_________________
Неизвестное убежище. Пристанище потенциальных агентов. После такого возвращаться к игре ему казалось неправильным. Синдзи выключил приставку. Он немного посидел перед телевизором, пытаясь думать. Черный экран напоминал ему о плене внутри Десятого Ангела. Как он парил. В одиночестве. Беспомощно ожидал спасения, которое могло и не появиться. Он вполне прожил бы без этого напоминания, но оно не пропадало. Он услышал, как где-то позади него с шипением распахнулась дверь. Что ж, может, он уже и не в одиночестве. Синдзи обернулся и увидел темнокожего парня с кибернетическими конечностями — Мари называла его «Кью-тян». Он прошел в гостиную, держа в металлической руке ее юбку. Парень сел за одним из столом и положил перед собой прозрачную пластиковую коробку. Повисло долгое неловкое молчание, и Синдзи не знал, как его нарушить. К счастью, темнокожий парень знал. — К слову, я не желаю об этом слышать. — Слышать о чем? — О всякой херне про то, что я умею шить, — Синдзи выгнул шею. И в самом деле, темнокожий парень ловко водил иглой взад и вперед по прорези на юбке. Его механическая рука была на удивление подвижной для протеза. — Я уже всё это слышал и мне плевать. — Что? Нет. С чего бы мне… С чего бы кому-либо такое говорить? — Синдзи встал и сел напротив него. — Это же полезно. Я… Меня, например, учителя научили готовить. В смысле, сделали они это для того, чтобы я мог сам себя прокормить, но всё же. Навык-то полезный, — и это еще мягко сказано. Он представил, что было бы, занимайся готовкой Мисато, и поежился. — Хм, — Кью поднял ткань и посмотрел ее на просвет. — Меня этому научил один из первых командиров. Возможно, пару раз это спасло мне жизнь. Когда еды не хватало, некоторые офицеры не хотели кормить лишние рты. Навык означал, что я не усну голодным. — Так ты… служил в какой-то армии? — но он же не сильно старше меня, подумал Синдзи. — Скорее, в ополчении. Или в том, что люди вроде тебя назвали бы террористической группировкой, — Кью пожал плечами. — Для протокола: я служил не по своей воле. Меня забрали еще в детстве. Выдернули прямо из рук матери и всё такое. — Ого, — Синдзи уставился на него. — Мне очень жаль. Звучит ужасно. — Это и было ужасно, — сухо сказал Кью. Наверху с шипением открылась еще одна дверь. Синдзи услышал, как Мари что-то напевает под нос и как она спускается по лестнице. Он невольно глянул в ее сторону, но лишь мельком увидел, как открывается и закрывается еще одна дверь, после чего ее голос стих. — Не надо, — сказал Кью. Синдзи обернулся и заметил, что другой парень наблюдает за ним. — Не надо чего? — Этого, — Кью кивнул на лестницу. — Поверь мне. Девчонка может казаться милой, но она чокнутая. В самом плохом смысле. У нее не всё в порядке с головой. Могу выразиться иначе: протянешь к ней руку — и, вероятно, не только без нее останешься. — Ох, — Синдзи не знал, что на это ответить. Он поерзал в кресле. — Эм. Она назвала тебя Кью, верно? — Я Квинси. Чокнутая любит раздавать прозвища. — Квинси. Хорошо, — Синдзи почесал затылок. — А сколько ты уже здесь? — Хм. Посмотрим… — Квинси задумался. — Наверное, года три. Я давно потерял счет времени. С тех пор, как подорвался на гранате на окраинах Нгози. Не знаю, как долго меня держали под наркозом. Пожалуй, не меньше пары месяцев. Синдзи посмотрел на механическую руку. — Так ты… Квинси кивнул. — Так уж вышло, что им требовалась подопытная крыса для испытаний новых имплантов. Разумеется, моего мнения никто не спрашивал. — Ох, — Синдзи вновь не знал, что на такое сказать. Пришлось утверждать очевидное. — Тебе, похоже… тут не очень-то нравится. — Да ладно? — фыркнул Квинси. Синдзи подобрался поближе к столу и понизил голос. — Так… почему же ты не пытался сбежать? — Потому что я не могу. И не только из-за охраны и замков, — парень похлопал себя по груди. — Старые змеи и сюда что-то поместили. Они могут отключить мне сердце в любой момент, где бы я ни находился. После этого я не протяну и дня. Внезапная вспышка озарения ударила Синдзи прямо промеж глаз. О, боже, подумал он. Проблема не только с ребенком в серой накидке. Проблема со всеми ними. Над всеми как-либо издевались или ставили эксперименты. Его привезли не в убежище, не в психлечебницу и даже не в тюрьму. Это лаборатория. Видимо, он побледнел, поскольку Квинси заметил его реакцию. — Теперь начал понимать? — спросил он. — Не дай хорошей мебели и играм тебя обмануть. Это место хуже любого поля боя. И стоит сюда попасть, как они тебя уже не выпустят._________________
Внутреннее святилище. Фуюцуки вырвало, когда киборг вытащил его голову из ледяной ванны. Теперь его желудок окончательно опустел, а зонды, которые вонзили ему в череп, оказались водонепроницаемыми. Гляньте на меня, мрачно подумал он, когда легкие начали давить ему на ребра. Ищу плюсы в стрессовой ситуации. Как до такого дошло? — Достаточно, — рявкнул Француз. Фуюцуки узнал его акцент даже в искаженном голосе. — Давайте пока что обсудим соблюдение протоколов. — Согласна, — поднявшись на помост, генерал подалась вперед. — Почему вы с Икари позволили нарушить протоколы сдерживания пилотов? Да еще и этому… существу, этому Доктору. Что могло заставить вас пойти на такой риск? Фуюцуки закончил кашлять. — Вам… придется освежить мою память, — выдохнул он. — Мы говорим об… организованной кампании по психологическому насилию, верно? — Не умничай, — прорычал Американец. — Ты отлично знаешь, о чем мы. — Я лишь пытаюсь… ухватить суть, — Фуюцуки сглотнул. — Вам придется спросить у Икари. Возможно, ситуация стала настолько серьезна, что… умышленное нанесение вреда нашим собственным бойцам… больше не казалось разумным. — Вы искажаете протоколы, — возразил SEELE 11. — Они были разработаны не только для контроля над пилотами, но и для максимального увеличения их связи с Евангелионами. — Простите… если не вижу разницы, — прохрипел Фуюцуки. — Скажите… Я всегда задавался этим вопросом. Когда принимались эти решения… кто-нибудь вообще предлагал… хоть в теории… что стоит попытаться сделать счастливыми детей, которых мы превращаем в богов? Что так они будут куда эффективнее? Не говоря уже о том, что так они… с меньшей вероятностью восстанут против нас? — Всё это мы уже слышали, — резко сказала генерал. — Этот вопрос был закрыт несколько десятилетий назад. — Психологическая стабильность пилотов вторична по отношению к их миссии, — согласился Русский. — Нам требуется, чтобы они оставались покорны нам. — К тому же, финальный ритуал требует, чтобы они познали отчаяние, — добавил представитель Великобритании. — Как еще они решат покончить с этим миром, когда нам это потребуется? Фуюцуки приподнял бровь. — Может… стоило им что-нибудь объяснить? — Достаточно, — сказал председатель. — В свитках ясно сказано: чтобы вступить в новую эпоху, дети должны быть незапятнаны грехами предков. Иначе наша окончательная победа будет невозможна. — Если вы, идиоты, кончили обсуждать священные писания, — рявкнул девятый монолит, — могу я заметить, что он так и не ответил на важную часть вопроса? Я вижу лишь одну причину, по которой Икари рискнул бы столь ценным ресурсом, как пилоты. Он решил наладить защищенный канал связи с пришельцем, чтобы замыслить какой-то заговор. Фуюцуки чуть не рассмеялся. Боль в ребрах напомнила ему, что это будет не лучшей идеей. — Заговор… с Доктором? Вы хоть представляете, какой он? — Мы топчемся на одном месте, — сказала генерал. — Полагаю, пришло время для более агрессивных мер. Кто-нибудь из круга против?.. Монолиты единодушно замолкли. Она махнула одному из киборгов._________________
Штаб-квартира NERV — Центральная Догма. Вне командного центра. — Это точно Идзуосима, — голос Кадзи, доносящийся из сотового Марты, прямо-таки звенел. Тройное шифрование звонка, как правило, имело такой эффект. — Это близко. Я могу попасть туда через пару часов… — Не глупи, — пробормотал Доктор. — Ты нужен нам там, где ты сейчас. Дай мне сосредоточить огонь на одном месте. — Ты уверен? Огня-то немало. — Да брось. Думаешь, за мной впервые вся планета охотится? — Доктор улыбнулся, хоть никто и не мог этого увидеть. — Должно быть, мне повезло, что в этот раз только одна. По моим стандартам это, считай, праздник. — Как скажешь, — Кадзи заговорил серьезней. — Доктор, только пообещай, что позаботишься о Кацураги. Если она окажется замешана… — До этого не дойдет. — Ладно, — Кадзи, похоже, это не убедило. — Я продолжу наблюдать за обычными каналами. Удачи, — и он повесил трубку. Доктор закрыл телефон и на мгновение задумался. Так. Теперь оставалось лишь что-то сделать с командующим. Не то чтобы он ожидал, что Икари-старший начнет вставлять ему палки в колеса, но, вероятно, осторожность не помешает. На его взгляд, мистер Отец Года мог решить, что мало было подвергнуть сына смертельной опасности… …о, дьявол, что опять? Он поворчал под нос и в который раз почесал тыльную сторону правой руки. Если серьезно, шрам не докучал ему с того самого дня, как появился. Почему именно сейчас он вдруг решил раззудеться? Мисато нырнула на лестничную клетку. — Он нашел? — тихо спросила она. Доктор кивнул. — Идзуосима, неподалеку от побережья. Похоже, там расположена старая база GEHIRN, на которой наблюдается подозрительно много активности для законсервированного бункера. Что насчет нашего прикрытия? — Мы готовы. Макото и Рицуко монтируют записи моего голоса. Всё будет в порядке, если вернемся к вечеру. — Шикарно, — Доктор размял плечо. То, что без колотого ранения. — Похоже, мы сейчас дожидаемся лишь системного кэша. — Угу, — Мисато стояла на месте. — Что? — Доктор глянул на нее. — Мне еще что-то передавали? — Всего одно слово, — ответила Мисато. — «Аллопарентальный». Доктор дернулся. Мисато прыснула и подавила смешок, даже не пытаясь скрыть улыбки. — О, ха-ха. Очень смешно, — Доктор фыркнул и скрестил руки. — Где она только этого нахваталась? Ну, не самого слова — в смысле, это же Рей, как ни крути, у нее невероятный словарный запас для одиннадцатилетней — но всё же. — О, боже, — радостно сказала Мисато. — Мне действительно придется разъяснять тебе всё на пальцах? — У меня такое чувство, что ты в любом случае так бы сделала. — Доктор, ты знаешь, на что похожи отношения Синдзи и его отца. Разумеется, он зациклится на первом же образце для подражания, — на миг выражение лица Мисато до странного изменилось, но потом она вновь улыбнулась. — В смысле, он же постоянно о тебе говорит. Он проводит больше времени с тобой, чем со мной. Да ладно, теперь он даже одевается, как ты! Доктор шмыгнул. — Что ж, обычно это называется хорошим вкусом. — Угх. Ты безнадежен, — Мисато покачала головой. — Я к тому, что ты как-то запоздало опешил, что он видит в тебе отца, не находишь? Видит в нем отца? Серьезно? Доктор покачал головой. С чего бы это? Кроме того, почему эта фраза кажется до странного знакомой? У него снова зачесалась тыльная сторона правой руки. Он снова потянулся к шраму, оставленному прогенационной машиной… …оу._________________
Пристанище потенциальных агентов. Синдзи чувствовал, как в горле поднимается желчь. Ему удалось ее подавить. У него еще оставались вопросы. — Так, эм. Мне тут встретился лысый ребенок в серой, типа, накидке… — Угу. Это Болванка, — Квинси вытащил из швейного набора более толстую иглу. — Какая-то русская лаборатория одно время их делала. Раз в несколько месяцев они выводили нового и присылали сюда под командование Сьюзи. На поле битвы они бесполезны, но с тяжелой работой справляются. Синдзи наклонил голову. — А имя у него или нее есть? — Нет, — ответил Квинси. — Да и давать его незачем. Если им не приказывать жрать и спать, они быстро помирают. А если пытаться заставить их думать самостоятельно, у них мозги кипят. Что ж, его подозрения он подтвердил. Синдзи сглотнул. — Что ж, это абсолютно не жутко… Квинси лишь пожал плечами. — А что насчет Сьюзи? Что она из себя представляет? — помимо британской мини-копии Аски, мысленно добавил он. — А, с ней всё просто, — сказал Квинси. — Ее с пеленок готовили быть солдатом, давали вместо соски нож и всё в таком духе. Ей нравится притворяться, будто она — офицер. На самом деле она лишь маленькая девочка, пытающаяся впечатлить бабушку. Но у нее хорошо получается пилотировать того робота. Этого у нее не отнять. — Ты вроде бы сказал, что ненавидишь ее. — А, да в чем смысл? — Квинси опять пожал плечами. — Она же такая же лабораторная крыса, как и все мы. Просто еще этого не осознала. Я только хочу донести до нее, что она мной не командует. — Ого, — он намного добрее, чем я ожидал, подумал Синдзи. Особенно с учетом обстоятельств. — Для того, кто столько пережил, ты действительно хороший человек. Квинси коротко горько рассмеялся. — Вот как? — Я впечатлен, только и всего, — Синдзи потер шею. — Для этого нужно немало сил. — Не то чтобы. Я просто заменяю Кея. Он бы хотел, чтобы я себя так вел. — А кто такой Кей? — Единственный порядочный человек в этой адской дыре, — Квинси проверил последние стежки. — Сейчас его здесь нет. Старики посылают его на кучу одиночных заданий. Похоже, он может на них как-то влиять. Без него меня бы уже давно разобрали на винтики или превратили в кого-то вроде Болванки. — Ты серьезно? — Синдзи вскинул брови. — К тому же, банальная вежливость мне ничего не стоит, — Квинси посмотрел на дверь. — В любую минуту за тобой могут прийти и забрать к старикам. И никто их нас не сможет этому помешать. — Да, наверное… — но я знаю того, кто бы смог, подумал Синдзи._________________
Центральная Догма. Передняя дорсальная зона хранения №32. Найти изолированное место для кратких размышлений оказалось не так просто, как могло показаться — особенно когда вокруг понатыканы камеры видеонаблюдения. Но в итоге Доктор всё же нашел глухую комнату, полную законсервированных радарных консолей. Он сел на один из столов и посмотрел на шрам. — Старые раны, да? — Угу, — ему даже не пришлось оглядываться, чтобы понять, что рядом с ним сидит Пятый. Правда, не совсем такой, каким он себя помнил. Скорее, он выглядел и звучал так же, как в тот раз, когда они встретились лицом к лицу, со всем этим пробоем во времени, Бельгией и всем таким прочим. — Полагаю, ты и остальные к этому отношению не имеете? К зуду и всей ситуации в целом. — Нет. Боюсь, что нет, — Пятый скрестил руки. — Честно говоря, понятия не имею, к чему всё это. Но, если предположить… возможно, твоя подруга Донна была права. Может, эта наша сторона вовсе не мертва и похоронена, как мы привыкли думать. — И зря, — нахмурился Доктор. — Ой, да брось. В этом нет нужды, — Пятый раздраженно посмотрел на него. — Я бы первым признал, что у нас всё спуталось, но едва ли всё так плохо. Особенно в сравнении с тем, с чем приходится работать этому бедному мальчику. — А в сравнении с Адриком? — А, — Пятый сглотнул и отвел взгляд. — Что ж… Я предпочел бы, чтобы ты об этом не думал. — Но ведь сходство очевидно, не находишь? Талантлив. Легко находит контакт с людьми. Отчаянная, непреодолимая потребность в одобрении. И тоже из другой вселенной. — Угу. Но и близко не такой сноб. Доктор быстро глянул на него. — Заметь, не я это сказал. Пятый хмыкнул. — Да, ну… Это еще может нам аукнуться. Но ведь он действительно провел с нами ужасно много времени, не так ли? Даже рыжий был не настолько высокомерен. — Пф. Будем честны, ему просто шанса не подвернулось. — И то верно, — Пятый вновь стал серьезен. — Оглядываясь назад… полагаю, если я в чем тогда и ошибся, то в своем предположении, что времени хватит. Времени поработать над ним или времени на то, что всё само разрешится. Или что Нисса до него достучится. Но в этом вся проблема с путешествиями во времени, не так ли? Всегда кажется, что это не просто перелет в ТАРДИС. — Да-а-а-а, — Доктор шмыгнул. — Тогда всё и впрямь было намного спокойнее, да? — Ну, не скажи. — Эх. Справедливо, — Доктор посмотрел на потолок. — Не знаю. Может, всё было бы иначе, если бы всё шло, как обычно. Бегали бы по ТАРДИС, путешествовали во все времена. Может, тогда бы мы были в своей стихии. — Возможно, — Пятый пожал плечами. — Как бы то ни было, не думаю, что на твоем бы месте стал рассчитывать на такую роскошь, как время. Мы оба знаем, что часы тикают. — Да, ну… — Доктор уставился в пустоту. — Они для того и созданы. — Кто создан? — О, прости, — Доктор поднял взгляд и увидел пришедшую Мисато. — Просто… думаю вслух, вот и всё. — Ну, пошли тогда, — капитан сменила привычное платье на черный офицерский плащ и полный комплект брони. Под мышкой она несла шлем с прозрачным забралом, а длинные волосы собрала в высокий хвост. — Нам пора начинать. — Верно, — Доктор встал и отряхнулся. — Чем скорее мы вытащим оттуда Синдзи, тем лу — ух, — он поморщился и остановился. Мисато это заметила. — Что? Что такое? — Ург-х-х, — Доктор провел ладонью по лицу. Ну почему именно сейчас… но ничего не попишешь. Лучше всего разобраться с этим, пока у них еще есть время в запасе. — Ничего серьезного. Нанослой разошелся, только и всего. Можешь дать мне еще минутку? Мне надо перевязать рану. Ох-х, вероятно, ему не следовало этого говорить. — Стоп, рану?! — Мисато распахнула глаза. — Ты ранен?! Он попытался пойти на попятную. — Пустяки. Правда, пустяки. Просто поцарапался в поезде. Если ты немного… — Еще чего! Дай взглянуть! О, теперь и это в порядке вещей. Волшебно._________________
Центральная Догма. Комната подготовки пилотов. Рей нажала кнопку на манжете. Контактный комбинезон сдулся и точно подстроился под ее размеры. Ей не приказывали переодеться. Учитывая обстоятельства, это виделось ей разумной мерой. Контактные комбинезоны, как-никак, были пуленепробиваемы. До определенной степени._________________
Передняя дорсальная зона хранения №32. Доктор нетерпеливо сидел на радарной консоли, сняв плащ и пиджак, а также расстегнув рубашку и спустив ее с плеча. Мисато сняла повязки и побледнела. — Ты издеваешься?! — крикнула она. — Она огромная! И… Стоп, — она прощупала кожу рядом с колотой раной. — Почему она такая холодная? — Это нормально, — сказал Доктор. — Считай это обратной лихорадкой. Серьезно, я и сам с этим справлюсь. Просто дай мне… — Ну уж нет, — заявила Мисато. — Где бинты? Он вздохнул. — В кармане плаща. В левом. Она залезла в карман и вытащила маленькую пластиковую коробочку размером не больше фляжки; на ее лиловой передней пластине было что-то написано на непонятном наречии, похожем на безумную помесь хираганы и санскрита. Открыв ее, Мисато увидела пару перчаток, моток запечатанных бинтов и пластыри разных размеров. Похоже, в любом краю вселенной пластыри выглядят одинаково, подумала она. Мисато вытащила перчатки, которые тянулись, как латексные, но выглядели и ощущались какими-то металлическими. — Так что тебя так взволновало? — Извини? — Насчёт Синдзи. Это всё, конечно, мило, но мы же вроде выяснили, что пилота они не тронут. — Я волнуюсь не из-за того, что ему как-то физически навредят, если ты об этом. И осторожнее, — сказал он, когда она отлепила этикетку от пластыря. — Они под людей не рассчитаны. Если дотронешься до липкой стороны, вполне вероятно, что отдерется он только с кожей. — Ух. Ясно, — Мисато скривилась. — Значит, тебя волнует, что он получит моральные травмы? Или… — Вроде того. Это… — Доктор замолчал и задумался. — Да ладно, я всё равно собирался рано или поздно поднять этот вопрос. Полагаю, сейчас самое подходящее время. — Ты о чем? — Мисато осторожно наложила пластырь на рану, проверяя, закроет ли он ее целиком. (Угх. Ее беспокоила не столько ее ширина, сколько глубина. Поразительно, как он вообще мог рукой двигать.) — О предрасположенности Синдзи к… ну-у-у, экстрасенсорике — это сильно сказано, — Доктор шмыгнул. — По большей части он эмпат. Улавливает эмоции людей, а не их мысли. Он чувствителен, причем буквально. Не знаю, с рождения ли он такой или это нейронная связь с ЕВОЙ так повлияла. — Стоп, что? — Мисато приподняла бровь. — Чушь какая-то. Синдзи говорил мне, что с трудом понимает других людей. — Ну, он не всегда это осознает, — сказал Доктор. — Кроме того, понимание чужих чувств не объяснит ему, почему люди их испытывают и не даст какого-либо контекста. На их распутывание уходит какое-то время. Не говоря уже о том, что до недавних пор он не видел разницу между тем, что чувствует сам, и тем, что уловил от других. Только представь, — он уставился в пустоту. — Весь страх и отчаяние города, в котором идет война, текущие через твою голову. Каждая их частица ощущается твоей собственной… Он вновь шмыгнул. — Во многом поэтому ему так сильно нравится ТАРДИС. Телепатический белый шум. В ней он может передохнуть от этого безумия. — Что ж, если предположить, что это так… — Мисато наклонила голову. — Тогда в чем риск? Ты думаешь, что Комитет может как-то использовать это против него? — Не то чтобы. Проблема больше в тех, с кем он застрял, — Доктор помрачнел. — Задумайся. Там прячутся настолько нестабильные и покалеченные дети, что даже Гендо Икари не рискует связываться с ними. Это о чем-то да говорит, не так ли? — он отвёл взгляд. — Да и мало ли что Синдзи может откопать, если слишком глубоко пороется в их головах. И мало ли что это знание с ним сделает._________________
Пристанище потенциальных агентов. Он сдерживал тошноту так долго, как только мог, но это не могло длиться вечно. Синдзи вырвало в раковину в ванной. (Вот и канули питательные батончики, заменившие ему второй завтрак. Надо было догадаться, что всё так кончится, мрачно подумал Синдзи.) Часть рвоты, к несчастью, попала на рукав пиджака. Он снял его и отложил в сторону. У него болела левая рука. Он буквально ощущал, как в нее впиваются скальпели и пилы, отрезая ее от него. Чувствовал, как под кожей перемещаются шестеренки. (Поэтому меня заперли здесь? Чтобы запугать? Чтобы показать, как сильно могут надо мной поиздеваться? Если так, он не стал бы отрицать — метод рабочий…) Он поежился и потер плечи. Пережди, подумал Синдзи. Просто пережди._________________
Передняя дорсальная зона хранения №32. — Так. Уже лучше, — перебинтовав Доктору плечо, Мисато сняла перчатки. — Куда мне… Эй! — она посмотрела туда, куда положила старые бинты. — Куда они… — Всё самостерилизуется, — Доктор застегнул рубашку. — Стоит их использовать, как они распадаются на молекулярном уровне вместе со всем, что успели впитать. Отложи перчатки, и с ними произойдет то же самое. Мисато моргнула и положила перчатки на радарную консоль. Спустя миг она ощутила, как воздух внезапно нагрелся, и перчатки попросту исчезли, как облако пыли, оставив после себя только кучку пепла. — Ого. Доктор надел пиджак. — Ага. Теперь, раз с этим покончено, может, мы уже… В дальнем конце комнаты с грохотом распахнулась незамеченная ранее дверь. — Gott, вот вы где! — в дверном проёме показалась Аска в контактном комбинезоне. На ее лицо было нанесено нечто, смутно напоминавшее кельтский боевой раскрас. — Идём. Чудо-девочка говорит, что всё готово. Мисато приподняла бровь. — А куда это ты намылилась? — Пф, с вами, естессна! — Только не с этим, юная леди! — заявил Доктор, указывая на винтовку Howa, свешивающуюся с плеча Аски. — Убери ее, пока кого-нибудь не ранила! И тебе разве не прописан постельный режим? — Угх. Знала же, что ты так отреагируешь… — Аска закатила глаза. — Так, во-первых, дедуля, расслабься. У меня с собой только гелевые снаряды. Если очень надо — кричи на Мисато, у нее-то настоящие пули. — Это не… — Во-вторых, — прервала его Аска. — Вам понадобится любая помощь. Если мы с Чудо-девочкой отправимся с вами, они сосредоточатся на нас, а вас, может, и не заметят. И, в-третьих, у меня давние счёты с Макинами. Так что да, я иду с вами. Мы выдвигаться будем или как? — она развернулась и взобралась по лестнице, приваренной к стене прямо за ней. Взрослые переглянулись. — Знаешь, она права, — сказала Мисато. — И я буду вооружена. Я обязана иметь при себе оружие, если ты хочешь, чтобы я прикрывала выход. — Нургхфтфх, — Доктор вздохнул и потёр переносицу. — Только, пожалуйста, постарайся ограничиться предупредительным огнем? Я уже начинаю жалеть об этом плане… — он посмотрел в открытый дверной проем. — И тебе это кажется нормальным? — Кажется что? — То, что она вот так разгуливает после случившегося. Да ещё и спустя каких-то пару дней. Мисато пожала плечами. — Все справляются с травмами по-своему. Если она говорит, что в порядке, я не буду ее переубеждать. — Может быть… — Доктор уставился в пустоту. — И всё же… что-то как будто не так. Словно… — Эй! Марсианин! — Аска просунула голову в люк над лестницей. — Я что только что сказала?! Выдвигаемся! — и она вновь исчезла в пространстве над потолком. Доктор протяжно выдохнул и провел ладонью по волосам. — Донна, — простонал он под нос. — Разумеется, она нахваталась у Донны… Он выглядел раздраженным, почти что абсурдно напуганным. Но Мисато невольно заметила быструю, мечтательную улыбку, промелькнувшую на его лице, которую не знала, как понять. — Итак… В кабинет командующего? — спросила она. Он кивнул. — В кабинет командующего._________________
Пристанище потенциальных агентов. Ну же, сказал себе Синдзи. Нажми уже эту кнопку. Кнопка, к несчастью, оставалась ненажатой. Он даже не мог заставить себя поднять руку в ее направлении. Веский повод сходить в туалет он использовал в качестве предлога, чтобы подняться на второй этаж. Квинси закатил глаза, но ничего не сказал. Ванная оказалась практически идентична той, что на первом этаже, за исключением того, что здесь была душевая кабина и разнообразные косметические продукты, разбросанные по полу. Из остальных комнат на этом этаже три были заперты. Из двух оставшихся одна была полностью пуста — просто голая металлическая камера без намека на мебель. Не было даже лежанки. Так что ему оставался последний вариант — комната, на двери которой милыми детскими каракулями было написано «Комната Мари». Надпись окружала тщательно прорисованная рамка из виноградных лоз, цветов и ножей. Синдзи различал смутно знакомый синтипоп, идущий из-за порога. Давай уже, подумал он. А вдруг там найдется что-то полезное? Так бы поступил Доктор. Ну вообще-то, возразил голос в его голове, его куда сложнее ранить, чем нас! И ты слышал Квинси! Как думаешь, что она с нами сделает, если ей в голову стукнет? Синдзи должен был признать, что голос в голове прав. Конечно, он мог просто сбежать, если дела пойдут плохо. Но куда правильнее было бы убедиться, что ему не от чего убегать… В любом случае, ему пора бы принять решение. Он простоял у двери уже как минимум пять минут. Он собирался сдаться и спуститься вниз, как вдруг… ощутил нечто за дверью. Нечто. Что это было? Синдзи моргнул и наклонил голову, словно пытаясь различить отдаленный звук. Это же идет не от него, верно? Нет… нет. Во всяком случае, он так не думал. Но вот что-то в нем казалось знакомым… Он неуверенно протянул руку и постучал в дверь. Не услышав ответа, он нажал на кнопку сбоку. Дверь распахнулась. Он зашел внутрь._________________
Комната подготовки пилотов. Оставался только пистолет. Рей вытащила и осмотрела магазин, после чего вернула его на место. Затем она оттянула затвор и посмотрела в ствол. Везде было пусто, как и ожидалось. (У нее не было ни нужды, ни интереса в подобном устройстве. К несчастью, она обнаружила, что люди склонны недооценивать способности ее нынешнего тела — якобы из-за таких факторов, как рост и вес. Поэтому она неохотно начала носить с собой пустой пистолет, чтобы создавать видимость определенной угрозы на тот случай, если придется принуждать кого-нибудь к послушанию. Обычно она старалась не прибегать к таким мерам. Неумеренное использование устройства в прошлом привело к… проблемам. Но если капитан и Второе Дитя сочли такую демонстрацию силы соответствующей ситуации…) Она убрала пистолет в кобуру, а потом защелкнула ремень с ней вокруг талии. И устройство, и его внешние атрибуты ярко выделялись на фоне ее контактного комбинезона. Хоть и ремень, и кобура были изготовлены из полимерного материала, им — вероятно, без необходимости — придали цвет и вид черной кожи. (Это тоже сбивало ее с толку. Люди боялись смерти. При этом, насколько она заметила, они были склонны до странного фетишизировать машины, предназначенные для их убийства — от пистолетов до военных самолетов и даже Евангелионов. Противоречие. Придется как-нибудь спросить об этом Доктора.) Она посмотрела на часы. Время пришло._________________
Пристанище потенциальных агентов. Комната Мари. — Эм, привет? — сказал Синдзи. — Ничего, если я зайду? — тут ему стукнуло в голову, что это стоило спросить прежде, чем зайти в комнату. — П-прости, если помешал, — спешно добавил он, когда за его спиной с шипением закрылась дверь. Куда бы он ни глянул, везде лежали книги. Стопки книг выше его роста, удерживаемые тканевыми сетками, тянущимися от пола до потолка. Это немного напомнило ему библиотеку Доктора, только ещё менее организованную. К примеру, в стопке перед ним — из того, что бросалось в глаза — были собраны атласы времён До Удара, сборники сказок, древние поваренные книги и две идентичные на вид копии «Дающего» Лоис Лоури. Где-то в глубине комнаты весело пел невидимый барабанщик, которого так любила международная рок-станция — как его, Билл, Фил? — рассказывая о невидимой силе, проникающей внутрь и медленно разрывающей его на части. — Эй? — Синдзи прошел дальше, неуклюже лавируя между стопками книг и пакетом пожелтевших блокнотов в мягкой обложке, свисавшем с потолка. Под ногой у него что-то хрустнуло. Он опустил взгляд и поднял ступню. На ковровом покрытии лежал наполовину раздавленный пластиковый шприц в окружении полдюжины сверкающих металлических игл. Штош, ошалело подумал Синдзи. Хорошо, что я решил остаться в кедах… Перед глазами потемнело. — Угадай, кто, — прошептала Мари. У Синдзи ожидаемо заглох мозг. — Эм, — вяло среагировал он. — Дам подсказку. Очки… Большие сиськи… Сейчас абсолютно голая… Прежде чем Синдзи смог даже осмыслить эту фразу на сознательном уровне, его тело автоматически отпрыгнуло от девушки и развернулось, отчаянно покраснев. Мари рассмеялась. Естественно, она была одета в спортивные штаны и майку не по размеру с графом Даккулой. — Бог ты мой, твое лицо… Синдзи невольно хмыкнул. — Да, ну… — Ты забавный. Пошли, — она схватила его за рукав и потащила за собой, босиком перескакивая через разбросанные иголки. — Смотри не уколись, — небрежно добавила она. — Сьюзи порой пытается сюда пробраться. Мне нравится держать ее в напряжении. Она провела его мимо стопок книг в другую половину комнаты. Там он нашел двухъярусную кровать с бело-розовыми простынями, поцарапанный стол и каркасное вращающееся кресло, прикрученное к полу под ковром. На двух ветхих книжных полках у стены лежали груды кое-как сложенной одежды. В углу стоял драный водоналивной манекен, представлявшая собой голову и торс, прикрепленные к утяжеленной подставке; в оба глаза было аккуратно воткнуто по игле. Стены покрывали слои постеров, граффити, вырезок из журналов и, как Синдзи крайне надеялся, красная краска. Мари ногой выключила старенький магнитофон, стоящий на полу, а затем плюхнулась на нижнюю койку. — Итак! — радостно сказала она. Синдзи сел на кресло рядом со столом. — Итак?.. — Пилотирование, — Мари подалась вперёд, сверкая зубами. — Хочу всё про это знать. Скажи, это поразительно или невероятно?! — Ух… — Синдзи вспомнил первую битву, плен в бесконечной тьме, вес Сахакиила и безумие с ЕВОЙ-00. — Я… думаю, что это смесь самых разных эмоций. — Ой, да ладно тебе! — Мари закинула ноги за голову и свесилась с края матраса. Синдзи попытался не обращать внимания, что бюстгальтера на ней явно нет, но потерпел неудачу. — Как можно не тащиться с синхронизации? Со всей силы, вложенной в твои пальцы? Двенадцать тысяч пластин усиленной брони, реагирующих на каждое твое движение? М-м-м! — последний звук напоминал нечто среднее между довольным рычанием и стоном. Синдзи почувствовал, что вновь краснеет. Ты сможешь, приказал он себе. Представь, что это разговор с Аской в ее комнате. Только шансы быть убитым слегка возросли. — Как много тебе рассказывали? — Да почти всё. Я добралась до Прибнов-бокса, а потом меня отклонили. — Ты же в курсе, что всё, что чувствует ЕВА, чувствуешь и ты? — О, но это даже лучше, — она перекатилась на живот и дико улыбнулась. — Ощущать настоящую боль драки? Как будто именно твой кулак бьёт по лицу? Только ты размером с тридцатиэтажное здание? Ур-р-р-ргх, как же я завидую! Ты даже не представляешь, — она обиженно пнула воздух. — Конечно, — Синдзи отвернулся от нее. Его взгляд упал на еще одну иглу, лежащую у края стола. Он взял ее и поднял. — Эй, а зачем тебе их столько? — О, я сижу на героине. — Правда?! — Сидзи распахнул глаза. — Нет, — хихикнула Мари. — Чел, тебя слишком легко обдурить. Ты ведь в курсе, да? Он смущенно улыбнулся ей и потер затылок. — Да, я часто такое слышу. — Ты прямо как щеночек, — Мари перевернулась на бок и положила голову на локоть. — Маленький глупенький щеночек. Ждет, что кто-нибудь нацепит на него ошейник и выведет на прогулку. — Не знаю. Мне наоборот кажется, что на мне слишком много ошейников, — Синдзи заметил телефон-раскладушку, лежащий в куче хлама на столе. Он поднял его и посмотрел на дисплей. Разумеется, он был вне сети. Однако он подметил, что у нее британский номер телефона. Всего девять цифр, не считая кода в начале, как и у Доктора. — Так что с иглами? — Да-да, — отмахнулась Мари. — Я подписалась на какую-то экспериментальную ерунду. Мне велено вкалывать себе дозу каждые два дня. Гормонов, стероидов и прочего. От них я должна быстрее развиваться. Синдзи моргнул. — Но зачем ты на такое пошла? — Мне сказали, что от этого сиськи вырастут! — она улыбнулась и приподняла грудь. — Что думаешь? Сработало? Он тут же запаниковал. — Я-а-а… Э-эм… Мне не с чем сравнить? — У-у-у, — Мари надулась. — Зануда. — П-прости, — Синдзи густо покраснел и попытался собраться. — Эм. Но… стероиды и всё такое… разве они не вредны в таких количествах? — Да какая разница? — она пожала плечами и легла. — Мир в любой момент может кирдыкнуться. Нельзя испортить будущее, которого нет. — Д-да, насчёт этого, — Синдзи наклонил голову. — Ты в курсе, что люди, на которых ты работаешь — типа — намеренно пытаются начать конец света? — Фе, — отмахнулась она. Синдзи моргнул. — Фе? — Фе, — Мари вздохнула. — Скука. — Так… Давай проясним, — Синдзи подался вперёд. — Они планируют убить всех в мире. Включая тебя. И тебя правда это устраивает? — Эй, — Мари посмотрела на него. — А чем пахнет твоя кровь? — Моя… что? — он опять моргнул. — Эм… Кровью, наверное? Чем-то медным? А что? — Хочешь выяснить? — улыбнулась Мари. Она сунула руку под подушку и вытащила пустой шприц с вставленной иглой. Поднявшись с кровати, она хищно посмотрела на него._________________
Штаб-квартира NERV. Кабинет командующего. В этот раз свет в кабинете был приглушен. Командующий сидел на том же месте, что и в их прошлую встречу, окруженный несколькими голограммами сфотографированных документов. Икари-старший вздохнул на манер приветствия. — Да, Доктор? Что теперь? — Попрошу в последний раз, — Доктор старался сдержать желчь в голосе. В общем и целом он потерпел неудачу. — Сделайте что-нибудь — хоть что-то — для своего сына. — Мой ответ останется неизменным, — ответил командующий. — Я всецело намерен как можно скорее вернуть Синдзи и Фуюцуки. Но я не могу действовать без определенной предосторожности. — Этого недостаточно, — Доктор для пущего эффекта хлопнул ладонью по столу. Во время этого он наставил на стол спрятанную за полами плаща ультразвуковую отвертку и на долю секунды ее включил. Отлично, подумал он. Должно сработать. Теперь осталось встретиться с девочками. Командир одарил его равнодушным взглядом. — Доктор, ты пришел сюда лишь для того, чтобы повторить, что я уже слышал? Можешь мне не верить, но мне еще и работать надо. — Ну, что ж! Приятно понимать, что вы расставили приоритеты, — съязвил Доктор. — Что может быть важнее благополучия своего единственного сына? Он же всего-то… стоп, — он прищурился, разглядывая самое крупное из изображений, висящих в воздухе. — «Число их — шестнадцать; восемью парами они придут»… Палестинский арамейский язык, примерно первый век. Угольные чернила на пергаменте из телячьей кожи. Это из Свитков Мертвого моря? — он вытащил очки умного вида. Командующий вскинул брови. — Ты можешь это прочесть? — Я могу прочесть всё. «Первая из воинства — Лилит, та, что пала»… — Доктор бегло просмотрел оставшуюся часть текста. — «И явится Сахакиил, глаз блуждающий, третий из воинства… с рыком ужасным падёт он на землю и сокрушит всё на своём пути. За ним придет его спутник в сигизии, Араил, ухо слушающее, коварный и осторожный»… Стоп, и это ваш источник по Ангелам? Ессеи?! Зачем вы к ним прислушались? Они же были книжным клубом! — У нас свои причины. — Не поймите неправильно, они хорошие люди, — добавил Доктор. — Но я бы не стал называть их экспертами в чем-либо, кроме последних духовных тенденций. Всего лишь кучка монахов и изгнанных священников, сидящих на корточках на заброшенной вилле и обменивающихся мистическими текстами по ночам… Типа как «Burning Man», только с обязательным целибатом. И всё-таки, почему вы рискуете всем миром, доверяя их россказням? — Признаюсь, наша зависимость от Свитков временами… доводила до отчаяния, — командующий взмахнул рукой. На передний план выскочило другое изображение — теперь уже потрёпанный кусок папируса. — Даже наш перевод текстов далеко не полон. Возьмём, к примеру, этот фрагмент. Большая его часть была случайно уничтожена в результате неправильного обращения. Восстановить хоть какую-то полезную информацию из него практически невозможно. — «Затем Айин и короли-чародеи бежали на восток от Кайроста к горам Сарк,» — зачитал Доктор. — «Их города»… что-то, что-то, «опустошение», что-то… «И земля Хером была для них потеряна». — Стоп… — командующий прищурился. — Этот корень означает «восток»? — Это условное обозначение, аббревиатура, — отстраненно заметил Доктор. — Означает «противоположный храму». Распространенная в то время поговорка. Что-то вроде косвенного напоминания людям, в каком направлении они должны молиться. И поскольку Иерусалим к западу от Кумрана… — Понятно, — командующий поправил очки. — Впечатляет. Доктор потёр глаза. — Но здесь есть что-то ещё, — пробормотал он. — Что-то, что я упустил… Папирус? Чернила? Нет… Скорее… — он распахнул глаза и вновь взглянул на фрагмент. — О. — Доктор? — командующий нетерпеливо подался вперёд. — Что такое? Что ты увидел? Доктор аккуратно сложил очки и засунул их в карман, после чего с серьезным видом повернулся к командующему. — Наступит день, — тихо сказал он, — когда вы сильно пожалеете, что проводили так много времени над этими заплесневелыми текстами, а не с собственным сыном. Попомните мои слова. На этом он развернулся и вышел из кабинета._________________
Комната Мари. — Стой-стой-стой-стой… — Синдзи попятился к столу. Его рука опустилась на какой-то небольшой динамик или радио, которое тут же зашипело. Он быстро выключил его. — М-может, лучше поговорим? — Оу, да ладно, щеночек, — Мари улыбнулась еще шире, приближаясь к нему со шприцом. — Всего один укольчик. Пора бежать? Пора бежать, подумал Синдзи, увернувшись от Мари и бросившись к стопкам книг. Аргх, ну почему мне так не везет? Доктор бы точно знал, что сказать. А я даже не подвел ее к разговору о… Внезапно его осенило. Синдзи резко остановился и повернулся к Мари. Так как она бежала прямо за ним, она врезалась в него и отпрянула, морщась и потирая нос. — Я понял, — сказал он. — Давай сыграем в игру. Игры — эт-то ведь не скучно, да? — Я слушаю, — Мари наклонила голову. — Я пришел сюда, потому что ранее ты показалась мне… грустной, — это еще мягко сказано, подумал Синдзи. То, что он почувствовал за дверью, ощущалось самым жалким, самым несчастным моментом в его жизни. Через такой он проходил прямо перед встречей с Доктором. — Я? — Мари громко расхохоталась. — Чувак, ты меня вообще встречал? — Ставлю на то, что я прав, — настаивал Синдзи. — Вообще говоря, ставлю на то, что я даже выясню, почему ты была грустной. Если я ошибаюсь, можешь взять у меня кровь. Я не буду убегать. — А если ты прав? — Мари бочком подобралась к нему — даже слишком близко. — Что ты получишь? — П-правду, — Синдзи сглотнул. — Тебе придется рассказать мне всю правду о том, что тебя тревожит. — И всё? — И всё. Она присмотрелась к нему, а потом ухмыльнулась и поправила очки. — Ладно, щеночек. Сыграем. — Но у меня будет три вопроса, чтобы сузить круг, ладно? — так у него хотя бы оставалось право на ошибку. — Согласна? — Хм, — Мари задумалась. — Нет. Ой-ёй. — Нет? — Ш-ш-ш, — она приложила палец к его губам. — Один. У тебя один вопрос. — О-один?! — ломающимся голосом пискнул он. — И у тебя на него, хм, тридцать секунд, — Мари зловеще улыбнулась. — Не растрачивай их попусту, щеночек. Она отошла от него, напевая под нос, и встала между ним и дверью. О, черт, подумал Синдзи. Почему я просто не убежал? Чего ради я открыл рот? И как она умудряется одновременно быть настолько поехавшей и настолько милой?! Это совсем нечестно! И почему со мной в последнее время всегда так?! Я пытаюсь самоубиться? Это же… Нет, стоп. Сосредоточься. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Помни, что говорил Доктор. Снизь барьеры. Почувствуй. Прислушайся — к эмоциям, к собственному бессознательному, к миру вокруг. К уже собранной информации. Пусть они текут через тебя, как река. И если пристально наблюдать за течением, можно увидеть… Увидеть… Синдзи открыл глаза. — Хорошо. — And now it seems, I'm falling, falling for her, — пропела Мари, лениво кружась по усыпанному иглами полу. — She seems to have — а? О, точно, — она выжидающе посмотрела на него, сжимая шприц. Синдзи поднял руку и указал на верхнюю койку, глядя Мари в глаза. — Чья это была кровать? Он тут же ощутил, как в ней произошел сдвиг — от своего рода апатичного небытия к искреннему желанию убивать, яростному и холодному, как зимнее солнце. Синдзи застыл. Он практически видел, как работают шестеренки в ее голове, вычисляя лучший способ его убить — ее пустые глаза пропали за очками, ее пальцы сжали шприц… Она отступила и плюхнулась на прикрученный стул. — Ладно. А ты хорош, — признала Мари. Она пробежалась ладонью по волосам, и тьма отступила от нее так же внезапно, как и появилась. — Да и плевать. Синдзи протяжно выдохнул. Он подошел к двухъярусной кровати и прижался к ее каркасу. — Итак… — Итак, это была кровать моего брата, — Мари отвела взгляд. — Он спал на ней, когда мы были детьми. В голове Синдзи наконец-то собралась мозаика. Дело было не только в кровати — в майке не по размеру, в старой мебели, в магнитофоне и кассетах с музыкой тридцатилетней давности. Во всех сувенирах и предметах, которые держат при себе в попытке сохранить исчезнувшую связь. Как с отцовским плеером, подумал он. Неудивительно, что ему это показалось таким знакомым. — Он… Она кивнула. — Умер. Они сказали, что это был несчастный случай. Но ты же знаешь. Так всегда говорят. Несчастный случай, — она потрогала пальцем иглу шприца, словно проверяя ее на остроту. — Нет больше четырехглазой мамы, покупающей каждую подержанную книгу, потому что хочет прочесть всё на свете. Хоть и знает, что это невозможно и у нее не хватит места. Несчастный случай, — она опять потрогала иглу. — Нет больше военного фанатика-отца, таскающего нас по музеям и читающего каждую дурацкую вывеску. Несчастный случай, — и опять. — Нет больше старшего брата, раздающего мне указания и уберегающего от неприятностей. Наверное, уберегающего во мне человека. — Все они, значит, — тихо сказал Синдзи. Теперь он ощущал пустоту этой комнаты, ее прогалы, в которых когда-то хранилось нечто невыразимо важное. Он чувствовал это так сильно, словно это ощущение исходило из стен. — Все они, — она пожала плечами и запрокинула голову. — И кто знает, может, это и впрямь были несчастные случаи. Или старые змеи решили, что они им больше не нужны. Мне всё равно. Он наклонил голову. — Правда? — В смысле, это же… Их же здесь нет, тогда какая разница, понимаешь? — Мари посмотрела ему в глаза. — Дело в том, что лишь они могли заставить меня что-либо испытывать. Что-либо настоящее, понимаешь? Лишь о них я могла заботиться. И не то чтобы я не пыталась. Я не могу. Я буквально не могу заботиться о других. Даже когда очень хочу. Поэтому… Именно поэтому мне и не важно, когда накроется весь мир, — она подбросила шприц и поймала его. — Пусть сгорит дотла, почему бы и нет. И да, конечно, я даже буду слушаться стариков, пока мне весело. Всяко лучше, чем гнить здесь. Потому что… я уже мертва. Я умерла, когда умер Кобу. Я просто пытаюсь веселиться, пока и меня не прихлопнут. Понимаешь? Впервые за их разговор Синдзи понял, что именно сказал бы Доктор. — Я на это не куплюсь. Она вздохнула. — Если ты про Кью и остальных, то я могу притвориться, что мне не насрать, если очень нужно. Например, если надо поладить с кем-то. Но это не одно и то же. — Нет, это я понял. Или хотя бы думаю, что понял, — Синдзи потер шею. — Я к тому, что не куплюсь на то, что ты действительно мертва внутри. Или что ты не можешь ни о ком заботиться. Мир же огромен. Откуда тебе знать, что в нем нет никого и ничего, о чем бы тебе хотелось заботиться? По-настоящему заботиться, — она подняла голову, прислушиваясь к нему. — Пока что наверняка можно сказать одно: чем бы это ни было, его здесь нет, так? — Синдзи указал на стены. — Если ты не выйдешь и не взглянешь на мир, ты и не узнаешь. Мари грустно улыбнулась и покачала головой. — Отсюда не уйти. Только не мне. Синдзи попытался изобразить дерзкую, докторскую ухмылку. — Ну, может, это они хотят, чтобы ты так думала. Она наклонила голову и прищурилась, вглядываясь в его лицо. Синдзи ощутил, что вновь краснеет, и быстро отвел взгляд. — В с-смысле… Я не могу ничего обещать. И не говорю, что будет просто. И… о, эм, вероятно, будет лучше, если ты, типа, не будешь никого калечить? Многих людей это сразу же настораживает, поэтому… Он почувствовал что-то сладкое. Подняв взгляд, он увидел прямо перед собой Мари. Синдзи распахнул глаза. О, боже, она опять решила взять у меня кровь? — Погоди, я… Мари наклонилась и поцеловала его. Мозг Синдзи тут же выдал несколько системных сбоев и крашнулся. Поцелуй, казалось, длился меньше одного стука сердца. В следующий же миг Мари отшагнула и задумалась. — Хм, — она открыла глаза. — Не. Ничего. — А? — выдавил Синдзи. Больше походило на ошеломленный всхлип. — Это не ты, шеф, — Мари пожала плечами и поправила очки. — Извини. — О, — его мозг наконец-то перезапустился и сделал несколько выводов. — О, я не имел в виду, что это… типа… буду я. Я н-не пытался… Я говорил так, в общем… Мари лишь хмыкнула. Ее веселость испарилась, когда она наклонила голову и вновь вгляделась ему в лицо. — Ты опасен, — сказала она. — Ты же знаешь об этом? — Я-я? — Синдзи моргнул. — Ты меня вообще встречала? Она фыркнула и отвернулась. — Тебе, вероятно, стоит идти, — сказала она. — Я ни с кем уже очень долго так не разговаривала. И мне сейчас очень, очень хочется что-то порвать. Вероятно, тебе в этот момент не стоит попадаться мне под руку. Ее голос был спокоен, но Синдзи слышал, как в ней что-то бурлит. Что-то острое и злое. Он медленно кивнул. — Ладно, — он поплелся к выходу, но повернулся у двери. — Эй, Мари? — сказал он. — Удачи. Я серьезно. Она не ответила. Он едва видел ее за стопками книг, но она стояла к нему спиной. Она казалась маленькой и одинокой, чего он ранее и представить себе не мог. Он нажал на кнопку и вышел в коридор, оставляя ее в чем-то, что когда-нибудь, насколько он мог надеяться, станет умиротворением.