У Судьбы есть имя

На тонком запястье три аккуратные буквы и две не менее аккуратные точки. Тёмно-изумрудные росчерки поверх синеватых вен. Гермиона говорит, что они определяют его судьбу. Только вот она не знает, что несмотря на все его заверения там не Д. М. У, и даже не Г. Д. Г. Нет. У него на запястье имя его судьбы, а он, вместо радости, испытывает такую боль, как если бы его сердце вырвали из груди, пока он ещё живой. Гермиона говорила, что такой ритуал практиковался у народов Америки. Гарри не уверен, что рад этому знанию. Возможно, без него не с чем было бы сравнивать, возможно, без него он не хотел бы оказаться на месте несчастных жертв религии уже давно исчезнувших людей. Всё это вероятности и размышлять над ними нет никакого смысла, но когда над Хогвартсом садится солнце ничего другого просто не остаётся. Эти буквы. Гарри помнит их столько же, сколько помнит себя. Правда, это только лет с четырёх, а что было до этого Гарри хотел бы не знать. Но знает. Помнит. Ему рассказала тётя Петунья, когда он приехал к ним прошлым летом, уставший, измученный и разбитый потерями в войне. Ему было просто некуда податься. Дом на Гриммо угнетал и будил воспоминания. Плохие и хорошие, все они были связаны с теми, кто погиб. В Норе и Ракушке скорбили по Фреду, и Гарри, несмотря на присутствие там Гермионы, чувствовал себя лишним. Хогвартс был закрыт на реконструкцию. Поэтому Гарри ничего не оставалось, кроме как податься к единственной живой родственнице. Он появился на пороге их старого дома с букетом из веток шиповника*. Не самым красивым и изящным, а в чём-то даже примитивным, но разбирающаяся в цветах тётка поняла скрытое послание и впустила в дом, где, несмотря на поздний час, не было ни Вернона, ни Дадли. И они долго разговаривали той ночью. О причинах нелюбви и плохого отношения. О его детстве, точнее той его части, которую он не помнил. В ту ночь он и узнал, что до трёх лет семи месяцев и скольких то там дней он был обычным нормальным ребёнком, но в тот злосчастный день, когда в нём всё же проснулась магия, он одним взглядом поджёг любимую игрушку Дадли, а позже тётя увидела на его ещё совсем недавно чистых запястьях надпись. Три аккуратных буквы и две не менее аккуратных точки. Ровные, практически каллиграфические они притягивали слишком много внимания. А ещё похожая метка была на руке Лили. Только буквы были другие. Д. К. П. Родители долго не могли понять, что это значит, до тех пор, пока совсем ещё молоденькая, не закончившая школу сестра не привела домой на рождественские каникулы своего жениха. Джеймс Карлус Поттер. По мнению Петуньи - высокомерный выскочка; по мнению их родителей - идеальный партнёр для их дочери, предначертанный самой судьбой. После этого прежним не было уже ничего. Джеймс появлялся на всех семейных праздниках, где была Лили, нарочито пренебрежительно показывал всем буквы Л. Р. Э и втихую высмеивал Петунью за то, что у неё на руке метки не было. Вот и Гарри оказался таким же как они. Меченный самой судьбой с пожеланием жить долго и счастливо. Петунья честно надеялась, что её племянника обойдёт стороной эта магическая напасть, хватало и шрама в виде молнии аккурат над бровью. Не было же метки у мелкого Снейпа, когда он водил знакомство с Лили. И позже не было, хотя к тому моменту Северус уже подрос и ходил в Хогвартс вместе с её, Петуньи, младшей сестрой. Только вот не пронесло. И тёмные, практически чёрные, изумрудные буквы всё же появились на руке у племянника. Петунья не спрашивала Гарри, знает ли он, что это значит. Всё стало понятно после первого курса, когда он вернулся домой с аккуратно перевязанным запястьем. Больше Петунья метку не видела. Гарри всегда выходил то с перевязью, то с напульсником и больше никогда не смотрел на надпись при свете дня, не проводил по ней мечтательно пальцами. В ту ночь в конце мая Петунья снова, впервые за восемь лет, увидела метку. Буквы не изменились, разве что стали меньше на увеличившемся запястье и будто более изящными. А вот кожа вокруг них была покрыта различными порезами, зажившими ожогами и, кажется, даже следом от кислоты, но всё это было вокруг букв, сами они оставались нетронутыми и кожа под ними была идеально ровной и гладкой. Петунья понимала, что это значит. Её племянник не раз и не два пытался избавиться от этой издёвки судьбы, терпел боль и терял кровь, но безуспешно. Буквы оставались на своём месте. В том разговоре майской ночью Петунья узнала многое. О жизни своего племянника в школе, о его злоключениях и роли в войне, о друзьях и врагах, о владельце инициалов. Это был долгий разговор, но, уходя под утро, Гарри наколдовал ей цветок руты**, а она в кои-то веки была не против магии. Рута означала горечь. Вернувшись от тётки, Гарри долго размышлял над метаморфозами судьбы, о том как счастливы были его родители, найдя друг друга, и как несчастен он, зная, кто предназначен ему судьбой. На следующий день он начинает менять свою жизнь. Участвует в судах над Пожирателями и отбивает у суда Нарциссу и Драко, после чего получает совиной почтой несколько тёмно-розовых роз***. Штудирует тома по закону и праву, чтобы Снейпа признали героем посмертно. Делает ремонт на Гриммо. Всё это временно заполняет мысли Гарри и ему некогда думать ни о надписи, ни о человеке, чьё имя в ней зашифровано. А потом возвращается в Хогвартс. Отреставрированный, совсем такой же, как до войны, он снова манит Гарри огоньками в бойницах и окнах. В большом зале привычно парят свечи, но место директора занимает МакГонагалл, а список первокурсников зачитывает добродушная и улыбчивая профессор Спраут. В этом есть что-то непривычное, неуловимо неправильное. Как и в том, что деканом Гриффиндора становится новый профессор трансфигурации. Он не МакГонагалл - кричит разум Гарри. Ничто не будет как прежде. Сбоку от Гарри раздаются удивлённые визги, писки и ещё какой-то шум. Это Лаванда и Парвати таки заметили на пальце Гермионы тонкое обручальное кольцо. А вот подобный шум со стороны стола Слизерина становится для Гарри неожиданностью. Он оборачивается. А через секунду ему кажется, что он только что вернулся с поля боя и увидел тела всех погибших. Какая-то семи или шестикурсница показывает сидящим рядом девушкам тонкий палец с изящным колечком. Крутит рукой несколько секунд, а потом оборачивается и нежно улыбается Малфою. Тот в ответ салютует ей кубком. Гарри не знает, что делать дальше, но попробует прожить с буквами Д. Л. М на руке.