***
Фрэнк не помнит, когда это всё началось. Может быть, год назад, а может и два. Он вообще мало что помнит. Просто однажды Фрэнк очнулся у мусорных баков и понял, что ничего не знает о себе. Карманы были пусты, ничего, что могло бы рассказать о нём самом, лишь шею немного жгло и покалывало. Только на изнаночной стороне толстовки, что была одета на него, он обнаружил вышитые черными нитками пять букв. Фрэнк не был уверен, что это именно его имя, но всё же решил зваться так. Он не знал, есть ли у него дом, родные и близкие, чем он занимался и что вообще произошло. Фрэнк был растерян, но, на удивление, не впал в истерику. А через несколько дней плутания он стал явственно ощущать метаморфозы в своем теле. Оно стало сильнее и выносливее, ногти — грубее и острее, словно бритва, появилось неприятие к яркому солнечному свету. Все чувства как будто обострились в несколько раз. Фрэнк мог слышать шаги человека, когда тот находился за несколько сотен метров от него, мог без труда прочесть что-либо на довольно большом расстоянии, а запахи буквально шквалом обрушились на него. Но один из них, самый приятный и манящий, всегда преследовал Фрэнка. Как он потом понял, это был запах крови. Её хотелось попробовать, ощутить на вкус, всё его нутро почти кричало о том, что кровь ему необходима. Да, Фрэнк мог питаться обычно едой, но сколько бы он не пытался есть, чувство голода она не притупляла.***
Фрэнк встретил Джерарда с окровавленным руками и трупом, когда пытался вытереть себе рот. Тот бесшумно спрыгнул с дерева и с любопытством пошел к нему, втягивая носом воздух. Фрэнк тоже вдохнул. От незнакомца пахло чем-то странным и необычным, не так, как от людей. Этот запах будто говорил: «Я такой же как ты». Джерард остановился на небольшом расстоянии от Фрэнка, и, кажется, чего-то выжидал. Он смотрел на него. Спокойно, словно он не замечает лежащего окровавленного, мертвого человека. Фрэнк встал, вытирая руки об одежду. Он чувствовал себя немного смущенным. В этой глуши не было жилых домов или что-то вроде этого, и появление этого парня озадачило Фрэнка. Незнакомец первым прервал молчание: — Необязательно нужно убивать людей, чтобы взять у них кровь. Фрэнк взглянул на труп. Прежде чем стать им, человек сильно сопротивлялся и дергался под ним, отчего его шея была сильно разодрана. Он бы всё равно не выжил при таком раскладе. Фрэнк снова посмотрел на незнакомца. — Тогда научи как.***
Джерард, так представился парень, действительно был таким же как Фрэнк. Он был довольно милым и обходительным, а еще более опытным. С той первой их встречи жизнь Фрэнка круто изменилась. — Таких как нас называют вампирами или вурдалаками, — объясняет Джерард Фрэнку. — Мы питаемся кровью, можем сгореть от солнца и не являемся людьми. Фрэнк слушает его и перелистывает страницы книги, которую дал ему парень. В ней подробно описано, кто такие вампиры, и Фрэнк будто заново открывает себя. Он находит ответы на некоторые вопросы, которые волновали его, и ему кажется, что он успокаивается. Раньше Фрэнк думал, что он один такой. Да что там, он вообще считал себя человеком, а оказывается, что это не так. Они находятся в каком-то обшарпанном мотеле. Здесь Джерард временно снимает маленькую комнатку. Он говорит, что у него есть своя квартира, но она находится в другом штате и туда нужно добираться. Фрэнк читает строки, хмурится, перечитывает их еще раз и спрашивает: — Тут написано, что вампиры не отражаются в зеркале, почему так? Джерард пожимает плечами. — Я не знаю, прими это как данность. В воде и других отражающих поверхностях мы тоже не видны. — Он заваривает кофе и садится на стул. — А фото? — Вампиров можно сфотографировать, но снимок будет очень размытым и нечётким. Пустая трата времени, — Джерард отмахивается и заправляет прядь за ухо. — Лучше расскажи о себе. Фрэнк закрывает книгу и зевает. — Рассказывать-то и нечего, я почти ничего не помню. Очнулся однажды и чувствую, словно мне память стёрли. Ни имени, ни возраста не знаю, так же как и про свой дом и семью. — Сочувствую, — Джерард кивает. — Так бывает, у обращения есть свои побочные эффекты. Видимо, они отразились на тебе в виде потери памяти. — Ага, пиздец в общем, — Фрэнк криво усмехается и мнет пальцы. — Вообще, если вампир обращает кого-то, то потом он должен взять его под опеку. Это как негласное правило, потому что одному новичку трудно выжить. Тот, кто тебя обратил, безответственный говнюк, — Джерард выглядит возмущенным. Он дует на кофе и прихлебывает его. — Ты мог умереть, не все новоиспеченные вампиры могут добывать себе кровь, а ты еще и не помнишь ничего. — А кто обратил тебя? Ты добровольно согласился или как? — Фрэнку хочется знать о своем новом знакомом больше. — И да, и нет, — парень вздыхает. — Я вынужден был, чтобы сохранить своему брату жизнь. Мой, м, наставник, — Джерард с неприязнью выделяет это слово, — тот ещё мудак, заставил меня уйти с ним из родительского дома и вести бродяжническую жизнь. Это долгая история. — Расскажи мне, мы вроде никуда не торопимся, — Фрэнк улыбнулся и облокотился на спинку кровати. — Хорошо, — после недолгого молчания Джерард делает еще глоток кофе.***
Проходят месяцы. Фрэнк всё больше узнает о Джерарде, теперь уже просто Джи, и чувствует, как всё сильнее привязывается к нему с каждым днем. Тот поневоле стал его куратором и наставником. Джерард любит рисовать. Фрэнк откопал его альбомы и теперь восхищается ими, не воспринимая скромные возражения Джи. Джерард любит кофе, буквально помешан на нём. Он знает про виды и сорта, он учит Фрэнка варить его. Джерард курит и Фрэнк знает марку его любимых сигарет. Он сам тоже курит иногда, и они часто любят просто сидеть и, как говорит Джи, «дымить» — пускать кольца на перегонки и выдыхать сигаретный дым через нос. Ещё Джерард любит обниматься. Когда ему снятся кошмары, Фрэнк просто укрывает его одеялом и крепко обнимает руками. Этого достаточно, чтобы Джи успокоился и спокойно спал до самого утра. Когда Фрэнк осознал для себя, что он любит Джерарда, то он просто подошел, уткнулся ему в плечо, а потом поцеловал. Он был готов к тому, что Джи оттолкнет его, уйдет, что было вероятнее всего, но тот ничего такого не сделал. Вместо этого Джерард приобнял его и ответил на поцелуй. Фрэнку кажется, что он никогда не чувствовал себя таким счастливым.***
Солнце почти закатилось за горизонт. На чердаке стало темнее, лишь немного света проливалось в него через дыру. Фрэнк открыл глаза и обнаружил, что задремал на полу. Он медленно потягивается, разминая затекшее тело. Джерарда у стены уже не было, теперь он лежал напротив Фрэнка лицом к нему. Его взгляд был словно неживой, и казалось, будто он спит. — Всё в порядке? — Фрэнк с беспокойством посмотрел на него. Джерард словно встрепенулся, моргнул и слабо улыбнулся ему. — Да, я просто опять задумался. Ты голоден? Прислушившись к своему организму, Фрэнк кивнул. Джерард потянулся за рюкзаком и вынул оттуда две бутылки с красной жидкостью, и Фрэнк догадывался, с какой. Его аппетиты всегда были больше, чем у Джи, поэтому, едва Джерард передал ему бутылку, он присосался к горлышку, начиная жадно глотать. Отпив треть, Фрэнк взглянул на Джи. Тот сидел напротив, опираясь спиной о стену, и пил не спеша, с расстановкой, прикрыв глаза и смакуя почти каждый глоток. Остановившись, Джерард закрутил бутылочку и вытер рот рукавом. С минуту они сидели молча. Потом он медленно подполз к Фрэнку поближе и уселся на колени напротив него. Фрэнк мог слышать, как бьётся его сердце и ощущать тепло его дыхания. — Фрэнки, опиши меня. Как я выгляжу? Лет сто себя не видел, — Джерард просит его и смотрит прямо в лицо. Он почти шепчет, с присвистом выдыхая слова. Не разрывая зрительный контакт, Фрэнк облизал губы и выдохнул. — Ты красивый. У тебя глаза оливкового цвета, но иногда они сменяются на болотный. Это, наверное, из-за освещения или твоего настроения, — Фрэнк смещает взгляд ниже по лицу. — Твой нос небольшой и милой треугольной формы, он торчит довольно высоко. На нём и на щеках есть маленькие малозаметные веснушки. Я не сразу разглядел их у тебя, — он улыбается. — У тебя тонкие губы, и нижняя чуть-чуть полнее. Они бледно-розовые. И вот тут, тут у тебя родинка, — Фрэнк протягивает руку и касается пальцами его шеи. Джерард прикрывает глаза, мысленно представляя образ, и Фрэнк готов поклясться, что его щеки розовеют. Он чувствует, что у Джи изменился ритм дыхания и пульс тоже определенно усилился. — А волосы? — Они тёмные, почти чёрные и довольно длинные. Фрэнк замолкает и наблюдает за Джерардом. Тот открывает глаза, при этом выглядя немного печальным. — В последний раз я видел себя в зеркале около 6 лет назад. С тех пор я, наверное, изменился. Представь, если бы у меня еще росла борода или усы, с бритьём точно была бы проблема, — Джерард опять улыбается, и Фрэнк — за ним следом, представив себе бородатого Джи. — Спасибо, что описал меня. А ты видел себя когда-нибудь? Фрэнк делает еще глоток из бутылочки и отрицательно качает головой. — Раньше, когда был человеком, то, наверное, да. Но я не помню себя, так что нет. Знаешь, это довольно дерьмово осознавать, что ты даже не знаешь, как выглядишь. Других видишь, а себя — нет. Фрэнк чувствует, как ему становится паршиво на душе, но ничего не может с этим поделать. Джерард, видя изменения в парне, сначала молчит, но потом предлагает: — Я могу нарисовать тебя, и ты сможешь себя увидеть. Не успел Фрэнк что-либо ответить, как Джерард уже роется в своем рюкзаке, доставая небольшой альбом и пенал с карандашами. Фрэнк думает, что это хорошая идея. Он немного волнуется, потому что никто до этого его ещё не рисовал. Фрэнк ёрзает немного и вздыхает. — Угомони свою задницу и расслабься, просто сиди и старайся много не шевелиться, ладно? — Джерард уже принялся за рисунок, и Фрэнк слышит, как шуршит грифель карандаша на бумаге. Хотя Джи и смотреть на Фрэнка особо не надо, за все месяцы, проведенные с ним, он вдоволь смог насмотреться на него и впитать каждую черточку лица Фрэнка. Рука привычно держит карандаш, и Джерард отточенными движениями зарисовывает его, нанося нужные линии и тени, изредка поглядывая на Фрэнка, который застыл, словно изваяние. Спустя некоторое время, Джерард сделал последние штрихи и отложил карандаш. Фрэнк уже отмер, и Джи чувствовал его поистине детское нетерпение. — Жаль, что я не захватил с собой краски, в цвете получилось бы лучше и ярче, — Джерард передал листок парню, кусая губы. Фрэнк уставился на свой портрет. Он никогда не думал, что какой-то небольшой кусок бумаги будет ему так дорог. Всё, что он не мог увидеть в зеркале и на фотографии, умещалось на этой бумажке. С листа на Фрэнка смотрел молодой парень с разных ракурсов. У него было овальное лицо с выступающими скулами. Аккуратный нос был немножко с горбинкой, ближе к переносице. Волосы были почти такой же длины, как у Джерарда, только немного волнистые. Больше всего Фрэнка поразили брови — они были довольно тонкими и изгибались почти дугой. — У тебя глаза орехового цвета, а волосы каштановые. И у тебя есть еще татуировка на шее, справа. В виде небольшого скорпиона. А ещё у тебя чертовски прекрасная улыбка, и сам ты очень милый, — Джерард смотрит на него. Он так хочет показать, доказать Фрэнку, что тот — невероятный. Джерарду действительно печально от того, что Фрэнк никогда не видел себя самого. Фрэнк неверяще смотрит на бумагу, щупая свое лицо. Он чувствует свои брови, проводя подушечками пальцев по всей длине, спускается ниже по носу, ощущая его неровность, трогает свои губы большими пальцами. Потом обхватывает свое лицо по бокам, будто гладя его, и смотрит на лист бумаги. Это всё — он. Красивый, молодой, с небольшими синяками под глазами и с татуировкой на шее. Он. Фрэнк всегда поражался тому, как Джерард с точностью зарисовывает какой-нибудь пейзаж или вид, прорисовывая чуть ли не каждую деталь. У него были причины доверять Джи, но он всё еще не мог поверить и смириться. — Это точно я? Потому что этот красавчик слишком невероятен, — Фрэнк смущенно переводит взгляд на Джерарда, который сидит рядом с ним. — Я всегда говорил, что ты — красивый. Не глупи, иди сюда, — Джерард обхватывает его руками, обнимая и кладя свой подбородок ему на плечо. Фрэнк чувствует, как его собственные щеки пылают, и тоже обнимает в ответ. — Я так благодарен тебе, Джи, — он чувствует, как в груди что-то щемит и горло словно пересохло, и Фрэнк немного трётся о шею Джерарда. — Я рад, что ты смог увидеть себя. Теперь буду рисовать тебя постоянно, только кисти для красок найду, — голос Джи опять опускается до шепота. Фрэнк крепче сжимает его в своих объятиях.***
Снаружи, за стенами, уже наступила ночь. Чердак залит бледным лунным светом. Но им двоим он даже и не нужен. Они сидят, обнявшись и закрыв глаза, и в их воображении всё еще стоят образы друг друга. Они оба чувствуют, как их сердца бьются почти в унисон, учащенно и неровно. Слышат, как кровь течет по их венам и артериям, словно если бы они приложили ракушку к уху. Они прерывисто дышат, иногда сталкиваясь грудными клетками. Они отражают друг друга, словно зеркала. Потом они отстраняются, чтобы столкнуться губами и утонуть в мягком поцелуе с переплетенными пальцами. Это всё, что им нужно.