её исполнении и впервые за дни, проведенные на острове, почувствовал себя легко, общаясь с кем-то без подоплеки. С кем-то, кто не ждал от него лидерства и указаний, кто не ждал от него внимания, кто не ждал от него ответов на все вопросы. Он искренне переживал за Клэр. И искренне обрадовался, когда к ней вернулся аппетит, она перестала быть бледнее полотна и начала улыбаться. За смехом доктора и Клэр со стороны наблюдала Кейт, испытывая смешанные чувства. Она понимала, что блондинка и так беременна. Едва ли ей нужен лишний багаж в виде отношений с кем-то. Кому нужна такая ответственность? Но Джек любил ответственность. И что-то такое было в нём, что не могло оставить девушек равнодушными. Не такое как в Сойере. Не животный магнетизм, другое. И если Кейт вспоминала о том поцелуе с форменным негодяем с нарастающим тянущим чувством внизу живота, потому что тот знал толк в поцелуях, это же чувство возникало у неё и тогда, когда она лишь останавливала взгляд на руках Джека, на его татуировке. А ведь она ни разу даже не была в его объятиях. Или была? Остин вспомнила, сколько ненавязчивых прикосновений было между ними. Вспомнила его крепкую хватку в кабине самолета, когда она чуть не упала в проход при обвале части железной птицы, а он буквально повалил её на себя, удерживая. В тот момент это не казалось сексуальным. Но сейчас она думала о том, насколько крепко Шепард мог бы обнять её в более спокойной обстановке. За этими мыслями и куда более важными делами по лагерю, наступил вечер. Ужин у костра завершился быстро. Все устали сильнее обычного из-за всё той же жары. Кейт ждала, когда Джек соберется в пещеры назад, чтобы пересечься с ним на тропе, нагнать и улучить момент поговорить. Почему-то она считала важным сказать ему, что тот поцелуй с Сойером не был её желанием. Безотчетный стыд сопровождал её мысли, как и налет чувства вины. А ведь она не сделала ничего дурного. Девушка сидела у костра, посматривая на угольки, и случайно услышала в разговоре между Саидом и доктором, что тот собирается остаться на ночь: на всякий случай пронаблюдать Клэр, а только утром вернется в пещеры. Так как Сойер уже занял его привычное место под тентом, Шепард устроился на месте бывшего ночлега Сун и Джина: ближе всего к воде, под солидным куском фюзеляжа. Хорошее укрытие. Саид снабдил доктора всем необходимым на ночь, после коротких благодарностей, мужчины распрощались. Кейт беспокойно ходила по берегу, отмечая, что народ не желает расходиться, а лагерь не желает утихать окончательно. Так было каждый вечер, но почему-то именно сегодня это раздражало. Она ходила вдоль пляжа и теребила край рубашки. Если бы волны не сжирали её следы, лениво наползая на берег, любой мог бы видеть, что она бродит туда-сюда довольно давно. Она надеялась, что им с Джеком удастся поговорить. Девушка видела, что Шепард ещё раз справился о самочувствие Клэр, а уходя погладил ту по плечу. Почему-то ей показалось это лишним. Кейт неосознанно дернула своим плечом в знак какого-то протеста. Когда же Джек шел в направлении своего временного пристанища, она свернула в его сторону, чтобы их траектории пересеклись. Остин поймала любопытный взгляд Сойера, который догадался о её намерении, произведя нехитрые подсчеты. Но девушка не остановилась. Джек увидел Кейт и невольно вздохнул громче обычного. Не было сомнений, что та двигалась к нему. Он не видел её целый день преимущественно потому, что старался не смотреть, но сейчас было не отвертеться. — Джек, — начала она. Это тон человека, который надеется, что разговор завяжется сам собой с подачи другого лица. — Кейт, — Шепард кивнул, лишая её этой надежды.  — Как Клэр? — смогла спросить Остин, не зная, как строить диалог дальше.  Такая степень неловкости, возникающая между людьми, которые ничего не должны друг другу, могла свидетельствовать только о том, что они очень хотели друг другу задолжать. Джек терпеливо объяснил, что с ребенком и будущей мамой все хорошо и двинулся вперед, но Кейт остановила его, едва ни уперев ладонь ему в грудь, когда тот пытался её обойти. И она тут же прокляла себя за этот жест. — Может, пройдемся? — она улыбнулась. — Я устал, Кейт, — и это даже было правдой. Только этот ответ не шел с расшифровкой, от чего именно: ото дня или от бесполезного флирта с ней на протяжение куда большего периода. Девушка рассеянно кивнула и не стала настаивать. — Спокойной ночи, Кейт, — коротко попрощался Джек прежде, чем продолжить движение.   Он дошел до места и почувствовал, что на самом деле устал. Так что сон овладел им быстро, в отличие от мисс Остин. Помимо прочего, перед тем, как улечься в кокон из своего одеяла, она была вынуждена выслушать саркастическое «кажется, у доктора закончились часы приёма» от Сойера. Почему он злится? Почему и она злится? Она не сделала ничего дурного. И не была обязана Джеку. Но почему-то факт того, что он знал об их с Сойером поцелуе, бил по самолюбию Кейт, заставлял краснеть и хотеть спрятаться. Девушка долго ворочалась, а потом снялась с места. Она поравнялась с временной стоянкой Джека и несколько минут молча смотрела. Вне всяких сомнений он спал. Очевидно, не терзался мыслями. Девушка усмехнулась. Глупо было ожидать, что он не спит и пытается так же разложить по полочкам в голове что-то. Да и с чего? Но это был ещё один укол неудовольствия, который её не устроил. Остин довольно бесцеремонно и совершенно не пытаясь красться, опустилась возле него сначала на колени, с тем, чтобы расстелить свое одеяло, а затем и улечься. Джек открыл глаза и проморгался для верности понимания происходящего аккурат тогда, когда Кейт устраивалась. Он привстал и отодвинул руку, вовремя избежав того, что Остин уляжется на нее. Упрямица остановила свою бурную деятельность, встретив мужской вопросительный взгляд. — Холодно, — кратко прокомментировала Кейт, пожав плечами, и улеглась спиной к нему. Холодно не было. Джек не был застенчивым школьником. И ему при всем его видимом приличии и строгости не нужно было объяснять, что означает такой жест. Однако он не чувствовал былой заинтересованности. А всё потому, что перед его глазами всплывал образ Сойера, целующего девушку, что сейчас была рядом уже с ним. Кейт лежала и не двигалась. Шепард всё так же не спешил возвращаться в горизонтальное положение, глядя ей в спину. Ей так казалось. Она чувствовала взгляд. Но на деле же доктор не просто прожигал дыру в одной точке, а изучал взглядом изгибы её тела. Прошло несколько напряженных минут, прежде чем Кейт почувствовала, что Шепард приобнимает её.  Не было никаких предупредительных слов, она только услышала недовольный вздох и ощутила маленькую победу, в то время как Джек ощутил такое же поражение. Он хотел прикоснуться к ней и не смог отказать себе.  Кейт улыбнулась, когда рука мужчины не просто обвилась вокруг её талии, но от собственнического жеста, когда тот слегка притянул её к себе, укладываясь удобнее. Женская спина касалась его груди. Шепард мог поклясться, что услышал эту ее улыбку. Но он не собирался двигаться дальше. Весь сложный день растворился в том, что он давно желал дотронуться до Остин и получил желаемое. Судя по тому, как она сначала не шевелилась, будто боялась, что он передумает, а потом довольно заерзала, она и сама хотела того же. Шепард не стал закрывать глаза, а рассеянно разглядывал кудрявые темные волосы девушки несколько минут. Но тут картина резко поменялась: теперь он смотрел ей в глаза. То самое довольное «ерзанье» сменилось поворотом на 180. Теперь они лежали нос к носу. Она все так же в его руках. Джек боролся с порывом. Кейт же лежала и молилась, чтобы он сделал хоть что-нибудь. Она уже была готова его ударить. Не моргала — нельзя было — но вспомнила его же слова. Она начала считать про себя, борясь с тем страхом, что на неё нахлынул, боясь отвести взгляд. Неосознанно на счете «три» она перешла на шепот, который он услышал. На счете «четыре» глаза Джека расширились от удивления, догадки. Он понял: Кейт помнит историю, которую рассказал ей, в первые полчаса знакомства, поделился рецептом, как бороться со своими страхами. Шепард не дал ей досчитать до пяти. Остин подалась вперед, жадно ответила на поцелуй, обхватывая его лицо ладонями. Эта жадность заставила Джека усмехнуться сквозь поцелуй и тут же взять инициативу на себя. Мужчина перекатился так, чтобы оказаться сверху. Кейт комкала ткань его рубашки, притягивая, чтобы тот не отстранялся. Но он и не собирался. Джек прерывал поцелуй всего дважды. И оба раза с тем, чтобы оставить новый, короткий, дразнящий на её плече или чтобы пройтись языком по чувствительному месту на шее. Кейт громко выдохнула, поощряя эти действия и продолжая терзать его рубашку. В голове её пронеслось удивление, что такой спокойный внешне Джек, способен на неожиданности. К своей радости она ни разу не сравнила его с Сойером. Харизматичный наглец просто улетучился из головы. Джек был удивительным. И отлично владел искусством поцелуя. Кейт и сама решила удивить. Руки девушки скользнули под рубашку мужчины, она принялась поглаживать его кожу и безобидно царапаться. Ладони Шепарда тоже не были без дела: мужчина изучал изгибы её тела теперь уже не только взглядом, однако здравый смысл не позволял ему переходить границы. Кейт же потянулась к ремню его штанов. Это заставило Джека вспомнить, где они находятся. Он с трудом оторвался от своего занятия. — Кейт, стой, — сказано на выдохе. — Это я должна так говорить… — ответила Остин с азартом, якобы примеряя роль целомудренной леди на пару секунд. Шепард усмехнулся, а она начала охотиться за новым поцелуем.  — Тут… — Джек опять не смог побороть искушение, поддался, предпочитая действия диалогу и слегка прикусил девичью губу в процессе. Впрочем, он тут же лизнул это место, своеобразно извинившись, заставляя Кейт снова схватить его за рубашку, -… Уолт. Джек наконец смог оформить свою мысль в короткое предложение, давая Кейт понять, что рядом — несколько десятков метров — спит подросток. Это не было единственной причиной притормозить. Но этого хватило, чтобы впечатлить Остин. Она смотрела на него широко распахнутыми глазами. Она поняла, что предложи ему сейчас уйти в бамбуковую рощу, где точно нет никого, он бы нашел способ отказать ей ещё раз. И это отличало его от Сойера. Эта ответственность и уважение так одновременно и бесили, и делали момент таким особенным. Она чувствовала себя желанной. Реакция Джека на все ее действия, его поцелуи и ласки просто кричали об этом. Но она не чувствовала себя дешево. В отличие от стандартной схемы «одной ночи», когда одежда снимается раньше первого поцелуя. Осмотрительность и благоразумие Джека, его запах и вкус, ощущения от прикосновений его сильных рук смешивались в коктейль под названием «заманчивость», было в этом что-то невероятно эротичное. В том, что он отказывает себе в удовольствии, чтобы сделать все правильно потом. Даже если это «потом» более, чем неопределенно. Она ведь никогда не обещала, что что-то повторится. Они оба в тишине сбивчиво дышали с минуту. Торопливые поцелуи не способствуют ясности мыслей. Но Джек смог. В конечном счете она оставила в покое его джинсы, поднялась руками вверх по бокам, прошлась по плечам, смотрела на него, пытаясь увидеть во взгляде что-то скрытое, что-то, что могло быть реальной причиной им остановиться. Но не нашла. Девушка пребывала в восхищении. Она снова вовлекла его в поцелуй, обнимая за шею, нашептывая, а его руки сразу же снова заскользили по её коже. Он не счел нужным их убрать из-под её майки. Глубокий, неторопливый поцелуй неожиданно перешел в смену позиции. Теперь Джек лежал на спине, а Кейт устроилась у него на груди, упершись ладонями. Она оставила дорожку из поцелуев от уголка губ Шепарда до его груди, для чего ей пришлось всё же расстегнуть пару пуговиц его рубашки. Он пытался возразить что-то. Возражение выражалось во всё том же тихом «Кейт», но девушка не собиралась двигаться дальше вниз. Она только снова прильнула к нему, на что Джек крепче обнял её одной рукой. Вторая его ладонь обрамляла женское лицо. Джек запоминал вкус её губ, звук её тихих стонов, то, как двигается её тело. Он поглаживал её щеку большим пальцем.  Сейчас они были похожи на подростков в чьем-то подвале, где в любой момент их могут застать. Кейт не выдержала и рассмеялась. И спрятала улыбку где-то у него в плече. Её волосы разметались так, что невозможно было видеть лицо, но Джек был уверен, что щеки её пылают. Они молчали некоторое время, не зная толком, что сказать. Больше не целовались. Кейт лежала в его объятиях, выводила какие-то линии у него на груди указательным пальцем, а Джек перебирал волосы девушки пальцами, перемежая это действие с ленивыми поглаживаниями её плеча.  — Скоро утро, — осторожно начал Джек. — Я не хочу уходить, — развеяла она его опасение об утре.