born to die.

Когда Антоше было 5 лет, он часто бегал по городу в поисках своей родственной души. Узнать кто его соулмейт, хотелось до безумия. Только вот всегда, когда до его пары оставались считанные метры, приходила мама и оттаскивала Тошку обратно домой. Видите ли, нечего по городу одному шастать. В десять лет Шастун делал вид, будто ему все равно на того, с кем он должен провести остаток жизни. Только вот, когда ни друзей, ни родителей не было рядом, он по-тихонечку начал следовать в направлении к своей судьбе. Только вот, обломщица мама и тогда не переставала за уши оттаскивать. Время шло, Тоша менялся, становился взрослее. И уже в 15 лет Шастун замер в изумлении. И не то, чтобы ему было жаль. В мире был полно счастливых пар, не будучи родственными душами. Некое разочарование все же присутствовало. Цифры на руках юноши перевелись на ноль. Его соулмейта уже нет. Совсем. Антон рос, и его тяга к соулмейту улетучивалась. Парень познакомился с расчудесной девушкой. Жизнь налаживалась, все вроде бы было хорошо. Вроде бы. В 26 наш герой отправляется в самую обычную индийскую лавку, по наставлению Иры, которая так расхваливала те эфирные масла, которыми провоняла вся квартира в тот раз. Так почему бы и не избавится не только от соседей, но и от самих жителей сей квартиры? Пройдя в небольшой магазинчик, парень находит там продавца больше похожего на Ашота, чем на Ани… Анишмот? Анирудх? В общем, не важно. Что-то в роде того, что было написано на вывеске снаружи. — Ээ, здра-сте. Ме-ня зо-вут Эн-тон. — по слогам протягивает «Энтон». — Ты чо, придурок что ли? Какой нахуй Энтон? — Фух, слава этому золотому чуваку, ты понимаешь, что я спик. — поймав на себе недопонимания взгляд, поправляется, — То бишь, говорю. Короче, забудьте. У меня иногда выскакивают инглиш слова. — Чем обязан, Эштон? — Энтон. То есть, Антон. Даже пофантазировать не даете. — Антон роется в своих брюках и не находит листочка со списком масел. — Ой, а слушайте. Может, к вам приходили такие две девочки? Ну знаете, они еще такие немножечко тупенькие, посмотрят и такие «ОГО, ИРКА, ГЛЯНЬ. Э тО ЧО лаМПа?» — Эфирные масла брали, да? Такие странноватенькие, одна гиперэмоциональна, а вторая будто вообще без эмоций? Так еще же хрен поймешь, которая кто. У них же настроение меняется каждую секунду. — увидев активно закивавшго клиента, человек чье имя точно начинается на «А», ответил, — Ага, не видел. Но ты это, посмотри вооон там на верхних полочках за тремя сосудами, а я сейчас в кладовочке посмотрю. Оставив недоумевшего Тошу наедине со стремянкой и какими-то баночками, продавец скрылся. — Так, а что искать то… Забравшись на лесенку, Антон разглядывает три загадочные ничем не приметные баночки. У каждой вокруг крышечки перевязана ленточка. Синяя, серая и красная. Пожалуйстапожалуйстапожалуйста, таинственный незнакомец, храни здесь пыль с рога единорога, а не чей-нибудь прах. Благодаря естественному человеческому любопытству и неуклюжести Антоши, баночки с успехом готовятся к столкновению с полом. Они конечно же сталкиваются, но не открываются. Даже не разбиваются. Шастун спрыгивает с лестницы и спешит открыть сосуды. Прокрутив крышечку с синей каемочкой, послышался кашель. Парень хотел заглянуть внутрь, но на него вылетело синее облако, напоминающее дедушку. Вернее, дедушку, напоминавшее облако. Точнее… а черт с ним. — Какого черта, ты придурок открыл меня? — Открыл вас?.. — Я даже объяснять не хочу, юный ты индюк. Вон, открой Арсения, он расскажет. — Арсения?.. — М-да… ну ты и придурок конечно. Серую банку с красной полоской открой. Антон пребывал в некой прострации между сумасшествием и реальностью. Короче говоря, в ахуе. Какой-то дух, вылезший из баночки, орет на него. Он машет перед собой, пытаясь как-то избавится от этого существа. А тот в свою очередь, смотрит на Антона как на дебила. Парень успокаивается, пытается понять, либо он сошел с ума, либо ему все же нужно выслушать того Евгения. — Арсений, — поправляет дед, смотря на все еще впечатленного Антона, — Да, я слышу все, о чем ты думаешь. Блять. — Не выражайся, индюк ты малолетний. Выражение лица Шастуна просто бесценно. Голова ушла куда-то в шею, брови улетевшие к небесам, и огромные выпучившиеся глаза. Серьезно. Это странно. — Стоп-стоп-стоп, у тебя же наверняка где-то выключатель есть, да? Ну конечно, нашел! — он выдергивает какой-то провод из розетки. Полный восторга Антон, оборачивается, чтобы увидеть испарившегося призрака. И Бинго! Его нет. — Сработало? — около уха снова слышится прокуренный голосок деда, находившегося рядом с парнем. — БЛЯТЬ. И во всем этом безумии в голове Антона гулял один вопросик. Где, мать вашу, Ашот? — Не Ашот, а Архади. Скорее всего, уснул. Черт его знает. — пожимает плечами синий призрак. — Если я вызову твоего Аресния, он объяснит, что за чертовщина происходит? — жалостно стонет Шастун — От А до Я. Абсолютно все. Просто открой серебристую баночку с красной изолентой. Последний раз кинув на деда подозрительный взгляд, Тоша тянется к банке. Предварительно выдохнув, Антон медленно прокручивает пальцами крышечку и аккуратно откладывает в сторону. С Богом. — Ну, вообще-то, там, где обитаем мы Бога нет. — предъявляет мужчина лет тридцати охваченный в красный дым. Предварительно вздрогнув, Антон принимает устрашающий облик и сквозь зубы цедит: — Объясни. Мне. Что. Сейчас. Происходит. Или я придушу вас, мать вашу. — Шастуну не хватает воздуха и на последнем слове его голос дрожит и двигается на октаву вверх. — Тшш, маленький. Во-первых, это невозможно чисто физически, как и собственно теоритически. Во-вторых, ты уверен, что хочешь узнать, что такое Дайзсити и его обитателей? Мне кажется ты какой-то нервный. Может чайку, м? У Архади стоко трав… Я. Не. Маленький. -Да-да, конечно, малыш. — рас.ска.жи. — цедит Шастун. Будет тут еще всякие пидоры зализанные подъебывать. На это Арсений лишь усмехнулся, но отвечать не стал. Обидится еще мальчик. — Погнали, сучки.