Нэнси Дрю и секрет семьи Джун

Нэнси мечтала нырнуть в сон с головой и уйти на самое дно, но он оказался лишь неглубокой лужей дремоты. Она почти не отключала ощущение реальности, но все равно показывала странные тревожные сны, из-за которых спать хотелось все меньше. Нэнси стояла перед самой сценой на концерте BigBang и могла отчетливо рассмотреть всех парней. Вдруг вместо Тэ Яна из популярной группы на сцене появился Тэ Ян из поместья, неумело вышагивавший на высоченных каблуках. Он пытался подстроиться под ритм песни “Fantastic Baby”, раздиравшей барабанные перепонки Нэнси, но у парня ничего не получалось. В конце концов, он не удержал равновесие и полетел прямо на пол, и, как только ударился, тут же превратился в сияющий солнечный диск. Нэнси вспомнила, что имя «Тэ Ян» на корейском означает дневное светило. И во сне оно надвигалось на девушку-детектива, грозя испепелить дотла. Вот от яркого диска уже отделилась сверкающая рука, она потянулась к Нэнси, готовой истошно завопить, но прикосновение не обожгло, а обдало холодом. Перед ней вдруг оказалась луна. На ее белом диске отпечаталось грустное лицо Даль Ним. «Спаси меня», - прозвучал нежный голос в голове, заглушивший звуки песни. Нэнси почувствовала, как ее начинает выбрасывать из сна, но на самой его границе поджидала еще одна неожиданность. «Мне вот, например, кажется странным, что луна и солнце поменялись местами, но я же не лезу к ним с расспросами, так?», - именно это сказала Нэнси МаРи, когда они только встретились. Сомнений не оставалось, репортер знала о том, что брат подменил сестру. Возможно бодряще подействовала именно эта мысль, а, может, шум громкого голоса Чон СонИ, приближавшейся к своей комнате. Менеджер разговаривала по телефону, периодически срываясь на крик, но Нэнси не могла разобрать, о чем она говорит. Все, что удалось понять «электронная почта», а затем женщина вошла в комнату, громко хлопнув дверью. У Нэнси оставалась всего пара минут, чтобы придумать, как подсмотреть почту соседки. В итоге план был придуман не самый надежный, но времени на доработку не оставалось. Девушка-детектив вылетела из своей комнаты, постаралась принять как можно более взволнованный и ошарашенный вид. Нужно было разыграть представление, требующее яркой эмоциональности. Решив, что готова, Нэнси ворвалась в комнату СонИ без стука. - Что вы сделали с Даль Ним? – почти крича, спросила Нэнси. – Зачем заставляете брата изображать сестру? Вы расправились с ней, потому что она не хотела выступать?! - Что ты такое говоришь? – СонИ сидела перед ноутбуком, но как только услышала крик Нэнси, встала на ноги. – Ты… ты говорила об этом с Тэ Яном? - Говорила! – мысленно девушка-детектив скрестила пальцы, чтобы именно это оказалось тем ответом, который рассчитывала и боялась услышать СонИ. - Черт! Что ты наделала?! Он же такой импульсивный мальчишка! – менеджер пулей вылетела из собственной комнаты, оттолкнув Нэнси, и помчалась на поиски Тэ Яна, который, по счастью, где-то притаился. Первое, что бросалось в глаза в комнате менеджера, - плакаты актеры Ким Су Хена, целях пять штук. Один из них был в полный рост. Нэнси узнала образ – герой дорамы «Человек со звезды». Девушка-детектив поразилась. Насколько сильно нужно фанатеть от чего-то или кого-то, чтобы даже в командировки возить с собой плакаты, одеваться в то, что носила героиня дорамы, даже если тебе самой это совершенно не к лицу. Нэнси печально вздохнула. Что же, во всяком случае у СонИ… Так завали героиню сериала. Девушка-детектив даже рассмеялась. У менеджера была мечта жить как в дораме, и она делала все, чтобы воплотить ее. И, кто знает, может именно в поместье Джунов ее фантастические желания могли стать реальностью. Нэнси села перед ноутбуком, но когда открыла крышку, столкнулась с проблемой. Нужно было ввести пароль. Хотя долго думать не пришлось. Быстро отыскав в интернете, как написать на корейском название дорамы «Человек со звезды», Нэнси ввела его и вуаля. Перед ней открылось сообщение на электронной почте, которое читала перед ее приходом СонИ. Конечно же написанное на хангыле*, выглядевшем для Нэнси не сильно понятнее китайских иероглифов. Девушка-детектив сфотографировала текст, чтобы показать его Санни, а затем поспешно покинула комнату. Вернувшись к себе, Нэнси написала сообщение неуловимому другу, чтобы узнать, где он. Искать его на бескрайних просторах поместья было бессмысленно. В ожидании ответа, девушка присела на сложенный матрас и, устремив взгляд в параллельную вселенную размышлений, стала пытаться сложить хоть какую-то картину из разрозненных кусочков. Если бы Чон СонИ смогла как-то узнать, что сюда пару веков назад прилетали пришельцы, то это могло подтолкнуть ее к поездке. Допустим, она узнала, что Мин Джун вступала в контакт с представителем иной цивилизации, прямо как в фанатских мечтах СонИ. Могло ли это послужить причиной кражи тела? Зачем оно могло понадобиться? Вряд ли существует вид космической рыбалки, где гостей с других планет нужно приманивать мумиями. Нэнси обреченно вздохнула и вышла из раздумий. Ничего не было понятно. Взгляд девушки упал на шкаф. Когда она вошла в обысканную комнату, то посреди нее лежал чемодан. Из-за расстроенных чувств Нэнси не предала этому особого значения, но сейчас задумалась: для чего же кому-то понадобились ее вещи? Разве что в них могло оказаться что-то ценное. Девушка-детектив вытащила поклажу, набрала код на замке и открыла крышку. Поверх ее вещей лежал листок. Очень хрупкий и старый. На нем выцветшими чернилами было начертано нечто непонятное. Нэнси осторожно взяла загадочное послание в руки и осмотрела. Понятнее от этого оно, конечно же, не стало. Ясно было одно – кто-то подложил это в чемодан девушки. Главным подозреваемым можно было считать Санни, вот только зачем бы он стал делать это? Сообщение от Санни: «Жду тебя у озера». Нэнси с сомнением посмотрела на листок у себя в руках. Переживет ли он дорогу до озера? Девушка в этом сильно сомневалась, потому сфотографировала его, а затем положила обратно в чемодан и, закрыв его, вновь убрала в шкаф. На улице уже смеркалось. Дождь перестал, но небо было покрыто серыми тучами. Может, потому атмосфера в поместье казалась такой тяжелой. Шедшей в сторону сада Нэнси то и дело казалось, что сейчас из-за угла хозяйственной постройки вылезет какой-нибудь кишин**. От размышлений о сверхъестественном девушку отвлекла странная картина. МаРи выходила из-за угла здания, завешенного строительными лесами. Женщина заметила, что ее видят и, нахально улыбнувшись, пошла в неизвестном направлении, даже не подумав прибавить шаг или попытаться затаиться. - Подозрительно это, - сказала Нэнси, но не стала преследовать репортера. Она чувствовала, что толку от разговора не будет. МаРи была изворотливой и скользкой, словно угорь. Пройдя через сад, Нэнси подошла к арке в заборе, что вела к озеру. Оказавшись на берегу, девушка обомлела от увиденного. Перед ней открывался невероятно красивый пейзаж, испортить который не могло даже серое пасмурное небо. На тихой глади озера цвели белые лотосы. Противоположный берег был затянут густым зеленым лесом, который постепенно возносился над поверхностью воды на светлом горном массиве, заключавшим озеро в свои объятья. Левый берег представлял собой сплошную стену довольно высокого обрыва. На самом озере на сваях возвышалась беседка грязно-красного цвета. Очевидно, ее еще не успели обновить. К ней вел мостик. Санни ждал на нем, усевшись на перила. Он болтал ногами и пускал по водной глади блинчики, доставая каменные снаряды из заметно отяжелевших карманов синей рубашки. - А вот и звездный капитан Дрю собственной персоной! – рассмеявшись, сказал Санни. – Как поживает черная дыра твоей депрессии? Затянулась и больше не представляет вреда для окружающих? - С чего ты взял, что у меня депрессия? – Нэнси встала рядом с Санни и посмотрела на воду. У самого мостика плавали крупные рыбы. - Ты еще не заметила, что я довольно проницательный? – парень запустил очередной блинчик, который трижды проскакал по воде, а затем утонул. – Сам себя не похвалишь, никто не похвалит. Почему всегда так получается? Несправедливо. - Мне нужно тебе кое-что показать, - сказала Нэнси, доставая из кармана телефон. - О, нет, нет, и еще раз нет, - запротестовал Санни. – Пока на меня не прольется космическая слизь твоих страданий, мы не будем говорить о деле. На тебя же смотреть страшно. - Если мне нужно будет с кем-то поговорить, то я позвоню друзьям, Санни, - не слишком убедительно соврала Нэнси. - Дай-ка подумать. Причина твоих страданий – Нэд Никерсон. Значит, ему ты не позвонишь, как пить дать. Далее, любительница задушевных историй Бесс Марвин – слишком занята прогулкой со знаменитостью, от которой ты ее не хочешь отвлекать. Технический гений Джесс Фейн. Ключевое тут было технический. Разложит все по полочкам. Тебе от этого легче не станет, потому что твое сознание властвует над космическим хаосом. Кто же у нас остался? Ах, да, Френк и Джо Харди. Классные ребята, но не думаю, что ты будешь обсуждать с ними свои отношения. Еще есть отец… Уж лучше братья Харди, да? - Угомонись, Санни, - зарычала Нэнси от безысходности. Ей действительно нужно было с кем-то поговорить, и в данной ситуации синеволосый оболтус был лучшей кандидатурой. Хотя бы потому, что он действительно хорошо знал Нэнси и понимал ее. Вот только спонтанно открывать душу перед кем-то было совершенно не в характере девушки. – Ты читал Питера Пена, Санни? - Разумеется. Все же, он тоже жил на звезде, - парень рассмеялся. - Да, верно, - Нэнси улыбнулась, но на сердце было грустно. – Я любила эту книгу в детстве. Да и сейчас люблю. В ней приключения никогда не заканчиваются, потому что герой навсегда остается мальчишкой. Он живет мечтами, сражается с пиратами и никто ему не указ. Но вот вопрос: можно ли жить так вечно? Или в какой-то момент ты устанешь и поймешь, что вокруг тебя лишь одиночество. Совершив бесчисленное количество подвигов, ты забрел так далеко, что вокруг не осталось ни одного человека, с которым можно было бы поделиться своими геройскими историями. - У Питера Пена была Динь-Динь. Они жили одними мечтами, потому, в конце концов, ни один из них не был одинок. Санни пристально посмотрел на Нэнси. Девушке казалось, что он сканирует ее, чтобы узнать сокровенные мысли, потому отвела взгляд. Что с ней такое творилось, что в последнее время рядом с Санни Джуном, что ее щеки вечно заливал румянец. - Дедушка как-то сказал, что мы остаемся детьми до тех пор, пока в нас живут безумные мечты, ведь только ребенок способен поверить в невозможное. Как только твои чаяния сводятся к уютному дому, достатку и спокойствию ты становишься взрослым. В этом нет ничего плохого, наверное. Просто, как по мне, это очень скучно. - Нэд сказал, что нам пора задуматься о семье. Детях. Нормальной работе и размеренной жизни. - Вот как, - Санни вздохнул. – Кажется, Никерсон повзрослел и готов забрать тебя в страну офисной работы с девяти до шести, семейных праздников и отпусков два раза в год. - В твоем исполнении это звучит совсем непривлекательно, - удрученно хмыкнула Нэнси. - Потому что меня это совершенно не привлекает. Я счастлив, гоняясь за химерами. А ты счастлива, когда погружаешься в пучину очередного расследования? - Если бы не была, моталась бы по всему миру? Просто… страшно остаться одной, Санни. Глупо, наверное, но, зная, что Нэд рядом, я наполняюсь силами. И ничто меня не пугает. - А кто сказал, что его не будет рядом, если каждый из вас отправится на свою планету? У него зависимость от твоих приключений, готов поспорить. К тому же, вы столько пережили вместе. После такого жизнь не разводит по разным галактикам без возможности связи, Нэнси. Мысли движутся по заданной орбите, в определенной точке которой всегда натыкаются на воспоминания о дорогом человеке. - И вправду, - Нэнси улыбнулась. - А если ты боишься одиночества, то можешь стать моей Динь-Динь, - Санни рассмеялся. – Наши курсы часто совпадают Нэнси. И, хотя я всегда на шаг впереди, можешь любоваться моей спиной и знать, что на своем непростом пути ты не одна. - Ты сейчас пытался меня оскорбить или подбодрить? - Решать тебе, - Санни рассмеялся. – Можем устроить вселенскую гонку. Если однажды ты меня обгонишь, то исполню одно твое желание. Любое. - Я подумаю, - Нэнси рассмеялась, представив, как она и Санни, подобно героям «Звездных войн» участвуют в космических гонках. – Теперь мы можем поговорить о деле? - Да, думаю, можем, - утвердительно кивнул Санни. - Я успел посмотреть на картины в твоей комнате. На них действительно были выделены ключи к иероглифам. - Ключи? - Как бы сказать... большая часть иероглифов состоит из более простых. Например, "женщина" и "ребенок" вместе дадут "любовь". "Луна" и "солнце" - утро. И так далее. На картинах были зашифрованы "кровь" и "любовь". И я понятия не имею, что бы это могло значить. Но! Теперь я уверен, что по всему поместью установлена прослушка. В комнатах и трейлере точно. - Но зачем? И кто мог это сделать? - Увы, но кто угодно. Может, Джейсон или та репортерша, даже менеджера исключать не стоит. Вот певичка... - Это ее брат-близнец, - Нэнси перебила Санни, но он совершенно не возражал. - Его сестра пропала после поездки сюда. Он хочет найти ее. - А вот это уже гораздо серьезнее, чем тело бабуси, да простит она меня. Нужно поторапливаться Нэнси. Что ты там нарыла? - Надо перевести вот это письмо, - Нэнси наконец достала телефон и открыла фотографию, сделанную в комнате СонИ. - Ну-ка… «Мы не принимаем драгоценности под залог. Если у вас нет наличности, то можете обратиться в ломбард и получить деньги там. У вас есть еще три дня, если за это время вы не рассчитаетесь, то можете забыть о своем агентстве и доме. Мы достаточно наелись обещаниями». Кажется, у кого-то проблемы. - У менеджера Чон СонИ. - Вот как? Интересно, что за драгоценности у нее отказались принять, а? Может, она что-то свистнула из поместья? – задумчиво протянул Санни. – Вряд ли это бесполезное тело бабушки, но вот то, с чем ее похоронили, вполне. - Там было что-то ценное? - Вполне возможно, - пожав плечами, сказал парень. - А еще я нашла вот это, - Нэнси пролистнула фотографию, не забирая телефон из рук Санни. – Знаешь, что это? - Ноты для каягыма, - тут же ответил парень. - Каягыма? - Наш традиционный музыкальный инструмент. Что-то вроде японского кото. О нем-то ты слышала? – Нэнси кивнула. – Знакомая мелодия. - Ты можешь читать ноты? – удивилась девушка. - Я еще и сыграть это могу, если будет инструмент. В конце концов, меня воспитывали в довольно консервативной семье, хотя с первого взгляда не заподозришь. Откуда это у тебя? - Кто-то положил в чемодан. - Все интереснее и интереснее, - в глазах Санни зажегся огонек. – Идем искать инструмент! Парень догадывался, где можно добыть каягым, потому он и Нэнси покинули беседку и отправились к затянутым строительными лесами хозяйственным постройкам. Вскоре в одной из них должен был начать работу музей, потому все будущие экспонаты складировали неподалеку. Когда Санни пролистывал список вещей, то видел там каягым. Хотя в свете последних событий уже не был уверен, что из наследия его семьи еще было на месте. Нэнси удивилась, когда парень привел ее именно в то здание, откуда не так давно выходила репортер МаРи. Девушка-детектив рассказала об этом Санни, но он лишь вздохнул и проворчал что-то невнятное. В этой истории действительно были одни вопросы и ни одного ответа, а найти их хотелось как можно скорее. Каягым был на месте, и на довольно заметном, словно кто-то доставал его недавно. Не известно, что бы случилось, сыграй они мелодию с листочка, подброшенного Нэнси, потому инструмент был завернут в ковер и под покровом сгущающейся ночи перенесен в беседку, где никто не смог бы их услышать или увидеть. Нэнси пришлось включить фонарики на своем телефоне и смартфоне Даль Ним. Одним она подсвечивала струны, вторым ноты. Санни какое-то время изучал написанное, а потом сделал глубокий вдох и ударил по струнам. С первых аккордов на Нэнси напала невыразимая тоска. Воображение тут же нарисовало четыре картины, что висели на стене в ее комнате. Эти горные пейзажи, как теперь поняла девушка, были написаны из этой самой беседки. Вид на левый берег с отвесным обрывом и возвышающейся над ним горной вершиной, покрытой густым лесом, полностью соответствовал изображению. На тех картинах тушью были запечатлены четыре времени года. И хотя на оригиналах краски побледнели, мелодия каягыма будто помогала воображению освежить их и вернуть первозданный вид. - «Весна пронесется и облачится в одежды лета, а они стекут холодным осенним дождем на землю, в которой прорастет зима, и когда опадут ее белоснежные лепестки, вновь наступит весна, - тихо сказал Санни, и у Нэнси по спине пробежали мурашки. – Когда же наступит сезон, который позволит нам преступить эту вечную клятву, улыбнувшись друг другу?» Это было написано на картинах. - Красиво. Но что это значит? - Думаю, что клятву в вечной любви, - Санни неожиданно оторвал взгляд от струн, приноровившись к игре, и пристально посмотрел на Нэнси. Сердце девушки забилось чуть быстрее. Она была рада, что свет не падает на нее, иначе ее помидорное лицо вызвало бы много вопросов. – Сезон за сезоном бабушка Мин Джун ждала кого-то, потому что дала обещание. И любовь ее была так сильна, что она не могла нарушить клятву. Как только Санни закончил речь, участившую сердцебиение Нэнси, закончилась и мелодия каягыма, а затем раздался тихий щелчок. Открылось потайное отделение в инструменте. Нэнси направила на него свет двух фонариков, и Санни достал довольно внушительную кипу бумаг. На листках был нарисован комикс, первую страницу которого Нэнси увидела еще в машине. - Он не мог быть тут все это время, - сказал Санни. – Дед бы непременно его нашел. Значит, его кто-то подложил. Говоришь, репортер приходила в это здание? – Нэнси кивнула. – Нужно узнать о ней побольше, тебе не кажется? – сказав это, Санни достал из кармана телефон и отправил кому-то сообщение. – Идем к кому-нибудь в комнату. Холодает, да и читать в такой темени неудобно. Возражений у Нэнси не было. Они вновь завернули каягым в ковер и пошли в сторону жилых построек, договорившись не произносить в комнатах ни слова касательно дела, семьи Джун и комикса.