Welcome home

На его костюме грязь вперемешку с кровью. Его тело похоже на сплошной синяк с участками черных ошметков костюма, что кое-как прикрывают кожу. Но надо благодарить и за это. Ему не оторвало конечность и он кое-как может ходить. В их профессии это не просто везение, это уже как благословение свыше. — Нам надо в медпункт! — заверяет Изуку. — Приятель, тебе нельзя домой, — предупреждает Киширима. — Пошли на хуй, — отвечает Бакуго. Ему нельзя домой — решает общество. Ибо дома его никто не ждет — знает он. Но уперто игнорирует этот факт ибо… …ждали, когда-то. Давно-давно, когда он не лез на передовую, как упертый баран. Когда-то давно, когда он дорожил собой… И не только собой. «Блять закинь ноги, мне не удобно» «Какого хуя ты не зашел в медпункт?!» «Еще раз явишься домой в крови, я тебе башку взорву» Говорил он. Каждый чертов раз, когда их разделяли миссии. Сейчас некого разделять. Давно некого разделять. Тодороки ушел. Совсем по-тихому, как кот. Не стерпел. Не сумел привыкнуть. А Деку говорил, блять, будь внимателен. А Деку говорил, блять, будь осторожным. Нахуя? спрашивал себя сам. Куда он денется… А в итоге? Но сейчас не об этом. Бакуго идет, шатаясь, прикрывает рукой разодранный бок и напевает, какую-то хрень. Что-то там о неплохой жизни. Когда он успел запомнить эти дурацкие слова? Фонари издеваются и тухнут, как только он ступает в участок их действия. Такое чувство, что он им противен. Будто его присутствие напоминает им о том, что иногда надо делать перерыв. Блик-блик. Свет сзади и спереди, а над ним лампочка, еще горячая от работы, решила отдохнуть. Пару секунд. Всего-то несколько мгновений, пока он пройдет и не потухнет ее соседка. Бакуго доходит к своему подъезду и долго матерится, ибо потерял ключи. Потерял мелкую повязку бесполезных ключей где-то в побоище. Пока старая соседка пытается понять — впускать его или нет, Бакуго представляет, как где-то в лужице крови валяются его ключи, потрепанные и поцарапанные. Впервые за сегодня ему везет. Его впускают, женщина все-таки узнает в нем своего громкого соседа и под слова «тебя еще немного бы поморозить» впускает внутрь. « Я тебе потом мозги отморожу», — решает Бакуго, но только скрипит зубами и она с тихим щелчком прячется за дверью своей квартирки. Бакуго идет медленно ибо лифт, видишь ли, сломался. Ибо его жизнь, видишь ли, давно пошла по хую. Старенькая дверь встречает знакомой вмятиной. О да, он помнит ее. Помнит, как врезал по двери так, от души. А вот причину не помнит. А Деку, блять, говорит меньше бить, больше думать. А Деку всегда что-то пиздит на фоне событий. Катсуки долго решает. Взрывать или нет? Ведь менять дверь занятие геморройное, никак не его. Да и в копейку влетит. А он, простите, не герой номер один, да и сисек у него не наблюдается, что бы какой-то левой работы набрать. Как Яойорозу или эта розовая из бывшего класса. Но стоять вот так, тоже не вариант, да и возвращаться на поле боя, пиздец как не удобно, поэтому он решает. Медленно подносит дрожащую руку к замку. Мелкий взрыв сопровождает звук метала, что бьется о плитку под ногами. — Потом уберу, — решает Бакуго и заходит. И что-то не так. Чувство, что давило на плечи будто испаряется. Он выравнивает корпус и, хромая, проходит на кухню. Сердце падает куда-то в пятки. На старой табуретке полусидит Тодороки. Голова у него на столе, а изо рта, тоненькой нитью, тянется слюна. Бакуго медленно переводит взгляд на тарелку с едой и улыбается. Шото будто чувствует его. Шевелится во сне, медленно открывает глаза и долго моргает. А Бакуго все не шевелится. Смотрит, дышит, но не шевелится. Тодороки ни слова не говорит, поднимает с нагретого места, осматривает Катсуки и, по-хозяйски, удаляется в темный коридор, а потом возвращается с картонной коробкой, которую они собирали вместе. "Скорая помощь в доме", — шутил тогда Тодороки, "Средства чтобы ты не сдох", — поправлял тогда Бакуго. — Добро пожаловать домой, — говорит сейчас Тодороки. — И какого хуя ты тут забыл? — улыбается Бакуго. Как оказывается потом, у Тодороки все еще холодные руки, а у Бакуго слишком глубокие раны.