***
- Так как мне это понимать, рядовой? Ты своевольно покинул место службы угрожая гражданскому персоналу оружием, незаконно проник на космический корабль… да за каждую из этих статей тебя надо бы отдать под трибунал! – ожидаемо, Мендез давил авторитетом а я старательно изображал “вид лихой и придурковатый”, как завещал ещё Пётр. - Мне необходимо было убедиться, сэр, – в таком случае когда правда слишком неудобна, лучше хотя бы говорить то, во что не стыдно было бы поверить. - В чём? – мне показалось или в голосе старшины проскользнуло недоумение? - В том что мне там не место, – выпалил я. – В том что мой настоящий дом и настоящая семья здесь. Мысли о прошлой жизни не давали мне покоя, одолевали меня и не давали сосредоточиться. Я должен был убедиться, – добавил я. На деле это по сути был большой спектакль. Мне было понятно, что вряд ли, вложив в меня столько денег и времени, меня просто спишут в утиль — спартанцев всего было семьдесят пять, и неизвестно сколько ещё погибло в процессе. Да и, как я помню — Дейзи вернулась и даже умудрилась в начале кампании против Ковенанта поучаствовать. Она даже была единственным спартанцем получившим на Харвесте звание старшины, и это при том, что она была по сути дезертиром… ну а Ральфа-то выгнали из-за как раз психологической несовместимости а не из-за этого конкретного эпизода. Стоило ли и говорить, что кончать так, как это случилось с оригинальным Ральфом, у меня не было никакого желания. - Рядовой… – прошипел Мендез. Несмотря на свой рост, могучее телосложение и невероятно тяжелый взгляд он не пугал меня. Есть вещи и пострашнее этого старшины, и я знал их все. От Ковенанта и “Гало” до Дидакта и “Реквиема”. - Да сэр? - Пошёл вон с глаз моих! – прорычал он. – И завтра тебя ждёт такой режим тренировок, от которого у тебя из жопы кефир потечёт! - Есть сэр, – козырнул я в ответ. Ещё легко отделался. По крайней мере я пока ещё не вылетел из программы, что уже можно было зачесть за успех… если я, по крайней мере, переживу тренировки и аугментацию. Впрочем это всё равно шанс куда больший чем при попытке выжить во время остекленения планеты. На выходе я встретил Дейзи. Её доставили отдельно от меня. - Что учитель? – коротко спросила она. Даже несмотря на всю усталость и неприязнь что у неё вызывал Мендез и его команда, из-за которой она и попыталась бежать, назвать старшину как-то ещё она так и не смогла. Приняла правила игры или привычка? - Злобствует, – пожал плечами я. – Было бы глупо ожидать обратного. - Ты изменился, Ральф, – неожиданно ответила светловолосая девочка. - Я встретил своего клона, – перейдя на пониженный тон ответил я. – Он был… болен. Я хотел убить его — это было бы милосердием. Но я не смог. Смалодушничал, – вырвалось у меня. - Не казни себя так, Ральф, – грустно улыбнулась Дейзи. – Ты сделал что посчитал должным. Я тоже. - Я оставил ему пистолет. Пусть он сам решит как завершить свою жизнь, – ответил я. – Ты? - Я… я тоже хотела её убить, но не смогла. Она передала мне кое-что, – ответила Дейзи. - Тоже поняла, что тебе там не место? – вновь вырвалось у меня без малейшего на то желания. - Да, – кивнула она. Несколько мгновений мы просто молча стояли друг напротив друга, потом я всё же решился и обнял эту девочку, которая меньше нескольких дней назад узнала, что ей и вернуться собственно-то некуда, и что единственное место которое она может называть домом находиться здесь, на пределе. К моему удивлению, она обняла меня в ответ. Так мы стояли несколько мгновений, после произнеся: - Не стоит заставлять Учителя ждать, – Дейзи направилась к двери в кабинет старшины, оставив меня одного. Я же лишь сейчас позволил себе тяжело вздохнуть. Что же… с Дейзи вроде бы удалось наладить контакт… теперь надеюсь Джон не сильно набъёт моё лицо за такое откровенное нарушение правил. Впрочем, тут от меня уже ничего не зависит. А вот кстати и он. Короткий ёжик рыжих волос, веснушки, пронзительно-голубые глаза и крепкое для подростка телосложение — величайший герой которого только знало человечество за всю свою историю направился ко мне с целеустремлённостью танка. Отстранённо замечаю, что его-то я как раз… если и не боюсь то серьёзно опасаюсь. Кому-то это может показаться забавным — испытывать страх перед простым, четырнадцатилетним, нескладным пареньком, при этом ничуть не боясь грозного, массивного и куда более взрослого старшину Мендеза… однако можно ли меня обвинять в лёгком мандраже, когда я смотрю на единоличную причину поражения Ковенанта? Ведь именно его действия на установке Гало-04 по сути привели, во-первых, к Арбитратству Тела Вадама, а во-вторых, инициировали гражданскую войну в Ковенанте, по результату которой Сангелли — по сути главные и самые опытные флотоводцы Ковенанта, перешли на сторону человечества. И это я не говорю о личном кладбище едва ли не с планету площадью. Как можно не испытывать волнения перед встречей с этим человеком? С тем, кто и без модификаций или тренировок наверняка добился бы много. Что с того что он ещё ничего этого не сделал? Что с того что он сам этого ничего не знает? Я-то прекрасно понимаю на что способен этот человек. - Зачем ты это сделал, Ральф? – простой вопрос, на который невозможно дать простой ответ. - Несколько причин, Джон, – настолько спокойно насколько это вообще возможно ответил я. Парень пошевелил плечами и наклонил голову, давая понять что он желает их выслушать. Осталось теперь всё правильно подать…***
Тот кто написал что аугментации были крайне болезненны несколько приуменьшил правду. Во-первых, из-за характера проводимых операций мы чувствовали практически всё. Возможно уже с четвёртым поколением всё будет куда как проще, процедуру доработают… за счёт нас. А нам же — пока ещё не легендарным “двойкам” пришлось принимать на себя основной удар. Прямо как в войне с Ковенантом… я бы нашёл это ироничным, если бы не адская боль. Укрепление мышц, накачивание организма гормоном роста, покрытие костей жутким компаундом, усиление кровотока у глаз и вишенка на торт ситуации — замена биохимической электропередачи на защищённую электрическую через сверхпроводник. Мастерское забивание гвоздей микроскопом, по моему мнению… но если это поможет мне выжить — пусть. Глаза текущие кровью, ощущения будто все кости были разбитым хрусталём, а по венам течёт огонь были моими лучшими спутниками почти весь месяц. Странное сочетание онемения тела шло рука об руку с жуткими приступами боли, а обезболивающие в тех дозах что помогли бы ничего не чувствовать тупо бы ушатали наши и без того ослабленные хирургическими вмешательствами организмы. Нам и без того в стерильных комнатах пришлось сидеть, потому как нас накачали имунно-подавителями чтобы организм не начал отторгать аугментации. Помогло не всем. И всё же мне повезло… я оказался не просто в числе тех сорока выживших счастливчиков, а даже в числе двадцати девяти невероятных счастливчиков, что сумели сохранить боеспособность. Мне вовсе не улыбалось всю войну провести в криосне, чтобы потом меня разбудили милые ребята из местного НКВД с очередным предложением от которого я не могу отказаться. Хватит с них и одного раза. Что же, начало положено… интересно — удасться ли мне хотя бы умереть достойно? Или мне повезёт остаться в числе немногих выживших “двоек” к началу событий пятёрки? Что-то верится слабо… хм, а вот и Джон. Шатает беднягу, бледный как смерть, а тело исполосовано хирургическими шрамами, едва-едва зажившими. Надо бы с ним поговорить — может избавлю его от одного врага в будущем. У него и так их будет слишком много, чтобы ещё и множить их количество. Да и не виноваты те УВОДовцы* в той подставе, что решили им устроить ДВКР** для проверки возможностей своей новой игрушки. * Ударные Войска Орбитального Десантирования — аналог ВДВ в лучших традициях. Славятся своей наглостью, напором и лютым гонором. В ходе учебного поединка на ринге Джон-117 ещё не отошедший от операции и не привыкший к новым силам, случайно убил двух бойцов, когда те насели на него в четыре рыла. Джону было 14 лет на тот момент. **Департамент Военно-Космической Разведки — классические плохие парни души не чающие в страхе, ужасе и безжалостной эффективности, и просто милые ребята санкционировавшие программу “Спартанец-2” включающую в себя похищение 75 детей и создание из них верных цепных псов режима. *** Мьёлнир — сколько смысла в одном слове. Первая настоящая силовая броня доступная этому человечеству, которую впрочем могут носить только люди прошедшие химическо-кибернетические доработки организма и долгие психические тренировки. Вот уж правда — не разбираюсь я в здешнем “хайтаке”* настолько чтобы судить обоснованно, хотя мне кажется скорее дело было здесь не в том что только спартанцы носить такую броню могут, а в элементарной стоимости оной брони. У такой стоимости была причина, и как и всегда в этом мире, у каждой причины есть имя и фамилия… и у меня были подозрения, что именем оной было Кэтрин, а фамилией Халси. Право слово — очень удобно иметь броню подходящую только твоему ручному проекту, разработка и доведение до ума которой стоит огромных финансовых и ресурсных затрат. Особенно когда по другим проектам полный затык. С чего я так сужу? Да с того что впоследствии такая броня стала доступна куда менее могучим физически и дисциплинированным психически “четвёркам”, которые суть обычные (ну как обычные — очень хорошие) солдаты, прошедшие небольшую обработку напильником. Вопросы-вопросы… - Доктор, а нам будет разрешена внешняя модификация нашей брони? – я всё же не смог удержаться от вопроса доктору Халси, наблюдавшей за процедурой демонтажа ИИ. - Интересный вопрос, Ральф, – она узнавала нас даже когда мы были в броне без знаков различия. Вероятно Халси просто хорошо запомнила наши голоса. Наши юные, смешные голоса. – Зачем? Чтобы ковенантам проще было различать кто из вас кто? – поинтересовалась она. Я так и не понял, был ли это сарказм. - Они религиозны. Где есть религиозность — есть место предрассудкам. Где есть место предрассудкам — есть место суеверному ужасу, – ответил я. – Таким образом каждый из нас сможет стать своим, уникальным демоном, заставляющим даже самых жутких монстров, которых только может исторгнуть на нас Ковенант, дрожать от страха. И этот страх будет даже более эффективным оружием, чем мы. Тогда одного упоминания о нашем появлении будет достаточным, чтобы развернуть армии. - Это весьма смелое заявление, – заметила Кэтрин. – Могу я поинтересоваться ходом твоих мыслей? - Я долго пересматривал и вспоминал запись, оставленную нам Ковенантом, пытаясь понять что же мне в ней показалось неправильным. Лишь на середине пути сюда я понял — они говорили что “боги захотели нашего уничтожения” и что “мы инструмент божественного правосудия”. Это всё объяснило, – кратко ответил я, после чего, дождавшись кивка Халси, продолжил. - Они религиозны. Иначе не имело бы смысл вообще отправлять это сообщение — если смотреть с точки зрения нас, то есть технократической расы, то нет смысла отправлять сообщения тому, кого ты намерен уничтожить. Мы же не отправляем сообщения мелким грызунам, что собираемся их травить. Сообщения отправляются лишь равным по уровню — например мятежникам, но и в том случае мы не говорим что собираемся их уничтожить. Сообщение отправляется лишь тогда, когда мы потенциально готовы вступить в переговоры сейчас или в отдалённом будущем. Когда мы хотя бы рассматриваем возможность мирного решения конфликта. - Однако если они теократическая раса, раса верующих в высшие силы разумных, то такие жесты обретают смысл и логику, мэм, – отрапортовал я. - Тем более что прецеденты в нашей истории уже были, – кивнула Халси. – Однако ты не учитываешь, что пришельцы могут быть полностью непостижимы нашему разуму, и их логика не поддаваться пониманию. - Логика не может быть нелогичной, мэм, – парировал я. – То что кажется нелогичным с точки зрения одного, кажется абсолютно естественным со стороны другого. Война сомкнутым строем была основной со времён античности и по новейшее время, до изобретения нарезной артиллерии и винтовок, хоть и по разным причинам. Для любого жителя того времени наш способ ведения боевых действий покажется алогичным и безумным… но ровно до того момента, как он увидит возможности нашего оружия, после чего сопоставить причины не составит труда. - Если ты прав, то из тебя получился бы славный аналитик ДВКР, – усмехнулась Халси. - Никак нет, мэм. Не вижу себя на штабной работе. Моё место на поле боя, – ответил я немного покривив душой. В самом деле, какая разница где и как умереть — от плазменного шара в грудь, или от луча смерти с линкоров Ковенанта? - Разумно. Что же, по твоему вопросу, думаю в этом нет особых проблем. Может твоя тактика и принесёт какую-то пользу. Нам сейчас нужны все возможные преимущества… Если, конечно, вас не уничтожат в ходе этой войны до того как вы сумеете нагнать страха, – несколько холодновато заметила Халси. Мне показалось что она играла, нежели реально скептически относилась к нашим возможностям. - Тогда мы не достойны звания спартанцев, – сухо ответил я. – И тогда это всё равно ничего не изменит. *не опечатка***
Начало войны оказалось как раз таким же, каким я его и ожидал — пятилетняя кампания развязанная Коулом по отбиванию колонии Урожайной, а вернее того что от неё осталось после остекленения, оказалась той ещё мясорубкой с обеих сторон. Сначала наш флот потерял две трети в ходе одного сражения, при троектратном превосходстве в силах. Я предлагал Джону абордажные действия, чтобы и нам без дела не сидеть, и попытаться похитить образцы технологий ковенантов пораньше, однако командование было слишком занято, чтобы выслушивать предложение “паркетного спецназа”. Мы ещё не успели заработать репутацию, и один пример успешных действий (в ходе которых я восемь часов проболтался в вакууме) изменить отношение не мог. К тому же Ковенант имел неприятную привычку уничтожать свои корабли если они получали серьёзные повреждения, так что, при отсутствии умного ИИ для взлома корабельных подсистем, была велика вероятность что нас бы попросту подорвали вместе с кораблём. А Кортану Джону выдадут лет этак через двадцать-двадцать пять как я помню. После установления мало-мальского контроля над орбитой началась высадка, где ковенант, уже привычно заставил нас умыться кровью. А потом снова и снова — вообще нам повезло ещё что у нас вообще была высадка, потому как на этом мире были какие-то артефакты предтеч — иначе ковенанты просто остекленили бы эту планету окончательно и бесповоротно. Впрочем, стратегической важности этот кусок стекла и так уже не представлял, а потому смысл тратить силы и время на его освобождение я не то чтобы видел… однако разве адмиралы и политики будут спрашивать мнение какого-то старшины-янычара? Даже если этот янычар спартанец-2? Особенно спартанец-2. Что поделать — мы все были людьми, начиная от рядового и заканчивая верховными адмиралами ККОН(1), а потому все мы были подвержены совершенно одинаковым грехам. Гордыня была одним из них — понимание экзистенциональности новой угрозы если и достигло их разума, то явно не закрепилось на уровне инстинктов… а ведь я и в первом не уверен — помня как полковник Акерсон прикидывал шансы победы в случае войны на два фронта, когда и дела на одном-то фронте шли плохо. Это чем-то мне напоминало разработку наркоманских Н-44 и Н-45(2) третьего рейха, когда основным и, по сути единственным направлением кригсмарине, где хоть что-то делалось, был подводный флот. А так как ещё не было ужасающих поражений, потери огромного количества кораблей и десятка выжженых планет, то военное командование реагировало так, как оно привыкло, когда получало очередной щелчок по носу — не считаясь с потерями приводило в жизнь то, что военные так любят называть “решительными мерами”. Таким образом Урожайная превратилась в чёрную дыру, стягивающую ресурсы и силы во всё больших количествах, без каких либо перспектив на победу. Бедолаге Коулу приходилось всё это ещё и на себе тащить — его ради этого из отставки даже выдернули. Единственной пользой от этой пятилетней мясорубки, было ознакомление с возможностями технологий Ковенанта, их тактикой и стратегией, а также получение хоть какого-то представления о возможностях их планетарных сил. В обычном конфликте это было бы как раз не то чтобы важно, но как ни парадоксально это было говорить — хоть эту войну и начали залпы главных калибров космических кораблей, завершится этот конфликт огнём из обычной штурмовой винтовки. И завершит его, по сути, один-единственный солдат. В целом бои проходили по следующему принципу — люди держали флот около Урожайной, нанося орбитальные ракетные удары по крупным скоплениям войск ковенантов, а наземные силы зачищали остатки сопротивления. Время от времени над орбитой появлялся флот ковенантов, который громил наши силы и заставлял земной флот бежать поджав хвост, после чего ковенанты сбрасывали подкрепления и начинали долбить с орбиты все крупные скопления наших войск. Потом земной флот возвращался со свежими подкреплениями, в ход шли ядерные боеголовки и залп гаусс-орудий, превосходящие силы людей сносили к чертям флот ковенантов, и нашим войскам сбрасывались подкрепления. В целом, к пятому году война приобрела локализированный характер, с войсками тонким слоем размазанными по всей поверхности планеты, с время от времени возникающими очагами боестолкновений. Слишком крупные чтобы с этим могли справиться имеющиеся в наличии силы, слишком мелкие для санкционирования орбитального удара. Собственно такими очагами и занимались Спартанцы. Мы вырезали ковенантов поголовно, захватывали их технологии, брали пленных и передавали их в тёплые руки ДВКР… в общем, выполняли те задачи, которые и положено выполнять войскам специального назначения. Я же, помимо этого (по крайней мере когда выдавалась такая возможность) вёл и психологическую войну. Иногда я снимал передатчики с ещё тёплых тел, или садился за стационарные станции связи заляпанные синей или чёрной кровью, и отправлял в информационную сеть Ковенанта угрозы бесчестной, медленной и очень болезненной смерти, заодно завуалированно издеваясь над их религией. “Боги остануться глухи к вашим мольбам”. А иногда я действовал более творчески и создавал произведения искусства достойные Ночного Охотника(3), где головы нанизанные на импровизированные пики из арматуры и трон из сплавленных винтовок с восседающим на нём безголовым сангелли в золотой броне командующего, были одними из самых безобидных вариантов. Стоило ли и говорить, что ковенант стремился уничтожить лично меня чуть ли не сильнее чем остальных спартанцев? Я даже сумел заслужить почесть именоваться “архи-демон”. Не то чтобы это делало меня результативнее Джона, зато моё хулиганство немного развязывало ему руки — уж очень упорно ковенанты желали прикопать именно меня. А я уж постарался быть максимально приметной целью. Тем более не думаю я что за двадцать пять лет-то ковенанты не узнают о существовании Спартанцев и озаботятся решением оной проблемы лишь к первой и второй части… а если я не прав — то мои выходки один чёрт не окажут серьёзного влияния на историю. Ведь теперь не было времени для уловок и трюков, не было возможности подготовить всё заранее и даже провести банальную разведку поля боя. Сейчас, летя в трясущемся “Пеликане” на помощь отряду морпехов попавших в жарку переделку, я знал что мой час настал. Я знал это, потому что к отряду морпехов присоединилась Дейзи-023. Дейзи, которой было суждено погибнуть нелепейшим образом на поверхности этой, наполовину остекленённой планеты, при этом так и не сумев спасти тех, ради кого она подставилась под удар. Пеликан, вместе с сержантом Хаузером и Ральфом-103 будет уничтожен шквальным огнём плазменных орудий ковенантов. Трагичный конец печальной истории. По крайней мере он должен был бы быть таким, если бы не моё вмешательство. Теперь Ральф-103 не был исключён из программы Спартанец-2 по причине психологической несовместимости, не жил в приёмной семье и не поступил в морпехи, в рядах которых он и встретил свою бесславную смерть. Уж что-что, но по крайней мере я хотел чтобы моя смерть была достойной. Как гибель Джорга-052, Сэма-034 или даже того же Б-0312(4). В конце концов, ожидать что я выживу в этой вселенской мясорубке было бы несколько наивно, а потому уж чего-чего, а старуху с косой я не боялся. Все там будем. К тому же я знал что этот день рано или поздно придёт, а потому подготовился настолько, насколько это вообще возможно. На моём поясе слева висит пять компактных генераторов наручного щита, справа свисают четыре трофейных плазменных меча, а за спиной на магнитном захвате закреплен раскладывающийся, титановый шест с креплением на одном конце. В конце концов, какой я могу быть спартанец без копья и щита? Хотя сколько усилий я потратил чтобы моё складное копьё не путалось в плаще… Стенки задрожали когда автоматическое орудие Пеликана выпустило длинную очередь. Я провёл пальцами по алому ирокезу на моём шлеме, прежде чем надеть его на свою голову. Моё время пришло. 1 — Космическое Командование Объединённых Наций. 2 — Проекты немецких суперлинкоров, готовых посрамить Ямато и приблизить поражение третьего рейха на годика этак два, судя по количеству необходимых ресурсов, средств и сил для их создания. 3 — Он же Конрад Кёрз, печально известный примарх восьмого легиона, известный своим садизмом и видениями с наихудшими вариантами развития событий. 4 — Джорг-052 - спартанец-2 погибший при защите Предела, унесший с собой суперавианосец Ковенанта (прелестнейший кораблик длинной в 23км), Сэм-034 остался прикрывать боеголовки в реакторе фрегата Ковенантов давая возможность уйти Джону-117 и остальному Синему Отряду, Б-0312 последний выживший Спартанец-3 на поверхности Предела, погиб прикрывая отступление капитана Джейкоба Кейса на его Столп Осени с половиной ИИ Кортана, на которой находилось куча информации про Ковенант.***
Сказать по правде, Хаузер не думал что ему удасться пережить этот день — темнокожий сержант уже успел сегодня попрощаться с жизнью, однако всё же, пока что ему удавалось выжить. Его шкуру, да и шкуру всех бойцов его отряда, что уж тут и говорить, спасла эта спартанка в алой броне. И именно благодаря ней у Хаузера и появился шанс выжить — если ради маленького отряда морпехов командование могло и не прислать эвакуацию, из-за вечной нехватки всего и везде, то вот ради спартанцев они только что флотской ударной группировкой не расщедрятся. Однако всё опять пошло наперекосяк когда на мосту их колонну в очередной раз атаковали ковенанты. От его отряда (а вернее огрызка оного) осталось лишь пару человек, да и он сам сложил бы голову, если бы не спартанка, прикрывшая его. У сержанта, сказать по правде, всё ещё слабо укладывалось в голове, как девушка, да ещё на вид едва достигшая совершеннолетия, может уничтожать ковенантов с поистине механической эффективностью. Она вытащила его из-под остова Вепря (1), и теперь до спасительного десантного отсека Пеликана оставался лишь один забег, как раздался этот отвратительный, звенящий выстрел игломёта. Выстрел, предназначавшийся Хаузеру. Выстрел, который приняла на себя спартанка. Он видел происходящее словно в замедленной съёмке — как три фиолетовых кристалла пробили её броню и застряли у неё в груди, как от силы удара с неё сорвало шлем, и как она осела на землю. “А ведь у меня даже не хватит сил чтобы её поднять, не то что дотащить до Пеликана” — пришла в голову отстранённая мысль. Словно в подтверждении его мыслям, воин Элиты одним прыжком сблизился с ними, с горящей синей вилкой энергетического меча в руке. Он рычал в предвкушении и его мандибулы подрагивали от нетерпения. А затем из его груди выросла ещё вилка плазменного меча — копии того что он нёс в своей руке. Меча, который был приделан к древку, за конец которого держался невесть откуда взявшийся спартанец. В отличие от алой брони спартанки выручившей Хаузера, у этого суперсолдата была броня бронзового цвета, шлем был выполнен в духе корфинского, с алым гребнем ирокзеа, а с его плеч свисал такой же алый плащ. На его левой руке был активированный энергетический щит, окончательно завершая сходство — он был подобен воину древности сошедшему с древних гравюр, но ставший современным. - Беги в Пеликан, – приказал он. - Но сэр, старшина ранена, – недоумённо ответил Хаузер. - Я позабочусь о ней. Быстрее в Пеликан, пока его не уничтожили, – в голосе воина гремела сталь. И действительно — десантный транспорт был под плотным огнём ковенантов, поливающим челнок из всего что стреляло. От буквально физического осознания узости временных рамок, Хаузер рванул вперёд со всех ног… и всё равно его опередил этот спартанец, взгромоздивший себе на плечо свою раненную соратницу. Быстро, но аккуратно уложив на пол десантного отделения спартанку, воин повернул шлем к Хаузеру. - Позаботься о ней, – приказал он. Несмотря на то, что с ним говорил человек спасший его жизнь, Хаузер не мог не чувствовать себя неуютно, смотря в поляризованный визор шлема спартанца. - А вы, сэр? – вырвалось у сержанта. - Я прикрою вас, – ответил он спокойным тоном, словно не отправляясь на верную смерть, после чего спартанец сорвался с места и выпрыгнул из безопасности десантного отделения, закрываясь от плазмы своим наручным щитом. Челнок начал подъём. Похоже Хаузер всё же сможет пережить этот день… но какой ценой?***
Почему я вообще пошёл на это? Вопрос который я задавал себе в который раз, и в который раз я даю себе на него ответ — я просто хотел спасти кого-то. Хоть кого-то. Я знаю что в дальнейшей войне погибнут многие миллиарды, и если даже Джон оказался бессилен их спасти, то что уж говорить обо мне? Моё трусливое желание не видеть дальнейшего развития войны и не столь трусливое желание спасти хотя бы Дейзи завели меня сюда. Двадцать воинов Элиты, бесчисленное множество представителей меньших рас… все против меня одного. Будь я в замкнутом пространстве, у меня были бы все шансы, но сейчас я на открытом поле, и враги окружат меня. О да — они прекрасно знают кто я такой, командир в золотой броне как только увидел меня сразу приказал прекратить огонь. Я не столько вижу, сколько чувствую что они боятся меня… что он боится меня. А страх убивает силу. Они все следят за мной, позволяют мне обманчиво неторопливо пройти к остовам колонны морпехов. Религиозные фанатики — материалисты просто изрешетили бы меня как только бы им представилась возможность, но их командир хочет убедиться что это не очередная ловушка. Что же — невежливо злоупотреблять гостеприимством. Я переворачиваю остов Вепря и срываю с него трёхствольный пулемёт. Его короб с патронами почти полный… прекрасно. Значит ещё повоюем. - Трусливые приспешники мёртвых богов! – воскликнул я, усилив свой голос динамиками шлема и приопустив пулемёт. - Я Архи-демон человечества! Я убил своими руками сотни ваших собратьев! Они визжали когда я рвал их на части, и вы будете следующими. Кто из вас самый могучий воин?! Кому хватит храбрости попытаться сразить архи-демона в честном бою?! – прокричал я. Командир в золотой броне подался вперёд, жестом приказав своим бойцам опустить оружие. Идиот повёрнутый на чести. Одним движением я навёл пулемёт и нажал на спуск. Какой идиот верит словам демона? 1 — он же “Бородавочник”, классический джип с пулемётом.***
Эпилог
Джон прибыл на точку слишком поздно — он знал что Ральф остался прикрывать отступление Дейзи, и что без его самоубийственной атаки они бы погибли оба, потому как Пеликан на котором прилетела Дейзи представлял собой буквально огарок, из-за огромного количества попаданий плазмы. Однако сам Ральф остался один против десятков бойцов ковенанта, и на этом связь с ним оборвалась, а сигнал с его брони пропал с экранов станций слежения. Это значило лишь то, что Ральф погиб. Ещё один брат которого он потерял в этой войне… и хоть Джон уже привык к потерям, это не делало их легче. Ральф был, за неимением лучшего слова, самым странным из спартанцев. Он был не такой как все — выделялся и своими действиями, и своим поведением, однако при этом он нисколько не терял в эффективности. Да — его методы были странными, они отличались от всего чему их учили… Но именно благодаря его выходкам Ковенант начал предпринимать огромные усилия по поиску и ликвидации именно Ральфа, давая возможность остальным спартанцам немного больше пространства для работы… и Джон не мог не ценить это. И Ральф, что ни говори, но не был “чёрной овцой” как он сам любил себя называть… Сто третий просто был тигром в волчьей стае — могучим, хитрым, но скорее одиночкой. Ярко-рыжим одиночкой среди серых членов стаи. Однако на этой войне нужны были все… Именно поэтому Джон прибыл сюда — пусть всё было понятно и так, но как командир Спартанцев он чувствовал личную ответственность за каждого из них, а потому он хотел лично убедиться в смерти Ральфа. Пока Джон не увидит это сам — он не может считать своего брата мёртвым. Пусть даже если ему и предстоит явиться лишь для того чтобы закрыть Ральфу глаза. Поле боя было… беспорядочным. Повсюду лежали обломки техники морпехов ККОН вперемешку с частями тел пришельцев — Ральф задал жару даже несмотря на такие условия… следы крови самых разных цветов превратили площадь в одну большую палитру безумного художника. А в центре этой композиции высилась груда тел ковенантов… груда тел, наверху которой, опираясь о воткнутый в тела шест, сидела фигура в тяжелой броне. Броня от множества попаданий плазмы утратила свой бронзовый цвет, визор шлема был разбит и открывал лицо под ним, однако из прорези шлема на Джона смотрели живые глаза. - Аве Джон. Идущие на смерть приветствуют тебя! – воскликнул Ральф, отдав салют своим копьём. Джон почувствовал как краешки его губ приподнялись вверх против его воли.