***
Окончательно поправилась я только через два дня. Напичкав себе лекарствами, я встала на ноги, но не рассчитала время с утра и чуть-чуть опоздала. Мне повезло, философ сам (ой, то есть преподаватель по философии) опоздал, зато студентов набралось на весь лекционный зал. Было просто ужасно неловко проходить прямо перед ними одной из последних, поэтому я вдвойне сильнее обрадовалась, увидев Минсока на привычном месте: во-первых, потому что это был именно Минсок, во-вторых, потому что среди всех этих людей я знала только его. Он не видел, как я приближалась, сидел сосредоточенно глядя на что-то в телефоне. Улыбаясь, я присела рядом и заглянула в него тоже. — Что смотришь? — весело спросила я. Веселость сменилась удивлением. Он смотрел на общую фотографию с вечеринки, но увеличил ту часть, где были мы вдвоем. Мне хватило доли секунды, чтобы оценить снимок: я улыбалась, но выглядела немного напряженной, ощущая его присутствие позади себя, а он навис надо мной, обеими руками показывая знак «ви». — Это же я. Ты смотрел на меня? — я перевела взгляд с экрана на его лицо, которое оказалось кошмарно близко, так что я постаралась незаметно отодвинуться. — Лиин! — голос Минсока звучал выше от шока. — Ты уже вернулась? — Как видишь, — пожала я плечами в ответ и, кивнув в сторону телефона, продолжила, — Не очень удачная фотография, знаешь, лучше удали поскорее. — Ах это, — он выглядел смущенным и быстро заблокировал экран. — Мне только сейчас ее переслали. — Хорошая была вечеринка, — улыбнулась я. — Хотя мне больше понравилось, когда она закончилась. Смеясь собственной шуточке, я полезла в сумку за ручкой и тетрадью и продолжала чувствовать на себе его взгляд. — Как себя чувствуешь? — спросил Минсок. — Уже здорова? — Угу. Я пропустила что-нибудь интересное? — Что тут может быть интересное. Разве только всеобщее сумасшествие в Белый день. Из всех углов торчали букеты цветов. Его выражение лица, когда он говорил это, так рассмешило меня, что горло не выдержало, и я начала с хрипотцой кашлять. — А говоришь, что вылечилась, — покачал он головой, глядя, как я пытаюсь заглушить кашель водой. — Это только остатки, — ответила я, но мой хриплый голос звучал неубедительно. Минсок уже открыл рот, чтобы разразиться потоком нотаций, но от этой участи меня спас преподаватель. Я быстро приложила палец ко рту, взглядом обращая его внимание к кафедре, и поскорее уткнулась в тетрадь. Машинально записывая лекцию, я прокручивала в голове весь наш диалог и не могла перестать улыбаться. Всего каких-то несколько дней, а я так по нему соскучилась. Что же со мной будет, если я больше не смогу видеть его? Если наша дружба разрушится, а взамен не появится ничего? Вся в мыслях об этом, я и не заметила, как прозвенел звонок об окончании пары. Минсок тоже выглядел задумчивым, когда мы молча вышли вдвоем из стеклянного корпуса. — Лиин, — он тихо окликнул меня, пока мы шли по тропинке в окружении шумной толпы других ребят. — Мм? — продолжая думать о грустном, я обернулась, почти не осознавая этого, и посмотрела ему в глаза. На солнце в их коричневой глубине виднелись темные пятнышки. — Сколько бы я ни думал, не понимаю этого парня, — он пристально смотрел на меня, произнося свою длинную речь. — Если бы я знал или хотя бы догадывался, кто он такой, я бы поговорил с ним и сказал: «Почему ты не замечаешь кого-то такого замечательного? Присмотрись!» Я не понимаю, как он может игнорировать тебя? Как ты можешь молчать? Находясь в каком-то странном трансе, а горько усмехнулась. — Тогда если он меня отвергнет, я смогу поплакаться на твоем плече? — Конечно! — он говорил так серьезно. — Я всегда готов выслушать тебя. Опустив глаза, я помолчала с минуту. — Хорошо, я сделаю это, — прошептала я чуть слышно. — Эй, ребята! — раздался в тот же момент громкий голос Хиён. — О чем болтаете? Она подошла ближе, качая волосами, собранными в два хвостика, как у маленькой девочки, что не могло не вызвать улыбку. — Да так, — я пожала плечами. — Лучше скажи, почему игнорируешь мои вопросы и трубку не берешь? Она смущенно отвела глаза и сжала в руках лямку рюкзака. — Ну, у меня была причина. Она бросила взгляд на Минсока, давая понять, что не хочет говорить при нем. Этот знак поняла не только я — он помахал нам и пошел вперед скорыми шагами. — Рассказывай, — потребовала я, а сама продолжала смотреть в спину удаляющемуся Минсоку. — Что подарил тебе Хвашин на Белый день? — Ничего! — заявила Хиён. — Он забыл! — Как забыл? — Обидно даже не это! Когда я попыталась намекать ему, он просто ничего не понимал, а когда сказала прямо, заявил, что это для детей. Он не придал этому никакого значения и совершенно не понял меня, когда я расстроилась. Конечно, я понимаю, что подарки не главное и все такое, но было очень обидно сидеть с пустыми руками, когда все парочки вокруг ходят такие счастливые, девушки с цветами, уплетают зефир. Я почувствовала себя так одиноко, а он только посмеялся надо мной. Нет, он конечно не со зла, по-доброму посмеялся, предложил купить мне фургон зефира, но ты же знаешь, что это совсем не то, как если бы… Хиён продолжала говорить, и я слушала ее очень внимательно, но мысли сами возвращались к Минсоку, который все еще виднелся шагающий вдали. «Я не понимаю…», «Не замечаешь кого-то такого замечательного», «Я всегда готов выслушать тебя», — эти слова снова и снова звучали у меня в ушах. «Да, я сделаю это, — подумала я. — Пусть он только хоть раз обернется. Пусть обернется и посмотрит мне вслед, как всегда смотрю я. Как смотрю сейчас. Если это случится хоть раз, я признаюсь ему. Я должна сделать это. Я признаюсь…»22.
14 мая 2018 г. в 19:15
Отличные новости! Я заболела. Слегла с жаром, адской болью в горле и демоническим кашлем. Полный комплект. Когда у меня начался легкий кашель, я подумала, что это аллергия, ведь у меня никогда не болит горло, а оказалось, что первыми симптомами вообще были рези по утрам. Я продолжала как ни в чем не бывало пить холодную воду и легко одевалась. В конце концов, тело объявило мне забастовку.
Как же все это не вовремя! Мне ведь совсем нельзя пропускать пары, я только-только начала догонять остальных. Но меня никто не спрашивал, верно? Нужно было лучше заботиться о себе.
Лиин: Ребята, у меня жар
Хиён: А ты упрямо настаивала, что это аллергия!
Чондэ: Приняла что-нибудь жаропонижающее?
Лиин: Что-то выпила
Лиин: Как это не вовремя
Хиён: Конечно, не вовремя
Хиён: Слегла в такой особенный день
Хиён: Лишила всех поклонников шанса признаться
Лиин: О чем ты?
Хиён: На календарь взгляни
Хиён: 14 марта
Точно, Белый день наоборот, а я и забыла. Наверно, потому что со мной в этот день никогда не происходило ничего особенного. Даже маленький цветочек никто не дарил, эх.
Лиин: И я, и поклонники как-нибудь это переживем
Хиён: *смеющийся смайлик*
Чондэ: Лиин, лечись хорошенько!
Лиин: Да буду я, буду
Минсок: Заболела?
Лиин: Упс
Минсок: Значит, сегодня не придешь?
Лиин: Наверно, пропущу пару дней
Лиин: Хотя это совершенно не желательно
Минсок: Придется многое нагонять
Лиин: Знаю
Сонёль: Поправляйся, Лиин
Лиин: Спасибо
Чондэ: Бэкхён возмущен
Чондэ: Говорит, чтобы ты не ждала пощады
Лиин: Покажи ему за меня язык
Чондэ: Сделано
Мой легкий смех очень быстро превратился в приступ кашля, я отбросила телефон, свет которого уже резал глаза, и откинулась на подушку. Температура падала, и я медленно провалилась в сон.
Проснулась я через пару часов и сразу по привычке проверила телефон. Никто меня не искал. Сегодня 14 марта, а день пройдет так по-дурацки.
Наверное, у Хиён и Чондэ назначены свидания, я чувствовала бы себя вдвойне одинокой рядом с ними, может, это и к лучшему, что я осталась дома. Интересно, что Чондэ подготовил для своей девушки, ведь он такой внимательный и заботливый. Он точно ее чем-нибудь удивит. Цветы? Воздушные шарики? И главный атрибут дня — зефир, конечно. Я с тоской посмотрела в сторону своего холодильника, где запасы сладкого стремительно приближались к нулю. Вечером нужно не забыть позвонить Хиён и спросить, что подарил ей Хвашин.
С тех пор, как она призналась мне, мы часто сидели на телефоне, размышляя о мужской психологии. Слушая ее рассказы со множеством умолчаний, я сделала вывод, что Хвашин не любит проявлять эмоции, он холоден, хоть и искренен, а Хиён эмоциональна, у нее горячий нрав — противоположности, которые в очередной раз сошлись вместе.
Мог бы кто-то сделать сегодня подарок и для меня? Возможно, Бэкхён приготовил бы что-нибудь в шутку, хотя я строго запретила ему делать любые неоднозначные намеки, особенно в присутствии Минсока. Принес бы мне какой-нибудь батончик шоколада и небрежно швырнул через весь стол. Я рассмеялась и снова закашлялась. Нет, это чересчур даже для Бэкхёна. Он просто нашел бы какой-нибудь смешной способ, в этом я уверена.
А что, если бы и Минсок сделал что-то для меня? Как я в Белый день, принес бы нам с Хиён символические подарки из супермаркета. Я была бы рада даже этому, ведь еще ни разу не получала от него подарка. Меня обрадовала бы даже самая маленькая конфетка, будь она хоть мармеладной.
Прежде чем я успела остановить себя, в воображении пестрыми красками заиграли сцены, где он подходит ко мне с цветами и солнечно улыбается, или, пока другие не видят, зовет меня с собой в пустую аудиторию, а там вручает коробку-сердечко… Господи, как банально!
Почему-то в мечтах он всегда делал что-то для меня тайком от других. Может быть, потому, что и мне было в их присутствии не по себе, ведь все знали о моих чувствах. Каждый раз в ситуациях, когда могло быть неловко, я замечала, как напряженно они за мной наблюдают, и это давило на меня еще больше.
Думаю, все же очень удачно, что я пропущу этот день. Лучше именно его я проведу в компании градусника, таблеток и кровати, не переживая о том, что может и не может случиться.
Желая отвлечься от глупых мыслей, я врубила на ноутбуке какой-то популярный сериал, но уснула, так и не поняв сути сюжета. Разбудил меня громкий стук в дверь, с трудом подняв голову с подушки, я еще пару мгновений не могла понять, что происходит. День за окном подозрительно потускнел, и не удивительно, судя по часам, я проспала полдня. Прощай, нормальный ночной сон.
В дверь снова требовательно постучали.
— Лиин, спишь что ли? — кричала Хиён.
Укутавшись в одеяло и с трудом просунув ноги в тапочки, я подошла ближе.
— Ты зачем пришла? — прокричала, точней прохрипела, я в замочную скважину, не открывая двери.
— Мы принесли тебе вкусности, — ответила моя подруга.
— И лекарства, — добавил Минсок.
— Вы что, тут все собрались? — в ужасе спросила я.
— Я ведь велел тебе не ждать пощады, — раздался голос Бэкхёна.
Бегло взглянув на свое отражение в зеркале, я решила, что ни в коем случае не могу их впустить.
— Уходите, я заражу вас!
— Глупости, мы крепкие ребята, — заорал Чондэ в щель дверного косяка.
— Давай, Лиин, открой! — поддержала Хиён.
Они так настаивали, что моя решительность начала сдавать позиции, но оглядев комнату и хаос, который в ней творился, я снова запротестовала:
— У меня карантин! Никого не пущу!
— Ну вот что ты с ней сделаешь, — заныл Чен.
— Хотя бы продукты забери, руки сейчас отвалятся! — пожаловался Бён.
— Оставьте их там, заберу, как уйдете!
— Лиин, как ты себя чувствуешь? — спросил Минсок, перекрикивая остальных.
— Еще живая, нет причин волноваться, — пошутила я. — Полежу немного и пройдет.
— Тогда мы уходим! — голос Хиён.
— Ага, идите. Спасибо, что пришли! Простите, что не пустила!
Я продолжала стоять у двери, прислушиваясь к происходящему за ней.
— Мы правда так и уйдем? — спросил Чондэ.
— Она упрямая, не пустит, — ответила Хиён. — Наверно, у нее там не убрано. Говорила вам, что одна пойду.
— Бардак — не повод динамить друзей, — возразил Бэкхён.
— Минсок с тобой не согласится, — Чен засмеялся.
— Лиин, не забудь забрать сумки! — крикнул Минсок, не обращая внимания на их шутки, — Пойдемте.
Послышался шум шаркающих ног, и их голоса удалились. Я тихонько приоткрыла дверь, проверяя обстановку, и, убедившись, что они правда ушли, потянулась за тяжелыми сумками, которые они оставили. Они принесли лекарства, фрукты, даже бульон из нашего любимого ресторана; в отдельном пакете лежала целая гора моих любимых сладостей и среди них пакетик цветного зефира, яркий леденец на палочке и большая плитка шоколада с красным бантиком. К ним были прилеплены бумажные стикеры: «Скорее поправляйся! Ким Чондэ», «Пусть ты не чувствуешь настоящего вкуса из-за больного горла, должна его попробовать именно сегодня! Твой Бэк», «Буду с нетерпением ждать твоего выздоровления. Я говорил тебе одеваться теплее. Ким Минсок».
Улыбаясь так широко, что заболели щеки, я снова и снова перечитывала небрежные надписи, которые действовали лучше всяких лекарств. Стараясь не пищать слишком громко, я принялась рассматривать подарки по одному. Аккуратно отлепив место открывания на пакетике зефиров, я достала один и отправила в рот (и не забыла при этом напеть: «Маршмеллоу»). Было очень вкусно. Чондэ, как и ожидалось, старательно подошел к делу и не выбрал ничего наугад. Леденец от Бэкхёна не хотел открыться как полагается, и мне пришлось порвать обертку. Хотя мое горло и правда возмущалось такому приторно сладкому вкусу, я послушно попробовала облизнуть леденец пару раз и вернула назад.
Открывать шоколадку от Минсока я вовсе не собиралась. Просто поднесла к глазам и со всех сторон рассмотрела ярко-красный бант, старательно приклеенный к обертке. Переполненная эмоциями, я прижала подарок к груди и откинулась на кровать, но резко поднялась и осторожно оторвала стикер, чтобы он не помялся из-за моих движений. Я огляделась по сторонам, размышляя, как поставить его так, чтобы всегда видеть. Мой выбор остановился на зеркале: маленькими кусочками прозрачного скотча я прикрепила все три записочки на уровне глаз. Теперь я буду видеть их каждое утро.
Лиин: Спасибо за подарки!
Лиин: Я тронута
Чондэ: *подмигивающий смайлик*
Хиён: Что подарил Бэкхён?
Хиён: Он не показал мне
Лиин: Большой круглый леденец *улыбочка*
Хиён: А мне достался обычный чупа-чупс…
Чондэ: *три смеющихся смайлика*
Я продолжала смотреть на экран в ожидании ответа от Минсока, непрерывно проверяя, не пропала ли связь, и через три минуты:
Минсок: Не за что *красная роза*