***
Застав трёх студентов, разговаривающих в стороне, он невольно прислушался к их перепалке. – Зачем ты его так? Он же явно выдаст всех! – отчитывал альфа своего друга, который был немного повыше его самого. – Не выдаст! Я его предупредил, – процедил сквозь зубы парень и, фыркнув, добавил: – Не осмелится. Чонгук понял, что речь идёт далеко не о наивных целях (или уже совершенных делах), а о чем-то более... Ужасном, скажем так. – Ребят. О ком вы там так упорно спорите? Ну, пройдем же со мной. А заодно и расскажете, в чем дело. Гук прищурился, наблюдая за их реакцией. Первый шикнул на второго, мол, говорил же, а третий просто потупил взгляд. И сделал правильно. Вскоре все четверо уже сидели в кабинете ректора: трое альф и Чимин, готовый, кажется, даже провалиться под землю, лишь бы его не трогали. – Что ж, молодые люди. Честно говоря, я не ожидал, что дело примет такие обороты. Вас ведь уже предупреждали, – покачал головой он. – Не сомневайтесь, ваши родители узнают об этом первыми. Вы знали, что дело может дойти до отчисления? Один из альф, тот, что пониже, метнул ненавистный взгляд на Чимина, под которым тот сжался, стараясь скрыться от него. Хотелось, совсем как страус, зарыть голову в песок, да пусть даже в песочницу, но уйти, сделать так, чтобы его не заметили. – Можете быть свободны, – закончил свою речь ректор и посмотрел на омегу, который подниматься не спешил. – Пак Чимин, я, кажется, отпустил вас. Только после этого омега слабо кивнул и, прикрыв глаза, встал из-за стола. – Спасибо вам, – тихо прошептал он, но держался от Чонгука подальше. Конечно, Пак с одной стороны был счастлив. Хоть кто-то узнал об этом и пожаловался, но с другой стороны... С другой стороны это было так некстати. Эта троица ведь теперь подумает, что это он, Чимин, проболтался. Что это из-за него у них теперь неприятности. Но это не так. – Не за что. Может, тебя отвезти домой? – спросил альфа, осторожно касаясь его руки и наблюдая за ним. Конечно, Пак отошел чуть дальше. – Нет. Чимин решил, а значит, он сделает. Все сделает сам, и постарается не ввязаться в неприятности. – Хорошо. Пойдем, заберёшь у меня из кабинета свой портфель и пойдешь тогда сам. Чимин не сопротивлялся. Да, ему бы не помешало сейчас согласиться на его предложение «подвезти», но. Это «но» повсюду, и этот случай – не исключение. Рюкзак валялся за последней партой, там, откуда подростка так нагло выставили. Чон в это время крутился у своего стола, явно выискивая что-то то ли в нем, то ли на нём. – Вот! – наконец воскликнул он. – На, держи. Выпей немного воды и таблетку. – альфа протянул Чимину небольшой белый овал. – Что это? – Чимин недоверчиво покосился на таблетку и помотал головой из стороны в сторону. – Успокоительное, – увидев его взгляд, альфа вздохнул. – Я не желаю тебе зла. Смотри, – он приподнял таблетку на вытянутую руку, а после и положил ее на язык, запил водой и слегка улыбнулся. – Видишь? Я часто его пью. Помогает, кстати, – Гук протянул вторую таблетку омеге, и он нерешительно, но взял ее. Дрожащими руками, но взял. – Спасибо. Чимин повторил действие учителя. Он прикрыл глаза, стараясь прийти в себя, но получалось плохо. Его всего колотило. – Я отвезу тебя домой. Чтобы те... Кхм... Парни к тебе вновь не пристали, – Чонгук посмотрел на омегу, и внезапная волна жалости охватила его. «Как? Как можно так поступить с подростком? Он же ещё совсем ребенок!» Пак посмотрел на него, но кивнул, не решая спорить. После ещё двух пар Чонгук провел его на стоянку и открыл дверцу машины, чтобы Чимин залез внутрь. Омега не без недоверия повел головой в сторону автомобиля, но, поджав губы, заставил себя сесть. – Говори куда. Я адреса не знаю, – сказал Гук, выезжая на дорогу и тихо включая радио. – Прямо, потом направо. И третий поворот. Там он один, – Пак говорил шепотом, но так, чтобы его непременно услышали. И альфа услышал, кивнул и слегка улыбнулся. – Хорошо. Все в порядке? Может, в больницу тебя? Проверить, все ли в порядке. – Чонгук на секунду перевел взгляд на сжавшегося Чимина, но после вновь обратил внимание на дорогу. – Нет, не стоит, – он покачал головой. – Мне нужно домой, – соврал омега, отворачиваясь к окну. Дома его никто не ждал, мать умерла в раннем возрасте, а после этого ушел из «семьи» и отец. Сказал, что не хочет возиться с Чимином, и ушел к другой женщине, которая была старше отца на лет семь. Бабушка, воспитывающая его все детство, недавно скончалась от инфаркта, и подросток остался один. Благо, в детский дом не забрали, было бы намного хуже. – Ладно. Всю оставшуюся дорогу они молчали, и лишь изредка диктор проговаривал что-нибудь веселое, но тут же переключал на песню. – Приехали, – оповестил омега, когда они чуть не проехали нужный дом. – Первый подъезд. Альфа кивнул и припарковал машину, глуша ее. – У тебя есть расписание пар? Я буду заезжать за тобой утром, – Чонгук посмотрел на него и приподнял бровь, увидев лишь удивление в глазах. – Зачем? – Потому что я хочу удостовериться, что с тобой все будет в порядке. – Да, есть. Зайдите ко мне, я покажу. В блокноте записано. Чонгук вновь кивнул и вышел из машины, закрыл все двери и ее поставил на сигнализацию. – Тут довольно уютно, – похвалил альфа Чимина, который ответил ему улыбкой. – Спасибо. Подросток прошел в свою комнату, порылся там минут пять, а после вышел с небольшим листом в руках. – Вот расписание, – он протянул ему лист, на котором аккуратным почерком были выведены пары и их начало и конец. – Спасибо, – раздался щелчок камеры, и альфа убрал телефон в карман своей куртки. – Чай? Кофе? – Чимин уже был на полпути на кухню. – Что? – Ну должен же я вас как-то отблагодарить. Чай или кофе будете? Если хотите есть, могу разогреть... – Нет, спасибо. Чай, если можно. Пак кивнул и поставил чайник на плиту. Гук прошел на кухню и сел на табуретку, стоявшую рядом со столом. – Из-за чего они тебя так? – Чон посмотрел на него, но без жалости в глазах. Просто спросил, но не более. – Они просили у меня конспект по английскому. Я не дал, – омега пожал плечами, будто это все происходило не с ним. – Только из-за конспекта? – Да. Чайник засвистел, показывая свою готовность, и Чимин выключил конфорку. Он налил альфе чай, положил в небольшую тарелку печенье и немного конфет и поставил перед преподавателем. Через секунду бокал появился и на его стороне. От чая приятно пахло мятой, что Чонгук сразу же подметил. – Если снова будут что-то говорить – предупреждай меня. Я или поговорю с ними, или приму какие-нибудь меры. – Ладно. Конечно же, Чимин не собирался ничего говорить. Он не стал бы жаловаться совершенно чужому человеку, даже если бы его пытались убить, а тут про институтские разборки... Чонгук подъехал в назначенное время и тихо включил радио. Как и всегда утром, ведущий болтал что-то то о погоде, то о всеобщем настроении. Чимин вышел спустя минуты две, извинился и сел в машину, – Как провел вечер? – Чон посмотрел на омегу, который сидел, прикрыв глаза. – Делал уроки, – усмехнулся вдруг Чимин и посмотрел на дорогу. – Все это время? – он завел двигатель и вывел машину на дорогу, где и разогнался до семидесяти километров. – Почти. Потом посмотрел фильм и лег спать. Пак пожимает плечами. Стена, которая выстроилась буквально возле каждого альфы, потихоньку начала падать рядом с Чонгуком. Омега доверял ему, может, не как себе, но намного больше, чем, например, его соседу по парте, который вчера решил ещё и постебаться над ним. Гук был уверен, что вскоре Чимин откроется ему. Может, не сразу, но по-немногу будет приоткрывать стороны своего сознания, чтобы альфа мог лучше узнать его. Он понимал, что сейчас Чимина лучше не беспокоить. Не трогать, пока эта история более-менее не уляжется, но оставит неприятный осадок, это уже точно. – Приехали, – оповестил он, останавливаясь вновь на том же месте. – Нам нельзя выходить вместе, – Чимин взглянул на него, будто бы пытаясь убедить его в этом. – Если нас увидят – по институту пойдут слухи. Ни вам, ни мне этого совершенно не нужно. – Ладно, – Чон пожал плечами. – Увидимся после пар. – Угу. Омега вышел и закрыл дверь машины, сразу направляясь ко входу. Через несколько минут вышел Чонгук.***
Чимину было плохо. Ужасно. Утром он проснулся с ужасной головной болью, а теперь ещё и идти в институт. Маяться там несколько пар не хотелось, но идти нужно было, иначе... Иначе преподы потом не слезут. – Здравствуйте, – омега сел в машину и откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза. – Привет. Тебе плохо? – Чертовски. Чимин усмехнулся, но упрямо разлепил веки и посмотрел в окно. – Может, сегодня останешься дома? – Нет. Омега вздохнул, достал свой портфель и вытащил оттуда наушники. Включив какой-то трек на телефоне, отключился от всего мира и посмотрел в окно. Разговор был окончен.***
Чимин выбежал на середине пары. Благо, туалет был почти напротив, и он зашёл в него, сразу же наклоняясь над унитазом. Пак шикнул и зажмурился. Забрав портфель из кабинета, извинился перед учителем и направился к выходу. – Чимин! Пак закатил глаза, но развернулся на сто восемьдесят градусов и посмотрел на приближающегося учителя. – Ты куда? – уже тише проговорил он, когда подошёл почти вплотную. – Домой. Я позже пары отработаю, – Чимин опустил глаза и теперь разглядывал носки своих ботинок. – Потерпи ещё одну пару, ладно? Я закончу и отвезу тебя. Может, в больницу? Чимин поджимает губы и упрямо смотрит в пол, но, подумав, кивает. Всё-таки, на машине намного удобнее, ведь так?.. – Ладно. Я подожду. Пару, да? – Да, – альфа улыбается, почти по-детски, и кивает, видимо, самому себе. – Хорошо. Где тебя можно будет найти? Чимин выходит к альфе, так как не очень хочет, чтобы Чонгук увидел его в таком состоянии. Учитель слегка поднимает уголки губ и направляется в сторону выхода. – В больницу? – не спрашивает, скорее утверждает, когда они находятся уже в машине. – Как знаете. К обеду ему немного полегчало, но цвет лица до сих пор был очень бледен. Через несколько минут они стоят у дверей, ещё через три минуты Чимин заходит в кабинет. Он здоровается, садится на место напротив врача и оглядывается по сторонам. – Здравствуйте. На что жалобы? Обычный вопрос в этот раз режет по больному, и он не знает, как ответить. Решает, что правда была бы уместнее, и не скрывает: – На протяжении дня головокружение. Ближе к обеду началась тошнота. С чем это может быть связано? – Вы курите, употребляете алкоголь? – он внимательно оглядывает его с головы до пояса – остальное скрывает стол, – и приподнимает бровь. – Нет. – У вас была связь с альфой, бетой? Чимин поджимает губы, на секунду закрывает глаза и тихо, почти неслышно выдыхает. – Да, но не по собственной воле. – Значит, принуждение? – Да. Врач кивает, записывает что-то в тетради и, порывшись в ящике стола, вытаскивает оттуда одну пластинку. – Вот. Возьмите, сделайте все, что нужно, и придите сюда. Омега смотрит на тест, как баран на новые ворота, но принимает, не произнося ни звука. Выходит из кабинета, и через несколько минут возвращается, протягивает полоску бете и закрывает глаза. – Все ясно. У вас будет ребенок, – говорит очевидное он, приподнимая бровь. Видимо, это его излюбленный жест. – Можно сделать аборт? – почти равнодушно проговаривает Чимин и переводит взгляд на бету, у которого готова была отвиснуть челюсть. – Можно, но вы понимаете, какие после этого будут последствия? Вы можете больше никогда не иметь детей, – бета внимательно смотрит на омегу, а во взгляде отчётливо виден укор. – Это большой риск. Может, подумаете хорошенько? Чимин кивает и, бросив короткое «Спасибо», выходит из кабинета. Чон встречает его у входа и сразу же спрашивает, в чем дело. – Угадайте, – вздыхает омега, посмотрев на него. – Они оставили мне «подарочек». Альфа приоткрывает рот и хочет что-то сказать, но слова будто застряли в глотке. – И... Что ты собираешься делать? Я надеюсь, не собираешься избавляться от него? Чимин фыркает и закатывает глаза. – Я не знаю, что мне делать. Все пойдет под откос, если этот ребенок останется со мной. Все! Я не смогу нормально закончить университет, следовательно, не поступлю на нормальную специальность. У меня просто нет средств, чтобы содержать и его, и себя. – Я смогу помочь, – пожал плечами Чонгук, перехватывая ладонь Чимина. Без каких-либо намеков, просто жест поддержки. – Я не могу. Вы и так многое для меня делаете. А тут ещё и... – Не говори глупостей, Чимин. Всё-таки, в чем-то тут и моя вина: не уследил. Кстати, – они садятся в салон, и альфа заводит двигатель. – У тебя дома есть кто-нибудь? – Нет, – на автомате отвечает парень, но, вспомнив свои слова до этого, поджимает губы. Да, конечно, его же дома должны ждать. Ну, максимум кто его там ждёт – пыльные статуэтки на стеллажах. – Ладно. Можешь на это время переехать ко мне. Так будет проще. Как только будет видна беременность, просто не будешь ходить в университет, об этом я могу позаботиться. Я в три-четыре часа дня обычно уезжаю домой, так что один ты будешь недолго, – Чонгук вновь пожимает плечами, включает поворотник и сворачивает вправо. – Вы... Зачем вы так много делаете для меня? – голос предательски дрогнул, и Чимин уже мысленно отхлестал себя по щекам за это. Нельзя было сдаваться. – Хочу помочь. Это плохо? – Нет, наоборот. Но я не хочу мешать вам и вашей паре. – Откуда ты взял, что у меня есть «пара»? – Чон тихо смеётся, не отрываясь от дороги. – Я совершенно дома один. Конечно, иногда могут приехать папа с отцом, но это случается максимум раз в полгода, так что и тебе, и мне не будет так скучно. Подумай, – Чонгук останавливает машину и глушит двигатель. – Завтра можешь не идти в институт. Отдохни немного, и... – альфа быстро достает откуда-то блокнот и ручку. – Вот тебе мой номер. – Гук отрывает лист и протягивает ему, на секунду соприкасаясь кончиками пальцев. – Спасибо. – Если будешь чувствовать себя хуже – звони в любое время, хоть днём, хоть ночью. Понял? – Да, – Чимин опустил глаза, вздохнул, но постарался подавить улыбку. – Большое вам спасибо! – Не за что. Беги домой. О своём решении сообщишь. Омега кивнул и все же улыбнулся. – До свидания. – Пока. Чимин много думал. О предложении Чонгука, о ребенке... Конечно, это будет сложно. Очень сложно, но делать аборт – верная смерть не только для ребенка, но и для самого Чимина. Более у него не будет шансов обрести это счастье, в этом он был уверен. Попробовать стоило. Рискнуть всем, потерять или обрести – собственный выбор, а не сложившиеся обстоятельства. Выбор, который нужно сделать обязательно, чтобы определиться в этой жизни. – Здравствуйте, – Чимин слегка улыбнулся и пропустил Чона в квартиру. – Привет. Ну, как ты тут? – Гук разулся и прошел на кухню, за Чимином. – Все хорошо. Мне уже лучше, спасибо. – Ты подумал над моим предложением? Пак был повернут спиной к Чонгуку, но тут же напрягся, опуская голову. Он не решил. Да, подумал, но... – Я не хочу нагружать вас. – Наконец сказал Чимин, прикрывая глаза. Он налил две кружки чая и поставил напиток на стол. – Я же говорил, что ты не нагружаешь, – повторил он, с укором глядя на омегу. – Не волнуйся. Ты не будешь мне мешать, – вздохнул он и посмотрел прямо ему в глаза. Чимин поджал губы и отвёл взгляд, уставившись в кружку. Он не мог решить так быстро. Всё-таки, Чонгук для него – совершенно чужой человек. Благодаря которому у Чимина есть то, что есть у него сейчас. – Я... – Не спеши, – вновь вздохнул он. – Я не принуждаю. – Я благодарен вам за это. Ему было легко вместе с Чонгуком. Хоть он и был его учителем, с ним было как-то... Спокойно, что ли? Чимин, с детства не знавший ни любви матери, ни отца, теперь чувствовал что-то такое, что ему было сложно понять. Пока сложно. Он был уверен, что альфа поможет ему разобраться во всем этом. – Я согласен, – голос оставался ровным, как буквально минуту назад, когда они обсуждали университет и пары, которые Чимину «обязательно нужно выучить, а то будешь плавать». – Да? – конечно, телефон может немного изменить тембр, но вот счастье, которое проскользнуло сквозь обычный вопрос – никогда. – Да. Чонгук улыбается, что тоже можно заметить по слегка изменившемуся голосу, и прикрывает глаза. – Я заеду за тобой в пять. Чимин выключает телефон и выдыхает. Откидывается на подушку, расставляя руки и ноги в звёздочку. Он сделал выбор, и не должен жалеть о нём. Возможно, он и не пожалеет. Гук приезжает к назначенному времени и поднимается к омеге на этаж, звонит в дверь и ждёт ответа. Неторопливые, размеренные шаги вскоре слышатся за дверью, и альфа на секунду позволяет мыслям развеяться. – Привет. – Здравствуйте. Извините, если отвлекаю вас, – Чимин просит прощения уже, наверное, сотый, если не тысячный раз за неделю. – Повторяю: ты меня не отвлекаешь. Просто не от чего. Ладно, давай помогу вещи донести до машины? Из «имущества» у Чимина оказывается лишь небольшой рюкзачок и пакет, в котором аккуратно сложены вещи. Постарался, и это было видно. Он протягивает рюкзак, который хоть и с виду кажется хрупким, на самом деле довольно тяжёлый. Килограммов пять, как минимум. Они спускаются в молчании, едут так же. За окном лишь мелькают поля или вечнозелёные леса, раскинувшиеся на несколько километров. – Ну вот. Чувствуй себя как дома, – произносит альфа, открывая дверь дома. «Слишком большой», – с грустью замечает Чимин и слегка опускает кончики губ. – Спасибо вам. Большое. За все. Чонгук улыбается. – Не за что. Твоя комната будет на втором этаже. Так же там находится отдельный санузел, если волнуешься, что я могу зайти. Короче, весь второй этаж в твоём распоряжении, там никто не живёт. Моя комната там, – Гук показал на дверь справа от лестницы. – Если что-то понадобится – зови, кричи, топай ногами, стучись кулаками в дверь, в общем, делай что хочешь, чтобы я услышал. Чимин тихо хихикнул и улыбнулся. – Договорились. – И, да. Можешь обращаться на «ты», если тебе так удобнее. И я не буду чувствовать себя таким старым, – Гук смеётся, а в глазах одни искорки. Чимину предстоит узнать, от чего. «Я не могу», – проносится в голове, и омега неловко опускает глаза. – Если не хочешь – я не заставляю, – увидев реакцию Чимина, сказал Чон. – Кстати, тут есть библиотека, так что если захочешь почитать – я могу показать, где она находится. Будет чем заняться, пока меня не будет дома. – Спасибо. Дни медленно перетекают в недели, а недели, не желая отставать, – в месяц, полтора... Время летит слишком быстро, и Чимину, который привык спать на животе, до ужаса надоедает эта беременность. Он хочет пожаловаться, но каждый раз останавливает себя, произнося это вслух. Чимин будет выглядеть, как идиот. – Я дома, – оповещает Чонгук, приходя домой. Каждый день одно и то же, рутина уже начинала доводить до предела. – Здравствуйте. На кухне приятно пахнет каким-то блюдом, которым Чонгук уже потерял счёт. Почти каждый день на столе появлялось что-то новое, и ещё ни разу не повторялось. – Опять варганишь? – со смешком уточнил Гук, смотря на Чимина. Тот довольно кивает и улыбается. – Что на этот раз? – «Кордон Блю». Чон уже было открывает рот, чтобы спросить, что это такое, но омега опережает его: – Шницель из телятины с начинкой из сыра и ветчины, обжаренный в панировке. – Ага, – медленно кивает Чонгук, силясь понять, правильно ли он все это расфасовал у себя в башке. – Типа понял, да? – Да, – Чимин улыбается и проходит на кухню, накладывая еду в тарелки. – Ты меня ждал? – Гук приподнимает бровь. – Да. – Зачем? Омега пожимает плечами и прикрывает глаза. – Чтобы не было так скучно одному. Чонгук кивает и садится за стол, беря в руки вилку и нож. Разрезает шницель и подносит вилку ко рту, пробует на вкус и блаженно улыбается, благо не мурлычет от удовольствия. – Очень вкусно, – хвалит он, отправляя в рот ещё один кусочек. – Спасибо. – Чем хочешь заняться вечером? – спрашивает он, отрываясь от еды и вглядываясь в глаза Чимина. – Давайте сходим на улицу? Я целый день сижу дома, – он виновато потупил взгляд, хотя, казалось бы, от чего? – Конечно. Чур посуду мою я, – улыбнулся Чонгук. – Договорились, – засмеялся Чимин, прикрывая глаза. Все же он сделал правильный выбор. Тогда, когда не оттолкнул Чонгука, а позволил помочь. Через часа полтора Чимин, одевшись потеплее, вышел из коридора и направился по аллее. – А меня подождать? – поинтересовался Чонгук, догнав его. – Вообще-то, я тоже хотел. – Извините, – тихо рассмеялся Чимин, смотря на альфу. Они гуляли почти три часа. Просто наслаждались обществом друг друга, молчали, изредка прерываясь на слова. Изредка обмениваясь мнениями. Ветер немного стих, но прохлада никуда не делась, и Чимин слегка поежился. – Холодно? – спросил Чонгук, смотря на него. – Держи, – мужчина снял свою кофту и вручил в руки Паку. – А вы? Замёрзнете ведь, – Чимин посмотрел на него с лёгкой грустью, но надел предложенную вещь, пряча улыбку за воротом. – Мне нормально. Ну что? Раз замёрз, домой? Чимин кивнул, на секунду прикрыл глаза и вновь посмотрел вперёд. – Можно. Через минут двадцать они дошли до дома, и Чимин тут же пошел на второй этаж, отогреваться. Альфа же решил немного повременить и, переодевшись, подогрел ужин. Поставил на плиту чайник и сел за стол, дожидаясь Чимина. Тот пришел минут через пять. Уже переоделся в свежую футболку и штаны, но с головы капали небольшие капельки воды, скрываясь под одеждой и оставляя размытые следы. – Быстро ты, – одобрительно улыбнулся Чонгук, ставя тарелки на стол. – Чай после будешь? – Ага, – Чимин улыбается, неловко взмахивает руками и чуть трясет головой, брызги летят в стороны, и Гук шикает. – Вообще-то, холодно! – возмущается альфа, чуть нахмурившись. Чимин смеётся, хватаясь за живот. – Вы слишком смешной, – успокоившись, проговаривает он, и вновь усмехается, когда Чонгук строит ему рожицу. Будто не двадцать с лишним лет человеку, а максимум пятнадцать. Гук пожимает плечами и сам садится за стол, отрезая кусочек от блюда. – Приятного аппетита. – И вам. – У вас присутствуют небольшие усложнения, – говорит врач, взглянув на Чимина. – Вы не сможете родить ребенка, организм слишком ослаблен. При попытке или вы, или ваш ребенок может не выжить, – он качает головой, сочувственно смотрит за реакцией Чимина, который готов разреветься прямо на месте, и слегка улыбается, подбадривая. – Вы можете полежать у нас на сохранении. Наша клиника сделает все возможное, чтобы... – Я согласен, – тихо проговорил Пак, устало прикрывая глаза. – Я на все согласен. Чимин не сказал причин Гуку, лишь оповестил, что ложится на сохранение. Но на его сроке каждый второй идёт в больницу, так что у альфы не возникло никаких подозрений. Он согласился, при этом немного погрустнев, но отвез омегу в больницу и сам проследил, чтобы его поместили в нормальную палату. – Спасибо вам, – Чимин тихо вдыхает тяжёлый запах хвои, исходящий от Чонгука. – Не за что. Я рад, что могу хоть чем-то помочь. Будут какие-нибудь предпочтения насчёт еды? – смеётся он, но почти тут же успокаивается. – Нет, спасибо. Гук фыркает. – Хватит меня благодарить. Мне это «спасибо» будет скоро в кошмарах сниться. – Извините, – Чимин опускает глаза, чуть зарывается в одеяло, пряча улыбку. Гук уходит часов в десять вечера. Уставший, но довольный почти выползает из палаты и едет к себе домой, но тот не встречает его тем теплотой и уютом, которые находятся тут обычно. Гук навещает Чимина почти каждый день без исключения. Приносит фрукты и, если омега уж очень сильно ноет, домашнюю еду. – М-м! – восклицает он, закрывая глаза и только не мурлыча от удовольствия. Чонгук смеётся, переводит взгляд на него и садится на край его постели. – Съедобно хоть? – улыбается Чонгук, наблюдая за омегой. – Да! – Чим переводит на него взгляд и вновь улыбается. – Я не знал, что вы умеете готовить, – покачал головой он, опуская голову немного вниз и вновь принимаясь за еду. – Тем более, так вкусно. – Спасибо, – Чонгук привстает, достает из пакета фрукты и кладет на тумбу, стоящую у кровати. – Когда выписываешься? – Мне кажется, я тут до девяти месяцев, – выдохнул Чимин, на секунду прикрывая глаза. Он отставил контейнер, в котором находилась еда, и снова поблагодарил альфу. – Ну... В общем, тебе бы и желательно тут столько полежать. Во избежание каких-либо проблем, – Чонгук все ещё изучает омегу, осматривает его лицо, которое в солнечном свете кажется слишком бледным. – И вы туда же? – лениво восклицает подросток, но улыбается. – Я не «туда же». И не соглашаюсь ни с одной стороной. Лишь говорю вещи, которые считаю важными. Чимин смотрит на него с лёгким презрением, но, благо, мужчина этого не замечает. – Ладно. Мне ещё в институт переть, так что я пойду, – Гук встал с койки и потрепал Чимина по голове. Довольно невинный жест, но омега смотрит на него с непониманием, фыркает и отстраняется, расползаясь в улыбке. Слишком много времени он проводит с улыбкой на лице. С того момента, как он познакомился с Чонгуком и стал ближе с ним общаться, Чимин стал улыбаться намного чаще, нежели делал это действие до этого. – Пока, – Чон помахал ему рукой и вышел из палаты, тихо прикрыв дверь. Чимин скулит, сжимаясь пополам. Он жмурится, старается сдержать рвущуюся наружу боль и старается позвать хоть кого-то, но вырывается лишь сдавленный хрип. Медсестра приходит через несколько минут – плановая проверка. Она подбегает к скрючевшемуся парню, зовёт врача, и через несколько минут его уже везут на каталке в какой-то кабинет.***
Чон, услышав «новость», срывается в больницу. Пары уже все равно закончены, и особой разницы нет, поэтому и раздумий не возникает. – Здравствуйте! – чуть ли не кричит это Чонгук, подбегая к медсестре. – Пак Чимин. Мне сказали, что... Девушка-омега прерывает его, кивая. – Да. Он в родильном отделении. Сейчас туда нельзя, но мы оповестим вас, когда родится ребенок. Чон выдыхает, совсем тихо, и благодарит медсестру. – Посидите пока, если хотите остаться. Или можете оставить свои контакты, мы с вами свяжемся. – Нет, я останусь. Омега кивает, улыбается и уходит прочь, оставляя Гука одного. Тот садится на стул, стоящий недалеко от палаты Чимина, и опускает голову на ладони, поставленные на колени. Устало трёт глаза, жмурится на секунду и поднимается, осматриваясь.***
Чимин жмурится, стараясь хоть немного забыться. Не чувствовать адскую боль, будто пронзившую все тело маленькими иголочками, которые с каждой секундой вгоняют все глубже в кожу. – Давайте, ещё немного! – доносится на периферии сознания, и он открывает рот, глотая нужный воздух. – Во-о-от! Чимин приоткрывает глаза, слышит плач, но на большее, чем на улыбку, сил не хватает. Он закрывает глаза, надеясь хоть на немного отключиться. Прибор выдает продолжительный писк.***
– Что? – Чонгук широко открывает глаза, смотрит на врача, который объясняет ему что-то, и смотрит на дверь палаты Чимина. – Ребенок родился здоровым, – терпеливо повторяет пожилой врач и вздыхает. – Были осложнения у Пак Чимина, на две минуты тридцать семь секунд «впадал» в клиническую смерть. Сейчас состояние Чимина угрозы для жизни не несет. – К нему можно? Или к ребенку. – Гук тихо выдыхает, так, чтобы не услышал врач. Мужчина кивает, поджимая и без того тонкие губы, и внимательно осматривает Чонгука. – К ребенку не разрешено, он отдастся только в руки Пак Чимину.А насчет его самого... Думаю, можно будет устроить ненадолго встречу. Но он сейчас без сознания. Очнется, по прогнозам, ближе к утру, благо, если не к обеду следующего дня. – Спасибо, – Чон улыбается и, спросив номер палаты (так как его, оказывается, перевели), идет на второй этаж. Увидев нужную цифру, на секунду застопоривается около двери, просто смотря в одну точку. Решившись, прикрывает глаза и тихо заходит в палату. Чимин выглядит ужасно расслабленным. Слишком бледная кожа и яркие на фоне этого губы. Растрепанные волосы и челка, сейчас спадающая на правый глаз, смотрелись довольно нелепо. Весь в каких-то трубках, будто насквозь проходящие бесцветные дорожки бегут по его рукам, пристают к груди и животу, на лице – кислородная маска. Гук тихо выдыхает, закрывает глаза на секунду и вдруг улыбается. – Чимин, ты молодец. Сделал все, как нужно. Надеюсь, ты не жалеешь о своем выборе, тогда, когда ты только собирался избавиться от него, – Чон берет в руку его ладонь и несильно сжимает. – Знай, я горжусь тобой. Звуки доносятся, словно сквозь толщу воды. Словно человек не сидит рядом, а кричит где-то наверху, стараясь достучаться до сознания. Оно не поддается. Слов не разобрать, и слышно только, что это Чонгук. Пришел. Рядом. Здесь. Мальчик вздыхает, фыркает и с вызовом смотрит на подростка, который хочет чего-то добиться от него. – Ну же? Давай, пошли с нами, – он кивает своим друзьям, которые стоят неподалеку, и они подходят. – Помнишь, что я говорил тебе? Чимин закатывает глаза, упирается руками в бока, совсем как взрослые иногда, он сам это видел, и надувает губки. Смотрится это довольно мило. – Я не хочу, – отрезает он, но после слегка улыбается. – Помнишь, что я говорил тебе? – повторяет Пак недавнюю фразу подростка. – Я не хочу с вами бегать. Не. Хо-чу! – по слогам произносит он, вставая в свою обычную позу. Мальчишки, его друзья, носятся рядом и что-то кричат друг другу. Чимин нахально улыбается, что совсем не характерно для его возраста, и, развернувшись на небольших каблучках, идет к «своим». – Пока! – произносит он на прощание и вновь улыбается, а его макушка скоро вновь скрывается за другими, более высокими ребятами. – Чимин, не общайся с теми мальчиками, – произносит его мама, когда он приходит домой и рассказывает о встрече с подростками. – Если они обратятся к тебе – сделай вид, что не заметил и иди, куда шел. Понял? – девушка, совсем еще молодая, прижимает его к себе и касается губами виска. – Да, мамочка. Конечно, – Чимин целует ее в ответ, прикрывая глаза от удовольствия. – Пойдем с тобой завтра вместе гулять! Я так по тебе скучал! Девушка улыбается и кивает. Она не знает, что «завтра» для нее уже не наступит. Чимин приоткрывает глаза. Слабость охватывает все его тело, и просто двинуть рукой – уже настоящий подвиг. Он несколько секунд просто старается совладать со своим телом и сознанием, а когда это удается – поворачивает голову. Тихо выдыхает, увидев спящего рядом Чонгука и слегка приподнимает уголки губ. Не послышалось. Сон, до ужаса реалистичный, напоминает о себе до сих пор. Затаился, осадком налип на стенки мозга и не собирался вылезать оттуда. В палату заходит молодая омега. Увидев Чимина, который слегка непонимающе уставился вперед, улыбается и выходит, а через несколько секунд дверь открывается вновь и заходят уже две фигуры: сам лечащий врач и та же девушка. Гук, услышавший копошение, резко вскидывает голову и чуть не врезается в руку врача, который осматривал Чимина. – Извините, – Гук внимательно посмотрел на омегу, который старался вести себя как можно спокойнее. Получалось с трудом, и по рукам бегала мелкая дрожь. – Ничего. Состояние стабилизировалось. Желаете увидеть сына? Чимин открывает рот в изумлении, а глаза вдруг широко распахиваются. Он активно кивает головой, так как слов вырвать из глотки он не может: в горле пересохло. Чонгук тихо смеется, осторожно взяв ладонь омеги в свою. Через несколько минут палата приходит в движение. Маленький кулек надрывается на руках у врача, который посмел разбудить его. Мужчина поспешил передать его Чимину. – Полчаса, и вы должны будете покормить его. – Оба, и врач и его помощница, выходят, оставляя Чимина и Чона с мальчиком наедине. Омега счастливо улыбается и аккуратно проводит пальчиком по щечке малыша, по носику, а после и по лбу. – Твоя копия, – Гук тоже подошел поближе и теперь рассматривал их обоих. – И глаза, и нос, и губы. Чимин, все твое! – Вижу, – получается как-то тихо и сипло, но Пак все же произносит, и даже это радует. – Не жалеешь? – Нисколечки. Чонгук вновь улыбается и смотрит за ними обоими. Малыш, как ни странно, сразу же успокоился и теперь с интересом разглядывал и Чимина, и самого Гука. Он что-то болтал на своем языке, но понимал, кажется, лишь он сам. – Придумал, как назовешь? Пак кивнул и закусил губу, на секунду прикрывая глаза. – Мико, – он посмотрел на Чона, который немного приоткрыл рот. – Мико? – Ага. Мне нравится, – пожал плечами тот. – Тебе... Вам нет? – слегка запнулся омега, но сразу же исправился, посмотрев на Чонгука. – Почему же? Очень даже мило, – Гук тихо засмеялся и улыбнулся.***
Чимин выписывается из больницы спустя неделю. Мико уже привык к двум новым людям в его жизни и теперь весело перебирает маленькими пальчиками волосы Чонгука, который, кажется, совсем и не против. – Мик, больно же, – шикает альфа, когда его с огромной для такого малыша силой дергают за пряди в сторону. – Так нельзя делать, – Чимин улыбается, но упрямо старается не делать этого. Он шутливо щелкает малыша по носику, и тот сразу же морщит его. Гук смеется.***
– Папа! Папа! – мальчик несется, не замечая ничего на своем пути. – Папа! – он чуть не ударяется лбом о возникший почти из ниоткуда холодильник. Почти – главное слово. – Что? – Чимин смеется, подходя к нему. – Чего ты меня так упорно зовешь? – Мне папа самолетик сделал, – Мико широко улыбается всеми своими зубками, хотя кое-где и видны прорехи. Он достает из-за спины бумажный самолет и протягивает его Чимину. – Смотри! Омега улыбается, прижимая к себе Мико. – Да, он молодец, – Пак прикасается лбом ко лбу сына и отдает игрушку обратно в ручки малыша. Маленькие пальчики тут же цепко обхватывают крыло самолета, а вторая рука уже ерошит папе волосы. – Беги к папе и скажи, что обед готов. Малыш кивает и, звонко смеясь, вновь убегает на второй этаж. Чимин улыбается. Он давно мечтал о таком маленьком счастье (который не откажет себе в удовольствии разбудить всех посреди ночи лишь из-за того, что он захотел поцеловать папу), бегающим повсюду. Кажется, не осталось ни одного места в доме, которого бы не изучил Мик. – Привет, – Гук проходит на кухню и прикасается губами к губам Чимина, всего на секунду. – Доброе утро, – усмехается Пак и обнимает Чонгука. Мико прибегает следом. – А меня?! – возмущается малыш и обиженно дует губки, на что Чимин с Чонгуком только смеются. Гук поднимает его на руки и усаживает на локте. – Все? – усмехается он, улыбается и трётся носом о щеку Чимина. – Да! – Мико радостно смеётся, обнимает обоих за плечи и утыкается лбом в щеку Чонгука. – Садитесь кушать, – Пак вновь улыбается, смотря на сына. – В-ж-ж-ж! – Чонгук берет Мико под грудь и, прокрутив пару раз вокруг себя, с размаху сажает на стул, отчего мальчик начинает громко смеяться, размахивая ручками в разные стороны. Чимин на секунду прикрывает глаза, накладывает в тарелки еду чисто машинально, и поворачивается к альфам, сидящим уже на своих местах. – Вкусно! – Мико улыбается, показывая белые зубки, и звонко чмокает папу в щеку, когда тот наклоняется. – Согласен с Мико, – Гук кивает и нарочито медленно пережевывает кусок мяса. – Садись. Тоже поешь. – Секунду, – омега довольно жмурится, чувствуя лёгкое прикосновение к бедру, и показывает язык Чонгуку. – Сказал же, секунду. Чон смеётся, поднимает руки в жесте а-ля «сдаюсь» и смотрит за Чимином, который вновь крутится у плиты. – Приятного аппетита. – И тебе, – хором откликаются Мико и Чон, вновь принимаясь за еду. Золотое кольцо на пальце Чимина приятно сверкает в лучах солнца и звякает, слегка ударяясь о вилку.